Мотылёк над хищной орхидеей

Глава 20. Правда

К удивлению Конрада к идее перебраться в Италию Рей отнёсся более чем благосклонно. — Я скажу Энскиллу, чтобы снял нам квартиру, — ещё до того как они выбрались из кровати, сказал он. Конрад поднял голову с груди Рея, вынудив того недовольно зашипеть, когда пришлось выпустить пальцы из волос Конрада, приподнялся над любовником и уточнил: — Нам? — Да, — Рей, продолжая лежать на подушках, вплёл опять пальцы в его волосы, — мне самому уже надоел Париж. Никогда не жил столько на одном месте. Конрад хмыкнул, несколько секунд смотрел ему в глаза, чувствуя, как растворяется в них, одним этим взглядом превращаясь с Реем в одно, и снова уронил голову ему на грудь. А потом принялся пальцем чертить у того на животе замысловатые круги. — И я хотел бы закончить вторую скульптуру, Рей. Мне бы всё-таки хотелось сделать её в камне… И это будет первое, что я сделаю, как только Грава покажет мне технику. Но я не знаю, позволишь ли ты мне выставить её? — Да, — Рей приподнял голову, разглядывая его, — мне было бы очень приятно, если бы её увидел кто-то кроме меня. Конрад слабо улыбнулся и кивнул. Ссора, случившаяся две недели назад, как и все другие ссоры, случавшиеся между ними когда-нибудь, давно уже вылетела из его головы. Он хотел только одного — чтобы Рей оставался рядом всегда. — Я люблю тебя, — прошептал он и запечатлел на груди того лёгкий поцелуй.

Однако сам переезд в Милан растянулся почти на месяц. Рею нужно было закончить дела во Франции и организовать походный офис в Милане. Он предлагал Конраду ехать вперёд, но тот лишь отдал Жаку распоряжение перевозить вещи — включая содержимое мастерской, под которую в новом жилище выделялся отдельный этаж. Сам же Конрад уезжать без Рея не хотел, но в итоге дело закончилось тем, что к тому времени, когда Рей смог полностью погрузиться в организацию нового офиса, Конраду пора было появиться в университете — собрать задания и списки учебников, работать с которыми он собирался уже в Италии. В итоге вперёд поехал всё-таки Рей, у которого на начало сентября в Милане уже было назначено несколько встреч, а Конрад приехал к нему только десятого числа. Ему пришлось брать билеты на самолёт самостоятельно, и он испытал лёгкое дежавю, против воли вспомнив, как планировал свою поездку к интернет-корреспонденту. Ему стало неуютно, но сомнения не имели смысла — нужно было просто перебраться на новое место скорей, чтобы снова ощутить Рея рядом с собой. Однако едва он продрался сквозь проверку документов и получил в руки единственный небольшой чемодан, который вёз с собой, едва вышел из здания аэропорта и стал садиться в машину, которая должна была отвезти его в новую квартиру, как понял, что водитель, сидящий за рулём, ему не знаком. Конрад подался назад, чтобы уточнить у начальника охраны, как это понимать, но стоило ему двинуться, как за спиной застрекотал автомат. Первым порывом было нырнуть в машину подальше от нависшей угрозы — автомобиль наверняка был непробиваем для пуль. Но после всего, что произошло с ним год назад, последнее, что сделал бы Конрад — это сел бы к незнакомому человеку в автомобиль. Раньше, чем успела захлопнуться дверь, успевшая больно ударить его по ноге, он кубарем выкатился прочь и прижался к борту автомобиля снаружи. Машина взвизгнула шинами и рванулась вперёд, оставляя его на растерзание бивших со всех сторон в асфальт пуль. Один из охранников тут же метнулся к нему, закрывая собой, а через полминуты всё уже было кончено, и звуки выстрелов стихли. — Что за чёрт? — выдохнул Конрад, от испуга крепче прижимаясь к прикрывшему его мужчине. — Уже всё, — ответил тот. — Садитесь в автомобиль. Только теперь Конрад заметил, что уже другой мерседес тормозит около него. На сей раз за рулём сидел Улле, которого он знал достаточно хорошо, и Конрад с облегчением забрался в салон.

Рей, встречавший его в квартире, набросился на Конрада с порога и принялся целовать. — Что это было? — спросил Конрад, прижимаясь к нему. Кровь стучала в висках, а сердце билось как бешеное, но Рей ничего не собирался отвечать. Не давая Конраду оглядеться по сторонам, он потащил его в спальню, раздевая на ходу. — Рей, я весь в пыли и не готов! — рассмеялся Конрад, тем не менее прогибаясь под каждым поцелуем, и Рей прекрасно видел, что он хочет продолжения не меньше его самого. — Боишься, — прошептал он, опускаясь на колени и втягивая губами напряженный член Конрада. Тот выгнулся и издал протяжный вздох, но ответить не смог. Справившись с собой, Конрад оторвал от себя любовника и толкнул на кровать, чтобы тут же оседлать его и потереться членом о его живот. — Рей, можно я? — прошептал он. Рей, не отвечая, развёл ноги и стащил Конрада с себя, укладывая между них. Конрад впился поцелуем в его губы, перехватил флакон, взятый Реем с тумбочки, смочил пальцы и, запустив руку между их переплетённых ног, принялся готовить его для себя. Грудь Рея с силой вздымалась напротив его груди, он дышал так же шумно, как и Конрад, когда тот запускал в него пальцы. Рей чуть прикрыл глаза, чтобы видеть Конрада и одновременно погрузиться в разливавшуюся по телу от бёдер сладкую негу. Член горел и мучительно хотелось прикоснуться к нему, но он лишь впивался пальцами в бёдра Конрада, требуя действовать быстрей. До последнего времени Рей в самом деле не пускал в себя никого на протяжении десяти лет. Он успел забыть, запечатать в себе то чувство полной принадлежности, которое теперь Конрад дарил ему, врываясь в него. Рея унесло с первых же толчков. Он потерялся в плену обнимавших его рук и скользивших по плечам губ. Мысли исчезли напрочь, и только из тумана, затопившего комнату, время от времени выплывало красивое, будто выточенное из слоновой кости лицо Конрада, его голубые глаза, пристально и сосредоточенно смотревшие на него. Рука Конрада легла на его член, с силой лаская. Большой палец оглаживал головку, делая удовольствие нестерпимым, а собственный член Конрада бился молотком о самое чувствительное место где-то внутри. Рей что-то шептал, но не слышал собственных слов — и сжимал Конрада в своих объятиях всё сильней, пока набухающий в животе огненный шар не взорвался, и струя жидкости не ударила ему в живот. Кажется, Конрад тоже кончил внутри него, потому что тело его обмякло у Реймонда на груди. — Успокоился? — спросил Рей, когда смог говорить. — Я не хочу выходить, — пожаловался тот, — в тебе так хорошо. Рей обнял его и закрыл глаза. Он не знал, сколько времени прошло, но подозревал, что не более пяти секунд, прежде чем дверь распахнулась, и радостный голос Майкла колоколом ударил по мозгам: — Это не Кагерт, Р… Голос умолк, и наступила тишина. Конрад, сонный с дороги, чуть приподнял голову, непонимающим взглядом окинул Майкла, затем Рея. Рей напрягся как струна, тисками сдавливая его член внутри себя, так что тот выскользнул прочь. Прижимая к себе Конрада обеими руками, Рей смотрел на Майкла, и взгляд его пронзал того как копьё. — Я зайду потом, — буркнул Майкл и хлопнул дверью так, что фотографии задрожали на стенах.

Когда Рей, отправив Конрада разбирать вещи, всё-таки вышел к нему, Майкл был ощутимо зол. Рей не испытывал беспокойства — хотя и был несколько смущён. — Тебе следовало стучаться, — с порога переходя в атаку констатировал он. — Ты с ним спишь, — Майкл проигнорировал провокацию. Он отвернулся от окна и посмотрел на Рея в упор. Рей закатил глаза. — О да, капитан очевидность. Представь себе, я делаю это уже целый год. Для того я и взял его к себе в дом. — Нет, Рей, — мягко произнёс Майкл и шагнул к нему, вклиниваясь в личное пространство и вызывая навязчивое желание отступить, — ты спишь ПОД ним. Ты, блядь, чёртов мачо-мен, который ни одной задницы в агентстве не пропустил, спишь не в нём, ты спишь под ним! — с каждым словом всё сильнее повышая голос, рявкнул он. Рей молчал несколько секунд. Во взгляде его постепенно проступала насмешка. — Что ж, — сказал он, — видимо, так. Но, по-моему, приключения моей задницы касаются только меня. Майкл тяжело дышал. Сердце билось как бешеное. — Ты сказал, тебе это не нравится! — прошипел он. Рей сморгнул, не сразу врубаясь, на что перескочил разговор. Потом вспомнил. — Десять лет назад, Майкл, — он пожал плечами, — возможно, мне просто не нравилось с тобой? Он видел, как тяжело дышит Майкл, как рвётся из его горла злость и как не может обрести плоть. Наконец тот резко развернулся, стуча каблуками по полу прошёл к столу и, взяв с него пачку сигарет, закурил. Одним вдохом втянув в себя добрую половину сигареты, он, наконец, заговорил. — Наш друг в доме Кагерта уверяет, что его работодатель к нападению не причастен. Я думаю, он не врёт. — Тогда кто? Майкл пожал плечами. — Твой мальчик стал довольно известен в своём новом амплуа. Выставка произвела фурор. Ко мне уже несколько человек обращались с вопросом, можно ли его купить. Рей молчал. — Я так полагаю, — продолжил Майкл, — теперь уже точно нельзя. — Нет. Составь мне список этих людей. И тех, кому мы рассылали его резюме, и кто может иметь выходы на итальянских боевиков. — Я тебе не секретарь! — прошипел Майкл, сверкнув глазами на него. — Боюсь, — ядовито заметил Рей, — что Энскилл мне в этом деле не поможет. А кто получил предложение — ты знаешь лучше и меня, и его. Майкл шумно выдохнул. — Ну, хорошо, — сказал он. Потушил сигарету и вышел прочь.

И Майкл приготовил обещанный список уже на следующий день. Вместе ещё с некоторыми материалами, которые хранил для себя. Он не хотел затягивать, опасаясь, что злость пройдёт. Рей, который трахает мальчика, это было одно. Рей который трахает мальчика целый год — существенно хуже, но всё же в том же ключе. Рей, который даёт чёрт-те кому трахать себя — чёрт-те кому, но не ему — это был уже перебор. — А где Рей? — спросил Майкл, минуя охрану и проходя в залу второго этажа. Всего квартира насчитывала три: один под студию, один для охраны и один для жилья. Площадь её была невелика, и Майкл сильно подозревал, что Рей долго здесь не проживёт. — Эм… — Конрад, сидевший в кресле напротив подтянув колени под себя, поднял взгляд от учебника, который листал, — он, кажется, собирался обновить гардероб. Я с ним не поехал: когда он выбирает зонтики — это сводит меня с ума. — Понимаю, — Майкл усмехнулся, — я тоже терпеть не могу шастать с ним по бутикам. А что это у тебя? — Майкл наклонил голову вбок, читая название учебника, — История итальянского Возрождения. Он всё же подсадил тебя на эту дребедень? Конрад нахмурился и озадаченно посмотрел на него. — Ну, пока ты сидел у нас на острове, он всё говорил: «Ставьте ему побольше фильмов BBC! Это будет его фишка, Майкл! Старикам нравится, когда мальчик умеет поболтать!» — Прошу прощения, — произнёс Конрад, хотя внутри у него всё заледенело от понимания того, что он услышал только что. И всё же верить сказанному он не хотел и не мог, — я не совсем понимаю, о каком острове идёт речь. Майкл с деланным удивлением приподнял брови. — Оу, вы с ним ещё не обсуждали этот вопрос? И о том, как он развёл тебя на поездку в Лондон, он тоже не говорил? А я-то думал, вы давно уже знаете друг о друге всё. Конрад опустил ноги на пол, но учебник в сторону не отложил — напротив, стиснул с удвоенной силой, как будто это был последний плот, способный спасти его из пучин тьмы. — Это так, — спокойно сказал он, — я просто несколько удивлён, что ему нравятся фильмы BBC. — Я смущён, — Майкл сделал руками защитный жест, будто бы закрываясь от него, — судя по твоему лицу, я сказал что-то не то. Ладно. Мне лучше уйти. Передай Рею вот это, — он опустил на стол папку, которую держал под мышкой, и пояснил, — здесь список людей, которые хотели купить тебя год назад — и те, кто хочет купить теперь. Твоя выставка произвела фурор, цена выросла вдвое. Предложения сыпятся одно за другим. Конрад, бледный как мел, неподвижным взглядом смотрел на него. — Хорошо, — сухо сказал он. Майкл поднялся и направился в двери. У самого выхода он обернулся, послал Конраду воздушный поцелуй и подмигнул. — Не скучай. Дверь закрылась, а Конрад опустил взгляд на лежавшую перед ним папку. Он смотрел на неё, как на ядовитую змею, чувствуя, что худшее, что он может сейчас сделать — это открыть её, а само глупое — не открыть. Он осторожно поддел ремешок и увидел поверх стопки распечаток с именами и краткими биографическими справками флешку. Сжал её в пальцах. Затем подхватил папку и решительно направился в кабинет.

Рей вернулся домой с пакетами в обеих руках около шести часов. Квартира, залитая алыми лучами закатного солнца, казалась безжизненной и пустой. — Конрад! — позвал он. Ответом ему послужила тишина. Рей пожал плечами. Сбросил на пол несколько пакетов, тех, что купил для себя. Те, в которых лежали подарки для Конрада, прицепил на локоть левой руки и двинулся вперёд, открывая двери одну за другой. Конрад обнаружился в кабинете. Он сидел на полу у окна, почти невидимый из-за стола — только босые ноги в брюках для йоги виднелись с краю. — Кони, — Рей улыбнулся и, опустив пакеты на пол, извлёк из одного из них главный сувенир — тёмно-зелёный кашемировый шарф. Он напомнил ему тот день, когда он увидел Конрада в первый раз, и Рей не смог его не купить, — я кое-что принёс. На ходу распаковывая шарф, он обогнул стол и замер, натолкнувшись на мертвенный взгляд заплаканных, покрасневших глаз. — Кони… — осторожно опускаясь на колени возле него и опуская на пол рядом с собой шарф, спросил он: — Что произошло? Конрад молча протянул ему папку с досье. — Майкл просил передать, — сказал он. Голос звучал спокойно, но очень устало. Рей взял бумаги и, бросив на них быстрый взгляд, сразу понял, что именно держит в руках. Облизнул губы. — Майкл сказал, что это и для чего? — Да. Рука Реймонда сжалась в кулак. — Рей, оставь меня, — голос Конрада дрогнул и сорвался. Рей растерянно огляделся по сторонам, не зная, что делать. Оставалась ещё надежда, что Майкл сказал не всё. Что Конрада расстроил сам этот разговор… Потом взгляд его упал на монитор. Замершая на паузе запись демонстрировала его самого, выходящего из комнаты Конрада — той, что находилась на Тодосе. Рею не нужно было включать звук, чтобы вспомнить, какая это из множества их встреч — только один раз он находился в камере с открытым лицом. — Кони… — голос мгновенно осип, — Кони, будет банально, если я скажу, что ты всё не так понял? Конрад, спрятавший было лицо в коленях, теперь поднял его и невидящим взглядом посмотрел на него. — Ты не уйдёшь? — спросил он. — Нет, не уйду. Губы Конрада дрогнули. — Ты собираешься продать меня одному из них? — он качнул головой в сторону списка. — Кони, нет! — Рей рванулся к нему, но замер на полпути. — Кони… — прошептал он, — я тебя люблю. Я причинил тебе много боли, но никогда тебе не врал. Ты нужен мне больше жизни. Дай мне шанс. Конрад стиснул пальцы ещё сильней. Он хотел ответить, но чувствовал, что голос его предаст — да и просто не знал что. — Я не знаю кто ты, Рей, — наконец выдохнул он. — Я видеть тебя не могу. Он уткнулся носом в колени. Рей мгновение сидел неподвижно, а затем качнулся к нему и притянул к себе. — Пусти… — слабо попросил Конрад. — Я никуда не уйду, — Рей прижал его сильней и услышал тихий, прерывистый всхлип.