Начало новой истории

Ход зеленый: Глава 81: Свобода за победу

Эктори уже облюбовала себе тёмный уголок в лекарском доме, чтобы в случае необходимости оказаться рядом — помочь, закуталась в свой зелёный плащ, обняв колени. Сквозь беспокойный сон, в котором ей всё надо было куда-то бежать, кого-то спасать, Эктори услышала, как кто-то накрыв её колючим одеялом, опустился рядом, уложил её голову себе на грудь, она хотела было открыть глаза, посмотреть на позаботившегося о ней, но в какой-то момент поняла, что у неё не осталось сил даже на то, чтобы сделать очередной вдох, не говоря уже о том, чтобы поднять веки,тем более что правое в очередной раз заклинило.

Вскоре оборона крепости превратилась для Эктори в рутину. Она читала много книг, описывающих войны и осады крепостей, она представляла, как страшно было и защитникам и нападающим, но никогда не могла бы вообразить, что в какой-то момент витающий в воздухе страх отступит, сменившись безразличием, сражение за жизнь превратится в гнетущую рутину. Хотя возможно подобное чувство накрыло только её, знающую, что смерть точно явится за ней не сегодня.

Заклинания Эктори довела до автоматизма, придумала, какие строки можно опустить и переделать, чтобы как можно больше сократить его текст. Ночи для арии незаметно сменялись днями, а перед глазами не пропадали картины отвратительных ран: перерубленная плоть, вырванная кусками из тела, сломанный каркас, проступающий через натянувшуюся, побелевшую кожу, и постоянно лившаяся кровь, которой казалось можно было бы затопить целый город…

Какое-то время на ночь в уголок Эктори приходил Скронор, рассказывал что творилось на стенах, укутывал тёплым одеялом и спал рядом, прижавшись тёплым боком. Потом Эктори стала настолько уставать, что уже не помнила как засыпала, порой опустив голову на кровати раненного, а порой всё же находя в себе силы доползти до своего уголка. Теперь она больше не замечала, кто был рядом с ней, Скронор ли укрывал её одеялом или кто другой.

К обязанностям Эктори как жрицы вскоре добавилось благословение мёртвых на их посмертный путь. Сама ария прекрасно знала механизмы переправки этэ из миров живых в миры мёртвых, понимала, что там уж точно не требуется её вмешательство, но этот ритуал давал ей возможность прощаться со всеми теми, кому ей так и не удалось помочь. К великому облегчению Эктори умерших было совсем немного — всего около пяти тринадцатков, из того что она знала по книгам, мало какие защитники могли похвастаться столь незначительными потерями.

В один из дней арию растормошила взъерошенная женщина, с лицом опухшим от слёз, опустилась на колени. Эктори тут же подскочила с места — беспокойство смело всю усталость, — помогла даме подняться, принялась выяснять, что сучилось.

— Помолитесь за моего сына, — взвыла женщина уткнувшись зарёванным лицом в грудь Эктори, повиснув на ней.

Поняв, в чём причина, ария стараясь изобразить сочувствие и участливость, не чувствуя ничего кроме равнодушной усталости, пошла следом за горожанкой, утиравшей слёзы, слюни и сопли полой её зелёного одеяния жрицы, измаранного в крови и пыли настолько, что только видевший его чистым, мог бы назвать его настоящий цвет.

Женщина притащила Жрицу к юноше, лежавшем в грубом деревянном ящике. С его лица явно пытались смыть кровь, ещё, чтобы придать более приятный вид покинутому этэ телу, его переодели в новые рубашку и брюки, но это не смогло скрыть того, что тело его было почти разрублено надвое, искорёженная плоть выступала из-под рубашки буграми.

Эктори уже приготовилась попрощаться с умершим, пожелать ему лёгкого пути, и радостной следующей жизни, как неожиданно поняла, что лицо его было знакомо. Обернувшись на рыдавшую женщину, поддерживаемую мужем, она почувствовала, как теперь уже по её щекам текут горячие слёзы. Опустившись на колени, перед ямой, в которую должны были опустить тело, ария издала пронзительный стон ярости, в гневе впилась изящными пальчиками в мягкую холодную землю, до боли стиснула зубы. Она не сразу смогла понять, как назвать чувства, охватившее её, при виде этого лица, ставшего таким безразличным и чужим. Это не были печаль или расстройство, это были обида и гнев. Гнев на злодейку Судьбу, посмеявшуюся над её планами — в простом гробу лежал Скронор…

Армия Ринора, посеявшая смятение в рядах противника, в очередной раз отступившего перегруппироваться перед ещё одним штурмом, вызвала у Эктори, как и у всех горожан истинное ликование, она позабыв об усталости взбежала на стены, чтобы увидеть как их союзники обрушиваются на лагерь противника, снося и сминая всё на своём пути подобно стремительному, неукротимому потоку горной реки, вышедшей из своих берегов.

Их с Оргосом план исполнился в точности, как было задумано, хоть здесь Судьба не стала потешаться над ней, показывая, как глупо строить какие либо планы, считая, что всё учтено.

Ринору удалось вести солдат тайно до тех самых пор пока со стороны Риргхардцев не стало слишком поздно пытаться что-то предпринять. Риргхардцы пытались выстроиться — дать бой, но нападавшие были не так измотаны и в треть превосходили числом, потому им пришлось отступить.

Ворота Мирфолка распахнулись, из них выехало несколько отрядов: сто шестьдесят восемь всадников те, что сопровождали Жрицу из Роргоста, — за время осады они потеряли одного, и три с небольшим сшода Мирфолкцев, окружая, позволяя отступавшим двигаться лишь в одном направлении — Втором.

Эктори сорвалась с места, скользнув в дверной проём исчезла из Мирфолка.

Когда остаткам армии Риргхара, в отчаянии стремившимся к ближайшему городу, в надежде воссоединиться с базировавшимся там пограничным гарнизоном, оставалось меньше дня пути, дорогу им перегородили воины, со знамёнами Лирга — армии которого не полагалось бы быть по эту сторону гор.

Во главе поджидавших их противников был всадник в полностью зелёном облачении, в котором командир отступавших без труда признал Жрицу.

Эктори подняла руку, показывая лучникам знак приготовиться, дала отмашку, и рой свистящих стрел устремился в середину рядов Риргхардской армии. Через несколько залпов, когда расстояние оказалось слишком малым, чтобы стрелы не задели подступавших со спины неприятеля союзников, выступили всадники. Армия, посланная подавить мятеж была разбита и окончательно уничтожена, зажатая в тиски воинами, которых вели Ринор — правитель Новой Империи и Эктори — жрица Новой Богини.

Ринор въезжал в город как его полноправный хозяин, Эктори по пути разъясняла, откуда у них взялась поддержка:

— Как только мы с Оргосом узнали, что Риргхрдцы собрали уже имевшиеся на границах силы, предположили, что Лиргцы захотят напасть на территории, лишившиеся защиты. Роргост — единственный лёгкий путь через горы, ведь морские подступы — слишком далеко от ослабленных территорий, идя через них наши союзники потеряли бы слишком много сил, потому я могла диктовать свои условия. По итогу на достаются два города и граничные с ними территории, а Лиргхарду мы снижаем пошлину за проезд и заключаем с ними договор о ненападении на три хода: они не трогают нас, мы их, занятых растерзанием Рирхарда. Да, их войска выдвигаются дальше по Девятому и Восьмому направлениям, а потом вернуться через наши земли. За три хода они должны ослабнуть, наша задача прихватить земли на Седьмом и Может быть Шестом — получить выход в море а потом отпахать тот полуостров на нижнем краю гор, по Пятому направлению — там залежи полезных ископаемых, которые будем продавать за море. Но это всё потом, а пока я отправлюсь с армией Риргхарта — это тоже часть договора. А ты возвращайся наводить порядки на присоединённых землях.

— Последний пункт мне не очень нравится…

— Если они станут нашими союзниками по вере, может и без войны обойдёмся.

— А кто останется заведовать храмом? Вера оказывается творит чудеса!

— В Роргосте — Воин, в Мирфолке — Гончар, не узнала как его зовут, но Оргос сразу поймет о ком я.

Ринор печально усмехнулся:

— Рубака и ремесленник? Да и в Мирфолке нет храма…

— Постройте. Воин почувствовался идеями учения, он действительно хорошь в проповедях, но уже не молод, потому и не хотела назначать его, но найти кандидатуру лучше — не смогу. Он дисциплинирован и организован — храм будет в порядке. А Гончар — тоже умудрённый опытом старичок. Он станет устами богини, а вот в помощники ему пусть мира отрядит кого-нибудь из торгашей, а то он порой слишком далеко уходит от мелочного земного, к великому светлому. Помощник, который займётся материальным составляющим — вот наше спасение.

— Возражения не принимаются? — с некоторой надеждой поинтересовался Ринор.

— Конечно нет, сейчас ты подпишешь согласие на передачу города в наши владения и подтвердишь, что не оспариваешь заключённые мной соглашения, а завтра утром мы уже выступаем.

Ринор исподлобья взглянул на командира союзников, заставившего Эктори сесть по правую руку от него, усмехнулся, поняв что тот воспринимает Жрицу не иначе как умную, красивую и может ещё отважную женщину, искренне преданную своей богине, но не более, и даже не подозревает, что ария вовсе ни была послана своим правителем, а это именно она затеяла всё происходящее. Она вовсе не была пешкой в чужой игре, она была тем, кто составляет правила…

Для вида Ринор по возмущался тому, что Жрица уедет от него, но едва сумел сдержать смех, услышав ответ Лиргского командира:

— Леди мила и обаятельна. Вряд ли кто другой сможет создать столь спокойную и сплочённую атмосферу в рядах армии, потому она отправляется вместе со мной. Не переживай, я верну её через три хода, если только она сама того захочет… — его откровенно похотливый взгляд скользнул по Эктори, одетой в зелёное жреческое платье, почти полностью скрывающем её тело, открывающее лишь простор для воображения.

Правитель Новой Империи едва не поправил его слова: «Сначала создаёт атмосферу, а потом уведёт твоих воинов… Не вернётся она лишь потому, что и ваши земли станут принадлежать ей».

Ближе к вечеру, когда все формальности были улажены, Лиргцы устроили пир, предназначенный ознаменовать начало их новых побед. Эктори пробыла в зале только по началу, а потом отправилась в комнаты прислуги, рассчитывая что уж там Лиргский полководец искать её не станет, заснула в отдалённом углу, на кровати, с которой лучше всего просматривалась дверь и все входящие через неё.

На утро она уже ехала в авангарде, рядом с командиром, явно недовольным тем, что ночью ему так и не удалось отыскать Жрицу. Ринор поднялся на стену проводить её, он не махал, не кричал пожеланий, просто стоял, гладя на неё, ведь он прекрасна понимал, что Эктори знает — прощается, пусть на время.

Когда Ринор через несколько дней вернулся в Роргост, он принялся за работу, но каждое утро его начиналось с изучения подробнейшего доклада о том, как обстоят дела у армии Лирга. Так в один из дней он узнал, что ездовая Лиргского полководца взбесилась когда он находился в гуще сражения, так он был убит, даже дар исцеления Жрицы не смог спасти его…

Через ещё несколько дней после этого, когда работы стало немного меньше, Мира собрала всех в комнате, на одном из верхних этажей замка приказала слугам накрыть стол. Ринор считал что он пришёл последним, и великое недоумение отразилось на его лице, когда Мира сообщила, что следует ещё немного подождать, ведь и Оргос и Зингера уже были на месте.

Вдруг дверь распахнулась, в комнату вихрем влетела Эктори, всё такая же, как и до начала её завоевательных походов.

Мира подняла бокал с каким-то напитком из другого мира, предложила:

— Давайте отпразднуем. Спустя несколько ходов усердной работы наконец-то границы нашей Новой Империи расширились, притом потери наши оказались столь незначительны, что их можно смело исключить из уравнения нашего успеха! Я притащила тортик, из одной из лучших кондитерских миров. Эктори, прошу тебя, как основоположника этого проекта, разрезать его.

Эктори кивнула, взялась за нож. Она не стала спорить, что возможно они потеряли совсем не в количестве, а в качестве, ведь погибший Скронор стал бы замечательным жрецом. Разложив нарезанные куски по тарелкам, сама она вышла на балкон, так и не сумев заставить себя прикоснуться к воздушному шоколадному бисквиту.

Оргос, неохотно оставив свою порцию, последовал за ней. Мира тоже хотела было пойти за подругой, заметив, что при всей внешней весёлости она была слишком печальна для победителя. Но бывший хранитель жестом показал ей оставаться с Зингерой и Ринором.

— Что тебя смущает? — поинтересовался Оргос.

— Мне не нравится то, как Лиргцы ведут войну. Слишком много беспричинной жестокости, хотя на самом деле мы не лучше.

— Это всё?

— Нет, нас с новым командиром вызывают в столицу, думаю меня заставят остаться там.

— У нынешнего правителя говорят сын совсем ещё мальчишка, сделай из него нашего союзника, уж это ты умеешь.

— Боюсь они попытаются меня прикончить. Они видят какое влияние я имею на умы солдат.

— Ты же говорила, что готова к этому, — удивился Оргос.

Эктори в задумчивости проговорила:

— Но всё же слишком рано…

— Ты же ария, кто как не вы знает, что если что-то происходит именно так, как происходит, значит на то воля Судьбы.

Эктори заметно повеселела, вернулась к столу, хотя так и не смогла заставить себя поесть, слишком уж неаппетитные ассоциации. Всю ночь они провели в разговорах, продумывая последующие действия, а на утро Мира напомнила, что выходные уже кончились и им пора возвращаться в Академию.

Ринор недоверчиво уточнил, обратившись к Эктори:

— Опять пропадёшь на несколько акь, лиргцы не хватятся?

— От их лагеря до столицы как раз столько времени пути, я сказала, что поеду в отдельной карете. Они уверены, что я достаточно умна, чтобы понимать, как им просто раздавить нашу маленькую Амперию, потому не убегу.