Начало новой истории

Ход синий: Глава 3: «Не помрет, и ладно»

— Где она на этот раз?

— Смирись, она не придёт, — с ехидством сказала девушка.

— Эмони — слишком важная птаха, чтобы учиться вместе с нами, бедными аристократишками, — добавила ещё одна.

Небольшая компания звонко расхохоталась.

«Смеются, жизни радуются, про эту дрянь говорят. Да идёт оно всё и ко всем!..» — подумала Эктори, исподлобья глядя на весёлые лица сплетниц одногруппниц. Зябко поёжившись она положила голову на парту, попыталась отгородиться от всего этого шумного мира развёрнутой книгой, поставила её перед собой, но та, как назло, свалилась на голову. Желания что-либо делать не было. Щёку жгло, зад болел, всё тело ныло, под тонкой полу мокрой тканью блузки каждое дуновение ветерка ощущалось ледяным, пальцы ног окоченели в не высохших туфлях.

Послышались знакомые голоса. Эктори нехотя приоткрыла один глаз, увидела, как мимо прошла Зингера, опасливо на неё покосившись, следом — вечно улыбающаяся Мира.

Мира медленно подняла книгу, закрыв, отложила в сторону. Увидев недовольную физиономию Эктори, с желтоватым пятном на щеке, поспешила сообщить ей об этом:

— Ой! А ты во что измазалась?

— Я стукнулась, — пробурчала Эктори, злясь на весь мир, которому были безразличны её страдания. И между тем искренне недоумевая, как можно подобно Мире переживать о ком-то постороннем.

— Как? Обо что? — голос Миры был наполнен сочувствием, небесно-синие глаза её округлились, золотистые бровки изогнулись.

— Неважно, — прошипела Эктори, отворачиваясь.

В кабинет вошла преподаватель, жестом велела всем занять свои места. Когда разговоры одногруппников затихли, Мира подняла руку, отпросилась сопроводить Эктори к доктору, не смотря на все её попытки, что с ней всё нормально. Уже выходя из кабинета, Мира, вполголоса спросила у Зингеры: «С нами?» и не дожидаясь ответа, помчалась прочь. Эктори, чуть не упав, пока вставала из-за стола, прихрамывая, еле успевала за волочившей её подругой.

Зингера, печально вздохнув, решила что ей действительно нет причин оставаться, тоже поспешила уйти, сославшись на то, что Мира по дороге запросто забудет куда шла.

Один из одногруппников, решив так же воспользоваться ситуацией, принялся рассказывать про свои «несовместимые с жизнью» травмы:

— Мне очень плохо. У меня перо на палец упало, он шас отвалится.

— Не страшно, переживёшь.

— Да? Ну ладно, но запомните — это будет на Вашей совести.

— На этом всё? Тогда начнём наше занятие по Словесности ВИ.

Мира, не смотря на все протесты Эктори передала ту на временное попечения лекаря Академии — строгого вида леди в чёрном, которая тут же выствали из с Зингерой за дверь.

Мира, несколько раз попытавшись заглянуть в кабинет через щёлочку, наконец сдалась.

— Как думаешь, с ней всё будет хорошо? — поинтересовалась она.

Зингера неспешно перевела взгляд на подругу. Мира — девчонка талантливая, её можно будет обучить пользоваться понемногу каждым из девяти элементов, только вот она слишком склонна к сопереживанию другим. Для того, кто хочет подчинить силы, лежащие в основе миров, эмоции — это неплохо, но у Миры они совсем не такие, они не станут подпитывать её природную мощь, а наоборот, будут показывать слабость, которой на самом деле и нет. Зингера с самого первого дня в Академии заметила Миру, пыталась направить, не дать растратить исключительный талант, но та, сначала не хотела учиться, потом связалась с Эктори, которая только и делает, что отвлекает от истинно важных целей.

— Максимум, что с ней произойдёт, так это помрёт, — безразлично ответила Зингера.

— Так нельзя, это слишком жестоко!

Зингера, проворчав, что нечего торчать под дверью, отправилась на крышу. Мира последовала за ней, догадываясь, что подруга заставит её познавать азы магии, во всех красках представляя как ужасно всё пройдёт, понимая, что наверняка у неё ничего в очередной раз не получится.

В отличии от Зингеры Мира давно уже поставила на себе как на маге крест — не было элемента, который проявил бы к ней благосклонность, а значит нет такого направления, в котором ей было бы проще развиваться.

Зингера, не смотря на все протесты вытащила Миру на крышу. Не смотря на то, что та пустовала во время занятий, Мира всё оглядывалась по сторонам, опасаясь чтобы никто не увидел её неминуемого позора. Зингера, чтобы успокоить подругу, пообещала уйти, как только кто-то появится, вытащила из кармана маленькую шкатулочку, подняла крышку, заставила Миру капнуть на неё крови, всё пытавшуюся убедить её, что нет смысла во всех этих предосторожностях, ведь в лбом случае ничего не получится. Мира, в отместку за проколотый палец заставила Зингеру сделать то же самое, предупредив, что просто постоять в стороне у неё не выйдет.

Зингера отшагнула от поставленной на землю шкатулки. Плотный прозрачный купол накрыл девушек. Мира передёрнула плечами, словно ей было зябко.

Подруга протянула Мире планшет и та в очередной раз пожаловалась, что ничего не может понять во всех этих закорючках Первого языка, на что получила короткий ответ: «Понимать не обязательно, читай».

Мира покашляла, прочищая горло. Непонятные слова, слились в один длинный общий звук. Закончив, она выставила перед собой руку. Маленькие шарики засветились у кончиков пальцев, через мгновение яркая вспышка ослепила девушек.

Мира, изначально приготовившаяся к разочаровывающему результату, не удивилась тому, что это не имело ничего общего с описанным в комментариях к заклинания итогом его исполнения, но по требованию Зингеры она попробовала ещё и ещё раз, пока горло её не пересохло. Она даже не стала жаловаться на жажду, отчётливо понимая, что Зингера заставит её наколдовать питьё, зная, что у неё в очередной раз получится какая-нибудь незаметнейшая дрянь…

Ликование охватило Миру, когда её карманные часы звякнули, подавая сигнал, что уже прошла первая половина дня. Торжествующе взглянув на Зингеры, предложила:

— Пошли, пообедаем.

— Так недавно завтракали же, — хмыкнула в ответ Зингера.

— Недавно⁈ Полдня прошло!

— Да? Это всё вечность.

— Успокойся ты со своей вечностью, я кушать хочу!

— Да, да, идём, — Зингера протянула Мире пиджак, сложив в трубку планшет, убрала в карман

По пути обратно в медпункт Мира с Зингерой в очередной раз поспорили из-за того, стоит ли доверять Эктори. Как бы Мира ни пыталась рассказать, какая её новая соседка хорошая, ответные вопросы и уточнения Зингеры понемногу заставляли её сомневаться. Что бы ни говорила Мира, Зингера делала акцент именно на том, что выглядело подозрительным.

Знакомы они были всего три дня. Эктори за это время почти ничего о себе не рассказала, и всё, что Мире удалось вызнать, так это то, что именно госпожа директор поспособствовала её зачислению. Пока Мира с Эктори были в город, та незаметно ускользнула по своим делам, и объявилась только под вечер, с парочкой леденцов по карманам. Но разве это могло быть истинным поводом её отсутствия? В комнатенке Эктори за всё время ни разу не переночевала. И несколько раз Мира ловила её на странных разговорах с самой собой.

— Нужно быть либо непроходимо глупой, либо совсем слепой! — проговорила Зингера, вновь повторив все оговорённые Мирой странности.

— На верняка всему есть свои причины. Будь уверена, объяснения окажутся куда безобиднее чем даже тринадцатая часть всего, что ты по напридумывала.

Хлопнув себя по лбу, Зингера почти взвыла:

— Хватит отрицать очевидное!..

Но Мира слала вид, что не слышит все этих причитаний. Наконец поняв кое-что, она задорно хмыкнула, хитро покосившись на подругу. Теперь уже Зингера сделала вид, что ничего не замечает, желая позлить Миру своим безразличием, но вскоре любопытство пересилило её, и неумело изображая отстранённость она спросила:

— Какая идея посетила твою бестолковую голову на этот раз?

Мира, ни капли не обидевшись, ведь она слишком сильно хотела поведать пришедшую ей на ум догадку, поспешила рассказать:

— Ну ты смотри: каменные глаза, золотая кровь и имя, читающееся по правилам Первого языка. Так ведь наша Эктори — ария. А они ведь один из древнейших видов, сотворённых непосредственно мироздателями. В общем, со своей любовью ко всему древнему и непознанному, ты должна быть первым её почитателем.

Зингера ничего не ответила, тщетно пытаясь отыскать опровержения теории Миры. Думала она всё время. И пока Мира, оставив её у двери, помчалась спасать от медика Эктори, которая, воспользовавшись чудесами убеждения смогла раскрутить ту на бесплатный обед, рассказав почти со слезами на глазах, как ей на самом деле больно и плохо, и что только еда за чужой счёт придаст ей силы подняться с постели. И пока они все втроём спускались на первый этаж в столовую. И всё никак не могла согласиться, что кем-то из арий, представлявшихся ей возвышенными и величественными, может оказаться кто-то столь обычный как Эктори.

В столовой, пока Мира отправилась за едой, Зингера осталась с Эктори, занявшей пустующий столик, решив не выпускать ту из поля зрения. Из интереса Зингера сложила пальцы в жесте, понятном лишь тем, кто воплощал собой волю миров: Хранителей, и Эктори к её удивлению ответила, явно поняв смысл жеста: «Я не одна из вас…», чем вызвала у Зингеры немалое удивление, смешанное с разочарованием, однако именно это пробудило в ней интерес, ведь здесь была какая-то загадка…

Неожиданно Эктори, поднялась с места, чем-то напомнив Зингере увидевшего добычу хищника за мгновения до прыжка, и игнорируя все расспросы, скользнула куда-то прочь.

Эмони сидела в окружении верных товарищей. Её раздражал сочувственный тон Лирии, раздражало любое упоминание о той мелкой, мерзкой девчонке, которую она надеялась уже больше никогда не увидеть.

— Убью, — неожиданно сказала она.

— Что? — растерянно переспросила Лирия.

— Её, убью, я.

— Кого? Что с тобой? Ты всё думаешь про ту чудаковатую? — наконец поняв в чём дело, спросила Лирия.

— Да! Ненавижу её, — гневно нахмурившись подтвердила Эмони.

— Не переживай.

— Я не переживаю, я просто хочу, чтобы она уже наконец подохла, желательно где-нибудь на крае миров, чтобы даже не упоминали о ней.

Эмони откинулась на спинку стула, тяжело вздохнула, перенаправила свою ненависть на девчонку, всё ещё не принёсшую её обед:

— Где эта медленная дрянь? Сколько ждать-то можно?

Лирия пожала плечами.

— Прошу прощения за ваше ожидание, — сказала девушка, поставив поднос перед Эмони.

— Слишком медленно! — она подняла взгляд, готовая же отчитать её, но вдруг поняла, что перед ней стояла Эктори, с натянутой улыбкой во весь рот. — Какого… ты здесь⁈

— Я попросила ту девушку передать твой поднос мне, чтобы… — неспешно заговорила Эктори.

Эмони отмахнулась, стараясь сохранять спокойствие:

— Говори скорее уже, чего надо?

— Я извиняюсь за то, что произошло вчера, прошу, скажи, как я могу загладить вину за вчерашнее, я обдумала своё поведение и нашла его неподобающим, — ухмыльнувшись только левым уголком губ, подозрительно сладко заговорила Эктори.

Эмони злорадно ухмыльнулась, принялась прикидывать, какие чудные возможности только что перед ней открылись:

— Хм, имперская девка у меня в услужении. Хорошо, не так ли? — она обернулась к Лирии.

— Лучше и быть не может! — подтвердила та заискивающе.

— Свободна, — презрительно взглянула Эмони на Эктори, насмешливо добавила, — пока.

— Как скажешь, — Эктори неслышно удалилась, а с лица её всё не сходила кривоватая самодовольная ухмылочка.

— Так мало, и ты довольна, — прошептала Эктори на ухо Сайма, когда они ушли достаточно далеко, чтобы их не расслышали.

— Да! — торжествующе воскликнула она. Сделав вид, что поправляет волосы, сняла змейку с плеча, положила на ладонь, прикрыв от окружающих другой, поднесла к лицу, немного опасливо поинтересовалась: — А она, случаем, не отправится в долгую дорогу до твоей родины?

— Не, я же говорю — мало.

— Ну, ты же у меня ядовитая, самая ядовитая.

— Я умею выделять несколько разных ядов, от этого — максимум недомогание, ну, или обмороки, если уж сильно чуйствительная.

— Тогда хорошо. Мы ведь не убийцы, — облегчённо выдохнула Эктори.

— Спорно, — хмыкнув, Сайма юркнула в объёмный рукав пиджака своей хозяйки.

Эктори села за столик, рядом с уже вернувшейся Мирой, пододвинула тарелку с тёплой запашистой булкой и блюдце с горячим чаем.

— Ты сияешь от радости, случилось что-то хорошее? — еле слышно поинтересовалась Мира.

— Да. Очень и очень хорошее! — восторженно сообщила Эктори, ткнув пальцем в сторону Эмони и её подружек.

У Эмони темнело в глазах, голова кружилась, она попыталась встать, но ноги не удержали, Лирия услужливо подставила плечо, искоса взглянула на заливающуюся звонким смехом Эктори.

Мира испуганно переводила взгляд то на Эмони, которую уводили чуть ли не под руки, то на внезапно развеселившуюся подругу.

— Это ты? — испуганно спросила она.

Эктори всеми силами постаралась сдержать смех, приняла максимально серьёзный вид, какой только позволяло её приподнятое настроение.

— Мы! — произнесла она с явным удовлетворением.

— Кто мы? — уточнила Мира, подумывая уже согласиться с утверждениями Зингеры о странности её соседки.

— Просто — мы!

— Зачем⁈ — попыталась получить Мира хоть какой-то внятный ответ.

Эктори ответила просто и без всяких придумок:

— Мне она не нравится.

— А травить-то зачем?

— Да, знаю, яды — несовременно, они даже не из прошлого сотого хода, но что имеем — то имеем. Она тоже не беззащитная, безобидная, — ответила Эктори, посчитав что подруга взялась критиковать её методы, не понимая, что Мире не нравился сам факт подобного подхода.

Мира попыталась ей объяснить:

— Но ты зашла слишком далеко!

— Не помрёт, и ладно, — отмахнулась Эктори, всем видом показывая, что ей в целом безразлична дальнейшие проблемы дочурки директора.

Она встала из-за стола, парой глотков допив чай, сунула в рот остатки булки. Мира что-то ещё говорила вслед, но Эктори уже не слушала, не хотела слушать.

Зингера, дождавшись, когда Эктори выйдет за дверь, последовала за ней. Шла она еле слышно, почти вплотную прижимаясь к стене, чтобы в случае чего было куда спрятаться. Увидев, что Эктори замедлила шаг, принялась рыться в карманах, Зингера скользнула за колонну. Она чуть не выдала себя визгом, разглядев, что Эктори таскала с собой, но вовремя успела закрыть рот рукой.

Сайма зашипела, показала чёрный раздвоенный язык, раскрыла пасть, выставив ядовитые клыки, — ей очень не нравилось когда её тыкнули пальцем, пусть даже мягким и тёплым.

— Цапну! — прошипела она.

Эктори улыбнулась, ускорила шаг, посоветовала:

— А ты не дрыхни! Кто спит, тот видит только сны.

— Дык, у меняш-ш веки прозрачные, незаметно, — оправдалась змея.

— Я тебя слишком хорошо знаю. И вообще, хотела б поскубстись — кого-нибудь другого нашла бы, а ты мне для совета нужна.

— Чаго? — заметно больше заинтересовалась Сайма.

— Я, правда поступила слишком жестоко? Не помню, как делала в прошлом…

— В этом вся ты. Ну, кстати, всё по законам, — ответила змея успокаивающе.

— Каким? — решила уточнить Эктори.

— Империи, конечно же.

Сайма произнесла это тоном пренебрежительным, словно бы желая укорить Эктори за незнание простых истин, но та будто бы ничего не заметив проговорила в пол голоса:

— Надо будет почитать, что за Амперия такая, и что мне даёт её гражданство.

— В Империи самые свободные законы. С той, противной, ты могла поступить ещё жёстче, ты так раньше и делала и не корила себя за… Чрезмерную! жестокость.

Эктори вздрогнула, Сайма продолжила, не придав её реакции особого значения:

— Мне вот одно интересно: почему у тебя эта дрянь ещё жива и дрыгается?

— То есть? — изумлённо уточнила Эктори.

— Почему ещё когда, ну, сама понимаешь когда, ты её не отправила в долгие странствия?Просто, насколько знаю она лишь очередная забавная игрушка твоего братишки, он бы не сильно расстроилась, если бы она сломалась…

— У меня есть брат? — не сдержавшись выпалила Эктори, но так и не получила ответа.

Она остановилась напротив статуи, на которую хотела пошипеть в прошлый раз, обернувшись, взглянула на дверь, в которую её тогда затащили, — закрыта, по бокам колонны, а дальше статуи каких-то зверюг ей не интересных, и опять колонны, двери, статуи, колонны, двери…

Эктори уселась перед каменным постаментом на пол, скрестив ноги, принялась читать выгравированные записи: «Каменный змий, также часто называют: Скальный змий или Хранитель Вечного пламени» — забавные названьица, рост, вес — неинтересно… Ага, вот: «представленная особь является вожаком племени, у остальных членов стаи капюшон отсутствует. Власть в стае передаётся тому из змиёнышей, который от рожденья имел капюшон, после гибели прошлого вожака, независимо от пола и возраста наследника». Ого, так у нас всё почти как у них, только немного поточнее. «Своё название получил…» бла-бла-бла… Скучно! Потому, что на скалах живут, имеют железы, вырабатывающие едкую маслянистую жижу, пыхающую от искры, сгорающую долго-долго. Почему так мало? О, да! Никому же не нужно знать, что они — двуликие перевёртыши, они же и сами об этом не знают! И что этот вот — не абы кто, у него имя есть, и притом красивое! Вот так вот, Фенксик, надо было всё-таки спалить скульптора. Не уважают они нас!

— Так с кем же ты всё-таки болтаешь? — неожиданно спросил у неё Хафэр из-за спины, сев рядом.

— С тобой, — улыбнувшись, нашлась Эктори.

— Я-то недавно подошёл, — попытался подловить её он.

Эктори безразлично отмахнулась:

— Я слышала.

— Так, всё равно со мной, а не со статуей, и не с… — взглядом указал в сторону колонны, за которой пряталась Зингера.

Эктори приблизилась к Хафэру, прошептала почти над ухом:

— Я ей не нравлюсь, поэтому я её не замечаю.

— Ну, как скажешь. Только ко мне не лезь, — проговорил он слегка отстранившись.

Эктори поинтересовалась, куда же Хафэр направлялся, почему шёл со стороны библиотеки, а не спускался с этажа, где проходят занятия. Хафэр ответил, поднявшись, отряхивая, что уходит на время домой. Что вызвало у Эктори особый интерес, ведь Хафэр не походил на обитателей планеты, где располагалась Академия, а значит ему пришлось бы идти сквозь миры, ей очень хотелось узнать, как бы путешествовать самостоятельно, а не следуя за постоянно вредничающей змеёй, потому она поинтересовалась, каким же путём Хафэр пойдет.

— Да, разрежу плоть миров, — ответил он спокойно, словно бы ещё недавно не говорил о том, как это вредно для бытия…

Как ни пыталась Эктори, добиться того, чтобы Хафэр ей показал, как режется бытие, она добилась только короткого ответа:

— По настроению.

— У меня всегда подходящее, — проговорила она не унывая.

— По-моему, — ответил Хафэр, собравшись уже уходить.

— Это хуже, — хмыкнула Эктори, вставая с пола. — Тогда, пока, что ли, — помахала рукой в след.

Хафэр остановился, обернувшись, проговорил:

— Свидимся ещё.

— Ну, как скажешь, — она улыбнулась, отвернувшись, в уже приподнятом настроении пошла в библиотеку.

Зингера старалась не издавать ни звука, но огромная, со множеством металлических украшений дверь в библиотеку предательски заскрипела. К её великому облегчению Эктори даже не шелохнулась, продолжая также спокойно идти к стеллажам.

Эктори петляла в лабиринте книжных полок, ступая неслышно, почти не касаясь пола, словно бестелесное создание.

Зингера шла следом, пыталась отставать настолько, чтобы не быть замеченной, но и не потерять из виду. Поворачивала столько, что уже начинала кружиться голова. Несколько раз возникало чувство, что любопытным наблюдателем здесь является вовсе не она… То ли от того, что кругом были только однообразные полки книг, то ли из-за какой-то иллюзии, показалось, что Эктори прошла сквозь стеллаж. Она не поверила собственным глазам, подошла ближе, проверила на ощупь, достала несколько книг, желая убедиться: то, что перед ней — действительно реально, открыла и пролистала каждую, рассмотрела знакомые буквы Имперского алфавита, попыталась прочесть непонятные слова. Её прервал тихий незнакомый голос:

— Что Вы здесь делаете, барышня?

Зингера, вздрогнув, обернулась, увидела невысокую стройную женщину тонкие губы которой были растянуты в доброжелательной улыбке, но блёклые, словно выцветшие от времени глаза её смотрели с недовольством.

— Я тут ищу… — промямлила Зингера в ответ, не успев закончить фразу.

— Если Вам что-то нужно — дожидайтесь у стойки на входе, я иду вот уже. Нечего тут шляться, — от улыбки женщины не осталось и следа, теперь лицо её не выражало ничего кроме раздражения.

— Но я видела, как сюда вошла девушка. Я из-за неё, — всё ещё пыталась объяснить хоть что-то Зингера.

— Ой-й, молодёжь нынче пошла… Тут книги! Хранилище знаний! А они, — недовольно восклицая, указала на Зингеру, — за девушками ходят. Давай, это вот, кыш!..

— А я дороги не знаю.

Женщина начала было объяснять куда и как сворачивать, но увидев как округляются глаза Зингеры и лоб её прорезают морщинки в порыве отчаянной работы мысли, пытающейся хоть что-то понять и запомнить, взяла зелёно-волосую первокурсницу за плечи, развернула, указала ладонью.

— Прямо, и только прямо, ни шагу влево, ни шагу вправо. Даже когда покажется, что зашла в тупик просто иди сквозь.

Зингера хотела было сообщить явно выжившей из ума старухе, что впереди стена, но побоялась спорить, пошла, как и было сказано — прямо, и скоро вышла из того, что казалось ей лабиринтом, а оказалось рядами прямоугольных шкафов.