Обновлённая любовь

Глава 46

Джулиан

Я решил держаться подальше от офиса и дома основателя, потому что хочу дать Райдеру возможность управлять повседневной деятельностью «Lopez Luxury» без моего вмешательства, и чтобы Далия видела, что я серьезно настроен сделать следующий шаг.

Я пытаюсь успокоить нервы, занимаясь спортом, составляя несколько плейлистов и обедая с мамой, но облегчение длится недолго, особенно после того, как Далия присылает мне сообщение с маршрутом поездки по Сан-Франциско.

Вскоре я обнаружил, что вышагиваю по длинным коридорам своего дома, а мои мысли крутятся в голове.

Когда я сказал Далии, что всегда буду бороться за наши интересы, даже если это будет означать борьбу с ней, я имел в виду каждое слово.

Но сначала мне нужно закончить борьбу со своим прошлым. Я годами боролся со своей неуверенностью в себе, и настало время встретиться лицом к лицу с тем, что я слишком долго откладывал.

Принятие того, что я достаточно хорош — не только для Далии, но, самое главное, для самого себя.

Поэтому сегодня я отправляюсь в то место, куда никогда не думал попасть снова.

Столярная мастерская моего отца.

Я пытался вернуться на протяжении многих лет, но каждый раз задача казалась невыполнимой, и я быстро сбегал с места преступления, так и не зайдя в помещение, в котором мы с ним годами работали, продолжая традицию Лопесов, начатую его прапрадедом.

Была одна главная причина, по которой я избегал ее, и она связана с инструментами, висящими на задней стене, и всем, что они значат.

Рука дрожит, когда я вставляю ключ в замок и поворачиваю его. Щелчок замка и скрип двери доносятся издалека из-за того, что кровь стучит у меня в ушах.

После пяти глубоких вдохов я дотягиваюсь до выключателя и щелкаю им, как только делаю шаг внутрь. Мои ноги остаются приклеенными к бетонному полу, пока я осматриваюсь. Благодаря маминой регулярной уборке сарай кажется достаточно чистым, чтобы есть с любой поверхности, включая пол.

Моему отцу это бы не понравилось.

Я делаю еще один шаг внутрь несмотря на то, что мои ноги словно прикованы к шлакоблокам⁹¹. Слишком много воспоминаний заполняют пространство, делая мое сердце тяжелым, а дыхание затрудненным.

Te extraño, Papi⁹².

Я подхожу к задней стене, где остались инструменты отца, развешанные так, как он любил, чтобы казалось, что он может вернуться в любой момент.

Боже, как бы я хотел, чтобы это было правдой.

Второй комплект висит рядом с ними.

Семейная реликвия Лопесов, с небольшой улыбкой сказал он, указывая на каждый инструмент, который передавался из поколения в поколение.

Я рос, спрашивая отца, когда придет моя очередь получать инструменты, и его ответ никогда не менялся.

Когда ты докажешь, что заслужил их.

Возможно, я упустил свой шанс в день его смерти, но я сделал все возможное, чтобы он и семья Лопес гордились мной, ведь я взялся за семейный бизнес, несмотря на отсутствие опыта и диплома о высшем образовании.

Тупая боль в груди усиливается, и я судорожно хватаюсь за стойку. Зуд в глазах не имеет ничего общего ни с аллергией, ни с опилками, витающими в воздухе. Так же как и сдавленность в горле и колотящееся сердце.

Капля скатывается по щеке, и я смахиваю ее, а затем смотрю на потолок в поисках протечки. Вот только мое затуманенное зрение не позволяет увидеть больше, чем слезы, застилающие зрение.

Они скатываются по моей коже, как капли дождя, падая быстрой чередой. Последний раз я так плакал, когда моего отца укладывали в землю. Хотя дыра в груди с тех пор зажила, тупая боль не покидает меня, возвращаясь в самые неподходящие моменты.

Мои плечи трясутся.

Пять вдохов. Отец хватал меня за плечи и заставлял повторять за его движениями.

Еще раз, говорил он, когда первоначальный счет до пяти не срабатывал. Слезы не прекращаются, но моя паника уменьшается с каждым усиленным вдохом.

В какой-то момент после вдоха номер тридцать пять я беру себя в руки и тянусь к первой попавшейся реликвии Лопесов. Пальцы дрожат, но я быстро останавливаю их, крепче обхватив основание молотка.

Я подхожу к своему старому рабочему месту. Возможно, моя мама случайно положила несколько инструментов не туда, но все остальное осталось прежним, вплоть до последнего проекта, над которым я работал перед отъездом в колледж.

Наполовину законченная шкатулка должна была стать особым рождественским подарком для Далии. В течение многих лет мы в основном ограничивались подарками-приколами или подарками, которые выбирали наши матери, но Рождество перед тем, как все пошло прахом, должно было быть другим.

Мы должны были быть другими.

После поцелуя, который мы разделили, я понял, что мы не можем вернуться к прежним отношениям, да и не хотел этого. Я хотел гораздо большего.

Но потом умер мой отец, и мама впала в очередную глубокую депрессию, в которой я чувствовал себя ответственным за то, чтобы помочь ей. Я отложил свое собственное горе — глупое решение в долгосрочной перспективе — и оттолкнул Далию, назвав ее отвлекающим фактором.

Я позволил своей неуверенности встать на пути к тому, чего хотел, и мои страхи, что я недостаточно хорош для нее, поглотили меня, пока я не смог смириться с мыслью о том, чтобы быть с ней. У нее были мечты, а я был сломлен, и все шансы были направлены против меня.

Теперь у тебя есть шанс исправить свои ошибки.

Боль расцветает в моей груди, когда я беру в руки недоделанную шкатулку для драгоценностей. Я хочу снова обрести мужество, начав с преодоления самого большого препятствия на сегодняшний день.

Своего прошлого.

С трясущимися руками и колотящимся сердцем я беру еще несколько инструментов Лопесов и приступаю к работе над шкатулкой. Не знаю, как долго я буду дотошно одержим проектом, но я пристрастился к адреналину, бурлящему в моих венах.

К тому времени, как я закончил, я весь вспотел и дышу, словно пробежал марафон. Я использую подол рубашки, чтобы вытереть влажный лоб, прежде чем проверить конечный результат.

Когда-нибудь я планирую подарить Далии эту шкатулку. Только не знаю, когда.