Мотылёк над хищной орхидеей

Глава 14. Перевалочный пункт

Минут через пятнадцать полёта Конраду завязали глаза, и сам вертолёт сделал крутой разворот. Хотя Конрад и сомневался, что смог бы каким-либо образом восстановить проделанный путь в голове.

Мексиканец больше не разговаривал с ним. Только через некоторое время, как на глазах Конрада оказалась повязка, спросил:

— Ты не выглядишь удивлённым той «работой», которую я намереваюсь тебе предложить.

— Я понял, зачем я тебе, ещё когда мы говорили в кафе, — соврал Конрад.

— Да? Я думал, что произвёл на тебя лучший эффект.

— Эффект ты определенно произвёл, — мрачно констатировал Конрад, и на том разговор угас.

Конрад чувствовал, как в груди его нарастает страх. Он поднимался от живота вверх, заполняя собой лёгкие, так что становилось трудно дышать.

Конрад тщетно убеждал себя, что не пробудет здесь долго — все эти самоуверения выглядели правдоподобно, когда рядом находился Рей. И не имели ничего общего с той реальностью, в которой он оказался теперь.

Вертолёт развернулся ещё пару раз, так что Конрад окончательно перестал понимать, в каком направлении они летят, и спустя минут сорок полёта стал снижаться.

Конрад понял, что они оказались наконец на земле, только когда шум винтов стих и чья-то рука — как он предположил, Диего — потянула его в сторону.

— Можно снять? — спросил Конрад, касаясь повязки свободной рукой.

— Да.

Конрад немедленно стянул ленту с себя и принялся оглядываться по сторонам.

Долину, где они оказались, целиком покрывала невысокая ярко-зелёная, как в рекламе коровьего молока, трава. Со всех сторон тянулись горы — где-то увенчанные скалистыми пиками, а где-то — похожие на горбатые конские хребты. Солнце медленно спускалось за такую гряду.

Вдали, у самого подножия гор, тянулись несколько однообразных зданий высотой в три этажа. Назначения их Конрад не понял, а деталей разобрать не мог. К ним бежала по зелёной долине землянистая колея, проделанная колёсами грузовиков.

По другую сторону и в непосредственной близости от площадки, где приземлился вертолёт, стоял двухэтажный дом, простой по архитектуре, но в то же время явно предназначенный для проживания одного или нескольких человек. Слева от него виднелся прямоугольник бассейна, и били струи небольшого фонтана.

Коррес подтолкнул Конрада вперёд, в направлении дверей. Он явно ничего не собирался объяснять.

Тогда Конрад спросил сам:

— Сколько мы пробудем здесь?

— Не знаю, посмотрим. Нужно подготовить твой переезд.

Конрад закусил губу и последовал за ним. Оставалось радоваться тому, что они, судя по всему, всё-таки не отправятся в Мексику сегодня или завтра — и пейзаж сейчас казался до такой степени европейским, что становился почти родным.

Внутри их встретило несколько слуг — все они заискивающе смотрели на Корреса, а Конрада старались не замечать.

— Проводите его на второй этаж и обеспечьте всем необходимым… для меня, — распорядился тот.

Его приказ тут же бросились исполнять. Симпатичная девушка отвела Конрада в небольшую комнату в торце короткого коридора. Комната была небольшой, и окна её закрывали решётки, но в углу имелась дверь, ведущая в душ. Ни о чём похожем на его первые апартаменты в швейцарском доме Рея речь не шла, скорее, это место походило на вторую его камеру на подземном этаже под Тодосом.

— Вам лучше начать приводить себя в порядок сразу, никто не знает, когда сеньор Коррес вас позовёт, — сказала девушка и ушла.

Поразмыслив, Конрад решил последовать ее совету — кожа, казалось, покрылась толстым слоем пыли, и ему в любом случае не помешало бы принять душ. Конрад принялся стягивать с себя одежду и когда уже бросил на пол рубашку, обнаружил, что смотрит в красный глазок камеры, наблюдавшей за ним.

— Привет, меня зовут Конрад Кейр, — сказал он и расстегнул пуговицу штанов, — хотите трахнуть меня прямо сейчас? — он эротично повёл бёдрами. — А вот хрен!

Всё возможное смущение Конрад давно уже растерял, и потому ему стало смешно — несмотря на то, насколько опасной была ситуация, в которой он пребывал.

Жучок под кожей заставлял запястье чесаться, но Конрад теперь знал, что, даже оставаясь в одиночестве, нельзя выдавать себя.

Закончив раздеваться, он прошёл в душ и, встав под горячую воду, ненадолго закрыл глаза. Невольно Конрад вспомнил, как Жак в первый раз проводил его в ванную в доме Рея, и ему показалось, что всё случившееся — сон. Что было бы, если бы Рей тогда продал его? Если бы Конрад оказался в руках мексиканца полтора года назад? Теперь ему предстояло это узнать.

Закончив оттирать тело от пыли, Конрад открыл глаза, тяжело вздохнул и, обмотавшись полотенцем, вышел в спальню. Уже на выходе на мгновение замешкался, вспомнив о распоряжении «подготовить себя», но лишь повёл плечом. «Если хочет — пусть трахает так», — зло подумал он. Соитие с мексиканцем всё равно не могло принести ничего приятного ему, а если и могло — проверять такую возможность Конрад не хотел. Он уселся на узкую кровать, стоявшую в углу, и, стараясь не обращать внимания на нарастающий зуд в руке, стал ждать.

Ужасно хотелось перекинуться с Реем хотя бы парочкой слов, и Конрад закрыл глаза, представляя, что это Рей наблюдает через камеры за ним. Стало почему-то ещё страшней, и Конрад постарался думать о чём-нибудь ещё.

Девушка снова зашла за ним через пару часов.

— Сеньор Коррес ждёт, — коротко сказала она. Оглядевшись, Конрад понял, что одежды его в комнате давно уже нет, но когда он спросил её, что может надеть, девушка лишь вскинула бровь. — Сеньор Коррес становится злей с каждой минутой ожидания, — пояснила она.

Конрад, вздохнув и сделав вывод, что рассчитывать хотя бы на халат ему не приходится, последовал по коридору следом за ней.

Девушка проводила его до одной из дверей и сама осталась снаружи.

Шагнув через порог, Конрад обнаружил, что оказался в просторном кабинете выполненном в колониальном стиле. Помимо массивного стола, покрытого золотистым лаком, здесь были два дивана, обтянутых белой кожей, над одним из которых висела плазменная панель. Коррес сидел на другом и щёлкал пультом, проматывая какую-то запись.

— А, — сказал он, заметив Конрада, — иди сюда.

Коррес поманил Конрада рукой. Тот шагнул вперёд. Поймав его за запястье, Коррес рванул Конрада на себя, усаживая на одно колено, так что ноги Конрада оказались между его широко расставленных ног, и принялся шарить рукой по обнажённому животу.

— Buena puta, ahora papá estirará tu dulce culo*, — бормотал Коррес, но Конрад не разбирал значения слов. Все его мысли сосредоточились на руке Корреса, скользившей по его телу. Пальцы мексиканца подцепили полотенце, раскрывая взгляду обнажённый пах. Диего взялся за вялый член и на мгновение стиснул его, так что Конрад пискнул от боли, а затем принялся надрачивать, иногда сгребая вместе с яичками и взвешивая в ладони.

Голова его наклонилась к плечу Конрада и, втянув носом запах своей добычи, он легко прикусил кожу у самой шеи.

Чтобы не чувствовать его рук и губ, Конрад попытался сосредоточиться на экране — и сам не поверил собственным глазам.

Там на таком же диване сидели Коррес и ещё один человек — которого, Конрад был почти уверен, он уже видел дважды.

— Кагерт! — выдохнул он.

Диего отвлёкся от своего занятия и недовольно посмотрел на него. Потом на экран.

— А, — подтвердил он, — я хотел показать тебе это потом, чтобы ты знал, как тебе повезло.

— Ты о чём? — Конрад с трудом заставил себя не думать о руке Корреса, продолжавшей поглаживать его член.

— Кагерт обещал, что уступит мне акции Мерсер`с Корпорейшн, если я разрешу ему первым трахнуть тебя. Кажется, у него своеобразный гештальт. А и у нас с Кагертом нашлось кое-что общее, Мерсер нас обоих надул.

— Акции Мерсер`с Корпорейшн… — растерянно повторил Конрад.

— Он уже подписал договор. Скоро он станет мне не нужен, и бизнес в Европе можно будет делать без него. Впрочем, тебе не обязательно напрягать подобными мыслями твою очаровательную головку, — Диего отпустил наконец член Конрада и освободившейся рукой легонько щёлкнул его по носу, — давай, bebe**, покажи мне свою попку. Я хочу видеть, как ты будешь растягивать её.

Конрад замешкался, не зная, выполнять ему этот приказ или нет. Впрочем, выбора на деле не было, и, встав с коленей Диего, он растерянно огляделся кругом.

— Давай, куколка, встань на колени на тот диван и прогнись, чтоб я всё мог разглядеть.

Конрад намеревался было уже шагнуть к указанному месту, когда дверь раскрылась, и появившийся на пороге человек принялся что-то кричать на испанском языке.

Диего вскочил, напрочь забыв о своих планах, и побежал к двери, которая тут же захлопнулась у него за спиной.

Конрад не стал гадать, что только что произошло. Он бросился к письменному столу и принялся открывать ящики один за другим, в надежде отыскать тот самый договор, но успел осмотреть только два, когда дверь снова открылась, и Диего замер на пороге, уставившись на него.

— Шлюха! — выдохнул он. — Думаете, я идиот?

Конрад не знал, чем спровоцирована такая реакция, пока за окном не полыхнуло — и следом не раздался грохот взрыва.

— Ой… — тихо сказал он.

Диего подлетел к нему и наотмашь ударил по лицу.

— Я хотел с тобой по-хорошему, маленькая потаскушка, но нет — так нет. Поговорим потом.

Грохот за окном повторился, и на мгновение обоих ослепил ещё один взрыв. Послышались крики. Руки Диего вцепились в Конрада и поволокли его прочь. Конрад не сопротивлялся — не было никакого смысла оставаться здесь. Только оказавшись перед домом и увидев мелькавшие тут и там на фоне полыхающих кустарников фигуры вооружённых людей, понял, что его тянут к посадочной площадке. Конрад попытался вырваться из рук мексиканца, вывернуть тому плечо. Несколько минут ушло на борьбу, но затем мексиканцу удалось ещё раз ударить Конрада по лицу так, что у того зазвенело в ушах и, полуоглушённого, Диего снова поволок его прочь.

— Залезай! — прокричал он. Потом, обернувшись, добавил несколько слов на испанском языке, обращаясь к кому-то из своих людей.

Конрад никак не хотел залезать в вертолёт. Он снова вывернулся и попытался ускользнуть прочь, но получил ещё один удар. Мексиканец взял его в захват и толкнул вперёд, так что Конрад споткнулся о полоз и рухнул лицом вперёд, лицо обожгла боль, и в глаза хлынула кровь. Но оказаться в вертолёте по-прежнему было страшнее всего, и он наугад ударил ногой, надеясь уронить на землю Диего или хотя бы причинить ему боль.

Ему удалось, но уже через секунду более тяжёлое тело Диего накрыло его, придавливая к полу, и, схватив Конрада за одно плечо, тот потянул его вперёд.

— Нет! — выдохнул Конрад, когда не с первой попытки, но Диего всё-таки удалось целиком затащить его в вертолёт.

— Аrrancar el motor! *** — крикнул Диего пилоту, и над головой у обоих зашуршали винты.

В последней отчаянной попытке Конрад рванулся к двери, которую Диего ещё не успел закрыть, чтобы спрыгнуть вниз, но Диего преградил ему путь собственным телом. Что произошло потом, Конрад понял только, когда оказался на земле. Тело Диего внезапно и беззвучно стало оседать вниз и сползло за дверь, ещё пару мгновений его пальцы продолжали цепляться за ручку двери, а затем разжались.

Конрад спрыгнул следом, больно приложившись коленями об издалека казавшуюся мягкой траву, вскрикнул, и в следующее мгновение обнаружил себя в чьих-то руках.

— Нет! — крикнул он.

— Конрад! — ответили ему, и Конрад обмяк, узнав и голос, и руки, которые обнимали его.

— Рей… — выдохнул он.

Безумным взглядом обшарив продолжавшие пылать кусты, метавшиеся кругом фигуры людей в чёрных футболках и других, в защитной экипировке штурмовых отрядов, зависший в паре метров над землёй вертолёт, он на мгновение остановил взгляд на фигуре Диего Корреса, лежавшей на земле ничком. Из-под лопатки у мексиканца торчал нож.

— Рей, нужно к нему в кабинет! — выдохнул Конрад. — Он в сговоре с Кагертом, твоя фирма… Фирма твоего отца… Кагерт обещал ему контрольный пакет акций, Рей!

— Кагерт? — продолжая прижимать Конрада к себе, Рей непонимающе уставился на него. — При чём тут он? Откуда у него вообще акции нашей семейной фирмы?

В поисках поддержки Рей оглянулся через плечо, и теперь только Конрад увидел Майкла, в такой же чёрной футболке, как и сам Рей, стоявшего у него за спиной.

Майкл пожал одним плечом и, небрежным жестом достав из кармана пачку сигарет, закурил.

— Я думал, ты знаешь, — рассеянно сказал он, — Брюс проиграл Кагерту в карты сорок процентов акций из своих восьмидесяти шести. Потому ему и приспичило получить твои.

— Ты говоришь мне об этом сейчас?

Майкл снова пожал плечом.

— Да ладно, ты не мог не знать, — повторил он.

— А что в кабинете? — Рей обернулся к Конраду и теперь испытующе смотрел на него.

— Я точно не знаю… Там видеозапись, подтверждающая знакомство Кагерта с Корресом, договор, в котором тот обещает передать Корресу акции и, может быть, что-то ещё. Это всё не должно сгореть, Рей!

— Я разберусь, — бросил Майкл и, развернувшись, бросился к дому, а Рей прижал Конрада к себе ещё плотней.

Где-то в отдалении раздалась автоматная очередь.

— Я нашёл бомбы, — сказал Рей, поглаживая Конрада по волосам и вдыхая их аромат, — прикинь? Это такой кайф… закладываешь вираж — и бабах!

— Ты мне покажешь, — согласился Конрад и, запрокинув голову назад, потянулся за поцелуем.

Рей с удовольствием ответил на его жест.

* Хорошая шлюшка, сейчас папочка растянет твой сладкий зад

** Малыш

*** Запустить двигатель!

Эпилог

Корпуса, которые Конрад видел издалека, оказались бараками, носившими официально красивое название «лагеря для беженцев». Люди Торренса эвакуировали оттуда шестьдесят человек, которых планировали продать в Америку, и судя по наличию внутри зданий специфического оборудования — в качестве доноров для пересадки органов.

Обвинения Диего Корресу были предъявлены посмертно, а все, кого успели схватить в оцепленной долине, были представлены к суду по обвинению в пособничестве похищению людей.

Торренс ликовал. Даже тот факт, что его старый противник Реймонд Мерсер остался на свободе, не мог испортить ему удовольствия от получения награды и последующего повышения. Полковник Эшвил публично принёс Честеру Торренсу свои извинения и признал его заслуги перед отделом по борьбе с трафиком людей.

Человек, обеспечивший ему возвращение в полицию, никак не выразил своего отношения к случившемуся. Какое-то время Торренс ждал, что тот захочет встретиться с ним, но этого так и не произошло.

Честер Торренс не знал, что спустя три дня после захвата базы мексиканской мафии в Альпах Реймонд Мерсер встретился в Лондоне со своим братом.

— Помнится, ты хотел получить мои четырнадцать процентов акций, чтобы самостоятельно принимать решения, — потягивая вермут из треугольного бокала, рассеянно сказал он.

В этот раз Реймонд приехал один — Конрад отдыхал в Швейцарии и готовился вернуться к занятиям, он хотел организовать к лету новую полноценную выставку в зале, который снял для него Рей.

— Ты наконец-то принял решение? — Брюс Мерсер даже выпрямился в кресле, почуяв приближение хороших новостей.

— В каком-то смысле можно сказать и так.

Рей извлёк из кожаной папки стопку бумаг и щелчком пальцев отправил их в путешествие по столу.

Брюс взял документы в руки и, пролистав, нахмурился.

— Как это понимать? — поинтересовался он.

— Так, как там и написано, Брюс. Твой друг Кагерт решил пойти на уступки, войти в положение нашей семьи и уступил свою часть акций мне. Правда, мне пришлось потратить на это весьма немалую сумму — по сути всё то, что я собирался вложить в развитие собственного бизнеса в этом году. Я даже вынужден был продать тот маленький островок, на котором открыл СПА, когда стал зарабатывать сам. Понимаешь, как плохи мои дела, Брюс?

Рей скромно предпочел не говорить о том, что на самом деле акции обошлись ему не так уж и дорого — Кагерту очень не хотелось оказаться замешанным в расследовании дел Диего Корреса, и он оказался на удивление уступчив.

Брюс молчал.

— Но надо уметь видеть хорошее во всём. Теперь я могу позволить себе самостоятельно принимать решения в отношении Мерсер-корп. А отцу будет небезынтересно узнать обо всём, что произошло.

Брюс Мерсер побледнел.

— Что ты хочешь от меня? — внезапно охрипшим голосом поинтересовался он.

— О… Ну… Если ты так ставишь вопрос, то я думал о небольшой компенсации. В размере ста тридцати процентов от затраченных средств, так пойдёт?

Брюс долго молчал.

— Ты решил меня разорить, — констатировал он.

— Ни в коем случае. Я даже готов дать тебе рассрочку. Пойми меня правильно, Брюс. Я просто должен компенсировать то, что потерял.

Снова молчание стало ему ответом.

— В этом случае ты дашь мне гарантии, что не станешь лезть в дела фирмы? — спросил он наконец.

— Гарантии — нет, — отрезал Рей. — Я перепродам небольшую часть акций тебе. Мы вступим во владение на равных правах. И я действительно не буду лезть в твои дела. До тех пор, пока деньги будут исправно поступать на мой счёт. В принципе, как это и было всегда. Я просто не хочу, чтобы ты забывал, Брюс, — Рей вздохнул, намереваясь выйти с веранды, на которой шёл разговор, и отправиться домой, — что я твой брат. А ты знаешь, как это важно — семья?

— Да, — сухо подтвердил Брюс.

— И не пытайся больше собирать или использовать компромат на меня. Если мне что-то не понравится — я продам свою часть акций к чёртовой бабушке, и вряд ли это сделает мои отношения с отцом хуже, чем они были до сих пор.

Рей сделал прощальный жест рукой, и, спустившись по лесенке на парковую дорожку, направился к выходу из парка особняка.

Сев в черный Ягуар, стоявший у ворот, он завёл мотор. Взял в руки телефон и, сделав звонок охране, предупредил:

— Едем домой. Пусть готовят самолёт.

Однако примирение с отцом не могло пройти так легко.

Ещё полгода Рей избегал поездок в Шотландию и согласился отправиться туда, только когда две линии обстоятельств сошлись между собой: для начала, Конрад давно просился домой.

— Я хочу повидать Линдси, — говорил он, — на нейтральной территории.

— Вот видишь, — констатировал Рей, — ты тоже не хочешь встречаться с отцом.

— Я и не заставляю делать это тебя. Хотя мне было бы приятно посмотреть те места, где ты родился и вырос.

Конраду, однако, не удалось бы его убедить, если бы не ещё одно событие: у Девида Мерсера в возрасте шестидесяти семи лет родилась дочь от четвёртой жены.

— Он хочет назвать её Кати. Как мою мать, — констатировал Рей без всякого энтузиазма, когда получил официальное письмо. На крестины приглашались все члены семьи, в том числе и он.

— Это же хорошо, — Конрад поднял бровь и перебрался поближе к нему.

Они сидели на скамейке на берегу озера, расположившегося неподалёку от швейцарского дома Рея, где были в последний раз два года назад.

— Не знаю, — сказал Рей и надолго замолк. — Я завидую тебе. У тебя сложились отношения хотя бы с сестрой.

Конрад внимательно посмотрел на него.

— Всё зависит от тебя, Рей. Ей всего несколько недель, и она ещё не знает, что такое добро, а что — зло.

Рей поджал губы.

— Я не могу поехать туда. Честно говоря, подобные мероприятия — совсем не моё.

— И тем более не моё, — Конрад усмехнулся и приник к его плечу, — но я бы поехал с тобой.

Рей помолчал ещё несколько секунд и наконец решительно произнёс:

— Хорошо.

Однако полной уверенности он не испытывал ни в один из оставшихся до крестин дней. Даже садясь в самолёт, он всё ещё сомневался в том, что собирался сделать. А когда шофёр остановил взятую напрокат машину у ворот семейного особняка, Рей и вовсе едва не распорядился ехать назад в аэропорт.

Конрад едва ли не силком выволок его наружу, обнял за пояс и приник к груди.

— Всё будет хорошо, — тихо сказал он.

Рей вздохнул. Когда Конрад прижимался к нему вот так, его и правда охватывал покой, как будто он наконец стал целым — впервые за всю свою жизнь.

— Кони… — произнёс он, — есть ещё кое-что.

Конрад поднял взгляд, заглядывая в его лицо.

— В моей семье не принято знакомить родителей с… любовницами. Да и отец, думаю, неизбежно заведёт разговор о моей женитьбе. Будь к этому готов.

Конрад невольно помрачнел. Мысль о том, что он будет белой вороной из-за своего происхождения, не приходила ему в голову до сих пор, потому что на всех мероприятиях, куда выходил Рей, его давно уже принимали за своего.

— Не то чтобы это могло что-то поменять, но я хотел бы, чтобы ты вошёл в дом в ином статусе. Не как мой любовник.

— Ты думаешь, у нас получится это скрыть? — спросил Конрад осторожно. Разочарование накрыло его горькой волной, и он уже жалел о том, что заставил Рея приехать сюда.

— Думаю, нет, — ответил тот и, запустив одну руку в карман, извлёк оттуда бархатную коробочку. Раскрыл лёгким щелчком, как будто делал это каждый день. — Конрад Кейр, согласен ли ты по законам Великобритании вступить в брак со мной?

Конрад замер, хватая воздух ртом. Какое-то время он не мог подобрать подходящих слов, а затем, наконец, выдавил:

— Ты уверен, что твой отец имел в виду это?

— Боже, храни нашу милостивую Королеву! * — закончил Рей и решительно надел кольцо на руку Конрада, безвольно лежащую сейчас у Реймонда на плече. — Идём.

Рей развернулся к воротам лицом, приобнял Конрада за талию и подтолкнул вперёд.

* Начальные слова гимна Великобритании

Конец