Мотылёк над хищной орхидеей

Глава 13. Прикосновения

Наблюдать за Конрадом после того, как тому поставили тренажёры, было по-своему забавно. Он напоминал Рею хомячка, в клетку которому поставили колесо. Поначалу Конрад в свете включаемого теперь на пару часов приглушенного света обходил два громоздких аппарата стороной — но то и дело косился на них, не в силах превозмочь любопытство. Затем стал осторожно трогать пластиковые поручни — но больше ничего. — Ты никогда не занимался фитнесом? — дошло до Рея наконец где-то на третий день, когда он пришёл к Конраду, как делал это всегда. Конрад повернул к нему голову, уже скрытую маской, и обиженно покачал головой. Рей не думал, что где-то на земле, кроме, разве что, далёких африканских стран, ещё остались люди, которые не знают, как включается тренажёр. Он подавил смешок, который, как показалось Рею, выдал бы степень его вовлечённости в процесс с головой. — Вставай, — подойдя к койке, Рей потянул Конрада за руку, заставляя спрыгнуть на кафельный пол. Тот поёжился и переступил с ноги на ногу, когда холодная плитка коснулась ступней. Это движение не укрылось от внимательного взгляда Рея, который тут же проследил линию стройных бёдер, маленькие узкие коленки и стройные голени. — Я покажу, что делать, — помешкав, сказал он, — но до завтра не начинай, ноги отобьёшь. Конрад кивнул, хотя смысл сказанных слов и проскользнул мимо его ушей. Он всё ещё плохо соображал, когда Мастер касался его — даже вот так, вскользь. И в ответ на это простое, почти дружеское прикосновение руки, член тут же начал набухать. Рей проводил его к многофункциональному тренажеру и, усадив, показал несколько упражнений для рук. Затем для ног. Затем велел встать и показал на ощупь, как включается беговая дорожка. — Не переусердствуй. Я составлю для тебя комплекс упражнений и завтра отдам. Инструкцию по включению тебе передадут, чтоб сам не запутался. Предупреждение не помогло. На следующий день, когда Рей принёс ему кроссовки и лёгкий спортивный костюм — первый предмет одежды, который получил Конрад за все прошедшие недели — у того так ныли пятки, что он с трудом мог стоять. — Я же сказал — не заниматься без меня, — без особой претензии сказал Рей, но тут же подумал, что это первое проявление непослушания — хороший повод утвердить свою власть. Поймал Конрада за подбородок и заставил вскинуть голову, жалея сейчас, что не имеет возможности заглянуть ему в глаза — впрочем, мальчик должен был ощутить напряжение и так. Роста они были почти одного, но пальцы Рея доставляли несильную боль, а фиксация головы пугала его. — Ты должен осознать, Конрад, что если снова не выполнишь то, что я говорю, я больше не приду. Тобой займётся кто-то другой. Хочешь, чтобы вернулся мой партнёр? Конрад покачал головой. Он не поверил сказанному, но предпочёл не рисковать. Иногда в голове его мелькала опасная мысль, что если бы не заключение, он бы хотел остаться с этим Мастером навсегда — но он тут же отгонял её от себя. «Он удерживает тебя силой», — напоминал Конрад себе, но что-то перевернулось у него в голове, и перспектива вечного бесправного существования в плену уже не казалась ему такой ужасной. Она прочно ассоциировалась у него с Мастером, который дарил Конраду такое удовольствие, какого тот прежде не знал. Конрад без понуканий принялся выполнять упражнения, которые прописал ему его надзиратель. И в те же дни в очередной раз изменился его рацион. Мастер не баловал его джемом и другими подобными вещами уже давно. Разве что в те дни, когда Конрад «переходил на новый этап». Основным его блюдом снова стал белковый коктейль, но теперь к нему прибавились фрукты и овощи, а время от времени в камеру заходил ещё и врач — снимал разного рода показатели, ставил на пол весы и замерял вес. По его распоряжению рацион могли изменить ещё чуть-чуть. Уроки Конрад теперь тоже встречал без прежнего страха — они сулили удовольствие, которого раньше он не знал, и Конрад обнаружил, что почти с охотой отдаётся на волю рук Мастера, который до сих пор ни разу не причинил ему боль.

Рей никогда раньше не западал на тех, кого дрессировал. Он вообще в процесс обучения не вмешивался почти никогда — разве что в самом начале, когда всё ещё было ново и всё хотелось попробовать на себе. Милосердия и сострадания он тоже не замечал за собой никогда. Мальчики, которыми он занимался прежде, часто плакали — и тем внушали лишь отвращение. Он презирал их всех до одного. В том ли было дело, что Конрад ни о чём не просит, или в чём-то ещё — но Рей всё отчётливей понимал, что медленно сходит с ума. Мальчик засел в его голове слишком глубоко и действовал как любой наркотик: каждый раз, когда Рею казалось, что следующее действие принесёт облегчение, оказывалось, что уже через несколько часов после окончания встречи его накрывает «откат». Мысль трахнуть Конрада и успокоиться приходила ему в голову уже не раз — но Рей понимал, что это не изменит ничего. Меньше всего его интересовал простой трах. «А что тогда?» — спрашивал он себя, но ответить не мог. «Два с половиной миллиона, — напоминал он себе, — а твой грёбаный невроз пройдёт за пару недель». Рей, хоть и предпочитал потакать своим желаниям, всё же умел и держать себя в руках.

— Что, твою мать, значит «оставьте нас вдвоём»? — поинтересовался Майкл через пару дней после того, как охране был отдан соответствующий приказ. — Проснулся, — фыркнул Рей. Он сидел на веранде своих апартаментов, вытянув голые ноги далеко вперёд, и загорал, потягивая из высокого стакана лёгкий коктейль. — Я задал вопрос. Майкл переместился так, чтобы загородить солнце, но Рей лишь негромко фыркнул и, приподняв солнечные очки, из-под стёкол насмешливо посмотрел на него. — Это значит, — сказал он, — что я не вижу необходимости в присутствии охраны. Мальчик не набросится на меня, а если и набросится — то не сможет причинить вреда. Майкл буравил его напряжённым взглядом, но Рей продолжал равнодушно смотреть на него. — У тебя есть какие-либо причины настаивать на том, чтобы тонтон-макуты следили за мной? — всё так же спокойно поинтересовался Рей. — Дисциплина или там ещё что? Майкл шагнул вперёд и, наклонившись над плечом, заговорил в самое ухо, почти касаясь его губами. — Он просто маленькая обезьянка, Рей. Мы продадим её в цирк и никогда не вспомним о том, что вообще видели когда-нибудь. Не надо из-за него ссориться со мной. Рей поднял бровь и чуть отклонил голову, заглядывая Майклу в глаза. — А то что? — поинтересовался он. — А то мы вместе пойдём на дно. Майкл отстранился от него и подмигнул, а затем, хлопнув дверью, вошёл в дом. Рей остался сидеть — только взял со стола коктейль и слегка пригубил. Майкл не смог его напугать. Но всё же Рей не мог отрицать того, что тот затаил злость — и нужно было учитывать этот факт.

Прежде чем войти, Рей какое-то время стоял неподвижно, наблюдая сквозь стекло за юношей, раскинувшимся на узкой кровати. Конрад положил одну руку под голову и зарылся в локоть лицом. Вытянулся как струна, и даже сквозь бесформенный тренировочный костюм Рей мог различить гармоничные контуры его тела — слишком стройного для мужчины, с плавными линиями бёдер и острыми уголками плеч. Рей с удивлением думал о том, что так Конрад ничуть не меньше нравится ему, чем когда был раздет. Было что-то домашнее в нём сейчас, живое и человеческое. Рей как будто бы заглянул в чужое окно и увидел, что там, в чужой квартире, идёт своей чередой жизнь, которой ему никогда не узнать. Рей сделал глубокий вдох и вошёл. Конрад не проснулся — так и продолжал лежать, лишь слегка повёл головой. Рей поднял с пола упавшую маску и положил ему на лицо. Осторожно растянул, надевая на затылок. Только теперь Конрад вскинулся испуганно, перехватил его руки… — Это, — произнёс Рей спокойно, и тот тут же обмяк. — Привет, — тихо сказал он. Подумал и всё-таки отвёл руки Рея в сторону. — Я сам. Он чуть поправил маску и сел. — Что я должен делать? — спросил Конрад, ещё немного вялый после сна. — Встань, — приказал Рей. Конрад встал. — Разденься для меня. Конрад медлил. До сих пор Мастер всё делал сам. Но ему хотелось угодить, и он стал медленно, через голову, стягивать свободную куртку. Рей почувствовал, как замедляется дыхание, а сердце, напротив, начинает биться быстрей. Движения Конрада зачаровывали — как блеск чешуек на спине змеи, ползущей по стволу вверх. Ткань приоткрыла живот, и Рей увидел пупок и бока, которые видел, казалось бы, уже сто раз — но никогда так. Тело Конрада подтянулось и перестало выглядеть хрупким и худым. Теперь Рею ещё больше хотелось коснуться его, изучить от и до — как будто бы он не успел познакомиться с ним уже десятки раз. — Ты занимался танцами? — спросил Рей и в который раз порадовался тому, что маска меняет голос, потому что тот безбожно охрип. — Это повысит мою цену? — грустно спросил Конрад, избавляясь наконец от куртки до конца и отбрасывая её. Руки его скользнули по собственным бокам, и он медленно, будто задумчиво, потянул штаны вниз. Рей промолчал. Он вообще забыл про вопрос, потому что Конрад, всё так же неторопливо стягивая штаны, стал поворачиваться вокруг своей оси, демонстрируя упоительно круглый подтянутый зад. Наконец, он избавился и от брюк, и снова повернулся к Рею лицом. — Что теперь? — вполголоса спросил он. — На колени, — сухой приказ, но от этих слов по телу Конрада пробежала дрожь, и член потянулся вверх. Он медленно скользнул на пол и замер так, глядя в черноту перед собой. Рука Мастера скользнула по его щеке, и Конрад всем телом потянулся за ней. Рей зачарованно наблюдал, как откликается на такую малюсенькую ласку тот, кто стоит перед ним. — Ты такой чувствительный, — сказал он негромко, — твоё тело создано для удовольствия, Конрад. Это не грех. Голова Конрада чуть поникла при звуке этих слов, и Рей понял, что промазал, но уводить разговор в сторону, исправляя собственную ошибку, не стал. — Но за удовольствие нужно платить. Нужно уметь покупать его. Конрад вскинулся, и Рею показалось, что под маской тот непонимающе глядит на него. Рей поймал его руку и, потянув, положил себе на бедро. Пальцы Конрада дрожали, и теперь он запрокинул голову назад, будто вглядываясь в него. — Помоги раздеться мне, — приказал он. Конрад испустил свистящий вздох. Ему мгновенно вспомнился тот урок, когда прежний Мастер пытался заставить его взять в рот. Но хотя Рей не грозил ему, в голосе его звучала такая уверенность, какой противиться Конрад не мог. Он медленно потянул края футболки вверх. Замешкался, понимая, что ему не хватает длины рук. — Можешь встать, но затем опустишься на колени опять, — тихо произнёс Рей. Конрад тут же выполнил приказ. Рей смотрел, как плавно тот поднимается на ноги, и с трудом удерживал себя от того, чтобы подхватить его под ягодицы и для начала крепко сжать. Он поднял руки, позволяя снять с себя футболку, а когда Конрад хотел снова опуститься на колени, удержал его за плечи. Скользнул руками к запястьям и опустил руки Конрада на свои бока. — Цена, — повторил Рей, — и власть. Если не хочешь, чтобы твой господин управлял тобой — управляй им сам. Приласкай меня. Движения Конрада были неуверенными, но прерывистые касания его пальцев били как ток. Он шарил по торсу своего Мастера, в искреннем желании отыскать те места, которые заставят того расслабиться, похвалить его. Тело Мастера было поджарым и твёрдым, как камень — казалось, каждая мышца в нём напряжена. Конраду нравилось касаться его, и это было новое удовольствие, которого он получить не ожидал. Он погладил Рея по бокам, затем короткими движениями перебирая пальцами ощупал грудь. Впервые за долгое время пальцы его превратились в оголённые провода, как это было тогда, когда глина плавилась в них. Он ощущал каждый изгиб, каждую впадинку — так остро, как только мог. Потом осторожно приник губами к одному обнажённому плечу. Мастер на мгновение опустил руки ему на поясницу, намереваясь, видимо, направить, но тут же отпустил. Только мягко погладил по спине. — Сам, — сказал он. И Конрад принялся изучать губами его грудь, как только что изучал её пальцами. Медленно опускаясь вниз, он наконец снова оказался на коленях и очертил губами пупок. Дальше была преграда из толстого ремня, удерживавшего джинсы, и Конрад боялся её переступать. Конрад долго кружил губами и пальцами по животу Мастера, и его собственное дыхание сливалось в один ритм с быстрыми сильными вздохами Мастера. Наконец он решился и потянул ремень на себя. Стащил джинсы Мастера немного вниз и подхватил его под ягодицы — узкие и твёрдые, мгновенно поджавшиеся в его руках. Они испустили синхронный вздох, но никто не услышал его — и Конрад приник губами к головке члена поверх белья. Он чувствовал себя так, как будто был пьян. Шумело в висках, и всё кругом казалось нереальным, так что Конрад не сразу понял, что делает, когда руки Рея обхватили его голову и зафиксировали в миллиметре от своего обнажённого члена. — Нет, — твёрдо сказал Рей. — Это не для меня. — Не для тебя? — Конрад стремительно трезвел. Он выкрутился из державших его рук и отшатнулся назад. — Не для тебя, — зло повторил он, — а для кого? Не сдержавшись, рванул маску и замер, глядя в карие, пьянящие глаза. — Ни для кого, кроме тебя, — твёрдо сказал он, но Рей не слушал его. Мгновение потребовалось ему, чтобы понять, что произошло, а затем он резко шагнул вперёд, поймал Конрада за руку и, вывернув её, прижал спиной к своей напряжённой груди. Обнажённое тело Конрада ощущалось остро, как никогда. Конрад слабо дёрнулся, толком не пытаясь вырваться, а когда Рей обхватил свободной рукой его горло — затих. Это было хорошо, потому что Рей сам не верил, что сможет сейчас причинить ему боль. — Ты не будешь мне грубить, — сухо сказал он. — Не буду, — Конрад обмяк в его руках. Слёзы подступили к его глазам. — Ты хорошо выполнил задание, но твоя последняя выходка расстроила меня. Возможно, мне придётся тебя наказать. Конрад кивнул. От голоса Мастера, пусть и преломлённого прибором, у самого его уха по телу разбегалась дрожь. — Закрой глаза, Конрад, и ляг на кровать. Руки Мастера исчезли, и Конрад почувствовал себя беспомощным и потерявшимся в чужом ему мире, наполненном темнотой. Он закрыл глаза и безвольно проследовал к кровати, хотя Мастер не тянул его и не толкал. Рей молча поднял маску, подошёл к нему и снова надел её Конраду на голову. Затем поймал его руки и завёл за голову. Стянул эластичными лентами и закрепил. — До моего следующего прихода ты будешь лежать так, — сказал он. Отошёл, напоследок замедлил ход, чтобы запечатлеть в памяти это красивое тело, покорно вытянувшееся для него, и вышел в коридор.