Начало новой истории

Ход фиолетовый: Глава 94: Магия, как смысл жизни

Эктори вернулась к учёбе с началом хода, одевшись в фиолетовую форму пятого курса, очень понравившуюся Мире из-за юбки, с большими, заглаженными складками, по форме напоминавшую чашечку куполообразного лесного цветка, каких было много на Оргосе.

Сама Эктори отнеслась к новому наряду ещё более безразлично, чем в прошлые ходы, за те тринадцатки жизней, что она прожила на Оргосе, ария привыкла ко многому, теперь она одинаково спокойно могла бы нарядиться в платье, расшитое золотом и в потрёпанные лохмотья, не важно было даже то, будет ли ей достаточно тепло.

К поясу Эктори пристегнула ножны с мечом, подаренный Корэром, тем самым, что лишил жизни упырицу. Преподаватели пытались делать замечания, но Эктори ничего не ответила, только подняла на них наглый безразличны взгляд, отчётливо понимая, что здесь ей в гневе по лицу никто не заедет — побоятся: это цивилизованное общество, здесь свои правила, к которым Эктори понемногу начала приспосабливаться. Здесь знали об ариях и на что они способны, знали что к ним применимы иные законы, потому Эктори могла позволить себе больше вольностей.

В первый же день, ещё до начала занятий, Эктори отправилась к бывшей первокурснице, рассчитывая наконец узнать, чем закончился их эксперимент.

Выстукивая каблуками мерную дробь по каменному полу, Эктори инстинктивно положила ладонь на рукоять меча.

Только она переступила через порог, ученики, увлечённо болтавшие о чём-то своём, замолкли, устремив на неё заинтересованные взгляды, в ожидании грядущего представления: многие были наслышан об Эктори и как об авторе множества весьма интересных статей по теоретической магии и практических пособий, так и как ту, кто поучаствовав в нескольких драках всё ещё не была исключена… К тому же в последний ход начали распространяться слухи, что она выкупила себе планету, на которой проводила эксперимент настолько смелый с точки зрения морали, что не всякий даже помыслил бы о нём.

Вот теперь, ария, ставшая чем-то наравне легенды, пришла к мадшекурсникам, явно не из праздного интереса.

Бывшая первокурсница, только завидев Эктори в панике попыталась бежать, заметалась, пытаясь отыскать какой либо ещё выход, кроме того, что вёл бы через дверь, крича с ужасом, заставившим содрогнуться всех слышавших её крик: «Изыди! Я видела как ты умерла!»

По толпе любопытных второкурсников прокатилась волна шёпота: «Вы слышали?», «Это уже второй раз её считают мёртвой?», «Ну вы же помните кто она? Наверняка и брат её опять жив окажется». Слыша это Эктори только усмехнулась, незаметно, не давая понять, что её слух куда лучше чем у большинства разумных.

Бывшая первокурсница, вспомнив о подвигах упырицы, собралась было выскочить в другой мир через окно, но ария была быстрее: рывком оказавшись в противоположном конце кабинета, схватила левой рукой девчонку за шиворот, втащила обратно. В движениях Эктори теперь отчётливо появлялся опыт. Тело больше не двигалось само по себе, подчиняясь памяти, выработанной уймами тренировок в безопасности. Теперь ария отчётливо контролировала каждый свой шаг, действуя быстро и резко.

Неожиданно пальцы Эктори заклинило, не малых усилий стоило разогнуть их — это было очередным напоминанием об опрометчивой перегрузке тела. Такие сбои случались с ней со времени безумного эксперимента довольно часто, в самые неподходящие моменты и что больше всего злило арию: исправить ничего не получалось, ведь по всем параметрам шарниры и нити были в полном порядке, однако продолжали в какой-то момент просто отказываться подчиняться её воли…

Бывшая первокурсница с большей силой завопила, отчаянно пытаясь вырваться:

— Хватит с меня магии! Она страшная!

Девушке на помощь никто не пришёл, кучи любопытных глаз её одногруппников только следили за тем, чем всё кончится. Ввязываться они не просто не хотели, а даже боялись. Пусть всеми нелюбимая Империя пала, власть её стала забыта, однако Имперские законы по-прежнему действовали на арий, давая им возможность убивать средь бела дня, оставаясь безнаказанными, стоило только доказать виновность убитого.

Эктори влепила младшекурснице слабую пощёчину — не раз она видела как подобное средство остужало пыл или отрезвляло разум, заговорила тихо, спокойно, монотонно, понимая что толька такая речь позволит ей дробиться от девчонки желаемого, демонстрируя своё терпение, втолковывая ей простые истины, как если бы говорила с ребёнком:

— Магия — лишь инструмент достижения цели, тупой и безвольный. Сама она ничего не сделает. Она подобна хорошему ножу, в руках мастера превращающегося в оружие или средство создание великого. Но если взявший этот инструмент окажется недостаточно умел, пострадает сам.

Младшекурсница подняла на Эктори испуганный взгляд, с трудом произнесла дрожащим голосом:

— Я отрекаюсь от магии… Я этот инструмент не возьму…

Эктори ответила ей изображая в тоне разочарование:

— Это твой выбор. — Интонация её в миг переменилась, следующие слова были произнесены с вернувшимся спокойствием на границе безразличия: — Где сейчас мальчишка? Я хочу узнать результат своей работы.

— Оставь его в покое, он уже достаточно исстрадался, — сквозь зубы прошипела девчонка.

По лицу Эктори расползалась немного неприятная кривоватая ухмылка, удивительно действенная, когда появлялась необходимость кого-то запугать, главное не применять с теми, чьей реакцией на испуг является попытка заехать по зубам…

Подавшись немного вперёд, Эктори шепнула:

— Ты думаешь я его не найду? Просто давай не будем тратить времени.

Младшекурсница кивнула, поспешив ответить, язык её в спешке и страхе заплетался:

— У-у меня он дома. Мо-можешь прийти… Я-я… Тебя ждать будут.

Эктори кивнула, для большей эффектности решила проверить пришедшую недавно в голову идею, ведь стены, пол и потолок любой комнаты были аркой, просто слишком большой, чтобы сознание спокойно приняло это и позволило переместиться. Мысленно разбив помещение на множество тончайших замкнутых прямоугольников, ария обратилась к силам миров и подавшись немного вперед, отправилась в другой мир, исчезнув прямо посреди кабинета.

Идя по коридорам дома младшекурсницы, отказавшись от того, чтобы слуги проводили её, Эктори печально вздохнула: девчонка сломалась, она уже начала понемногу прощаться с сознанием, возможно проучится ещё ход или два и вылетит из Академии, вгоняя семью в непогасимые долги…

По лицу Эктори расползалась самодовольная улыбка, которой она попыталась убедить в первую очередь себя, что не повторит судьбы девчонки, столкнувшись с действительностью, куда более страшной и безжалостной чем всё то, что было описано в самых жестоких книгах. Пока она держалась, волей насмешницы Судьбы, каждый раз, стоило ей только погрузиться в пучину самобичевания, вспомнить о виновности в загубленности чужих жизней, подсовывавшей очередную задачку, решение которой заставляло вновь отмахнуться, легкомысленно забыть о чужих судьбах, проверяя теории, доказывая воплотимость пришедших в голову идей. Эктори, или вернее Ар, пока ещё доказывала свою полезность этим мирам, ей пока позволялось жить и нормально функционировать, служить инструментом для исполнения предначертанного, завязывать узлы на судьбах тех, кто сполна его исполнил.

Эктори на мгновение замерла перед дверью, за которой должен был находиться мальчишка, содрогнулась: неужели она, столь часто вершившая судьбы других, испугалась перед встречей с последствиями содеянного, как мелкая трусливая девчонка? Тут же отметя все сомнения Эктори распахнула дверь без стука, вошла.

Скользнув по грудам сваленного хлама острый взгляд Эктори наконец выхватил нечто походившее на живое тело. Аккуратно переступая через сваленные в кучи книги ария подошла к Идлену, потрясла его за плечо, заставляя открыть глаза.

Идлен с трудом поднялся, измерив Эктори ошарашенным взглядом, попытался поклониться, но пошатнувшись чуть не упал, Эктори пришлось подхватить его, усадить на пол, благодарность кивая, он проговорил:

— Рад Вас видеть, дорогая госпожа.

— Это у тебя последствия слияния? — обеспокоенно уточнила Эктори, с интересом разглядывая впаянный в грудь камень и расходящиеся от него залитые имперским золотом трещины, уже переставшие кровоточить, но всё ещё не заросшие кожей.

Идлен качнул головой:

— Нет, скорее преимущества. Теперь мне почти не грозит истощение от бессонницы, правда я немного переусердствовал — хотел узнать все возможности нового тела.

Ария довольно кивнула: мальчишка в отличии от младшекурсницы воспринял пережитое совсем иначе, в этом он немного походил на неё саму: любопытного, порой слишком легкомысленно относящегося к своей жизни, жаждущего новых возможностей и легко привыкающего ко всему невероятному.

— Нужно чуть подлечить? — предложила Эктори, надеясь повнимательнее рассмотреть своё поспешное творение.

Юноша качнул головой, тогда Эктори, мысленно оправдав, что она ария, а значит имеет право действовать не подчиняясь привычным законам, распахнула рубаху, едва прикрывавшую худой торс, тонкими пальцами опасливо, не желая причинить боль, коснулась камня, провела по трещинам. В глазах её плескали озорные искорки понимания. Арии были одним из немногих видов, способных скрещиваться с другими, а кровь их как оказалось могла прижиться в любом организме, кроме разве что нэсу. И вот теперь эта кровь влияла на тело, став дополнительным каркасом и проводником для энергии от камня, что объясняло неутомимость и в дальнейшем возможно отсутствие необходимости постоянно дышать и регулярно поглощать пищу.

Как бы между делом Эктори поинтересовалась:

— А чего ты здесь, а не дома или в Академии?

Юноша, наконец выйдя из ступора, вызванного дерзкими действиями Эктори, с трудом собрав мечущиеся мысли, промямлил:

— А так получилось, что теперь по документам я мёртв…

Эктори оторвалась от изучения трещин, поинтересовалась:

— А как же родители?

— Они в этом поспособствовали, — печально усмехнулся Идлен. — Лучше уж иметь мёртвого сына, чем такого. Даже похороны организовали.

Эктори, как ни пыталась сдержаться, вздрогнула. Для неё отец и мать были теми, кто примет и поддержит какую бы глупость она не совершила. Уничтож она хоть половину миров, или даже все, Ра и Фор наверняка бы поворчали, очень вероятно прочитали бы нотацию, заставляющую осознать свою ошибку и в сшодый раз раскаяться, но потом бы обязательно помогли всё исправить. Никто из арий бы не отказался бы от своего дитя, пусть арии и не рожали своё потомство. Рассуждая рационально, отбросив все оправдания светлыми и добрыми чувствами, Эктори пришла к выводу, что подобное поведение представителей её вида обуславливалось именно отличием способа воспроизведения себе подобных, его трудоёмкостью. Подобный вывод очень Эктори не понравился, потому она решиыв не замечать этих мыслей, проговорила:

— Без документов будет тебе тяжко… Ладно, можно сказать, что часть ответственности лежит и на мне. Нужно тебе гражданство Амперии?

На лице юноши отразился целый спектр быстро сменивших друг друга чувств, перемешавшихся, слившихся воедино, лишивших возможности изложить свои мысли. Сначала ему казалось, что всё сказанное лишь шутка. Да, Эктори на самом деле носила имя Ар и была дочерью бывшего Императора, но не могла же она так просто сделать документы. А если могла? Так просто? Не прося никаких невыполнимых обещаний взамен? Должен был быть во всём этом какой-то подвох… Но лицо Эктори доброжелательно сияло от лучезарной улыбки, слишком естественной и невинной, чтобы оказаться фальшивой.

Идлен нерешительно кивнул, Эктори тут же выхватила планшет, позвонила Тиллери:

— Нам нужны амперские документы на одну личность.

— Ты ведь понимаешь, что для этого придётся заполучить печать Императора или одного из доверенных лиц? — напомнила Тиллери.

— Мы сделаем через поручительство от непосредственно моего имени.

— Это так работает? — неверяще переспросила сестра Миры.

— Я уже так делала с… — Эктори запнулась, вызывая в памяти имя из прошлого. Теперь почти все её воспоминания восстановились, и их оказалось слишком много, чтобы спокойно упорядочить, расставить в хронологическом порядке, накинуть на совсем дальние пелену прожитого. — … с Поапом.

— Я не буду спрашивать кто это такой… Отправь анкету с данными своего бедолаги. Готовьте печать и объёмный скан в полный рост. А ещё придумай чем расплатишься за услугу.

Эктори хихикнула:

— Ну какие платы? Мы же не чужие, помогаем друг другу как амперец амперцу — я тебе вдруг что тоже не откажу.

— Обожаю ваши законы.

Распадавшись с Идленом, Эктори вернулась в Академию, целиком и полостью погрузившись в днём в учёбу и работу в библиотеке, ночью в заботы о Новой Империи.

За те несколько жизней, «прожитых» на Оргосе, Эктори поняла, что единственным спасением от призраков ей убиенных было заработаться настолько, чтобы потом уснуть в беспамятстве.

К тому же, если уж ей удалось заполучить нули за оба оставшихся хода, то можно было бы списать балы за предыдущие, что позволило бы войти в число учеников, закончивших обучение с лучшим результатом и сохранить право на свободное пользование физической и энергетической библиотеками Академии.

Эктори не замечала как быстро текло время: на Оргосе сменялись тринадцати поколений, а в Академии меняли друг-друга сезоны. В погони за списанием баллов, ария даже решилась посетить занятия по искусствам, на которых поставила для себя крест ещё на первый ход обучения.

Скульптура и живопись определённо оказались не тем, чем бы она могла заниматься, хотя благодаря выработанной усидчивости пару баллов списать удалось. Проблемой оказалось то, что пока руки были заняты, ум её, привычный к постоянной работе мысли, оказывался без дела, от того сознание пускалось бродить в пространные дали и обязательно натыкалось на Сабирию. Эктори пробовала нагружать и голову, заставляя постоянно просчитывать условия для записи заклинаний в объект, все ещё не теряя надежды исполнить эту задумку. Но стоило ей полностью сосредоточиться на расчётах, как всё валилось из рук, получалась какая-то нелепица, которую никак не удавалось списать на изображение потока чувств.

Как предположила Эктори, она просто не смогла найти для себя в обоих занятиях цели с которой могла бы применить, ведь тем же кузнечным делом она занималась без труда сосредотачиваясь на нём, ведь понимала, что оно даёт бескрайнейшие возможности: от починки собственного тела, до создания оружия.

С музыкой у арии тоже всё не заладилось. Привыкнув за прожитые ходы полагаться на точный расчёт, Эктори попыталась приложить этот подход и на музыку. Просадев с ур в раздумьях, Эктори удалось записать алгоритм воспроизведения гармоничной музыки, выразить порядок воспроизведения нот через уравнение. Но стоило ей представить заклинание, которым сама ария уже начала гордиться, считая новой вехой искусства, ведь алгоритм не фальшивил и всегда исполнял мелодию с идеально повторяющейся точностью, как преподаватель, нахмурившись пообещал списать ей тринадцаток баллов если она больше не будет пытаться применить логику на музыку.

Эктори в непонимании уставилась на преподавателя, опустив ладонь на рукоять меча, как она с недавнего времени привыкла делать всегда, когда смысл происходящего не доходил до неё. Этот непринуждённый жест заставил преподавателя отступить, проговорив:

— Двадцать шесть баллов и мы с Вами просто забываем о существовании друг друга.

Эктори нахмурилась, забурчала, мысля вслух, обращаясь к преподавателю, но говоря больше сама с собой:

— Что же Вам не понравилось? Я проанализировала самые популярные мелодии и на их основе рассчитала композицию. Это ведь был не живой исполнитель, потому всё прозвучало идеально.

Поняв, что взбалмошная имперская девчонка пока не желает причинять ему вреда, преподаватель выхватил волшебную шкатулку, капнув в неё своей крови, накрылся небольшим куполом, защищающим от физических и магических воздействий, решился объяснить:

— Музыка, это искусство сильно отличающееся от магического, потому к ней нельзя применить те же законы. Вся суть музыки в её стихийности, в жизни, темпе и стиле, что привносит исполнитель. У Вас безусловно получилось прекрасное звучание идеально подобранных кусков из других произведений, но это нельзя назвать музыкой. Оно не волнует, не трогает, не уносит мысли в безудержном порыве.

Эктори спокойно кивнула, отмечая про себя, что ей больше нравилось чёткое звучание, чем то, что подчиняло себе разум, а значит её музыка оказалась просто неподходящей для своего места и времени.

На основе «Музыкального заклинания» Эктори написала статью с рассуждениями о красоте точности и чувственности, которая приобрела некоторую популярность среди магов и оказалась негативно воспринята всеми деятелями искусств. Но недовольство творцов Эктори мало волновало — за повторное издание ей заплатили деньги, что оказалось весьма приятным с учётом того, что начиналось всё с простого стремления развлечься.