Начало новой истории

Ход синий: Глава 37: Записи брата

Корэр засел в комнате брата, зарывшись в книги.

Гэо приходил несколько раз, пытался уговорить его отвлечься, но Император не изменял своей упёртости.

Раньше Корэр на дух не переносил всё, что было связано с братом, не понимал его мыслей и не хотел понять, но теперь, как ни противно ему было это признавать, нельзя было спорить с тем, что у брата были и занимательные идеи.

Артефактам обычно придавали не сильно большое значение. Мало кто считал стоящим трату времени на то, чтобы программировать устройство, на выполнение всего одного единственного действия. Многие считали это бесперспективным и пытались либо создать что-то столь же сложное как Особенные мечи, либо предпочитали несколько раз повторить заклинание вслух.

Экор же полагал, что эти затраты того стоят. Он нашёл способ, сделать любого, даже самого замечательного колдуна бессильным — «накрыть колпаком», отгораживающим от сил миров, лишавшим возможности ими управлять. Он также был убежден, что искусству управления силами миров можно обучить любого, и даже тот, к кому они не благосклонны, может создавать артефакты и использовать их. Свои утверждения Экор неоднократно доказывал, предоставляя Совету изучения устройства миров воочию лицезреть, как представители низших сословий, не имевшие никаких задатков к контролю сил миров, использовали магию.

Но ведь наверняка были и попытки не увенчавшиеся успехом. Корэр отыскал пластинку для хранения информации, аккуратно сложенную в конверт приклеенный к обложке записей. Вставил в планшет, перевёл в режим объёмной проекции.

Перед ним были «доклады» — как их называл сам Экор, о колдунах и волшебницах.

Корэр пролистал несколько, читая краткие описания оставленные братом.

'Ведьма.

Двенадцатый ребёнок в семье. Мать продала за мешочек монет — две сшодых на Имперский пересчёт.

Истратила способность управлять силами миров. Больше не подчиняются.

Способ связывать этэ с энергией миров напрямую — провальный.'

'Странник.

Сам сбежал из дома, когда услышал про дальние странствия.

Подавал много надежд. Помер не помню где. Попытки воскресить были бы слишком энергозатратны. Нет смысла продолжать его развитие. Прикопали.

Есть возможность посмотреть, что будет в следующем явлении в миры живых — узнать, от какого уровня связи с силами миров в следующем воплощении пропадает возможность к магии.'

«Воин…»

«Стрелок…»

У всех были прозвища, несколько обезличивающие. Никакого упоминания имён или чего-то подобного. Только один, предпоследний:

'Унда.

Мать посредственность, отец пьянь, сам ничем не примечателен. Попробуем сделать безликим…'

Ниже была приписка, сделанная уже явно позже, в режиме рукописного ввода:

«Безликим будет, но не моими силами. Судьба, будь Она проклята, я хотел сам…»

Корэр, хмыкнув, пробурчал:

— А этот смертный дурак полагает его своим другом… Конечно, разбежались, поклонились.

Последним в списке подопечных был он: «Брат…»

Описание отсутствовало.

Корэр съедаемый любопытством открыл досье. Чертежи его клинка, схема устройства и принципы работы.

А внизу короткие строчки: «Пока безнадёжен, даже клинок отказывается повиноваться».

Корэр воскликнул, отшвырнув планшет в сторону, охватив голову, уткнувшись лицом в колени:

— Да чтоб ты сдох! Я⁈ Безнадёжен⁈ Меня изучать вздумал, урод одноглазый… — поговорив это он против воли разревелся.

Сам он был убежден, что так и не научился чувствовать, но это оказалось неправдой, он прекрасно чувствовал обиду…

Корэр уселся на подоконник, взглянул на Золотой город, окружённый стеной. Стеной построенной по его приказу. Для защиты от песков и тварей, что в них обитают. А этих тварей создал его брат…

Зачем?

Кто его знает… Он многое делал просто так, потому что мог.

Близилась ночь. Небо окрашивалось в золотой. Это золото, словно кровь разливалось по городу, дымкой окутывало его. Опускался туман — удивительная редкость со времён падения Империи. В раньше туманы бывали здесь часто, особенно по утрам в дождливые сезоны.

Этот город… Прекрасный и одновременно с этим неуютный. Корэру нестерпимо хотелось бежать из него. Оставив всё позади.

Это было на закате. В совершенно другом мире. Небо также окрасилось в цвет арийской крови.

Корэр стоял на скрипучем деревянном помосте. В руках у него был меч, ещё обычный, не его Особенный Вихрь. Перед ним был закованный в цепи мужчина, он явно не был воином, брат назвал его бесчестным убийцей и велел казнить.

Корэр сжал рукоять клинка, неуверенно взглянул на брата. Экор опустил тяжёлую руку ему на плечо, кивнув, улыбнулся, как умел только он, — вселяя животный ужас, — велел расковать пленника.

Корэр не стал кричать, что враг его безоружен и это будет бесчестно. Он хотел жить и боялся, что в этот раз брат просто не будет его защищать, как это уже произошло однажды, когда Корэр отказался убивать безоружного, сказав, что такое деяние порочит честь воина. И Экор дал его врагу меч. Только вот Корэр не подумал, что он ещё никакой не воин, и чуть не поплатился за неразумную жажду справедливости головой. Теперь он был умнее, теперь он держал язык за зубами, не спорил. Будущий Император лишь испуганно озирался так, словно это его собираются убить.

Тринадцаток глаз следил за каждым его движением — верные воины брата, «вычистив» весь небольшой городишко, собрались на площади, смотреть шоу: как мелкий защитник справедливости в очередной раз вытворит какую-нибудь ерунду.

Корэру казалось, что окна опустошенных домов смотрели на него осуждающе.

Пленника наконец освободили. Он порвался бежать, но помост был окружён почти со всех сторон, только за спиной напуганного мальчишки никого не было. Он рванул на Корэра.

А дальше всё происходило быстро.

Корэр опомнился, когда обмякшее тело мужчины своим весов давило его к земле. Он отшагнул, с трудом расцепив застывшие пальцы, выпустив скользкую от крови рукоять меча.

Он убил безоружного.

Корэр опустился на колени.

Теперь руки его были в крови! Мерзкой! Липкой! С отвратительным тошнотворным запахом.

Тогда он убежал. И потом, несколько дней, пытаясь избавиться от этих противных ощущений, постоянно мыл руки. Сдирая кожу. Стараясь вместе с ней свести и запах, мерещившийся повсюду. Но как бы он не упорствовал, ничего не помогало.

Тогда к нему пришёл Гэо. Положил перед Корэром перчатки, тихо сказав:

— Я видел всё, что произошло. На мой взгляд это слишком. Я отныне буду на Вашей стороне, обещаю, — и ушёл, не выслушав благодарностей.

Брат как-то спросил, умеет ли Корэр плавать, тот только отрицательно мотнул головой.

Картинка воспоминаний резко переменилась. Корэр уже барахтался в воде, пытаясь догнать небольшой парусник, с борта которого за ним наблюдал брат, столкнувший в холодную воду.

Неведомая сила тянула ко дну.

Корэр поддался этой силе, перестав сопротивляться, позволил холодным волнам накрыть его с головой. И вместе с этим пропали все проблемы. Больше не было ничего. Не было брата, вечно тащившего его туда, где ему было неприятно, заставлявшего лезть в грязь… Не было мира, страшного и враждебного. Не было никаких забот. Был лишь монотонный успокаивающий шум в ушах.

Его схватили, потащили, но всё это было ему уже безразлично. Швырнули на палубу. Он не стал подниматься, свернувшись калачиком. Брат потрепал его за плечо, заставив подняться. Улыбнувшись, казалось бы по-доброму, проговорил:

— Вот видишь, ты слаб. Ты не способен позаботиться о себе самостоятельно. А помощь будет не всегда. Тот кто сегодня помог тебе, может завтра ударить.

Тут вступился Гэо. Это он, сменив форму вытащил мальчишку из воды. Закрыв собою Корэра, он проговорил:

— Господин, я понимаю, что он Ваш брат, и уж точно не мне говорить Вам, как с ним поступать. Я осознаю, что я, лишившийся отца, хоть и воспитан Императором, вовсе не ровня Вам. Господин, но я не позволю Вам быть настолько требовательным к мальчику. Он ещё ребёнок, и это нормально, что он ошибается, проявляет слабость и не выполняет всего, что вы от него ожидаете. Просто дайте ему время.

Экор тяжело опустил руку на плечо Гэо, тот вздрогнул.

Корэр дёрнул своего нежданного защитника за руку, попытался оттащить назад, подальше от брата. Он знал, как бы сильно он не провинился, Экор его не убьёт, и вовсе не из-за родственных чувств, а потому, что пока Ра оставался сильнее его. А вот Гэо может запросто оторвать голову.

Напряжение повисло в воздухе.

Неожиданно Экор улыбнулся, похлопав Гэо по плечу, ответил:

— Да, ты прав.

Видение рассеялось, Корэр опять остался один…

По небу неспешно плыли три спутника, выстраиваясь в линию, словно стараясь догнать друг друга. Через пару ходов они наверняка зависнут над золотым шпилем, выстроившись от малого к большему, словно отражение замка в небе. Такое бывало редко. У каждого спутника своя скорость вращения. И рассчитывать её довольно муторно, да и попросту не нужно, ведь есть множество более важных дел. А Корэр не считал, он просто знал, что зависнут, так же, как в ночь, перед днём когда от Золотой Империи осталось лишь название… И когда спутники выстроятся в ряд, что-нибудь также случится…

Корэр хмыкнул, пробурчав: «А может и не случится. Ведь бывало, когда случалось, а спутники не появлялись и вовсе, а бывало, когда висели они себе преспокойно, а ничего не происходило… Все эти предзнаменования — глупости.»

Уже давно над Золотым городом царствовала ночь. И было в ней что-то необыкновенно печальное. Хотя туман уже отступил, словно и правда был совсем не природным явлением. Корэру в какой-то момент показалось, что чувства, от которых он решил избавиться, забрала себе планета, и решила выразить вот такой вот картинкой. Но он поспешил прогнать эти нелепые мысли. Кто он такой, чтобы планета чувствовала вместо него? Что есть планета, чтобы чувствовать? У неё нет собственного разума, она вообще просто каменная глыба, привязанная словно на ниточку к своей звезде, силами миров.

Корэр, резко соскочив с подоконника, скрючился от боли. Опять он, задумавшись, разодрал только начавшие зарастать раны.

Прижав правую руку к боку, пошёл шатаясь в комнату, где обычно ночевал.

Он чувствовал что должен идти, спешить, его ждут, его зовут.

Сняв испачкавшуюся рубашку, промыв раны, Корэр наложил новые бинты. Гораздо удобнее было бы попросить Роктвика, но ему не хотелось попусту беспокоить незадачливого ученика лекаря, а свои трудности он считал пустым беспокойством.

Он опустился в кресло, не было сил искать в шкафу новые вещи, вообще не было сил чтобы двигаться.

Корэр тихо проговорил, обращаясь к Вихрю:

— Как есть возможность, так ты от меня бежишь. А когда понял, что там ты никому не нужен, так решил вернуться? Хочешь, чтобы я за твоим осколком в самый край мироздания тащился…

— …

— Не нужно мне вот это вот рассказывать. Я давно уже не ребёнок, верящий каждому слову волшебной штучки, — проговорил Корэр, подумав, что вот теперь по логике ему бы следовало брезгливо поморщиться, но решив не делать этого.

— …

— И не пытайся мне внушить. Я не настолько безумец, чтобы посчитать навеянные мысли за свои собственные.

— …

— Вот и правильно. Полежишь пару девсов ходов, подумаешь, а там может тебя откопают.

Корэр свернулся калачиком, поджав ноги. Немного помолчав, глядя в пустоту, он спросил:

— А где сейчас Ар?

— …

— Как это просто позвони? Она же не помнит, что я её брат. Будет странно просто позвонить ей. Это может быть не так понято. Покажи мне.

В его сознании возникла картинка, как Эктори одетая в штаны и сапоги, больше её размера чуть ли не в два раза, закутанная в кучу разноцветных тряпок, с волосами от чего-то перекрашенными в оранжевый, кряхтя и сопя, но с азартным блеском в глазах, лезла куда-то с маленьким ножичком в зубах.

Корэр мотнул головой.

— …

— Конечно я рад… Очень рад, что она занимается тем, что ей по нраву.

Приложив немало усилий, Корэр заставил себя подняться, приодеться уже в свои вещи. Сходив умыться, выпрямил волосы. Критично осмотрел себя в зеркале. Бледный, с жёлтыми пятнами вокруг глаз, исхудавший, он был лишь жалким подобием себя прошлого.

Зафиксировав левую руку ремешками, обувшись в сапоги с каблуком повыше и прихватив Вихрь, юный Император спустился поесть. Девушка с кухни принесла ему поднос с кучей вкусностей, там была даже пара свеженьких булок, только вытащенных из духовки, но они совсем не пахли только испечённым хлебом и не были горячими.

Корэр печально осмотрел предложенную ему еду, как бы аппетитно она не выглядела, он, не способный к контролю сил миров, никогда не сможет ощутить вкуса, ему приходится есть уже переведённое в энергетическое состояние, а от этого пропадает и вкус и запах.

Корэр окликнул девушку, уже собравшуюся уходить:

— Не стоило переводить на меня чужое время.

Девушка удивлённо уставилась на него, но спросить не осмелилась.

— Мне безразлично, что в моей тарелке, — объяснил Корэр, — я всё равно ни чего не почувствую. Не стоит уродовать красивые и наверняка вкусные блюда, обесценивая труды вложенные в их приготовление.

— Простите нам наше самовольство. Матушка настояла, чтобы я принесла Вам это.

— Она пекарь?

— Да, господин, — застенчиво отводя взгляд, проговорила девушка.

— Если она тебя отпустит, бери себе чего перекусить, да садись поболтаем.

— Но куда? — девушка была явно растеряна от такого предложения, думала, как бы отказаться, чтобы не обидеть Императора. Но встретившись с мальчишкой взглядом, пожалела его, сама не понимая причину тому.

Корэр слегка пододвинул ногой стул, на котором обычно сидела Ар, ответил:

— За столом четыре места, выбирай любое.

Девушка принесла себе чай, села рядом с Корэром, вновь отведя взгляд.

— Давай немного поговорим. Если ты конечно не против, — предложил юный Император подавшись немного вперёд.

— Да как же я могу быть против?

— Имеешь полное право. Я совсем не обижусь, пойму.

— Вы ведь Император, а я…

— А ты гражданин Империи. — Корэр слегка улыбнулся, попытался пошутить: — Вызови меня да хоть на кулинарный поединок, и будешь новым правителем. В готовке я совсем не разбираюсь. Я вообще мало в чём смыслю. Вот такой вот никчёмный дурак, которого очень просто сместить.

Девушка натянуто улыбнулась, проговорила:

— Но ведь это бессмысленно. Вы правите, я готовлю. У каждого есть то, чему его учили, то в чём он разбирается лучше других, и таков порядок миров. Зачем лезть в то, в чём совсем не разбираешься и разобраться не сможешь? Да и разве это не должен быть поединок на мечах?

— Про мечи в законах ничего не говорится. Подойдёт вообще любого рода состязание. Тот, кто хоть в чём-то обойдёт нынешнего правителя, займёт его место, если захочет. Но к счастью или наоборот, мало кто теперь обращает внимание на формулировку.

Девушка отхлебнула чай, сказанное правителем не укладывалось у неё в голове. Получалось, что те пара тринадцатков смельчаков или правильнее глупцов, что бросили вызов Корэру могли просто предложить состязание в искусстве управления миров…

Император спросил у неё:

— Тебе нравится в Империи?

— Да. Наверное… — проговорила она немного неуверенно.

Именно эта неуверенность заставила Корэра переспросить, чтобы услышать более полный ответ:

— Я нигде больше не жила, мне не с чем сравнивать. Но здесь довольно хорошо.

— А если столицу засыплют пески? — продолжил расспрашивать её Император.

На лице девушки отразилось искреннее удивление:

— Как засыплют? А Вы? Вы же наш Император, Вы с господином Советником наверняка что-нибудь придумаете. Моё дело булочки печь.

Корэр кивнул. Он не знал что на это ответить… Поэтому просто попросил:

— Обещай забыть этот разговор…

— Как скажете. Обещаю забыть весь наш с Вами разговор.

Доев, он собирался убрать за собой посуду, но девушка остановила его, в очередной раз сказав:

— Господин, это моя работа, не Ваша.

— Мне не сложно, — попытался возразить Корэр.

Но девушка повторила:

— Ваша работа править Империей, Вас этому учили.