Обратный отсчет: Равнина

Часть 44 06.06.14 — 11 день месяца Камня. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити — Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — Сфен Камня, пустыня Кситту — Сфен Воды, река Эллур

06 июня 14 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Рядом кто-то застонал. Гедимин хотел повернуться на звук, но стоило скосить глаз — и внутренности свело болезненной судорогой. Респиратор залепило вязкой слюной. Внутри не было даже воды, чтобы её размочить, но потроха всё равно дёргались. Гедимин замер, уткнувшись шлемом в пол. Кто-то рядом шевельнулся. Стоны стали громче.

— Ого! — свет из открытого люка полоснул по сомкнутым векам, чужой голос отдался в черепе неприятным гулом. — И Джед, и Веп лежат пластом. Веп! Ты-то чего⁈

Сармат прохрипел что-то невнятное. Гедимин собрал все силы, чуть повернулся — и снова скорчился от боли. Вепуат лежал рядом, обхватив голову, и то пытался приподняться, то с задушенным хрипом валился на палубу. Она дрогнула под чужими шагами. Кто-то склонился над сарматом, заглядывая в лицевой щиток.

— Прелестно, — пробормотал Кенен Маккензи, шагнув к люку. — Без погрузчика тут не управиться. Ванджур!

Гедимин слышал, как захваты погрузчика поднимают Вепуата, как ему «расстёгивают» скафандр, и он шипит и шумно глотает воздух. Потом подцепили и его самого. Пока он унимал судорогу, кто-то крепко взял его за руки, встряхнул кисти, — броня вскрылась от шеи до паха, шлем уполз в выемки воротника. Холодный сквозняк обжёг кожу и принёс запахи — что-то горелое, что-то расплавленное, что-то гниющее…

— И надолго это с ними? — спросил Маккензи. Кто-то пожал бронированными плечами.

— Вепуат раньше легче переносил переходы. Не стоило его так долго держать без декомпрессии.

— Бегал в открытом шлеме — и вот результат, — услышал Гедимин недовольный голос Гварзы. — Облучался, тянул в себя мутагены… Никого из медиков под рукой нет?

— Мн-да, это я не подумал, — пробормотал Маккензи, наклоняясь над сарматами. Гедимин услышал тихое шипение вскрываемой ампулы. Потом под кожу впилась тонкая игла.

— Парни, я вас тут цельные сутки держать не могу, — Маккензи выпрямился. — Пара часов — и на выход. Ванджур! Отгони машину на чистку, будь добр. Как мы до сих пор не запалились — ума не приложу. Чего стоит один ваш ипрон…

Гедимин скосил глаз на плотно закрытые ниши скафандра. Слитки, вытряхнутые из тростниковых трубок, лежали там — понемногу по разным карманам. Сармат хотел нагрести и тхелена, но вовремя спохватился. «Броня из ипрона, внутри ипрон, — вроде не подозрительно…»

— Давно ты перестал работать с ипроном? — холодно спросил Айзек.

— Объёмы, парни, объёмы! — Маккензи хлопнул себя по бёдрам. — Мне через гетто нужно прогнать металл для ещё одной ИЭС. Хорошо, сейчас строится целый десяток. Не то мои склады горели бы, как маяк над океаном!

Он прошёл вдоль распластанных сарматов и остановился между ними. Гедимин слышал, как Вепуат тяжело ворочается. Хрипеть он перестал, но за голову ещё держался.

— Парни, вы ничего лишнего с собой не привезли? — в поле зрения Гедимина попал «щуп» сигма-сканера. — Ничего и никого? Нет, для ликвидатора оно не так подозрительно, — но застрять ещё на месяц в карантине…

— Да чтоб вас всех, — пробормотал Вепуат, усаживаясь на пол; одной рукой он придерживал шлем. Гедимин попытался повторить его движения, но только сощурился от боли. В глазах уже прояснилось, но внутри всё болело — долгие судороги истерзали и кишечник, и мышцы пресса.

— Я чище фильтрованной воды, — сердито сказал Вепуат, нашаривая что-то по карманам. Гедимин услышал шипение ещё одной ампулы. Маккензи хмыкнул.

— Анестетик?

— Голова аж взрывается, — буркнул сармат, держась за шлем. — Что тут с вентиляцией? Сквозняк, а дышать нечем.

Маккензи усмехнулся.

— Привыкай, Веп. Там три вида кислорода, тут один — и ещё два мне взять неоткуда!

— Мать моя колба, — пробормотал Вепуат, тяжело поднимаясь на ноги. — Чего меня накрыло-то?.. Гедимин, ты как?

— Вытри его, — велел Айзек, отходя в сторону. — У нас полтора часа. Должен опомниться. В крайнем случае потащим волоком, а Скегги подгонит фургон к воротам.

Гедимин досадливо сощурился. Кожа уже привыкла к сквозняку, и холодным он больше не казался — наоборот, воздух был неприятно тепловатым. Чего-то в нём не хватало, как Гедимин ни втягивал его носом и ртом. Привкус напоминал о вулканах.

— Теперь будем с тобой вдвоём валяться, — шумно вздохнул над ухом Вепуат. Он сидел рядом и смотрел на Гедимина. За шлем уже не держался, только слегка щурился — боль утихала.

— После перехода сюда, после перехода туда… — Вепуат снова вздохнул и сомкнул нагрудные пластины. — Правда, что ли, мы мутировали? Теперь — мутировать обратно?

— … и перебросили тридцатерых с юга, — доносился издалека оживлённый голос Маккензи. — Для восполнения убыли. Ну а с клонарием всё глухо. Говорил я Вигарту — выходи сразу на мианийцев! С землянами каши не сваришь.

— Думаешь, мианийцы разрешили бы строить клонарий? — в голосе Айзека звучало сомнение. Маккензи усмехнулся.

— Я бы сказал — шансы были ненулевые. Но Вигарт… Эй! Парни! Я так вижу, вы уже в кондиции?

Гедимин мигнул. Дёргающая за внутренности боль, и правда, отступила. Он перевалился набок, потом сел, потирая набрюшник. Взгляд плавал, останавливаясь то на неестественно гладкой стене, рассечённой на полосы, то на ровной поверхности пола, то на непонятной широкой нашлёпке на голове Маккензи. Тот, увидев, что на него смотрят, чуть приподнял «нашлёпку» за край и широко ухмыльнулся.

— Джед! Ну, как тебе моё сомбреро?

Гедимин снова мигнул. Мышцы ныть перестали, но в голове гудело. Привкус тепловатого воздуха заставлял морщиться. Гедимин сомкнул нагрудные пластины и поднял шлем. Респиратор запахи не пропускал, но в воздухе чего-то не хватало, и тут он помочь не мог.

— Ага, они на ногах, — Маккензи удовлетворённо кивнул. — Сходите умойтесь с дороги. Надолго вы? Пока неясно?

— Минимум до конца июня, — отозвался Айзек. Он не улыбался и постоянно смотрел под ноги, как будто пол под ними мог внезапно стать вязким, дырявым или шипастым.

В миниатюрной душевой сарматы еле-еле поместились. Гедимин потрогал шланг, попытался свернуть его привычным движением — кольца металлизированного фрила заскрежетали, Айзек недовольно хмыкнул и ткнул сармата локтем в бок.

— Осторожно!

Вода, текущая под броню, пахла чем-то непонятным — не то оплавленным камнем, не то кислотным дождём. Гедимин не удержался, лизнул намокший панцирь — язык обдало горечью. Жидкость то холодила, то обжигала. Он потянулся к вентилям, но Айзек хлопнул его по руке.

— Да постой ты спокойно!

Гедимин вжался в стену и уставился на неестественно прямой угол на стыке трёх поверхностей. «Как его так вывели? Нигде не скруглили… А, мать моя колба!»

Тёплый сухой ветер обдувал броню. Сармат расставил бы руки, но в предбаннике и без того было тесно. Он оглянулся на рамку на выходе, поискал стеклянный корпус с подвесом на жгуте внутри, пару секунд тупо смотрел на миниатюрное табло с яркими цифрами, потом встряхнул головой. «Дозиметр! Нормальный, безо всякой странной органики. Отвык я уже от них…»

— Что там, Джед? — в предбанник заглянул Маккензи. — Дозиметр насчитал лишнего? Да нет, вроде чисто… А! Вот это тебя и смутило? Я-асненько… Ну-ка, парни, выворачивайте карманы! Вот так и знал — что-нибудь да протащат!

Гедимин под пристальными взглядами со всех сторон угрюмо сощурился. «Что-то придётся сдать,» — щёлкало в мозгу. «Не то с меня не слезут.» Он, досадливо морщась, открыл одну из ниш. Ком золотистой глины выпал на ладонь.

— Забыл вынуть, — буркнул сармат. — Отправь в переработку. Тут ирренций…

— Ясное дело, ирренций! — Маккензи хлопнул себя по бёдрам. — И ещё куча всякого с Равнины. Хорошо всё-таки, что ангар экранированный! Давай-давай, Джед, разгружай карманы. И ты, Веп, не делай вид, что к тебе это не относится! Ксеноминерал, надо же! Хорошо, нашёл я, а не патрульные!

Гедимин очень неохотно потянулся к следующей нише. «Так я без ирренция останусь. Будут меня обыскивать силой? Побоятся?»

— Вот-вот, — закивал Маккензи при виде второго «камня». — Полкило ксеноминералов. Джед! Вроде умный, учёный, а как чего вытворишь… Чёрт подери!

Он резко развернулся, забыв о Гедимине и его «камешках». На пол под досадливый возглас Вепуата выпало что-то кольчатое, с пузырчатыми выростами с одного конца и пучком щупалец на другом.

— Да он мороженый, — пробормотал Вепуат, подбирая «червяка». Маккензи хлопнул себя по бёдрам.

— Ещё не легче! — он ткнул сармата в бок, надавил на пластины и отдёрнул руку. На пол вывалилась раздутая четырёхглазая рыба. Она успела подтаять и оставила на плитке синеватый потёк. Маккензи выругался.

— Ксенофауна! Веп, ты в своём уме⁈

— Да они дохлые, — пробормотал разведчик, вытряхивая из кармана пригоршню волосяника. — Я просто думал…

Гедимин выбрался за дверь, быстро огляделся и провёл ладонью по броне. Набитые ирренцием ниши ничем не выделялись, и распознать, где они, было невозможно. «Сквозь ипрон ни один сканер ничего не увидит. Доберёмся до „Вайтрока“ — там перепрячу.»

Из предбанника донёсся шум воды и шипение газа.

— И это называется — он прошёл дезинфекцию! — повысил голос Маккензи. — Полные карманы ксенофауны! Парни, ну неужели так сложно…

Из предбанника вышел Айзек и закрыл за собой дверь.

— Осторожнее там, — буркнул он, не глядя на Гедимина. — Увидят — начнут спрашивать. Я думал, тебе двух раз хватило…

Гедимин угрюмо сощурился. Шрамы в паху и на груди неприятно заныли. Сказать он ничего не успел — из предбанника вышел Гварза, а за ним, поправляя на ходу нелепую шляпу, — ухмыляющийся Маккензи.

— С вами весело, парни, но время не ждёт. Довезу вас до «Вайтрока» — и обратно. Айс, садись вперёд, ко мне — кое-что обсудим.

…Белесый свет лился сверху, обжигая глаза, и Гедимин щурился, кое-как разбирая дорогу. С двух сторон поднимались гладкие пёстрые стены. Каждая линия на них изгибалась под неестественно прямым углом. Впереди растопырилась посреди проулка тёмно-синяя повозка с тремя рядами сидений. Сверху их прикрывал белесый колпак защитного поля.

— Назад, — буркнул Гварза, оглянувшись на Гедимина и Вепуата. — Оба. Сидеть тихо!

Днище повозки заскрипело под весом сармата — она была хрупкой и очень лёгкой, с чересчур тонкими стенками. Гедимин втиснулся на сидение и замер, боясь пошевелиться. Что-то провернулось под днищем, и сармат вздрогнул. Мозг машинально отсчитывал обороты. «Сорок, сорок два… Оно настолько прочное?» — он схватился за сигма-сканер.

— Тихо! — Вепуат недовольно сощурился. Отодвинуться ему было некуда — по другую сторону была тонкая стенка из хрупкого «металла». Глайдер перестал вертеть колёсами, пошёл кверху. Гедимин смотрел на вращающиеся детали внутри повозки и угрюмо щурился. «Они не взорвутся,» — повторял он про себя. «Ничего не взорвётся. Оно тут всегда так работает.»

Он смотрел на бесконечное вращение, пытаясь к нему привыкнуть, и чувствовал, как учащённо бьётся сердце. В мозгу выла тревожная сирена. Гедимин выключил прибор, отвернулся к прозрачной «стенке». Мимо плыли ровные ячеистые скалы, — прямоугольники, квадраты, острые углы… Навстречу шёл поток летучих повозок. Их нелепые куцые крылья не двигались, да и не могли. Гедимин взглянул вверх, на прямоугольную башню, накрывшую его тенью. Верх этой тени был чуть разлохмаченным. Там, за оградой, под прозрачным куполом, поднимались тощие ветвистые стволы с однообразно зелёной листвой. Гедимин ждал, когда она зашевелится, но посадки проносились мимо — неподвижные, неестественно тонкие, будто вырезанные из фольги. Белесый свет жёг глаза, но краски от него делались только тусклее. Гедимин закрыл лицо тёмным щитком и уткнулся взглядом в переднее кресло. То, чем оно было обтянуто, издали сошло бы за кожу, пропитанную сешем, но её структура была подозрительно однообразной. «Это не шкура. Это какой-то скирлин. Он таким и должен быть,» — повторял про себя Гедимин. На третьем повторении палуба качнулась, повозка пошла вниз — и вскоре коснулась земли. Под её днищем снова что-то завертелось. Впереди гудели, открываясь, массивные ворота, что-то мигало и пищало. Белесая крыша над повозкой растаяла. Машина проползла ещё пару метров, миновав стену с глубокими пазами. Гедимин поискал тросы и костяные детали управляющих механизмов, но ничего не нашёл. «Под плиты, что ли, их зашили?.. А, hasu! Откуда тут тросы⁈»

— Забирай своих подданных, — широко ухмыльнулся Маккензи, глядя на Гварзу. — Джед, Веп, вы там как?

Гедимин неуклюже, едва не своротив хрупкую дверцу, вывалился из повозки. Она качнулась с борта на борт. Гедимин схватился за «металл», хотел придержать, — под пальцами что-то захрустело.

— Эй! — запоздало вскрикнул Маккензи. Гедимин отдёрнул руку, глядя на потрескавшееся покрытие. «Это пигмент. Он отслоился. Ничего опасного.»

— Всё ясно, — вздохнул Маккензи. — Кен, отведи их на место работы. Сдашь с рук на руки, хорошо?

Гварза фыркнул.

— Ну да, чем ещё заняться командиру гетто?

Он смерил сарматов неприязненным взглядом и вскинул руку. От ровной, будто шлифованной стены отделились двое в тяжёлой броне. Один притронулся к поясу. Там висел толстый стержень с рукоятью-держателем.

— Сопровождение, — бросил им Гварза и пошёл, держась ровных стен. Двое, пропустив Гедимина и Вепуата, пристроились сзади. Сармат затылком чувствовал их подозрительные взгляды. Что-то в их снаряжении потрескивало — тихо, на грани слышимости, но очень знакомо. «Жидкая молния где-то испаряется?» — Гедимину хотелось обернуться, но Гварза шёл быстро. «Чей-то респиратор течёт? Или это их оружие… Hasu! Откуда тут жидкая молния⁈ Проводка… это искрит проводка. Где-то перетёрлась изоляция.»

— Изоляция перетёрлась, — он остановился посреди дороги и обернулся. Бронированный сармат вскинул стержень. Треск стал громче.

— Шагай!

— Что там? — Гварза остановился. — Кет, Хепри! Некогда стоять, и так опоздали!

— Бегом! — чужак ткнул стержнем в сторону сармата. Гедимин, не обращая внимания на окрики, щурился на оружие. «Вот эту штуку и коротит. И скоро совсем замкнёт.»

— Шокер сдай в ремонт, — буркнул он, ускоряя шаг. Мимо ползла, вращая тремя парами колёс, массивная повозка, в этот раз закрытая и с более прочными бортами. Гедимин посмотрел под днище, и его передёрнуло. «Как они ездят на взрывчат… Hasu! Ты на Земле, теск. Уймись!»

Покрытие под ногами было ровное и твёрдое, без выпуклостей и трещин. Гедимин по привычке растопырил пальцы, но вскоре поджал их — так идти было удобнее. «Там не гравий. Там скала… Хорошо они её замазали. Ни куска не видно.»

Мозг машинально пересчитал километры жёсткого полимерного покрытия в отловленных «медуз». Гедимин встряхнул головой и посмотрел на небо. Там никаких полимеров не было, зато был блин — ровный, синевато-белесый, без пятен и складок, с одиноким кругляшом ослепляющего светила. «Километры пустоты,» — Гедимину вдруг стало не по себе. «Километры газа, а потом — пустота…»

— Стоп! — Гварза шарахнулся в сторону — Гедимин, задумавшись, едва на него не налетел. Сарматы остановились у приоткрытой двери в одной из полимерных коробок. Дверь была толстая, с металлизированным каркасом. Взгляд Гедимина отыскал ещё одну, привычной круглой формы. «Полигон цел. Надо будет туда спуститься. А то…» — он покосился на карманы, набитые ирренцием, и, спохватившись, уставился на дверь. В спину уже толкал патрульный. Гварза остановился на пороге, заглядывая в широкую комнату.

— Скегги!

Из-за плеч ликвидатора выглянули трое сарматов, а через проёмы вдоль боков — ещё пятеро филков. За столом в глубине комнаты кто-то зашевелился.

— Привёл твоих бойцов, — Гварза подался в сторону, пропуская Гедимина и Вепуата. — Профилактика закончена. До конца месяца дёргать не буду.

— Вот как… — сармат в чёрной броне смерил пришельцев подозрительным взглядом. — Медчасть их проверяла?

Гварза криво ухмыльнулся.

— Сам знаешь, Кета проверять без толку. Пустая трата реактивов. Пусть сидят на дежурстве. Без присмотра не выпускать!

— Иди, куда шёл, — буркнул Скегги. Со стола за его спиной поспешно что-то растаскивали. Вепуат радостно хмыкнул и запрыгнул на столешницу.

— Гонщик, привет! — он ухмыльнулся одному из бронированных сарматов. Тот сердито фыркнул.

— Ты! Угробил два дрона… ещё работай тут за тебя!

— Спокойно! — другой сармат встал между ними. На его расставленные руки слетались кружащие под потолком дроны. Гедимин покосился на вращающиеся винты, и его передёрнуло. «Стол…» — он уставился на столешницу. Один угол занял Вепуат, на втором стояла подставка из полых штырей — «из костей», как привычно подумал сармат. «Фрил. Металлизированный фрил. Кости — вон, на стене висят.»

Он медленно стянул с плеча сфалт и уложил в крепления. «Чутьё ремонтника» говорило об их прочности. «Ровные такие,» — Гедимин провёл пальцем по штырьку, потом погладил столешницу. Ладони искали выступы и вмятины, — что на камне, что на дереве, что на кости их невозможно было загладить до неразличимости. «Фрил. Его таким и штампуют. Из однородной массы. Что ты пытаешься нашарить⁈»

— Гедимин Кет? — незаметно подошедший филк заглянул в глаза. — Сними-ка рукавицу.

Пальцы в плотной тягучей ткани прижались к оголённому запястью. Филк повертел кисть Гедимина, сжал его кулак, снова потыкал в кожу.

— Голова кружится? Кожу жжёт? Жажда, резь в глазах?

— Мы оба в порядке, — вмешался Вепуат. — Просто немного… отвыкли.

Филк с сомнением покачал головой, но руку Гедимина выпустил. Сармат, увешанный дронами, громко фыркнул.

— Оно и видно! Ты за год о работе вспоминал? Хоть один дрон в руках держал?

— Хороший сменщик, — пробормотал другой. — Полтора года без тренировок…

Он пристально смотрел на Гедимина. Тот пытался вспомнить его имя. «Иджес,» — щёлкнуло наконец в мозгу, и сармат старательно улыбнулся. Иджес отвёл взгляд и подался в сторону.

— Работа! — Вепуат презрительно фыркнул. — Там от работы присесть было некуда. Ничего я не забыл.

Он взял со стола шаровидный дрон и защёлкал когтями по броне. Иджес и сармат-дронщик переглянулись и хмыкнули. Вепуат, едва заметно вздрогнув, мотнул головой и потянулся к передатчику.

— Всё я помню… — пробормотал он уже с меньшей уверенностью, тыкая в клавиши. Дрон дёрнулся, подпрыгнул, крутнулся в воздухе и врезался в потолок. Иджес затрясся от хохота. Гедимин поймал падающий аппарат и схватил Вепуата за запястье.

— Плавно! Это ж тебе не… — он спохватился в последнюю секунду и до крови прикусил язык. Вепуат забрал дрон и снова полез в передатчик. Сарматы переглянулись.

— Оно и видно, как ты помнишь, — пробормотал дронщик. — Тренируйся. Иджес завтра поедет на расчистки, нужна смена.

Вепуат вскинул голову, и дрон, взлетевший было к потолку, снова рухнул на подставленную ладонь Гедимина. «Сбоку надо было ловить!» — запоздало подумал тот. «Опять обшивка треснула…»

— Скегги, — голос Вепуата стал умоляющим. — Отправь нас завтра на расчистки. Мы ведь давно не работали. А вы там, наверное, зашиваетесь…

Скегги покачал головой.

— Посмотри мне в глаза, — велел он. — Странные вы оба. Не знаю, что с вами делал Маккензи…

Он брезгливо поморщился.

— Будете тут. Под моим присмотром и на глазах у Сарды. Сарда… Сделай им тесты на всякий случай.

Филк-биолог проворно поднялся из-за стола. Вепуат обиженно хмыкнул.

— Я что, похож на эа-мутанта?

— Ты на себя непохож, — отозвался Скегги, пристально глядя на сарматов. — Гедимин, если честно, тоже.

Филки, собравшиеся у пластины-монитора, беспокойно зашевелились. Один развернулся к командиру.

— На юг ползёт толпа червей!

Скегги шагнул к монитору, сверился с наручным дозиметром и сдержанно хмыкнул.

— Глубина большая. Идут за битумом. Не наша проблема.

— Что они под городом-то делали? — сармат-дронщик в недоумении пожал плечами. — Эту стаю каждую неделю видят. Крутится — то с севера на юг, то с юга на север.

Вепуат нажал очередную кнопку, и дрон завертелся в воздухе. Гедимина передёрнуло.

— Пойду, — буркнул он, тяжело поднимаясь из-за стола и вытягивая сфалт из креплений. Прикосновение к инструменту немного успокаивало.

— Далеко? — Скегги двинулся наперерез. Гедимин смущённо сощурился.

— Вниз. На полигон. Это… — он судорожно выдумывал правдоподобный предлог. — Пострелять. Надо вспомнить. Тоже… разучился.

— Ты⁈ — Скегги недоверчиво покачал головой. Пришлось посмотреть ему в глаза и долго не отводить взгляд — и не дёргаться, когда вертящийся дрон проплывает над самым плечом.

— Давай, — кивнул наконец командир. — Тебя сегодня не трогаем.

Над поселением висел всё тот же синеватый блин, только теперь он подёрнулся дымкой. Светило с тех пор, как Гедимин его оставил, успело чуть сдвинуться. По пальцам тянуло тёплым ветром. Сармат огляделся по сторонам — все поверхности вокруг были чистыми и неестественно гладкими. Даже из щелей не лезли грибы и не торчали щупальца.

— Ты куда? — спросил ликвидатор, скучающий у спуска на полигон. Гедимин кивнул на туннель, забытым движением хлопнул по панели — зелёный светодиод погас, зажёгся красный.

— Все дежурят, а этот… — донеслось из-за спины, но люк уже закрывался. Гедимин облегчённо вздохнул и ускорил шаг.

В туннеле, без пустоты над головой, дышать стало легче. Сармат провёл ладонью по стене, вспоминая название и марку покрытия, потом ощупал потолок и пол. Выстилка глушила шаги. Внизу было прохладнее. Гедимин остановился, тронул стену, — в этом месте с ней что-то было не так. Секунду спустя он, радостно хмыкнув, надавил на секретную пластину и втиснулся в потайной отсек. Пыль взлетела из-под ног и умчалась в загудевшую вытяжку.

Сюда никто не заходил все полтора года. Гедимин потянулся за поясным фонарём, нащупал пустоту — и, спохватившись, нашарил на стене выключатель.

«Аккумулятор… Зарядить его надо бы,» — он смахнул со стола пыль, опустил на непривычно гладкую поверхность сфалт, пару секунд искал нужные разъёмы. В ящики пыль не набилась. Гедимин нашёл пару освинцованных контейнеров, достал из пыльного угла мятый пакет и плотно закрыл дверь. Аккумулятор уже мигал, а секунду спустя погас — не так уж сильно он разрядился в пустующей лаборатории.

«Ирренций извлечь, ксеноминералы сложить отдельно. Гварзе их, что ли, отдать?» Ещё пару минут Гедимин думал, как перекинуть золотую глину обратно на Дальний Край. Привычная работа делалась без участия мозга — ипрон размягчался, раскатывался в фольгу, ложился выстилкой на стенки контейнера. Над Гедимином поднялось, едва не перекрыв вытяжку, защитное поле. Сармат оставил дымящийся контейнер остывать и выложил на стол глиняный ком.

…«Капсулы» раскалывались неожиданно легко и аккуратно — ровно на две части; тёмно-серая ирренциевая руда вываливалась от лёгкого тычка когтем. Гедимин раскладывал минералы по экранированным контейнерам. «Четыре двести,» — взвесил он ёмкость с ирренцием. Незнакомая руда поблескивала тёмными игольчатыми кристаллами и заметно «фонила», оставляя на защитном поле зелёные блики. Гедимин попытался на глаз определить процент ирренция, но в конце концов сдался. «На выходе будет где-то полкилограмма,» — решил он. «И немного ипрона… и, возможно, кеззия.»

Анализатор, направленный на обломки золотой глины, показывал привычную мешанину символов. Где-то внутри ещё были разрозненные атомы ипрона. Гедимин плотно закупорил контейнер, подумал и засунул его в прочный короб из металлизированного рилкара. «Пусть мутирует. Надеюсь, ничего живого на выходе не получится.»

Он вытащил из-под стола камнедробилку, поискал взглядом поршневую машину, сердито фыркнул и подключил агрегат к сфалту. Реактор запустился легко. Дробилка перемалывала чужую руду с видимым трудом, но в конце концов чёрные «иглы» поддались — в контейнер посыпалась пыль. Защитное поле не давало ей разлетаться, пока Гедимин собирал по памяти отделитель ирренция и искал по углам баллоны с углекислотой. «Вот этот… тут ещё половина осталась,» — он щёлкнул по яркому корпусу и подсоединил шланги. Мутная вода забурлила. Гедимин вылил из камнедробилки промывочную жидкость — туда же, в отделитель — и устроился за столом, тяжело дыша. «Отвык от нормальной работы,» — думал он, досадливо щурясь. «Ничего сложного — а мозги скрипят. Ну, вроде правильно собрал. Вон пошёл осадок…»

Карбонат ирренция оседал на прозрачном дне. Вода, насыщенная радионуклидами, слабо светилась. Свечение успокаивало — вскоре сармат перестал щуриться и едва заметно ухмыльнулся. «Пусть процесс идёт,» — он переключил отделитель со сфалта на местную сеть — этот агрегат «жрал» меньше энергии, чем мельница, и не должен был привлечь внимание. «А зачем я вообще его запустил? Можно же было залить минерал меей,» — запоздало всплыло в голове, и Гедимин снова сощурился. «Нет, не годится. Мало ли какие там продукты распада. И как на них реагирует мея. Навыделяет ещё всякой дряни… Почему я вообще не оставил камни отлежаться? Они же ещё тринадцать дней будут мутировать…»

Закинув сфалт на плечо, он вышел из лаборатории. Пройдя пять шагов, вернулся — потайная ниша осталась открытой. «Надо же маскироваться. Совсем забыл.»

Только теперь он обратил внимание на прерывистый грохот на дальнем конце туннеля. Кто-то уже занял стрельбище. Гедимин хотел свернуть в соседний коридор, но вовремя заметил, что шум двоится. «Там тоже занято. Ладно…»

У огневой позиции стоял Вепуат. Услышав шаги, он опустил плазмомёт, обернулся и радостно хмыкнул.

— И ты здесь? Думал, уже не выйдешь из своей норы. Как там? Помощь не нужна?

Гедимин качнул головой. Он смотрел на голографический экран над стойкой. Там метались разноцветные шары, и мигали цифры.

— Новшество, — хмыкнул Вепуат, проследив за его взглядом. — Это Сарда придумал поставить. Мол, хватит уже шмалять по булыжникам. Мишени-голограммы… а эта штука считает попадания.

Гедимин подошёл к экрану, стянул сфалт с плеча, неуверенно потыкал в переключатели. Пёстрые шары пропали. Из стены медленно выполз крупный красный ком — и с неожиданной скоростью метнулся к потолку. От зигзагов его траектории у Гедимина зарябило в глазах. Он выстрелил на опережение — и экран вспыхнул, высветив первые цифры счёта. По нему снова метались шары-мишени. Рядом встал Вепуат — он смотрел на свою часть голограммы.

— А ты быстрый, — сказал он минут через пятнадцать, перевесив плазмомёт за плечо. — Не знаю вообще, на кой тебе тренировки.

Гедимин досадливо сощурился — мишень в очередной раз неожиданно сменила траекторию, плазма зацепила её лишь краем раскалённой волны, счёт нехотя мигнул — за такое «попадание» очков давали немного.

— Хорошо придумано, — сдержанно сказал он, кивнув на голограмму. — Бластерников тоже тут натаскивают?

Вепуат хрюкнул.

— Как перестают мазать по неподвижной мишени — так сразу сюда! И пока полсотни не выбьют, Скегги от них не отстаёт.

Он покосился на индикатор заряда и недовольно сощурился.

— Пойду заряжаться.

Гедимин развернулся к голограмме. Реактор сфалта перегонял воздух в плазму, пока хватало мощности — и собственно воздуха; можно было выцеливать скачущие шары, стрелять и ни о чём не думать.

…Мутная вода стекла в отстойник. Гедимин собрал всё до капли, несколько раз промыл отделитель. Рыхлый белесый осадок лежал в контейнере с ячеистой крышкой — сармат надеялся, что собрал всё. Канистры с водой он задвинул далеко под стол, к ёмкости с золотой глиной. «Когда мутирует, отделю ипрон и кеззий. Сейчас — лучше не трогать.»

Он проверил вытяжку и подключил было прокаливатель, но тут по туннелю пронёсся гулкий рёв, а на запястье замигал светодиод. «Конец смены», — горело на экране. «Отбой!»

«Конец смены?» — Гедимин удивлённо мигнул. «Сейчас же только…» Он сверился с часами и пожал плечами — день еле-еле перевалил за середину.

Сигнализация снова взревела. В коридоре послышались шаги, потом кто-то постучал по стене.

— Гедимин! Вот так и знал — придётся тебя искать…

— Отвернись, — буркнул сармат, узнав голос Вепуата. «Меньше знает — меньше расскажет,» — мелькнуло в голове, и старые шрамы неприятно заныли.

— Ага, — отозвался Вепуат. Сармат с сожалением посмотрел на кювету с осадком. «До завтра просохнет — прокалка ещё и лучше пойдёт,» — решил он. «Совсем забыл — тут же сутки вдвое короче.»

— Двадцать четыре часа, — Вепуат, увидев Гедимина, широко ухмыльнулся. — Я тоже не сразу вспомнил. Ну что, разгрузил карманы?

— Меньше болтай, — отозвался Гедимин. Сирена замолчала. Кто-то открыл массивные ворота. Гедимин слышал, как проворачиваются детали механизма, и стискивал зубы. «К концу месяца сирена в мозгу заткнётся?»

— На глайдеры не смотри, — вполголоса предупредил Вепуат. — Я тренировался, но пока трудно.

У дверей штаба Скегги встречал ночную смену. Он повернулся к Гедимину, смерил его подозрительным взглядом и нехотя кивнул.

— Завтра к шести. Плановая дератизация. Вы с Сардой — дежурные по штабу.

Вепуат обиженно хмыкнул.

— Думаешь, я забыл, как травить крыс?

— По вам приказ от «Сармы», — отозвался Скегги. — Что ты забыл, я вижу. Читай справочник. Гедимин! Побегай с ним по полосе препятствий.

Сармат оглянулся на огороженные «руины» вдоль переулка. Он смутно помнил, как выглядит полоса — но, кажется, она стала шире и выше.

— Пульт оставлю в штабе, — сказал Скегги, кивая очередному ликвидатору. — Для первого раза можешь и без пульта. По Вепуату видно, что он давно не бегал.

— Это я-то? — обиделся разведчик. — Да мы там…

— Цыц! — Скегги переменился в лице. — Про «мы там» ничего не хочу слышать. Отбой!

Он резко развернулся и пошёл в штаб. Сарматы переглянулись. Вепуат виновато сощурился.

— М-да. Это я не подумал. Ну что, идём?

Гедимин всё-таки перепутал бараки — хорошо, Вепуат вовремя дёрнул его за руку.

У входа в душевую толпились филки. От ликвидаторов в тяжёлой броне они шарахнулись. Гедимин, устраиваясь у свободного шланга, слышал, как кто-то выкликает коменданта. Тепловатая вода потекла под броню; сармат выкрутил вентиль на минимум температуры, но проку не добился. Воздух в душевой тоже был тёплым — и каким-то затхлым, застоявшимся. «Вентиляция,» — сармат повернулся к предбаннику, пошарил взглядом по углам в поисках пульта с рычагами.

— Ты чего? — вскинулся филк, попавший под «поисковый луч», и на всякий случай отодвинулся.

На выходе сарматов ждал комендант.

— Гедимин Кет и Вепуат Хепри? — он сверился со списком. — Первый этаж, отсек восемь. После отбоя не шастать!

— Как его зовут? — шёпотом спросил Вепуат, когда филк ушёл в комендантскую. Гедимин, высматривающий на полу восьмёрку, только пожал плечами. «Раньше тут командовал другой… или этот же?»

Фонарь под потолком спального отсека горел раздражающим белесым светом. Гедимин почти две секунды искал колпак, чтобы его накрыть. Про выключатель за дверью вспомнил не сразу.

— У-ух, — Вепуат, оставив броню на стапеле, подтянулся на придверной перекладине и спрыгнул, рухнув на толстый матрас. — Ух ты! Уже забыл, как они тут пружинят. Древесное-то волокно…

Гедимин шикнул на него и плотно закрыл дверь. Снаружи, на улице, ещё было светло; солнце — настоящее, не голограмма — только-только уползло за бараки. Из-под неплотной двери сочился белесый свет. Сармат опустил на глаза тёмный щиток и свернулся на матрасе. Сон не шёл. «Ещё даже не вечер,» — он тоскливо вздохнул, вспомнив длинные сутки Равнины. Рядом, вздыхая, ворочался Вепуат. Гедимин проверил височные пластины, ощупал карманы, поправил все ипроновые щитки — и всё равно ему было не по себе. «Полтораста филков глубоко под землёй,» — думал он сквозь дремоту. «С неуправляемым реактором, водой, текущей куда попало, и растением-паразитом. Лучше бы их вывезли, а я остался.»

07 июня 14 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Уже рассвело?» — Гедимин с трудом открыл глаза. Над головой завывала сирена; ещё секунда — и под потолком вспыхнул белесый фонарь. Сармат зажмурился, кое-как сел, нашарил флягу. Белый свет резал глаза даже сквозь веки. Рядом приглушённо ругался Вепуат, между фразами отхлёбывая сразу из двух фляг.

— Подъём! — заорала громкая связь. Кто-то в коридоре вполголоса передразнил её. По отсекам шуршали матрасы и комбинезоны, в душевой уже лилась вода. Под дверью что-то скреблось; Гедимин открыл её и уставился на робота-уборщика. «А, ну да…» — он пропустил механизм в отсек и услышал за спиной удивлённое хмыканье Вепуата. Кажется, разведчик попытался почесать агрегату «головной щиток». Оглядываться Гедимин не стал — пошёл на плеск и журчание воды. «Водоподъёмник… А, hasu! Тут другие насосы, вот и шум другой…»

За воротами Гедимин покосился на небо и удивлённо мигнул — там был всё тот же синевато-белесый блин, только в этот раз — прикрытый «сеткой» редких облаков, растянутых вдоль горизонта. Солнце перевалило через восточные здания и всю дорогу светило сармату в затылок. Он косился на проезжающие мимо глайдеры, силой заставляя себя смотреть на вращающиеся колёса, пока от «воя» неслышной сирены не загудела голова.

— Птицы! — Вепуат вскинул голову. Над зданиями скользили, нарезая круги в небе, узкокрылые силуэты.

Двери штаба были открыты настежь. Внутри возились ликвидаторы — кто-то влезал в тяжёлую броню, кто-то раздавал заправленные аккумуляторы, кто-то выносил со склада баллоны с ксолтаном. Сарда прикрыл себя и стол защитным куполом и недовольно из-под него выглядывал.

— Крупных не брать, заметные мутации тоже, — на ходу разъяснял Йигис; на его плечах сидели два дрона. — Кидайте всю мелочь, на месте разберёмся.

Вепуат, мигнув, подался к стене. Йигис уже вышел; его голос доносился с улицы, пока не затих за углом. Следом загудел мотор бронированного глайдера. Штаб опустел, и Гедимин устроился за столом, оглядываясь по сторонам. «А тут много чего поставили по-другому. Трофеи перевесили на одну стену…»

Мимо, жужжа, проплыл дрон. Сарда выглянул из-под купола и недовольно хмыкнул.

— Тески! У вас по плану тренировки.

— Ага… — Вепуат поймал дрон и нехотя сполз со столешницы. — Когда нас на расчистки-то пошлют? Сидим тут, как два дурака…

Сарда поморщился.

— Приказ есть приказ. Эй! Пульт не забудь.

Гедимин растерянно взглянул на миниатюрное устройство, оставленное на столе. «Пульт. Зачем он? Ладно, на месте выясним.»

— Ты пока осмотрись, я сейчас, — сказал он Вепуату у спуска на полигон.

В туннеле было пусто; нишу с вечера никто не трогал. Карбонатный осадок просох и утратил рыхлость; Гедимин раздробил его и пристроил над термоэлементом.

«Глина…» — он выдвинул из-под стола контейнер, включил анализатор. Среди непонятных значков на экране мелькнули знакомые. Сармат выделил их и удивлённо мигнул. «Золото? Нити атомарного золота?»

«Мутация» уже запустилась, хотя по меркам Равнины не прошло и суток. Плотные глиняные комки потрескались. Что-то разрыхлило их изнутри. Сквозь «камень» проросли тонкие нити.

«А. Вот почему она золотая,» — Гедимин едва заметно ухмыльнулся. «Что ж, металл полезный. Хороший проводник.»

… — Вепуат!

Сармат остановился, растерянно оглядываясь. Вокруг поднимались «полуразрушенные строения». Кто-то постарался и смоделировал городской квартал — отвалившиеся панели, упавшие и покосившиеся столбы, путаницу проводов. «Опять сканировать?» — он поднял анализатор и тут услышал тихий шорох за спиной. Отпрыгнуть он успел — Вепуат кубарем прокатился мимо и выпрямился уже у дальнего столба, смущённо ухмыляясь.

— Думал, поймаю тебя. Видел, чего тут настроили?

Он кивнул на торчащее из «остатков многоэтажки» полимерное дерево. У него было много стволов и широкие ветви, опирающиеся на развалины. Растянутая тут и там сетка моделировала ползучие растения. В ней Гедимин заметил выключенные светодиоды.

— Интересно, что тут ещё… — Вепуат, отобрав у него пульт, азартно тыкал в экран. Вокруг то зажигались прожектора, то вылезали из стен шипы, то открывались и захлопывались замаскированные люки. Гедимин поддел когтем крышку и хмыкнул. «И смысл его прятать? Он же прямо под рукой. Нащупал и выломал…»

— Вот так, — Вепуат остановился на какой-то настройке и сунул пульт в карман. — Ну что, на скорость?

…Полог «травы» взметнулся из-под ног. Гедимин рванулся, но когти соскользнули — и его замотало в плотный кокон. Над головой прогромыхал по пластинам фрила Вепуат, с довольным воплем перемахнул через пролом и скатился по обломкам стен. Гедимин оттолкнулся всем телом, дёрнулся ещё пару раз, слыша, как трещат провода — и вместе с коконом вывалился наружу. Хватка «травы» ослабла. Сармат выдернул из неё пальцы и прыгнул вперёд, хватаясь за наклонную балку. Она затрещала, но выдержала. Гедимин подтянулся — и что-то разлапистое ударило его в лицо. От неожиданности он выпустил балку, скатился наземь — и услышал торжествующий вопль. Вепуат забрался на финишную стенку и махал оттуда двумя руками. Гедимин, досадливо хмыкнув, втиснулся в ближайший люк. Вышел он у той же стенки, но на десять секунд позднее.

— Зря ты так с травой, — упрекнул его Вепуат. — Всё равно проиграл. А теперь чинить.

— Зачем вставили такое непрочное препятствие? — отозвался Гедимин, подбирая обрывки «травы». Он не заметил, как она волоклась за ним всю дорогу, постепенно растрёпываясь на проводки. Ремонт предстоял долгий.

— Оно было прочное, — сказал Вепуат, подбирая обрывки. — Пока ты в него не влез. Видел, какие там тросы? Я бы не вырвался.

Снаружи проехал глайдер. Он остановился у штаба и пару секунд гудел. Потом Гедимин услышал голоса и приглушённое верещание. Вепуат вздрогнул и прислушался.

— Крысы, — прошептал он. — Привезли живых крыс. На кой⁈ Сарда подался вслед за Ренгером?

…Когда Гедимин вошёл в штаб, писк уже затих. На столе биолога никаких новых объектов не появилось. Оглядевшись, сармат заметил, что одна из дверей, сливающихся со стеной, недавно открывалась. Сейчас её загородили стапелем.

— Всё переломали? — спросил Скегги, хмуро глядя на сарматов.

— Сетка для Гедимина слабовата, — ответил Вепуат, протянув ему пульт. — Но мы её починили.

Филки за столами переглянулись и притихли.

Скегги, что-то буркнув, отошёл к столу биолога. Гедимин украдкой взглянул на сигма-сканер. Луч, направленный на секретную дверь, наткнулся на защитные поля, выставленные внахлёст. За ними можно было разглядеть контейнеры, движение воздуха и чуть повышенную температуру. Дальше сканер сбоил.

— Сарда, а Сарда, — Вепуат незаметно подошёл к столу биолога. — Зачем тебе крысы?

— Не мне, — отозвался филк. — Не крысы, а особый груз. Иджес, ты где застрял? Машина готова?

— Утилизатор чистил, — буркнул Иджес, заходя в штаб. — Что, уже едем?

Йигис поднялся из-за стола, покосился на стойку с огнемётами, прошёл мимо неё, на ходу подобрав бластер, и вышел вслед за Иджесом. Через десяток секунд Гедимин услышал шум мотора — и тихие шаги за стеной. Защитные поля растаяли, и сармат разглядел на экране сканера силуэты в тяжёлой броне. Двое сарматов выносили контейнеры в соседний ангар.

— И кому в Ураниуме нужны крысы? — не отставал Вепуат. Скегги развернулся к нему.

— «Макакам». Крысиные бои. Развлечение такое.

— Мать моя пробирка… — протянул Вепуат, опускаясь за стол. — С живыми моджисками⁈ Им что, мозги повыжигало⁈

Сарда беспокойно зашевелился.

— Бурые разведчики — обычные животные, — проворчал он. — Неприятные, но плазмомёт на них не нужен.

Кто-то в комнате громко фыркнул.

— Это нам не нужен, — к столу подошёл Иджес. — А он полтора года сидел у Маккензи. Ты что там делал? Примерял шляпы?

— Да чтоб тебе… — вскинулся было Вепуат, но рука Скегги придавила его к стулу. Сармат сердито фыркнул.

— Проблем не будет из-за этих «макак»? — спросил Гедимин, вставая между ним и Иджесом. Тот, снова фыркнув, отступил к дальней стойке и сел там, не глядя на сармата. Скегги пожал плечами.

— Будет вызов — приедем. А так — не наше дело.

Гедимин, уже отворачиваясь к столу, поймал его пристальный взгляд — Скегги словно нащупывал бреши в его броне. «Или ищет отросшие щупальца,» — сармат невесело ухмыльнулся. «Пойду за ирренцием. Наверное, уже прожарился.»

08 июня 14 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Элидген…

Гедимин вскинулся, стряхивая с себя дремоту. Из-под двери сочился белесый свет — достаточно, чтобы увидеть, как Вепуат корчится на матрасе, прижимая к респиратору пальцы.

— Элидген…

— Heta! — Гедимин встряхнул его так, что задребезжала броня. Вепуат рывком сел, едва не ударившись шлемом о его грудь, и судорожно вздохнул.

— Где мы?

— Ураниум, — выдохнул Гедимин, пытаясь в полумраке разглядеть его глаза. Вепуат зажмурился и встряхнул головой.

— Дурацкие сны…

— Что ты видел? — Гедимин поёжился от нахлынувшего холода. Внутри черепа взметнулся вихрь мыслей.

— Тебе оно не надо, — Вепуат смотрел на свои руки. — Сейчас… что? Ночь? Утро?

Под потолком задребезжал сигнал побудки. Вепуат вскрыл шлем, содрал перчатку, провёл рукой по лицу.

— Чтоб я ещё раз заснул в скафандре⁈

…Ещё горячая окись ирренция лежала на дне контейнера — несколько горстей серой блестящей пыли. Гедимин держал ёмкость в руках, согревая ладони. Ему хотелось запустить пальцы внутрь.

Канистры с промывочной водой до половины наполнились пеной — что-то реагировало, что-то разделялось на газ и твёрдый осадок. Гедимин осторожно приоткрыл их, стравливая лишнее вещество в вытяжку. Золотая глина продолжала трескаться, распадаясь на тонкие волокна. Нити атомарного золота были хрупкими — любое движение воздуха разрывало их в пыль. Гедимин убрал все контейнеры и шумно вздохнул. «Восемьсот граммов ирренция. Можно усилить реактор. Но для начала…»

Он покосился на передатчик. Всё, что относилось к Равнине, было запрятано подальше и запаролено. То, что его интересовало сейчас, Гедимин помнил и без записей. «Знаки,» — он машинально провёл когтем по столешнице. «Огонь, лёд, разрыв. Если выяснится, что этот приём работает и здесь…»

…Его стол пустовал. Вепуат сидел у оружейной стойки. К нему придвинули стулья четверо филков. Над ладонью он держал трубку защитного поля, и её конец раздувался, превращаясь в пузырь.

— Кварцевый песок, — услышал Гедимин голос Вепуата. — Песок, сода и известь. И пара тысяч градусов.

— И металлический штырёк? — филки переглянулись. — И можно будет делать тонкостенные пузыри?

— Заливать внутрь металл, — Вепуат мечтательно ухмыльнулся. — Делать круглые зеркала. И бусы, конечно. Сотни видов бус.

— Печь, говоришь… — задумчиво пробормотал филк, роясь по карманам. — Можешь набросать чертёж?

— Две тысячи градусов… — проворчал другой. — Откуда столько взять? На чём она работает?

— На кейе… — Вепуат вовремя осёкся, огляделся по сторонам и радостно хмыкнул. — Термоэлементы! Мало их, что ли? Подать напряжение — и пойдёт нагрев. Гедимин, как ты думаешь…

— Эй… — Скегги, отвернувшись от окна, шагнул к Вепуату. Филки притихли и подались назад. Вепуат удивлённо мигнул.

— А! Тебе тоже интересно? Я говорил про стекло. Это древняя технология, но очень забавная. Только нужны мощные термоэлементы. Вот Гедимин…

Скегги болезненно поморщился, и Вепуат замолчал.

— Какое стекло? На кой оно вам?

Филки переглянулись и пожали плечами.

— Вепуат обещал показать забавные штуки. Но тут, оказывается, нужна печь…

Скегги резко качнул головой.

— Только печи мне в штабе и не хватало. Вепуат! Нечем заняться — иди на стрельбище.

— Дроны, — вмешался Йигис, до сих пор молча наблюдавший за сарматами. — За день он к ним и не притронулся. И с таким навыком его куда-то выпускать⁈

Вепуат сгрёб дроны в охапку и вышел за дверь. Гедимин догнал его у полосы препятствий. Вепуат сложил аппараты на подвернувшуюся плиту и молча смотрел поверх них и сквозь развалины куда-то вдаль.

— Мастерскую можно устроить в ангаре, — сказал Гедимин. — Или в туннеле прорезать нишу. Самая простая печь…

Вепуат качнул головой.

— Мне-то оно не надо. Если филки сами соберутся… — он, не договорив, махнул рукой.

Гедимин поднял дрон с плиты. Аппарат крутнулся в воздухе — и, выровнявшись, плавно поплыл над развалинами. Вепуат проводил его угрюмым взглядом.

— А ведь когда-то мне это нравилось…

Он нехотя поднял на ладони второй дрон. Первый развернулся и поплыл к нему. Сармат, поморщившись, протянул руку за ним.

— Не думал, что я так быстро заскучаю, — пробормотал он, глядя куда-то вдаль. Пальцы дёрнулись, перехватывая невидимую шлейку.

09 июня 14 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Фрил,» — Гедимин, оглянувшись через плечо, провёл «жалом» резака по выступу стены. Кусок чёрного вещества упал на ладонь. Гедимин простучал стену, выискивая арматуру. Однородный полимер поддавался резаку легко; пара секунд — и сармат выломал кусок штыря и, согнув его вчетверо, спрятал в карман. «Сталистый фрил.» Сармат оглянулся в поисках проводов. Их тут навешали много — Скегги любил «верёвочные» ловушки. Гедимин снял с пальца намотанную катушку и сплавил вместе концы оборванного провода. «Медноватый фрил. А металл придётся добывать из скафандра.»

На полосе препятствий было пусто — ликвидаторы с утра уехали на дератизацию, Вепуат ушёл на полигон. Гедимин рассовал обломки по карманам и пошёл к штабу. «Сплавить ирренций с фрилом — дело несложное. А вот обратно их разделить…»

— Мея? — биолог, засевший за телекомпом, настороженно взглянул на Гедимина. — Пять литров? Внепланово?

Гедимин досадливо сощурился.

— Я твоих планов не знаю, — он судорожно рылся в памяти, подбирая аргументы. — Но мне ведь положена мея для дезактивации? Если я никуда не езжу — я же её не трачу? Там за месяц не накопится пяти литров?

Сарда поморщился, но кивнул.

— Надеюсь, Скегги в курсе твоих… занятий, — пробормотал он, открывая склад. — Не моё это всё дело, но — сидел бы ты лучше в штабе!

…«Слитки» радиоактивного фрила ещё дымились, когда грохот в соседнем туннеле утих. Гедимин накрыл их защитным полем. «Позвать Вепуата?» — думал он, задвигая за собой замаскированную крышку. «Будет ему интересно? Это же всё-таки не зверьки…»

— Знак огня⁈ — Вепуат ошалело мигнул. — Думаешь, оно и здесь… Ядро Сатурна! Конечно, идём. У меня тут записана ещё кучка всяких знаков. Только я не знаю, какой к чему. Они в основном про местных… то есть — тамошних богов. Вот не знаю, у нас сработают или нет…

Гедимин плотно закрыл за собой дверь — и, подумав, растянул вдоль стен защитное поле. Вепуат одобрительно хмыкнул. Он уже сидел на лабораторном столе и разглядывал образцы под прозрачным, чуть позеленевшим колпаком. Гедимин столкнул его со столешницы и просунул под купол «щупы» анализатора.

— Плюс двадцать девять, — он сделал пометку в журнале и разломил образец надвое. — Ещё раз…

— Дай я померяю для сверки, — Вепуат просунул руку под колпак. — Ага, так и есть. А что это за металл такой серый?

— Сталистый фрил, — буркнул Гедимин, разделяя надвое ещё один образец. — А это свинец.

— Свинец! Точно, совсем забыл, — Вепуат смущённо хмыкнул. — Всё в голове перепуталось. Про живое ещё помню, а вот всё остальное…

Гедимин осторожно провёл раскалённым когтем по свинцовой пластинке. «Если расплавится — из кюветы не вытечет. Ещё одна линия…»

Он отдёрнул руку, пристально глядя на «помеченный» образец. Вепуат, шумно дыша, смотрел из-под локтя. Прошло минуты две, прежде чем он подал голос.

— Ты что-нибудь видишь? Я вот нет.

Гедимин молча поднёс «щупы» к пластинке. Цифры на экране мигнули и замерли.

— Двадцать девять. Как и на контрольном образце.

— Это, наверное, из-за свинца, — пробормотал Вепуат. — Он ведь поглощает… какое-то там излучение…

Он так и стоял с термометром над образцом, пока Гедимин перебирал «помеченные» и чистые пластины. За пятнадцать минут температура не изменилась ни на градус. Выждав ещё немного, сармат сгрёб все обломки в контейнер и облегчённо вздохнул.

— Вот это называется «нормальная планета»!

Вепуат, нахохлившись, сел на край стола. Радостным он не выглядел.

— Попробуй другой знак, — тихо попросил он. — Может, только огонь тут так… криво работает.

Гедимин ухмыльнулся.

— Всё правильно. Эта ерунда и не должна работать, — он вывел на образце размашистый знак льда и сунул Вепуату. — Ни боги, ни значки, ни ритуалы. Только физика. На кой мы вообще связались с той полоумной планетой⁈

Вепуат молча сжал образец в кулаке.

— Ты их пока не уничтожай, — тихо попросил он. — Пусть полежат. Может… может, тут им нужно время. Дней семь, может, тринадцать…

Гедимин, пожав плечами, задвинул «фонящие» образцы под стол и накрыл защитным полем. Нелепая ухмылка так и лезла на лицо. «Может, нам тут не рады. Но физика тут нормальная. Никакая выдуманная тварь не погонит воду вверх по трубе. Не нашлёт эпидемию. У механизмов не вырастут щупальца, а у скафандра — глаза. И это правильно.»

12 июня 14 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Чисто, — бросил филк-медик, едва взглянув на кровезаборник. Гедимин вышел, на ходу смыкая пластины наручей. Вепуат ждал его за медчастью под хмурыми взглядами длинной очереди. Другие ликвидаторы уже ушли — Гедимин пришёл на проверку последним из отряда.

— Не мутант, — криво ухмыльнулся он, остановившись рядом с Вепуатом. Тот задумчиво смотрел на блёклое небо. Сегодня с утра вдоль горизонта растянулись тучи; солнце то выглядывало в просвет, то скрывалось.

— Птицы… — пробормотал Вепуат, следя за кружащими точками, и потёр предплечье. — Интересно, где они живут. Скалы у берега застроены…

Гедимин пожал плечами.

— В парке Крэнга много птиц. Тут много кусков… дикой местности. Флора, фауна…

— Дикая местность… — Вепуат криво ухмыльнулся, но его глаза остались тёмными. Он провёл пальцами ступни по дорожному покрытию и указал вниз.

— Вчера делал смывы. Немного бактерий, диатомовых, пыльца… и всё. Тут нечему прорастать.

— И хорошо, — Гедимин сузил глаза. Мимо проехал глайдер; от вида колёс под его днищем уже не передёргивало, Равнина таяла в памяти, как нелепый сон. «А вот „Элидген“, небось, обрастает. Что у них для дезинфекции? Щётки и соляной раствор? Они эти споры даже не увидят. Пока вся эта дрянь не пойдёт в рост…»

— Идём уже, и так опаздываем, — буркнул он. Вепуат вяло кивнул, сделал пару шагов и снова замер.

— Ястреб!

Один из силуэтов в небе чуть отличался от других — и явно их напугал, — они шарахнулись, сбиваясь в хаотичный комок, и помчались за ним. Погоня длилась недолго — хищник нырнул за крыши.

— Ты не скучаешь по «Элидгену»? — спросил Вепуат, оглядевшись по сторонам. Прохожих в ранний час не было — если кто и шёл, то быстро и по делу. Проехал ещё один глайдер, остановился у проходной, громко загудел. Гедимин поморщился.

— Меньше болтай, — посоветовал он.

— Да с кем тут болтать… — Вепуат потёр висок. — Я утром его позвал… ну, не проснулся ещё. Сначала вспомнил, что шлем закрыт, а потом…

Он вздохнул и ускорил шаг. Гедимин недовольно сощурился.

— Слышал, как ты зовёшь. Спи в броне. И динамики отключай. Спалимся — лучше не станет.

…Вепуат сидел на краю стола — и даже без перьев казался нахохленным. Ликвидаторы шумно переговаривались, лязгали бронёй и стапелями, ночная смена ворчала, влезая в тяжёлые скафандры. Гедимин тронул Вепуата за плечо и кивнул на передатчик. «Пойдём к „Вайтроку“,» — зажглось на экране и тут же погасло — сармат стёр сообщение, не отправляя. Вепуат мигнул.

«Зачем?» — высветилось на его экране. Гедимин тронул височный щиток.

«Поговорить,» — коротко ответил он и двинулся к выходу — на него уже начинали оглядываться. Почти все из дневной смены ушли, и Скегги стоял на крыльце, пересчитывая бойцов. Гедимин, придержав Вепуата за плечо, вместе с ним нырнул в переулок.

— Туда, туда и наверх, — прошептал он, на пальцах показывая направление. — Оттуда всё видно.

Вепуат растерянно хмыкнул.

— Говорить с «Вайтроком»? То есть… А, ядро Сатурна! Они же везде, в каждом реакторе… И ты его знаешь? Общался с ним?

Гедимин кивнул.

— Только надо, чтоб охрана не видела, — он огляделся по сторонам. Место было тихое, но для обзора непригодное — пришлось выйти в переулок и, не останавливаясь, нырнуть за другое здание. Тут, на задворках промышленных корпусов, следить за сарматами было некому — но на юге вдоль забора, утыканного фонарями, плыли дроны-наблюдатели.

— И что, кроме тебя, никто с ним не общался? — прошептал Вепуат прямо в наушник. Его глаза понемногу разгорались.

— Гварза общался, — Гедимин дёрнул углом рта. — Кончилось плохо. Тут лестница. До середины — а дальше по жёлобу. Наверху встретимся.

Из-за выступа крыши станция была видна, как на ладони, — пёстрые купола над реакторами, высокие ветвящиеся мачты энергопередачи, маршруты дронов-наблюдателей, серые экзоскелеты охраны. «А ничего экзоскелеты,» — отметил про себя Гедимин. «Самопал, но почти „Маршалл“. Куда смотрят „макаки“⁈»

— Ишь ты, — прошептал Вепуат, выглядывая из-за выступа. — Твоя нычка? А мы-то гадали — чего ты по стенам лазишь?

— Тихо, — прошипел Гедимин, прислоняясь к выступу спиной. Эта точка снизу не просматривалась — если не знать, откуда смотреть. «Станция,» — сармат криво ухмыльнулся. «Давно не общались.»

Он приподнял височную пластину и зажмурился, удерживая перед глазами объёмную схему реактора. Активная зона горела зелёным огнём — почему-то неровно, вспышками. Ещё пара секунд — и висок обожгла тонкая нить.

— «Вайтрок»? — прошептал Гедимин. Нить разветвилась, оплетая голову, и мелко задрожала.

— Спок-койно… — сармат всё-таки представил себе ровно «горящие» твэлы. — Как ты тут? Не обижали?

Щупальца дрогнули, переползая на плечо. Пара невнятных картинок вспыхнула перед глазами, но тут же погасла.

— Дай я, — прошептал в ухо Вепуат, втискиваясь в нишу. Ответить Гедимин не успел. Он услышал растерянное хмыканье, затем — шипение и стон. Вепуат схватился за шлем, пошатнулся и рухнул в переулок.

Защитные поля Гедимин подставить успел — купола отбросили разведчика к стене, замедлили полёт. Сармат съехал вслед за ним, пропахав когтями глубокие борозды. С улицы уже был слышен вой дрона, свист патрульных и громкий топот.

— Живой? — Гедимин хотел приподнять Вепуата, но вовремя опомнился. Сармат корчился на мостовой, держась за голову, и еле слышно всхлипывал.

«Сигма-ожог? Ментальный удар?» — Гедимин кое-как задвинул височные пластины чужого шлема. Вепуат ничего не заметил.

— Стоять! — рявкнул подлетевший патрульный. — Вы, двое! Лазили по крышам?

— Дрон засёк их, — второй вошёл в переулок, держа перед собой шокер. — Что тут забыл? Отвечай!

— Сармат ранен, — бросил Гедимин, пытаясь понять, что сломано у Вепуата, и как его теперь поднимать. — Медика сюда, бегом!

В этот раз не сработало — патрульный ткнул в кнопку на рукаве и хлопнул по ладони шокером.

— Этого — в карцер. Доложить командиру! Вам — ждать медика, — распорядился он. «Вам?» — вяло удивился Гедимин, поднимаясь на ноги. В переулок набилось шестеро патрульных. Выходя, Гедимин обернулся, — Вепуат всё так же лежал и сдавленно шипел.

— Пошёл! — патрульный ткнул его в спину. Сармат, не глядя, отмахнулся и услышал лязг и сдавленную ругань. За углом уже гремели передвижные носилки. Гедимин, оттолкнув патрульного, шагнул в переулок.

— Живой?

— Убьёшь вас, как же, — проворчал филк-медик. Скафандр Вепуата уже был вскрыт; патрульные вдвоём затаскивали сармата на носилки. Филк воткнул ему в предплечье иглу, выдавил пару ампул, заглянул в помутневшие глаза и поморщился.

— ЭСТ-лучи. Грёбаная станция! Палит во все стороны.

— Так не лазай по крышам, — отозвался патрульный. — Эй, ты! В карцер! Ликвидаторов ждёшь?

«Скегги точно расстроится,» — подумал Гедимин, оглядываясь на носилки. Они уже ехали по переулку; рядом шли медики и двое патрульных. Вепуат перестал шипеть, но дышал тяжело. Кожа покрылась испариной. Гедимин оглянулся на станцию и растерянно покачал головой. «За что его так?»

…Из скафандра его вынимать не стали. Он кое-как втиснулся в тесный карцер, сел на матрас и уставился в стену. Потом посмотрел на дозиметр. «Вот моя вспышка. Вот луч со станции. Вот он слабеет… видимо, перешёл на Вепуата. А потом… Ничего не понимаю.»

— Кет? — послышалось из-за двери. — Тот самый? А-а… Думали, он взялся за ум.

— Было бы за что браться, — отозвался Кенен Гварза. — Кет! Выходи. Успеешь насидеться — ты тут на неделю.

— Что с Вепуатом? — спросил сармат уже снаружи, выпрямившись и расправив плечи. Гварза поморщился.

— Ушибы, перелом плюсны. Мозги целы.

Дверь с лязгом закрылась за сарматом. «Надежная звукоизоляция,» — машинально отметил Гедимин. Гварза повернулся к нему и недобро оскалился.

— Что забыли на крыше?

— Говорили с «Вайтроком», — Гедимин не стал запираться. — Думал, Вепуату станет легче. Ему… тяжело безо всякой фауны. Во сне звал «Элидген»…

Гварза прижал ладонь ко лбу.

— Великолепно… Значит, ментальная атака? И… как по-твоему, какова её причина?

Гедимин резко мотнул головой.

— Хранителю незачем было нападать! Он был спокоен. Я бы заметил…

Гварза криво ухмыльнулся.

— Значит, и ты знаешь об этих тварях не всё? Что ж, учтём. Девятнадцатого тебя выпустят. Надеюсь, у вас обоих хватит ума не повторять эксперимент?

…Дверная створка погрузилась в паз. Гедимин лёг на матрас, перевернулся набок лицом к стене и включил передатчик. На экране выстроился длинный ряд графиков — кривые интенсивности сигма- и омикрон-излучения змеились вдоль оси, иногда пересекаясь. «Тут всё по Текк’там,» — думал Гедимин, перебирая графики и разглядывая пометки. «Эти и эти пульсации — это движение в толще скалы. Вот здесь отличия… это, похоже, какой-то сигнал. Перекличка. А это ответ. А основной ритм — вот он…» — сармат выделил части графиков, свёл воедино и удовлетворённо кивнул. «Вот здесь пульсация меняется. Это переход в гравийный слой. Разные ритмы для разных сред? Не исключено… Вот пульсация огнистого червя, и она… Да, кое-какое сходство есть. Этот фрагмент, общая часть… она размазана по всему графику, не вдруг выделишь…»

Гедимин свёл воедино ещё десяток схем и пожал плечами. «Рано делать выводы. Нужно поставить опыт. Но — кое-что уже проясняется…»

19 июня 14 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Дверь распахнулась. Задумавшийся Гедимин еле успел погасить экран передатчика.

— С вещами на выход, — буркнул охранник, заглядывая внутрь. — Хватит бездельничать! Вот, здесь распишись.

«Новое новшество,» — беззвучно хмыкнул Гедимин, тыкая пальцем в экран подсунутого смарта.

— В медчасть! — бросил охранник ему в спину. Гедимин мигнул. «Медчасть? А-а… сегодня же понедельник. А я и так туда собирался. Надо узнать, что с Вепуатом. Пустят добром, или придётся лезть в окно?»

«Ликвидаторское время» уже вышло — никого в чёрной броне у медчасти не было, зато стояла плотная очередь работников ИЭС.

— Ты-то куда? — недобро сощурился на Гедимина один из них. Кем он был, сармат по нашивкам не понял, — но бегал он вдоль очереди, как сторожевой дрон.

Гедимин молча встал в «хвост». Филки заворчали.

— С этими Старшими вечно бардак! — самоназначенный «командир» сунулся в медчасть. — Эй! Что тут забыл ликвидатор⁈

— Спокойно, — бросил медик, выглядывая из-за двери. — По работе? А-а, ты… Командир предупреждал, что опоздаешь. Заходи, снимай броню.

Гедимин под ругань филков вошёл в медчасть.

— Броню зачем снимать?

— Осмотр, — бросил медик, ополаскивая руки. — Ты у нас отмечен в зоне риска. Облучение мозга, все дела… Смотри в глаза. Теперь поверни голову…

— Что с Вепуатом? — спросил Гедимин, вертя головой и глазами вслед за пальцем медика. — Вепуат Хепри. Он у вас лежит.

Медик хмыкнул.

— У своего командира спрашивай. Он его забрал под расписку ещё двенадцатого — у него и ищи. Руку давай.

Он прилепил к запястью сармата кровезаборник и отвернулся к телекомпу. Гедимин мигнул. «Забрал под расписку? Мать моя колба… Раньше у медиков никого было не выцарапать. Командир, что ли, приказал? Видимо, Гварза. Чтоб не палились перед медиками…»

…Вепуат в одном комбинезоне сидел на столе и болтал ступнёй, закованной в фиксатор.

— Уран и торий! — он широко ухмыльнулся, но со стола слезать не стал. — Выпустили? Хотел к тебе сходить, но Скегги пообещал на цепь посадить.

— И правильно, — поднял взгляд от экрана филк-биолог. — И давно было надо. Куда ты собрался на раздробленной ступне⁈

Вепуат обиженно хмыкнул.

— Ничего она не раздробленная. Стоило один раз упасть…

— С пятого этажа, — отозвался угрюмый Сарда. — Скалолаз, мать моя пробирка…

— Что с головой? — тихо спросил у Вепуата Гедимин, подбирая со стойки сфалт. Инструмент отобрали в карцере; в штабе он лежал уже неделю, и на стыках пластин накопилась пыль. «Дрон-уборщик пора настраивать,» — Гедимин огляделся по сторонам и выловил механизм из-под стола. «Плохо вычищает трещины.»

— Да ничего, — отозвался Вепуат, на одной ноге перепрыгивая со стола на стул. — Ты-то понял, с чего он вскинулся? Я же ничего обидного…

Гедимин тяжело качнул головой.

— Полтора года не виделись. Может, забыл уже, кто мы.

— Кто ты, — поправил его Вепуат. — Меня он и раньше не знал. Вот только — тебя он не тронул.

Он потёр висок, дёрнул больной ногой и досадливо поморщился.

— Когда уже снимут эту скорлупу⁈ От неё только хуже чешется.

— Вот перестанешь скакать на сломанных костях — тогда и снимут, — проворчал Сарда. Вепуат покосился на него и придвинулся к Гедимину.

— Кровяной камень давно всё залечил бы. Я бы на второй день встал. Вот и думай, кто тут дикари…

Гедимин покосился на Сарду — кажется, тот ничего не слышал.

— Не их заслуга, что там есть такие симбионты, — недовольно прошептал он. Вепуат дёрнул плечом.

— Могли бы мне подхлестнуть регенерацию. Есть же препараты. Это ерундовая травма. Никакого риска. Так нет же…

Он шевельнул ступнёй и досадливо поморщился.

— Чешется!

…Мея, промытая щелочным раствором, легко отдала осадок; теперь он заново прокаливался в жаропрочной кювете. Гедимин заглянул в контейнер с золотой глиной. Там блестела путаница золотистых волокон. Стоило сармату прикоснуться к ёмкости, нити рассыпались в жёлтую пыль. Ипрона в её составе было чуть-чуть — едва ли полпроцента.

«Хорошо, есть образец чистого металла,» — Гедимин, отложив в сторону обрезок золотой проволоки (совсем микроскопический, запаянный в прозрачный фрил), деловито наматывал витки катушки. «Жидкой молнии» у него не было, но был электрогенератор. «Сейчас я всё это расплавлю, только не рассыпать бы…»

Тигель, свёрнутый из защитного поля, уже начал нагреваться, когда Гедимин вздрогнул, посмотрел на магнитную катушку, беззвучно выругался и отключил нагреватель. «Идиот! Здесь же это так не работает. Ни золото, ни ипрон не будут магнититься. А равнинные фокусы остались на Равнине. Что ты за дурак…»

Он отсоединил клеммы, размотал провод и мрачно уставился на тигель. «Что-то нужно другое… Как оно вообще тут делается? Раствор… Ага, нужен раствор…»

Он заглянул в ящики стола, потом — в стенные ниши и с тяжёлым вздохом вышел из лаборатории. «Придётся одолжить у Сарды. Надеюсь, у него есть.»

— Что? — Сарда смерил Гедимина подозрительным взглядом. — Азотная кислота? И для чего? Что ты там собрался нитрировать?

— Собирался бы нитрировать — прихватил бы серную, — буркнул сармат. Взгляд Сарды ничуть не смягчился.

— Мне взрывы под штабом не нужны. Без командира ничего тебе не дам. Пусть он решает.

Вепуат беспокойно зашевелился.

— Когда мы что взрывали? Гедимин же не идиот…

Сарда опустился в кресло и демонстративно уткнулся в телекомп. Гедимин, постояв у его стола, пожал плечами и пошёл к выходу. «Подождать Скегги? Или посмотреть, что там за лазы из ангара?»

Замаскированную сдвижную пластину он разглядел ещё от входа — её края были чуть-чуть светлее. Через пару секунд он бесшумно вошёл на склад. «Ренгер хранил реактивы здесь… ну да, вот и оно. Хороший запас…» — он так тихо, как только мог, открыл ёмкости, перелил жидкость в самодельный контейнер и подсунул под них листок с наспех начирканными словами и числами. «Пока Скегги придёт, там уже реакция кончится. А за реактивы я потом деньги внесу.»

…Реакция ещё шла, когда прогудел отбой. Гедимин быстро выбрался на поверхность. У входа в штаб его ждал злой Сарда с листком в руках и мрачный Скегги. Из-за их спин выглядывал встревоженный Вепуат.

— Не хотел терять время, — буркнул Гедимин, глядя на листок. — Деньги внесу.

— Ещё раз влезешь самовольно на склад — пойдёшь вон из отряда, — Сарда, развернувшись на пятках, ушёл в штаб. Скегги молча направился за ним. Гедимин растерянно смотрел им вслед. «Нужен свой запас реактивов. Чтобы не одалживаться,» — думал он. «Запасся бы, но — сдёрнут на Равнину, и когда, не угадаешь…»

23 июня 14 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Ногу! — скомандовал филк-медик, выключая сигма-сканер. Фиксатор с выдернутыми скобами разошёлся по швам. Медик бросил его в пакет и, помяв ступню Вепуата и повертев в разные стороны, кивнул и молча пошёл к выходу. Сармат, пошевелив голыми пальцами, вскочил на ноги и показал двумя руками жест превосходства. Биолог, выглянув из-за стола, недовольно хмыкнул.

— Ты ещё при людях помаши руками!

— Где ты видишь тут людей? — отозвался Вепуат, натягивая носок. — Ну в кои-то веки! Думал, эта штука ко мне прирастёт.

Он пригладил рукава и еле слышно вздохнул. Его взгляд был направлен мимо стапелей и скафандров, куда-то сквозь стену.

…«Вот это всё было про движение в плотной среде,» — Гедимин закрыл папку и поставил рядом с ней на экран другую. «А это — про работу с камнем. Здесь они копали туннели. Этот фрагмент — движение, а вот тут… ага, амплитуда возрастает. Эти перерывы, паузы на самом взлёте… интересно, что это было?»

Кто-то тихонько поскрёбся в потайную дверь.

— Гедимин, ты там?

Вепуат в тяжёлой броне вошёл в тесную лабораторию, неловко повернулся, закрывая за собой дверь, и смущённо уставился в пол.

— Я тут стрелял… Гедимин, у тебя далеко образцы? Ну, те… сплавы с ирренцием?

…Фонящие слитки на вид не изменились; Гедимин, рассмотрев их под микросканером, нашёл пару «гнёзд» заражения, но оно ещё не распространилось так широко, чтобы влиять на прочность. Вепуат, водя над ними «щупами» анализатора, напряжённо смотрел на экран и досадливо хмыкал.

— Ничего. Ни молекулы, — признал он наконец, опустив прибор. — Ты… переплавь их, если надо.

— А чего ты ждал? — спросил Гедимин, стряхивая все слитки в камнедробилку. «Сто граммов оставлю на опыты. Остальное — в реактор. Лишняя мощность не помешает.»

Вепуат пожал плечами.

— Ну… а вдруг знаки сработали бы?

Гедимин мигнул.

— С чего? Тут что, Равнина⁈

Вепуат снова пожал плечами.

— Там, конечно, всё не так… Но мне казалось — они могут сработать. Ну ладно, нет так нет.

Последнее он бормотал уже себе под нос, выбираясь из потайной ниши. «Расстроился?» — Гедимин в недоумении смотрел ему вслед. «Вот чтоб я его понимал…»

25 июня 14 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Светодиоды под потолком мигнули и зажглись красным. Следом взвыла сирена.

— Общий вылет! — Скегги поднялся во весь рост, едва не уронив кресло. — Спэйсмен Форест, подстанция, прорыв. Скхаа в городе!

— Полтора десятка особей, — дополнил Сарда — единственный, кто остался за столом. — Проникли на подстанцию. Агрессия низкая…

— Район оцеплен? — спросил Скегги, забрасывая на плечо плазмомёт. — Где персонал подстанции? Охрана?

— «Макаки» отошли за два квартала, — Сарда замолчал и щёлкнул по экрану. — Вторая стая приближается к пролому. Сейчас над озером.

Ликвидаторы, схватив на бегу оружие, уже выскакивали из штаба. Скегги развернулся к Гедимину и Вепуату.

— С нами, — отрывисто бросил он, направляясь к двери. — Плазму с собой, «ириды» — наготове!

На складе загромыхало — по прямому коридору в ангар вытаскивали генератор ультразвука. Вепуат остановился посреди дороги и еле слышно хмыкнул.

— Скхаа… Они ведь разумные.

Спросить, к чему это он, Гедимин не успел — и вообще догнал Вепуата только в фургоне. Ремонтник запрыгнул туда последним — машина уже трогалась.

— Ранцы! — кто-то сунул Гедимину реактивный ранец, но тут же выдернул из его рук. — Отставить! Прикрываешь с земли. К животным не лезть!

Глайдер остановился. Снаружи гудели сирены. Гедимина вытолкнули из фургона. Пока он мигал, Скегги поймал его за плечо и пихнул к машине.

— Тащи глушитель!

Над генератором ультразвука уже склонился Иджес. Гедимин, отодвинув его, поднял не такой уж тяжёлый «глушитель» и пошёл за отрядом. Догнал он их уже на повороте, под вой сирен и возгласы экзоскелетчиков. Целый отряд в полицейской броне перекрыл переулки; кто-то на углу махал клешнёй, направляя сарматов в обход.

— Рано вышли, — выдохнул Иджес, нагоняя Гедимина. — Отсюда топать полкилометра!

Гедимин, стараясь не отставать от сарматов, глазел по сторонам. Слева тянулся забор — ограждение подстанции, зачем-то окружённое ещё и звукозащитной стеной. Справа, за высокой оградой, изображающей каменную кладку со свисающими пучками травы, виднелись невысокие здания с остроугольными крышами и бутафорскими трубами. Сквозь «пробоину», затянутую стеклом, Гедимин успел разглядеть маленький огороженный пруд и столики под навесами.

— Странные строения, — пробормотал он, сворачивая к подстанции. Иджес кивнул.

— И места занимают кучу… Sata!

Над звукозащитной стеной задумчиво плыл разлапистый розовый силуэт.

Электрофаги облепили подстанцию плотным слоем. Даже дневной свет не затмил их синеватое сияние. Подстанция трещала и дымилась. Сытые электрофаги, огромные, белесо-розоватые, кружили над ангарами. Сарматов они пока не замечали.

«Вы все — понизу до восточной стены,» — жестами показал Скегги и повернулся к Гедимину. «По сигналу — гони к востоку!»

Иджес замешкался было, но по неслышному приказу командира пригнулся и юркнул за ангар. Гедимин настраивал «глушитель» и косился на плывущие над ним тени. «Главное — в город их не выпустить…»

В просвете меж восточных строений сверкнула красная вспышка, и Гедимин нажал на кнопку. Наушники прикрыли его череп от вибраций — он только видел, как спокойно кружащие Скхаа взметнулись, разбрасывая разряды. Из подстанции повалил дым. Стена защитного поля взлетела над площадкой — и растаяла, вспоротая молниями. Гедимин развернул генератор, сгоняя электрофагов к востоку. Там заорали. В небе с грохотом взорвалась плазма. Разряды затрещали чаще.

— Держи! — из дыма чуть ли не на голову Гедимину спикировал Вепуат. — Держи, держи их!

Он поднял «арктус». Защитное поле побелело, уплотнившись, и качнулось к востоку.

— Вот так, держи… — Вепуат медленно двинулся к подстанции. — Если Скегги справится… Hasu!

Недостроенный полевой мешок порвало в клочья. Скхаа, горящий синим огнём, развернул крылья. Гедимин оттолкнул Вепуата, сам вкатился в убежище. Там, где он только что стоял, дымился маленький кратер.

— Низкая агрессия, sa hasu… — прошептал Гедимин, поднимая сфалт — и тут же едва его не выронил. В его руку крепко, до хруста брони, вцепился Вепуат.

— Heta! Не они напали первыми!

— Чего⁈ — Гедимин второй раз едва не уронил сфалт. Оружие он поймал, а Вепуата — уже не успел. Ещё секунда — и разведчик выпрямился во весь рост на ближайшей крыше.

— Эй! Мы вам не враги! — крикнул он, стуча когтями по бронированному предплечью. «Команда летучим тварям,» — пронеслось в голове Гедимина, прежде чем он, вздрогнув, схватился за сфалт. «Какие команды⁈»

Грохот разрядов внезапно стих. Гедимин, выглянув из-за угла, увидел, как Скхаа разворачиваются в небе. Единственный глаз на каждой зубастой голове смотрел на Вепуата. Существа медленно, будто с опаской, подплывали к ангару. Вепуат снова заскрежетал когтями о броню, застучал, выбивая мелкую дробь. Электрофаги висели над ним, чуть колыхаясь в воздухе, и слабые разряды потрескивали между кончиками их крыльев.

Внизу сверкнула красная вспышка. Гедимин увидел, как из-за здания выглядывает Скегги и хлопает себя по наручному «арктусу». Его ладонь была направлена вверх. Гедимин поднял взгляд и мигнул — отверстие в городском куполе медленно смещалось к стае электрофагов. Его края выгибались книзу. Сармат, стараясь не делать резких движений, поднял «арктус». Защитное поле за спиной Вепуата выгнулось воронкой. Стенки «мешка» были готовы.

— Tza! — крикнул Скегги, и Гедимин нажал на кнопку и вскинул «арктус». Вой «глушителя» услышали только Скхаа — и он невидимой волной отшвырнул их в небо. Купол под ними сомкнулся и побелел. Несколько секунд — и Гедимин увидел, как электрофаги кружат над прозрачной «крышей», постепенно поднимаясь к облакам. Они ещё что-то высматривали на земле, и он не выключал ультразвук, пока стая не развернулась к югу.

— Сработало! — Вепуат скатился по крыше. — Ты видел? Они меня поняли!

Скегги, наконец покинувший укрытие, сдержанно хмыкнул.

— Не знаю, кто там тебя понял — но отвлёк ты их вовремя. Эй! Отряд! Все целы?

Ликвидаторы выходили из-за ангаров, нехотя выключали «арктусы» и снимали ранцы. Один из сарматов прихрамывал. На земле и крышах темнели углубления, покрытые сажей. Подстанция почернела и дымилась, изнутри доносился треск.

— Тихо! — Скегги ухватил Гедимина за плечо. — Ты куда?

— Подстанция разрушена, — буркнул тот. — Может, ещё можно наладить…

— Нам за это не заплатят, — Скегги, не выпуская его плечо, огляделся по сторонам. — Угроза устранена. Остальное — не наше дело. Йигис, ты всё зафиксировал?

Дронщик закивал.

— На базу, — скомандовал Скегги, наконец выпустил плечо Гедимина и быстро пошёл к воротам. Сарматы, оглядываясь на развалины подстанции, потянулись за ним.

— Что ты сделал? — тихо спросил Гедимин у Вепуата. Лучше было бы подождать с расспросами до звуконепроницаемого туннеля, но сармат не стерпел. Да и момент был удачный — они чуть отстали от ликвидаторов, и Вепуат свернул под арку из искусственной зелени.

— Давай сюда, быстрей дойдём, — ухмыльнулся он, заходя в переулок. Гедимин, почувствовав под ступнёй неровности, посмотрел под ноги — эту улочку зачем-то замостили поддельным камнем. Это было цельное полотно, как и на любой дороге, но почему-то его сделали неравномерным, будто собранным из маленьких сегментов. «А я такое видел,» — подумал сармат. «У Скогнов. Но они-то дикари и по-другому не умеют. А тут зачем?»

— Команды Хигов, — рассказывал Вепуат, не замечая, слушают его или нет. — Всякие шорохи и трески. Это ведь подражание их электрическим разрядам. Они электрофаги. Они так общались, пока не стали разумными. Скхаа — тоже электрофаги. Вот я и подумал…

— Стоять! — что-то невидимое, но плотное толкнуло Гедимина в грудь. Он остановился, глядя на защитное поле. Его растянули поперёк переулка двое в полицейских экзоскелетах. Сопла их бластеров смотрели сармату в лицо.

— Закрытый район. Вон отсюда!

— Грёбаная слизь, — донеслось из-за «щита». Кто-то, вскочив из-за стола и уронив стул, шагнул за угол.

— Мы только пройдём, — ответил Вепуат с рассеянной ухмылкой. — Район нам не нужен, а дорога тут короче.

Он, всё так же рассеянно ухмыляясь, полоснул когтями по «щиту».

На руке экзоскелета были счетверённые шокеры — только это Гедимин и заметил, пока она летела Вепуату в лицо. Долететь не успела — Гедимин перехватил её, выламывая шарниры и вспарывая броню. «Кулак» задымился, и сармат под вой сирены поймал экзоскелет за вторую «руку» и швырнул на полицейские турели. Два «броненосца» с грохотом рухнули на мостовую. Одна сирена уже выла, к ней добавилась другая — и Гедимин услышал за поворотом вой третьей. Экзоскелетчики уже поднимались, прикрываясь щитом и переключая турели со станнеров на кинетику.

— Heta! — гаркнул Скегги, шагнув в переулок. — Стоять, вы оба!

— С-сопротивление полиции, — прошипел экзоскелетчик с дымящейся рукой. По переулкам громыхали и шипели затворы. Над прудом разворачивался полицейский глайдер.

…Вместе с Дигоном в полицейский участок примчался Кенен Маккензи. Гедимин покосился на них с вялым удивлением и снова уставился в пол. Напольное покрытие он успел изучить до мелочей — пока терпел обыск, слушал споры над отобранными плазмомётами и монотонный голос Скегги. С «макаками» говорил только он; Гедимин хотел было вмешаться, но Вепуат зашипел на него и крепко схватил за руку.

— Что вы имеете добавить, мистер Кет? — человек повернулся к нему.

— Нас туда позвали, — монотонно, подражая голосу Скегги, пробубнил Вепуат, незаметно толкая Гедимина в бок. Тот опустил взгляд.

— Мистер Тарс, — судя по голосу, ответ человека не устроил; он снова повернулся к Скегги. — Ваши подчинённые…

— Мои извинения, офицер, — шумно выдохнул Маккензи, вваливаясь в дверь. За ним шёл Дигон.

— Это досадное недоразумение мы быстро разрешим, — Маккензи отодвинул Скегги и понизил голос. Гедимин пытался прислушиваться, но череп начал гудеть, и сармат снова уткнулся взглядом в пол.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он вышел из участка, — с гудящей головой, сильной усталостью, и так ничего и не поняв. Скегги молча подтолкнул его к фургону. Шедший следом Дигон досадливо хмыкнул.

— Полтора года без замечаний! Так и знал, что это добром не кончится.

Гедимин открыл было рот, но Вепуат стиснул его пальцы и толкнул сармата в люк. В машину его затащили в четыре руки. Он уже и сам сообразил, что рот лучше держать закрытым, и только досадливо щурился. «Опять вляпался. Будут проблемы. Но какие?»

— Нехилый штраф тебе светит, — прошептал Иджес, когда фургон тронулся.

— Это он ещё легко отделался, — сказал Йигис. — Гедимин! Ты что, по тюрьме соскучился?

— Он-то при чём⁈ — вскинулся Вепуат. — Это я… не знаю, задумался, что ли. Этот район… он в самом деле закрытый?

Вокруг захрюкали.

— Да нет, это у копов такие шутки, — криво ухмыльнулся Йигис. — Вепуат! Ты что, мозги у Маккензи оставил? Район богатеньких мартышек, — кто бы пустил туда теска в броне⁈

— Понастроили… — проворчал Вепуат, разглядывая обшивку. Гедимин потёр ноющее и зудящее предплечье. Удар бронированного «кулака» оказался сильнее, чем мерещилось посреди схватки. «Надо было ноги ему подрезать,» — вяло шевельнулось в голове. «Коленные суставы — слабое место. Стык приоткрывается — и вся проводка как на ладони.»

— А если они всё-таки дадут делу ход? — услышал он голос Йигиса. — Его лет на пять замуруют?

— А то и на все десять, — ответил ему кто-то из ликвидаторов. — На пять — это Вепуата.

Иджес беспокойно зашевелился. Вокруг заворчали — в фургоне и без того было тесно.

— Маккензи их отобьёт, — пробормотал Иджес. — Зря, что ли, примчался?

— Может, обойдётся публичной поркой, — сказал кто-то из ликвидаторов. Вепуат вздрогнул всем телом и прижался к переборке. Гедимин угрюмо сощурился. «Я-то куда смотрел, когда он полез в переулок? Правильно Йигис сказал — забыли мозги у Маккензи. Теперь жди, что „макаки“ решат. Порка — ерунда. А вот тюрьма — это совсем некстати…»

26 июня 14 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Ещё не мутанты, — весело доложил Вепуат, запрыгивая на стол. Биолог отвернулся от телекомпа и сдержанно хмыкнул.

— А по поведению не скажешь.

Он развернул стопку напечатанных документов веером и протянул сарматам.

— Это тебе, это Гедимину. А это тебе, Скегги. С оплатой не тяните — пени набегут.

— Скегги? — Вепуат, едва взглянув на свои бумаги, удивлённо хмыкнул и повернулся к командиру. — Тебе-то за что? Ты вчера никому не сопротивлялся. Экзоскелеты не ломал.

— А, это… — Скегги посмотрел на документ и едва заметно поморщился. — Да, не сдержался. Сейчас и оплачу.

Он, достав карточку, оттеснил Сарду от телекомпа. Вепуат потыкал в передатчик и, фыркнув, резко поднялся на ноги.

— Штраф⁈ За то, что ты сказал одно слово по-сарматски⁈ Они там что, на всю голову мутировали⁈

— Не ори! — Иджес, возившийся с полуразобранным дроном, резко развернулся к нему. — Закон никто не отменял. Скегги! Я бы на твоём месте взял деньги с него. Это он полез искать проблем — и втравил и тебя, и Гедимина.

Скегги молча отошёл от телекомпа, снял со стойки плазмомёт и вышел. Вепуат сполз со стола, растерянно качая головой.

— Ничего не понимаю. Он же спас их. Если бы он не крикнул «heta!», Гедимин бы их порвал. А если бы мы упустили электрофагов в их закрытый район…

Сарда невесело усмехнулся.

— Ты там про что? Про благодарность «макак»? Радуйся, что не пристрелили. Были бы вы оба без скафандров…

Он выразительно ухмыльнулся и отвернулся к телекомпу. Вепуат остался сидеть, облокотившись на стол и глядя в пустоту. Гедимину мерещились на его плечах нахохленные перья. Он осторожно тронул сармата за руку. Тот еле слышно хмыкнул.

— Видел, как Маккензи примчался? Мы ему ещё нужны.

30 июня 14 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Под потолком вспыхнул свет. Гедимин заворочался. «Я что, проспал подъём?» Рядом зашевелился сонный Вепуат.

— На выход, — комендант, заглянувший в отсек, говорил громким шёпотом. — Приказ командира. Машина у офиса.

Вепуат мигнул.

— Какой приказ?

— Быстрее, — прошептал комендант. — Кенен Гварза ждёт.

В груди Гедимина что-то оборвалось. Холод, пробежавший по коже, сменила волна жара. Он подобрал сфалт и, на ходу проверяя, как плотно пригнаны пластины, шагнул в коридор. «Гварза? Машина?» — он покосился на дозиметр. Стрелка-указатель мерно раскачивалась от юга к северу. График интенсивности покрылся мелкими зубцами. «Излучение огнистых червей. Они на севере, под „Налвэном“… Портал снова открывается?»

…Ликвидаторский фургон стоял с распахнутым люком. Внутри не было никого, кроме Гварзы. Он покосился на сарматов, что-то буркнул сквозь зубы и отвернулся. Машина тронулась.

— На Равнину? — выдохнул Вепуат, пытаясь перехватить его взгляд. — Пора?

Гварза скривился, но кивнул. Вепуат вскинул обе руки в жесте превосходства и едва не врезался в переборку — глайдер резко перешёл на полосу выше. Гедимин, поймав сармата, задвинул его в угол.

— Месяц уже прошёл? Но ведь по равнинному времени… — он запнулся на подсчёте часов, прошедших на Земле. «На сорок равнинных дней это не тянет явно…»

— Тихо! — Гварза болезненно поморщился. — Надо было ещё шестого сунуть вас в медкапсулы. Меньше было бы проблем.

Вепуат обиженно хмыкнул.

— Мы и так ничего не…

Гварза молча показал ему кулак. Глайдер вильнул, уходя на снижение; секунда — и он, притормозив у ворот, въехал в гетто.

— На выход, — буркнул Гварза, обернувшись у трапа. Глайдер замер за шлагбаумом. Гедимин покосился на светло-лиловое небо, — солнце ушло за горизонт, но света почти не убавилось, и городские огни горели вполсилы. Он посмотрел на проезжающий мимо грузовик — вращающиеся колёса уже не вызывали ни оторопи, ни ухмылки. «Опять привыкать к чужой физике,» — внутренности заранее сжались, и сармат поморщился. «Надеюсь, поселенцы выжили.»

Зубцы на графике интенсивности излучения стали острее — огнистые черви кружили под гетто, и Гедимин только удивлялся, что никто до сих пор не поднял тревогу. Сарматы молча шли за Гварзой по лабиринту промышленных зданий, пока не добрались до зажатого со всех сторон ангара.

— Уран и торий! — Кенен Маккензи, всё в той же нелепой шляпе поверх серебристого шлема, широко ухмыльнулся. — Ну, парни, умеете вы подкинуть проблем!

За его плечом зиял, медленно расширяясь, чёрный провал. Рядом, у отмытого до блеска бронехода, сидел на трапе Айзек. Увидев сарматов, он поднялся на ноги; его глаза были тёмными, почти чёрными.

— Привет от Хассинельга, — сказал он, глядя на Вепуата; тот радостно хмыкнул. — Калиг и Навкет не пролезли, но обещали нас встретить. Третий день месяца Камня. Пока доедем, будет четвёртый.

— Я бы сказал, парни — слишком они спешат, — Маккензи с сомнением покачал головой. — Три дня подряд идут в нужном порядке? Это ещё ничего не доказывает. Хаос расставляет дни как попало — почему бы и не так? Если бы речь шла о десятидневке…

— Жрецы уверены, что хаос отступил, — отозвался Айзек. — Кайшу уже объявила начало года. И синоптики в своих прогнозах пока что не ошибались…

Маккензи хлопнул себя по бёдрам.

— Три дня! О чём можно судить на отрезке в три дня? Парни, я тоже тороплюсь. Но работе не поможет, если вы свалитесь туда в самый разгул хаоса! Кен, вот скажи…

Гварза поморщился.

— Жрецам виднее, — он смерил Гедимина и Вепуата недобрым взглядом. — Но это полдела. Если этих двоих не убрать из города, хаос придёт за нами.

Вепуат хмыкнул.

— Один мелкий штраф, а разговоров…

Маккензи цокнул языком.

— Парни! Этот ваш штраф обошёлся мне в десять лет жизни. Виноват, конечно, Скегги, — надо же было оставить вас без присмотра…

— Вообще нельзя было выпускать их из гетто, — перебил его Гварза. — Хватит пустой болтовни. Калиг и Навкет нас встретят? Кто-нибудь уже был в Элидгене?

— Хассек заглядывал, — ответил Маккензи. — Издалека и мельком. Говорит — снаружи всё спокойно.

— На станцию, значит, не спускался… — медленно проговорил Гедимин.

Портал уже растянуло так, что можно было пройти с широко расставленными руками. Из кабины бронехода выглянул филк.

— Я это должен вести… вот туда?

— Вылезай, — махнул ему Маккензи. — Забирайтесь, парни. Как осмотритесь там, сигнальте — буду ждать. Ваше дело — довести станцию до ума. Три месяца у вас есть, но дальше — очень желателен запуск.

Гедимин вздрогнул.

— Запуск? У тебя твэлы-то готовы? А…

Его с двух сторон ткнули под рёбра. Маккензи ухмыльнулся.

— Готовь станцию, Джед. Как станет ясно, что хаос отступил — начнём переброску накопителей. А там и до твэлов дело дойдёт.

— Главное — убрать их из города, — слышал Гедимин, уже забравшись в шлюзовую камеру. Гварза, как и Айзек, сел в кабину; Маккензи ещё держался рядом с ней, давая последние указания, но уже понемногу пятился от бронехода. Люк закрылся. Вепуат сполз с лавки и растянулся на полу.

— Ты лучше свернись в клубок, — вполголоса посоветовал Гедимин; его внутренности уже сводило судорогой от каждого шевеления палубы. — Всё равно скрутит.

— Ничего, выживем, — отозвался Вепуат; голос звучал бодро — до него «эффект перехода» пока не добрался. — Кто как, а я соскучился.

Тряска усилилась. Гедимин стиснул зубы, пережидая очередной спазм. «Вот и Равнина, мать моя пробирка. Давно не виделись…»

3 день Лучей, месяц Камня. Равнина, Дальний Край — Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

Голос Вепуата доносился снаружи, из-за шлюзов, открытых настежь. Слов было не разобрать — мешала грохочущая в ушах кровь. Гедимин, преодолевая мучительные спазмы, открыл глаза и увидел зыбкий белесый свет, а сразу за освещённым пятном — густую, почти твёрдую черноту. Ещё дальше и выше — не смешиваясь с ней — свисали небесные складки, подсвеченные желтизной; где-то она ещё была зеленоватой, но зелень постепенно уходила, сменяясь красным сиянием. «Равнина,» — сармат дёрнул углом рта и зажмурился от накатившей боли.

— Вы точно ничего не можете сделать? — уже более внятно спросил Вепуат; палуба едва заметно дрогнула — кто-то шагнул в отсек. Белый свет коснулся закрытых глаз и качнулся в сторону.

— Дим-мину нужен отдых, — услышал сармат гортанный голос Руниена. — И, если он примет, отвар курруи.

— Не примет, — отозвался Айзек. — Ну что ж, отправляемся. Значит, в ближайшие дни всё будет спокойно?

— Жрецы не видят угроз до первого из дней Металла, — услышал Гедимин сквозь гул закрывающегося шлюза. Кто-то сел рядом и склонился над его шлемом.

— Ты как? Совсем плохо?

— Угхм, — отозвался Гедимин, приоткрыв глаза. Вепуат сочувственно хмыкнул и уселся рядом, обхватив руками колени. Палуба уже колыхалась — бронеход полз вниз по каменистому склону, и каждый толчок отдавался в скрученных судорогами мышцах. Когда «дорога» под гусеницами выровнялась, Вепуат пересел на лавку и начал что-то насвистывать. «А он выдержал,» — шевельнулось в мозгу Гедимина вялое удивление. «Не было приступов. Хорошо. Но — странно.»

…Бронеход ещё полз, когда сармат смог сесть и немного отпить из фляжки — смочить рот и сплюнуть горькую пену.

— Ещё едем? — он машинально посмотрел на часы — и тут же вспомнил, что не засёк время.

— Нашу долину отволокло ближе к центру, — отозвался Вепуат. — Только не спрашивай, как так получилось.

«Мать моя колба!» — Гедимин болезненно поморщился. «Ну, тут всё как обычно. Не успели приехать, как начался бред.»

— Надо будет заново разведать округу, — как ни в чём не бывало продолжал Вепуат. — Искать залежи шихты, ближайший водоём… Всё-таки Экеста нас недолюбливают. Надо было оставить им ворота ветра — пусть бы игрались.

Гедимин прижал ладонь к лицевому щитку. Воспоминания о Равнине успели потускнеть; поднимать их было легко, но неприятно.

Бронеход качнулся, проехал ещё немного, переваливаясь с борта на борт, и замер. Зашипели пневмозатворы.

— Всё, приехали, — сказал хмурый Айзек, заглядывая в шлюзовую камеру. — Наверх — никак, пока дорогу не расчистим. Гедимин, ты на ногах? Отлично. Сейчас…

— Погоди с дорогой, — в пятно жёлтого света шагнул чёрный силуэт. — До рассвета потерпит. Сейчас надо выяснить, что со станцией. Кет, Хепри, на выход!

Шлюз за спиной Гедимина ещё не успел закрыться, когда над машиной поднялся непрозрачный защитный купол. Свет потускнел. В руку сармата кто-то всунул церитовый фонарь со снятым кожухом. Первые жёлтые огни, обогнав его, уже дрожали в трёх метрах выше по тропе. Гедимин включил сигма-сканер и бесшумно ступил на осыпь.

Может, когда-то здесь и был пологий склон — но от него остались только нагромождения обломков, присыпанные гравием. Крупные камни легли друг на друга, как великанские ступени. Чуть выше оголилась отвесная скала. Над ней нависал шестиметровый пласт гравия. Он дрожал и дымился — Вепуат и Гварза прорезали в нём наклонный жёлоб с расплавленными стенками. По ещё горячей, только-только застывшей породе Гедимин вскарабкался на обрыв. Сарматы ушли далеко вперёд и рассыпались по плато — один жёлтый огонь горел на «западе», другой, сдвоенный — на «востоке».

— Гедимин! — Вепуат поднял фонарь выше, освещая накренившиеся стены.

На жёлтом складчатом камне чернели пятна застывшего расплава — здание будто закидало ошмётками полужидкой лавы. Такие же обломки хрустели под ногами. Длинный ангар развернуло вниз ребром; наклонная крыша частично зарылась в гравий. Примерно посередине зияла широкая трещина — здание треснуло надвое. Внутри валялись выбитые крепления шлангов, свисали с потолка надломленные и смятые трубы.

— Ядро Сатурна… — Вепуат заглянул в трещину и подался в сторону. — Пополам порвало! Ты видел?

— Как же тут должно было трясти… — пробормотал Гедимин, чувствуя под рёбрами холодный остроугольный комок. Сканирующий луч «осветил» волны гравия, свежие надломы вдоль обрывов, перекошенный ангар горячего цеха — он съехал к ущелью и навис над ним, грозя рухнуть…

— Кет! Хепри! — Гварза, остановившийся у входа в шахту, высоко поднял фонарь. Складчатую крышку уже сдвинули, и Гедимин, застыв на месте, слышал тяжкий гул открывающихся ворот. «Механизмы работают. Верхний шлюз цел…»

Ангар прядильно-ткацкого цеха покрылся выбоинами, потемнел от расплава и вулканической сажи, но всё-таки не треснул. Гедимин, уже спускаясь в верхний шлюз, оглянулся на «западный» барак. Трещин отсюда не было видно — раскололо только душевую.

— А это позавчера, — услышал он из-под земли голос филка и радостно хмыкнул — «Живы!». — Про вулканы не знаю. Но трясло крепко. Шланги, вешалки, фонари — всё повалилось. Верёвки перепутались. Ткачи, знаю, сильно ругались.

— Фон умеренный, — заметил Гварза, сверяясь с дозиметром, и оглянулся на Вепуата. — Задраить люк!

Поршневая машина загудела, натягивая тросы. Массивные створки двинулись навстречу друг другу. Вверх по шахте ползла собранная из планок клеть; её стенки просвечивали насквозь, да и днище не было монолитным. «Трос не вырвало — уже неплохо,» — перед глазами Гедимина стоял расколотый ангар. «А лифт я доделаю. Времени просто не было.»

Внизу, вдоль всех пустых коридоров, горел свет. Гедимин потянулся к выключателю и почти секунду тупо смотрел на стеклянную пластину, горящую изнутри. Ни выключателей, ни проводки тут, разумеется, не было.

— Кет, проверь водопровод, — бросил Гварза, сворачивая к лестнице; снизу уже доносилось ворчание потревоженных филков, и кто-то быстро поднимался по ступеням. — Хепри — генерация кислорода. Тенгель! Все живы? Раненые есть?

— Зэйдек порезал пальцы, — начал докладывать комендант. Гедимин покосился на его шлем, заброшенный, как капюшон, на спину. Филк на ходу поправлял пояс и возился с застёжками.

— Все спали, — прошептал Вепуат, толкнув сармата в бок. — А мы их подняли среди ночи.

Голоса в жилом корпусе постепенно стихали — разбуженные филки снова расходились по отсекам и закрывали двери. Гедимин мельком взглянул на цистерны и направил сканирующий луч на пол, под вентили. Позавчерашнее сотрясение ударило по трубопроводу вскользь — его короткие сочленения встряхнуло, смяло уплотнитель, но металл выдержал, а гзеш уже почти отрегенерировал. Гедимин снял с предохранителя водоподъёмник, потянул маятник и услышал громкий плеск — водяной ком плюхнулся в почти пустую цистерну. Катушку не порвало, ёмкость, в которой она плавала, не треснула, вода не вытекла, пластина-отсекатель не соскочила со штырьков, — даже хрупкий механизм, нарушающий законы физики, прошёл испытания. Гедимин проверил резервный водоподъёмник, потрогал вентили и нехотя кивнул. «Пойду умоюсь. И шлем почищу.»

Вода ещё не успела прогреться, но Гедимину было всё равно. Он открыл выпускные клапаны и встал у стены, глядя на трубы и шланги. Тут был минимум костяных деталей — только металл, гзеш и несколько сменных рукояток, от которых прочность не требовалась. Филки успели привести душевую в порядок — Гедимин искал следы разрушений, но не находил их.

— А! Вот ты где, — Вепуат заглянул в помещение. За ним стоял встрёпанный низкорослый абориген. Заметив взгляд Гедимина, он улыбнулся, прикрывая ладонью острые зубы.

— Держи, — Вепуат протянул сармату камешек на шнурке и обломок кости. — Насилу отбил у Дасьена. Самому языки надо учить! Ты-то уедешь, а им тут жить.

«Языки?» — Гедимин не сразу вспомнил, что за предметы лежат на ладони разведчика, а вспомнив, досадливо сощурился. «Опять нарываюсь на эа-мутацию…»

Вепуат терпеливо ждал, пока он вплавит в комбинезон кровяной камень и кость-переводчик. Когда остывающий скирлин коснулся кожи, Гедимин стиснул зубы — его обожгло разом жаром и холодом. Камешек жёгся и как будто ворочался. Кисти и гортань заныли, на пару секунд из лёгких вышибло воздух, а голова налилась свинцом. Ещё через десяток мгновений Гедимин услышал писклявый голос аборигена.

— Это не Скаф, — ответил ему Вепуат; карлик дотронулся когтем до гладкого щитка на его животе и отдёрнул руку. — Это…

Он провёл ладонью по груди и ухмыльнулся — и Гедимину померещилось, как пластины обшивки под его пальцами поднимаются волной.

— Это, считай, будущий Скаф. Отрастит перья, окрепнет… и, глядишь, полетит. Ты не бойся. Он не мёртвый, просто… ещё не проснулся.

— Опять разводишь мутантов? — Гедимин угрюмо сощурился. «Надо было ему верхнюю обшивку содрать,» — мелькнуло в голове. «Ещё на Земле. А теперь уже поздно. Не успокоится, пока новую тварь не вырастит.»

Вепуат ухмыльнулся.

— Я же говорил — из одной особи популяцию не сделаешь. А из двух — уже можно попробовать. А ты так и будешь переплавлять броню, пока всю не выжжешь?

— Хепри! — донёсся из коридора недовольный голос Гварзы. — Где Кет? Тоже тут?

Абориген прижал уши.

— Ты, Уттунри, спи себе, — Вепуат легонько подтолкнул его в спину. — Растения в порядке, я видел. А дальше мы тут сами. Пламя проснётся, не бойся. Тут Гедимин — а он умеет с ним говорить.

— Хватит болтать! — Гварза повысил голос. — Можно было проверить газогенераторы, не баламутя всю станцию. Вскрываем главный корпус!

За углом вспыхнул оранжевый свет. Уттунри, пискнув, метнулся в коридор. Гварза, подавив раздражённый вздох, повернулся к световому источнику.

— Мастер Хьярса?

В коридоре было градусов двадцать — но теплолюбивый Сэта вышел в одной набедренной повязке и гроздьях «цацек». Его грива превратилась в языки пламени и лизала потолок.

— Мастер Хеттийиррн? Хетпу? И вождь Айсек с вами?

— Мы все тут, — ухмыльнулся Вепуат. — Привет, Кут’тайри. Не замёрз? Что слышно из Шакхи и Куттуша?

— Хшшш, — огненный жрец склонил голову. — Хаос гасит огни и ломает пути. Я слышал, как земля движется. Шакха стала дальше, большие воды — ближе. Хорошо ли это для Пламени?

Вепуат и Гедимин переглянулись.

— Там будет видно, — разведчик старательно улыбнулся. — Ты пока отдыхай, Кут’тайри. До утра точно ничего не начнётся.

— Голоса Пламени давно не слышно, — прошептал жрец, оглянувшись на Гедимина, и свернул в коридор. Сармат слегка сощурился. «Ходячий радиометр, мать моя колба. Вот только показания кварка с два расшифруешь.»

… — Ты-то его слышишь? — громким шёпотом спросил Вепуат. Сарматы стояли в шлюзовой камере главного корпуса. Гедимин смотрел, как пересохшие канальцы заполняются «дезактивирующим раствором» — точнее, жёлтой глинистой мутью, смешанной с рассолом. Его височные пластины были опущены, и он чувствовал слабый тёплый ветер — ритмичный, как дыхание. Кто-то делал по вдоху в три минуты; дозиметр тоже это чувствовал — «сигма» слабо, размеренно пульсировала.

— Живой, — прошептал Гедимин в ответ и покосился на Гварзу и Айзека — те стояли у внутренних ворот и что-то сканировали. — Спит, похоже.

— Разбитый реактор фонил бы куда сильнее, — громко сказал Айзек, глядя на открывающиеся ворота. — И мы бы это заметили сквозь все экраны. Для ЭСТ-квантов они практически прозрачны. Атомщик! Я думаю, тебе лучше идти одному. Как это существо спросоня встретит нас, мы не знаем.

Вепуат двинулся было вперёд, но остановился и, досадливо щурясь, прижал пальцы к виску.

— Я, наверное… тоже побуду тут, — пробормотал он, глядя в пол. — Вдруг оно меня забыло…

— А если оно меня забыло? — не удержался Гедимин. Ему было не по себе.

— Стержни высоко не поднимай, — вместе ответа распорядился Айзек. — Пяти сантиметров хватит.

— Надо как можно быстрее разбираться с системами контроля, — сказал Гварза. — И с управлением. Реактор на автоматике и честном слове — это бомба без таймера.

Гедимин молча сузил глаза и шагнул в проём. «Хорошо, что он сам к реактору не лезет. Тут точно была бы бомба.»

…В машзале тепло усилилось, хотя термометр показывал примерно то же — даже на пять градусов меньше. Гедимин налёг на пластину, вскрывая коридор оттока, и пригнулся, пробираясь в экранированную трубу. После выстилки накопителем она должна была сузиться, но и сейчас была не слишком просторной. Гедимин, стараясь не цепляться за стены, шёл к источнику тепла.

Сквозь затемнённый щиток на глазах топливные сборки казались тусклыми. «На пять сантиметров?» — Гедимин покосился на «автоматику» и осторожно просунул пальцы меж твэлов. Управляющие стержни плавно сдвинулись кверху. По пальцам хлестнуло жаром.

«Кто-о-о?» — прогудело в черепе, обжигая изнутри глаза и уши. Гедимин зажмурился.

— Свои. Да тихо ты!

«Пять сантиметров, мать моя колба!» — отозвалось под сводами черепа. «А если бы совсем убрал⁈»

Дозиметр замолчал. Горячее щупальце ткнуло сармата в лоб. «Гедими-ин?»

— Ага, — отозвался он, дотрагиваясь до пучка твэлов. Он не перекосился, все трубки остались параллельными, — реакторный отсек покачался на демпферах и улёгся, почти не затронутый землетрясением. Волокнистые щупальца обвили плечи, стекли на грудь, обожгли затылок.

«Верну-улся,» — волокна дрожали, то остывая, то накаляясь. «Верну-улся!»

— Не оставлять же тебя с полутора твэлами, — криво ухмыльнулся Гедимин, обходя просторную активную зону. Реактор был рассчитан на полную загрузку; топливо экспериментальной установки болталось в нём, как в цистерне.

— Будем достраивать, — он легонько провёл ладонью по сборке. — Вепуат тоже тут. Помнишь его?

«Вепу-уат?» — щупальца заметно потеплели. «Где?»

— Завтра пообщаетесь, — пообещал Гедимин, укладывая у стены синюю пластину накопителя. «Форма цилиндрическая, угол вот такой… Меня об этом, конечно, не просили,» — он снова ухмыльнулся, отходя к другой стене и поднимая сфалт. Пока ещё места внутри реактора хватало для такого громоздкого излучателя. Гедимин убавил мощность и дотянулся до ближайшего твэла.

— Перенаправим твоё излучение, — пробормотал он, сдвигая переключатель.

Он видел, как твэлы гаснут, и свет тускнеет, — только ослепительный зелёный луч теперь упирался в накопитель. Щупальца зашевелились, сползая со спины.

«У-уходишь?»

— Буду на станции, — пообещал Гедимин. — Зови, если что.

…Айзек и Гварза переглянулись. Вепуат зевнул в респиратор и встряхнулся; его глаза на секунду прояснились и снова погасли.

— До утра ничего не трогать, — распорядился Айзек, закрывая шлюз ещё и на засовы. — Ищите свободный отсек и ложитесь. До утра наверху делать нечего.

Стоило закрыть глаза, вокруг вспыхнул зелёный свет, разделённый на пучки-колонны. От них шло приятное тепло. «Сборки готовы, топлива нет,» — думал сармат, погружаясь в дремоту. «Надо ждать. Не люблю я полагаться на Маккензи…»

4 день Огня, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — долина Элид

Под потолком загудела сирена. Подвывала она как-то странно, с переливами и сбивающимся ритмом. Гедимин заворочался, выползая из просевшего под ним матраса, случайно сбил кожух с фонаря и встряхнул головой, досадливо щурясь. «А. Я на Равнине. И комендант дудит в ракушку. А неплохо у него получается…»

Он дотянулся до фляги и сделал пару глотков, дожидаясь, пока явь перестанет путаться со сном. Жёлтый фонарь освещал поблескивающие стены. Как их ни выглаживали, глазу всё равно были заметны неровности, волнистые наплывы — следы постепенного застывания размягчённого камня. Из вентиляционного лючка тёк остуженный воздух. Вдалеке плюхал водоподъёмник, гудел и шмякал запущенный стиральный агрегат; комендант перестал дудеть и что-то громко, но неразборчиво разъяснял недовольным филкам.

«Где Вепуат?» Сонный сармат наконец сообразил, чего не хватает, и тяжело поднялся на ноги. Сигма-сканер нашёл два чёрных силуэта в предбаннике душевой и один — в спускаемой клети. «Уже успел наверх сбегать? Чего меня не разбудил?»

Когда Гедимин поднялся на верхний ярус, Вепуат уже выбрался из клети и теперь отмахивался от наседающих филков.

— День Огня! — он с широкой ухмылкой повернулся к Гедимину. — Всё небо в красном и золотом, и уже с утра плюс тридцать. Не видел Айзека? Там, наверху, у нас куча дел. По ущельям полно разломов, а к холму — ни одной нормальной дороги. Машину сюда придётся краном затаскивать!

Не замолкая, он направился к лестнице. Гедимин пошёл за ним, глядя на качающиеся на его плечах дроны. «Высылал разведчиков? Сам не лазил? Ну, хоть на это ума хватило…»

— На плато разломы есть? — спросил он, когда Вепуат ненадолго замолчал. Тот мотнул головой.

— Не, всё чисто. Дроны всё обшарили. Досадно! С холма за ресурсами ходить удобнее.

— И в набег на холм ходить удобнее, — буркнул, выходя из-за угла, Кенен Гварза. Он уже с утра был мрачен и на Айзека смотреть избегал.

— Ага, вот вы где! — Вепуат радостно ухмыльнулся. — Я вот что говорю — пойдём чистить дорогу. А ещё — надо бы разведать…

— Погоди, — Айзек едва заметно сощурился. — Дорога подождёт, беготня по разломам — тем более. Какой сегодня день?

— Огня, — Вепуат нахмурился. — Ну, видишь? Всё в порядке. Календарь соблюдается. Мы с Гедимином…

— Погоди! — Айзек чуть повысил голос. — У нас тут неуправляемый реактор. Это поважнее дорог. Гедимин, на какой из блочных щитов ты подвесил Пламя?

…От главного корпуса тянуло фантомным теплом. Гедимин чувствовал его кожей, не прикрытой ипроном. Это был ровный поток, не распадающийся на волокна, — видимо, хранитель дремал. «Квантовая сущность нуждается в сне…» — сармат криво ухмыльнулся. «Может, даже и сны видит. Интересно, что ему мерещится?»

Он подтянул последние тросы и замкнул их на пульт управления — гигантскую ракушку с длинной прорезью вдоль бока. В её отверстия были вставлены рычаги и рычажки. В мониторе над пультом отражалась стена — зеркала Гедимин ещё не настроил, только собирался идти с ними в машзал.

— Это — машзал, а это — сам реактор, — самому себе пояснил Айзек, глядя на два зеркальных монитора. — Жаль, что нет более надёжного способа снимать показания. Если зеркало перекосится, треснет или потеряет свойства под облучением…

Гедимин пожал плечами.

— Датчики тоже выгорают. Поэтому стержни сбрасывает автоматика. И она же включает сирену и сигнальные огни. Дело операторов — услышать и передать дальше.

Он кивнул на закреплённую на стене металлическую ракушку. На неё пришлось потратить драгоценный тхелен, хотя, как думал Гедимин, операторы обошлись бы и натуральной, известковой. Вепуат крутился вокруг неё, примеряясь подуть, но Гварза сердитым шипением отгонял его.

— С автоматикой всё ясно, — отозвался Айзек. — Ты мне покажи механику. Как будут поднимать стержни?

Гедимин занёс руки над двумя рычагами, обмотанными зелёным гзешем. Он до них мог дотянуться с места, но с трудом; ни одному филку длины рук не хватило бы. Трогать рычаги сармат не стал, хотя знал, что в управляющий модуль их приводы ещё не заведены — стержни не сдвинутся, хоть разломай пульт надвое.

— Отсюда, — нехотя пояснил он, думая обо всех чертежах и планах, отосланных Айзеку за полтора года (он их читал вообще?). — Это ручной привод. Подтягиваешь стержни к стопору. Третий жмёт сюда, открывает заслонки катушек. Пока стопор не сработал, не откроются. Видишь фиксатор?

Айзек пощупал массивную, из самой прочной кости вырезанную деталь и уважительно хмыкнул.

— То есть — эта операция проводится втроём? — переспросил Гварза.

— Можно вдвоём. Сработал стопор — отпустил рычаг, жмёшь на малый, — отозвался Гедимин. — Но вот в одиночку их не сдвинешь.

— Разумно, — Айзек оглянулся на Гварзу, ища подтверждения. Тот угрюмо щурился. Его взгляд скользил то по рычагам, то по мониторам, то по жёлтым стенам операторской.

— Как опускаются стержни? — спросил он наконец. Гедимин указал на раздвоенную кость, обмотанную красной «резиной».

— Задвигает заслонки. Задвинулись — упало — стоит остывает.

— Есть способы опустить часть стержней — и не до конца? — спросил Гварза. — И где дублёр для этого рычага?

— Не нужен, — отозвался Гедимин, показывая два хода рычажка — плавный и резкий. — Пусть роняют стержни хоть дважды на дню. А лучше — вообще не поднимают.

Айзек укоризненно хмыкнул.

— Атомщик! Понимаю твою тревогу, но это уже перебор. А эта группа рычажков для чего?

Гедимин дотронулся до очередного блокиратора, но отодвигать его не стал.

— Управление сбросом. Это верхний канал, это облучатель. Сюда выведу третий монитор, из камеры сброса.

— Облучатель не смотрит на реактор? — зашевелился Гварза. Айзек легонько постучал по его плечу.

— Кенен! Мы же схему с тобой смотрели. И в зале были.

— Пойдём ещё раз, — проворчал Гварза, недобро щурясь на Гедимина. — Кет займётся приводами и зеркалами. А мы осмотрим зал. Хепри! Жди у мониторов. Увидишь, что заработали, — дуй в сирену.

Вепуат радостно хмыкнул и уселся в центральное кресло. Ему оно было в самый раз, любому филку — велико. Айзек задумчиво посмотрел на сарматов и качнул головой.

— В зал схожу я. А ты, Кенен, пока собери первую смену. На утро посадим ребят Кённы… ну, и ещё четыре смены — проверь, как у них с готовностью.

Гварза нахмурился.

— Хочешь оставить Кета без контроля?.. Что ж, до отъезда я в машзал зайти успею. Хепри! Zaa tatzqa!

— Zaa taikka, — отозвался Вепуат, и Гедимин невольно поморщился. «Если „tatzqa“, то „tza“. А если „ taikka“, то „ sa“. Они что, язык забыли?»

…Реактор всё-таки проснулся — погладил горячими щупальцами Гедимину руки, пощекотал висок, отразился на экране дозиметра. Пока Гедимин настраивал зеркала и подсоединял тросы, Айзек обходил зал, задумчиво глядя на высокие колонны сборок и закрытые шахты и ниши. Гедимин краем глаза видел, как скользит световое пятно его фонаря, — своего освещения в машзале не было.

— Сигнальные огни, — раздался голос Айзека за спиной. Сармат скатился с коридора оттока и вопросительно хмыкнул.

— Я их не нашёл, — пояснил Айзек. — А ведь по схеме их должно быть немало — и здесь, и снаружи.

Гедимин досадливо сощурился.

— Заготовки есть. Надо монтировать. Не думал, что это срочно.

Айзек кивнул.

— Кенен найдёт рабочих. Сделай разметку. Раз у нас есть реактор, сигнализация быть должна.

…Монитор горел зелёным огнём. Гедимин покосился на рамочный радиометр, отражённый в зеркале, и едва заметно качнул головой. «Реактор раскочегарился. А не должен бы. Его что-то облучает, а я это прохлопал?» — он внимательно смотрел на стержни, выискивая белые точки. «Светит ровно. Пока трогать не буду. Надеюсь, автоматика не подведёт, если что.»

— Вот здесь, — Айзек кивнул на метки, только что начерченные на полу, — у вас будет аварийная сигнализация.

— Ага, — отозвался Кённа, не отрывая взгляд от монитора; его глаза были закрыты тёмным щитком. — Сигнализация. Это нужно.

— А часы нам когда вернут? — вмешался другой оператор, похлопав по пустующему краю пульта.

— Служба времени сообщит, когда ваша смена закончится, — сухо сказал Гварза. Оператор недоверчиво хмыкнул.

— Знаю я эту службу!

— Тише, — вмешался, недовольно щурясь, Айзек. — Часы найдём. Атайр! Что там за возня? Вы ещё не ушли в машзал?

Из приоткрытого шлюза выглянул угрюмый филк. За его спиной виднелась гружёная волокуша. На неё поставили бетономешалку и три бочонка с разными маркировками. Стеклянные плитки — то, что предполагалось сажать на «цемент» — лежали в рюкзаках филков-рабочих.

— Мы туда не пойдём, — мрачно сказал Атайр. — Никто из нас в реактор не полезет.

Айзек растерянно хмыкнул. Гварза шагнул к приоткрытому шлюзу.

— Что значит — не пойдём? Это приказ.

Филк втянул голову в плечи и недобро ощерился.

— Я уже сказал! В ядерный реактор никто не полезет.

— Там никто не проживёт и секунды, — вмешался другой рабочий. — Кто вообще выдумал такой приказ?

Айзек отодвинул Гварзу в сторону.

— Я же объяснял — реактор полностью экранирован, машзал сейчас безопасен. От вас всего-то и требуется — наклеить плитки на пол!

Филки переглянулись.

— Где хочешь, только не в реакторе, — сказал Атайр. — Туда, вон, пусть Кет ходит. Он в скафандре. А мы не сунемся.

Гедимин двинулся к нему, но налетел на руку Айзека, выставленную поперёк дороги.

— Работы хватает и помимо машзала. Займитесь, — Айзек махнул в сторону разметки. — Машзал первого блока мы возьмём на себя. А второй — на твоей бригаде. Там никакого реактора ещё нет. Действуй!

— Часы! — напомнил ему вслед Кённа.

…От сигнализации в жилом корпусе, на взгляд Гедимина, не было проку — если там настолько мощное излучение, что она «включилась», бежать куда бы то ни было уже бесполезно. Но спорить он не стал и начертил несколько крестов в коридоре и один — в комендантской. О чём с комендантом говорил Айзек, Гедимин не прислушивался — был занят мысленными подсчётами. По-любому выходило, что сигнальные плитки придётся делать заново — запаса хватало только на главный корпус и щиты управления. «Плохая цера у нас ещё была. Шихта… если только её не перевели на цацки,» — он покосился на коридор, ведущий во вспомогательный корпус. «Я ведь в цехах до сих пор не был…»

— Хм-м… — протянул Айзек, проходя мимо, и замедлил шаг. — У службы времени? Но им-то зачем лишние часы? Разве что…

Он поднял сигма-сканер и удивлённо хмыкнул.

— Кут’тайри⁈ Вот не подумал бы… Гедимин! Как по-твоему, зачем Кут’тайри песочные часы?

…Случайно коснувшись стены, сармат отдёрнул руку — нервные окончания прижгло. Горячий воздух поднимался к вытяжке, не задерживаясь в коридорах, но стены успели прогреться.

Кут’тайри взял в руки часовую колбу, пару секунд подержал её, и, склонив голову, протянул Айзеку.

— Вещь Пламени пусть будет ему возвращена, — в его шелестящем голосе Гедимину мерещилось сожаление. — Я лишь благодарю её — она была хорошей защитой от хаоса.

— Спасибо, — рассеянно пробормотал Айзек, встряхивая чёрный «песок». — Гедимин, поставь сигналку и тут, внутри.

Сармат, пожав плечами, начертил на стене два креста. Кут’тайри пристально следил за ним и не спешил вернуться в гамак.

— Тебе часы нужны? — спросил Гедимин. — Для дела или как украшение? Пойду работать со стеклом — могу сделать тебе такой брелок.

Он показал пальцами размеры будущей «цацки». Для сармата она была миниатюрной, для Сэта — крупной и заметной, и Гедимин прикидывал, как уменьшить массу.

— Не стоит так утруждать себя, — жрец склонил голову. — Мастер Хеттийиррн… Давно хотел спросить — кто охраняет холм Пламени? Давно не слышал о воинах и их постах…

— Сейчас — никто, — ответил Гедимин, думая, где ещё нужна будет сигнализация. — Да и незачем. Нас куда-то уволокло, теперь — пока найдут…

Он двинулся к выходу, но обернулся на недовольное шипение.

— Кочевники стремительны, как ветер, — Кут’тайри оскалился. — И так же переменчивы. Чего прошлогодние клятвы стоят, если этот год не скрепил их⁈ Скажи, и я зажгу пять огней. Сэта пришлют воинов. На холме снова встанет огненный дозор.

Гедимин мигнул.

— Что там? — Айзек, вернувшись с полпути, заглянул в отсек. — Спор из-за сигнализации?

— Я говорю — вы неосторожны, — повернулся к нему жрец. — Если холм не защищён, вы здесь как в ловушке. Скажи, и я зажгу огни, и воины Сэта придут сюда. Разве в том году ты был недоволен их стражей?

Теперь мигнул Айзек.

— Созывать их — не рано ли? Я благодарен вам всем, но если хаос ещё не отступил…

— Дни Камня давно начались, — Сэта поднял уши, будто к чему-то прислушиваясь. — Тут уже нет сомнений. Сэта давно не слышали голоса Пламени. Могу я зажечь огни?

Айзек едва заметно ухмыльнулся.

— Только подожди — найдём Кенена и Вепуата.

…Наверху было жарко, и воздух еле-еле двигался, — даже воины Сэта взяли с собой под сторожевой купол всего одну термочашу. Теперь на «восточном» краю плато, над пустым ангаром ткацкого цеха, дрожала воздушная рябь.

Гравий на плато лежал волнами. Под верхним слоем что-то потрескивало, шевелилось, иногда сыпались камешки, — обломками присыпало остатки растений, и теперь их растаскивали по норам. Заглядывая в ущелье, Гедимин видел поваленные спороносные стрелки и догнивающие листья-лепёшки. Сквозь них проросло что-то шевелящееся, белесое, волокнистое. Ворсистые «гусеницы»-падальщики бродили по остаткам, выбирая наименее обросшие, — «мох» при попытке его потревожить хлестал влажными отростками по морде. Влага содержала что-то довольно едкое или пахучее — «гусеницы» шарахались, поднимая ворсинки дыбом. Иногда то одна, то другая «моховая» лепёшка вздрагивала, проседала и медленно утягивалась в гравий, несмотря на судорожные трепыхания «мха». Вепуат косился на ущелье и недовольно морщился.

— Не время расползаться, — сердито сказал ему Айзек, отодвигая в сторону очередную глыбу. — К возвращению Кенена должен быть готов хоть один подъём. Гедимин, опробуй, — выдержит?

Сармат с грохотом приземлился на сложенные вместе камни, потоптался на них и сдержанно кивнул.

— Со временем просядет, но месяца три продержится.

Он поднял сфалт, примерился к выступам верхней глыбы. Сарматы подались в сторону. Участки, уже тронутые плазменной струёй, ещё дымились; их было немного — дорогу не столько прорезали в массиве, сколько собирали по кускам.

— Гварзы всё нет, — Вепуат, придвинув к «пандусу» последний массивный обломок, шагнул назад и шумно выдохнул. — Третий час.

— Не тем углом положили, — Айзек посмотрел на обломок сбоку. — Перевернуть?

Гедимин подсунул под глыбу каменные клинья-демпферы и дёрнул плечом.

— Оно со всех сторон кривое. Сейчас подровняю.

Он попятился от дымящегося подъёма, посмотрел вверх, — теперь на плато вёл грубый, но относительно ровный пандус, немного заглублённый в скалу. Гравий, опасно нависающий над дорогой, сбросили вниз; Гедимин предлагал сделать ограду из крупных валунов, но Айзек отмахнулся.

— Быстро управились, — шумно дыша, он выбрался на плато и оглянулся на душевую. — Гедимин, из этих развалин можно что-то извлечь? Трубы, шланги, — что ещё годится в переплавку?

— Душевую можно ввести в строй, — отозвался Гедимин, глядя на расколотый ангар. «Основная проблема — вот этот надлом. Залепить его можно, но первая же встряска… Стянуть скобами? Чтоб хоть ветер не задувал…»

— В строй? — переспросил Айзек. — Зачем? На станции достаточно душевых. Экипаж не жалуется.

— Филки? Не жалуются? — пробормотал себе в респиратор Вепуат и тихонько захрюкал. Айзек недовольно на него покосился. Гедимин, следя за ними вполглаза, двинулся к расколотой стене. «Если бы ангар стоял торцом на „юг“, мог и уцелеть. Длинное здание без внутренних опор, неудачно растянутое… Если бы не скважина, попробовал бы развернуть.»

— Горячий цех надо оттащить от обрыва, — вслух сказал он. — Упадёт — внизу мало не покажется.

— Кенен вернётся — попробуем, — не стал спорить Айзек. — Но что с душевой? Кому она здесь нужна?

— Икси, — ответил Вепуат. — Мне как-то… не очень хочется видеть их внизу. Реактор разволнуется…

Айзек хмыкнул.

— Что бы помешало Икси пойти вниз, если им так захочется?

Он оглянулся на Гедимина, ощупывающего края надлома, и крепко взял его за локоть.

— Это всё терпит. Займёмся пока второй дорогой.

…Шёл восьмой час, и освещённость уже начинала падать, когда Вепуат первым из сарматов услышал вдалеке хруст гравия и гул мотора.

— Едет! — он перемахнул через дымящийся участок дороги и взлетел на обгоревшую крышу. — Ага, вижу машину… Неужели нас так далеко отволокло?

Айзек проверил, как лежит нижняя глыба, и отряхнул руки от каменной пыли.

— Семь часов, даже чуть больше, — он сверился с наручным передатчиком. — М-да… Теперь по два раза в день не набегаешься.

…Гедимин говорил, что хватит пятидесяти филков, Айзек решил созвать сотню, — но на поверхность выбрались все, оставив под землёй только операторов ИЭС и дежурных у лифта. У каждого с собой был фонарь, — на плато стало светлее, чем днём. Пришли и коменданты, — Гедимин видел, как они старательно тянут трос. Филки оживлённо перекрикивались, и ворчания было не слышно. «Видно, надоело сидеть под землёй,» — думал Гедимин, придерживая растянутое на тросах здание. Бронеход — основная движущая сила — гудел, зарываясь в гравий, с плато рекой текли камешки. Гедимин упёрся в землю, сам проседая по щиколотки; здание провернулось ещё на десяток градусов и замерло на гравийной подушке. Между ним и обрывом теперь было три метра, — можно было не беспокоиться до следующего землетрясения.

— Уф! Хватит или ещё? — спросил Вепуат, ослабив хватку. Филки, отпустив трос, потирали ладони и встряхивали руками; разговоры стали тише, пыхтение — громче.

Машина дала задний ход; защитное поле опустилось, расталкивая осыпающийся гравий, и бронеход выполз из вырытой им ямы. Из кабины выбрался Айзек.

— На рассвете, — сказал он оставшемуся за штурвалом Гварзе. — Как раз восемь часов оптимального освещения. Один выезд в сутки — больше не потянем.

— Разумно, — согласился Гварза.

5 день Молнии, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — долина Элид

Зелёный луч скользнул по цепочке стеклянных пластин. В темноте один за другим вспыхивали жёлтые огни, выстраивались в ряды и медленно тускнели. Когда Гедимин облучал последнюю пластину, первая уже погасла. Айзек, с дозиметром с руках идущий за сарматом по пятам, оглянулся на неё и удовлетворённо хмыкнул.

— Значит, без воздействия сигнал довольно быстро отключается… Погоди, — остановил он Гедимина, опустившего сфалт и погасившего луч. — Давай ещё раз. Одна точка, ослабленный поток, пять секунд экспозиции.

— Взорвётся, — буркнул сармат, но сфалт поднял. — Назад — и под поле!

Айзек спорить не стал — в следующую секунду он уже стоял у стены, прикрывшись защитным куполом. Пластина горела под лучом, быстро наращивая яркость.

— Heta! — вскрикнул Айзек, но было уже поздно — пластина вмиг покрылась трещинами. Её осколки ещё светились, но уже вполсилы, — то одна, то другая горящая точка, мигнув, затухала.

— Однако, — пробормотал Айзек, сгребая стекло в контейнер. — Это сколько кьюгенов оно должно на себя принять?

… — Чёрное стекло, — Айзек со значением посмотрел на Гедимина. — Второй сигнальный барьер. И… я так думаю, меньше церы. Чтобы взрыв, если что, был слабее.

— Да понял я, — буркнул Гедимин, разглядывая сигнальные щитки на ближайшей стене. «Далась же Айзеку эта дикарская дозиметрия…»

…Санки-рудосборник кто-то успел разобрать на части и приспособить для других нужд — их детали полчаса собирали по всей станции. Гедимин выгребал из запасов остатки «плохой» церы и на ходу пересчитывал пропорции — по-любому выходило, что на весь «Элидген» «сигналки» не хватит.

— Мы тоже наверх, — слышал он в соседнем коридоре переговоры филков и Айзека. — Безоружным сборщикам нужна охрана.

— Там уже дежурят Сэта, — сказал Айзек. — И сам Гедимин…

Кто-то насмешливо хмыкнул.

— Твой Гедимин заметит, когда снаряд в макушку прилетит! Нутеш, собирай отряд. С собой — ракетомёт и телескопы!

Гедимин засунул в карман мешочек с остатками чёрного песка и вышел.

Отряд Нутеша поднялся первым, за ним — сборщики руды; Вепуат умудрился обогнать их всех. Гедимин слышал его голос из-за ангара ПТЦ, когда поднимался по трапу лаборатории. Можно было обойтись и без литейной станции, и была идея расплавить чёрный песок во вспомогательном цехе, — но Айзек выгнал сармата на поверхность. Теперь тугоплавкая руда медленно нагревалась, в карманах лежали остатки «плохой» церы, за переборкой стучали камешки, и болтали о чём-то филки. Первое время они озирались по сторонам, потом освоились, — и Гедимин надеялся, что хотя бы отряд Нутеша смотрит за периметром. «Тихо. Уж больно вокруг тихо. Отвык я уже от этого.»

— Гедимин!

Вепуат выглянул из шлюза.

— Поможешь? А то они говорят — ты строил, тебе и распоряжаться. А как к башне подступиться, я вообще не знаю. Камней-то натаскаю, но вот дальше…

Гедимин мигнул.

— Чего?

Со вчерашнего дня воздух остыл до двадцати пяти; Сэта перенесли к себе на пост вторую термочашу и закутались в накидки. Вепуат помахал им и остановился у обгоревшего торца ангара. Двери были закрыты, и Гедимин машинально проверил, не заклинило ли створку в пазах.

— Вот, смотри сам, — Вепуат кивнул на огненный пост. — Они тут сидят на всех ветрах. А обзор всё равно закрыт ангаром. Я думаю вот что — надо по центру плато поставить башню. С неё всё будет видно. Двое-трое встанут на площадке, будут смотреть. А остальные, пока нет тревоги, пусть сидят в караулке. Цех же нам больше не нужен? Поставим там жаровни, они гамаки повесят…

Гедимин слушал его и растерянно мигал. Сэта навострили уши и переглядывались. Вряд ли они что-то понимали — говорил Вепуат, скорее всего, по-сарматски.

— Башня? — наконец сармат уловил основную мысль. — Сторожевой пост на башне? Чтобы простреливался со всех холмов?

Вепуат обиженно хмыкнул.

— Посмотрю я на того, кто стрельнет в сэтский пост! Их не очень-то убьёшь, ты заметил? Они всё увидят. А караул — среагирует. И… можно ведь стены сделать наверху. Как в местных башнях. С бойницами.

Гедимин тяжело качнул головой.

— Башня… — он огляделся по сторонам. «Песок плавится. Руду ещё не выпарили. Шихта кончилась. Почему бы и не потратить пару часов…» Мозг уже достраивал примитивную, но вроде бы надёжную схему, а взгляд выискивал подходящие глыбы. «Ещё один конструктор из камня…»

— Поможешь таскать материал, — буркнул он Вепуату, снимая с плеча сфалт. Разведчик радостно ухмыльнулся.

— Хэ-эй! Воины огня! Мы договорились!

…В глыбах разного размера недостатка не было — того, что валялось вдоль краёв ближайших плато, хватило бы на небольшой посёлок. Пока Гедимин отряхивал лишнее и подтёсывал плоскости скольжения, Вепуат куда-то исчез. Не успел сармат схватиться за «телескоп» («В разлом провалился⁈»), как наверху загудел мотор бронехода, и послышались недовольные голоса. Кто-то из филков вышел к обрыву, сердито фыркнул и показал Гедимину кулак. Сармат мигнул.

Бронеход подполз к обломкам, вытащенным на середину ущелья, почти минуту разворачивался, маневрируя между разломами, и наконец остановился. Из кабины выбрался Вепуат, обмотанный тросами.

— Бухта распуталась, — пояснил он, снимая с себя мотки. — Сейчас прицепим и всё поднимем. Что забирать? Вот это? Ровнять их ты не будешь? Вон, углы торчат во все стороны…

Гедимин опрокинул глыбу плоскостью скольжения вниз и обмотал трос вокруг боковых выступов. Их и вытачивать не пришлось — так и торчали, когда сармат обнаружил их.

— Наверху обтешем, — бросил он, прикрепляя к большой глыбе две поменьше. — Вира помалу!

Глыбы и бронеход накрыло защитное поле, но сармат каждую секунду ждал звона лопнувших тросов. «Чутьё ремонтника» не могло освоиться с неоднородными «естественными» материалами и сбоило, как анализатор, засунутый в активную зону. Гедимин уткнулся взглядом в глыбу и налёг, выталкивая её на середину. Через пару минут наверху загудело — бронеход спускался в ущелье.

…Это была пятая ходка; Гедимин, отправив машину наверх, оттащил к «дороге» две небольшие глыбы и теперь рассматривал стену обрыва. «Вот этот массив два-три балла выдержит, но при серьёзной тряске отломится…»

— Хепри, мать твоя колба! — донеслось с обрыва. — Стоять!

Вепуат заворчал в ответ. Кенен Гварза шагнул к обрыву, посмотрел на Гедимина, громко фыркнул и снова скрылся.

— Оно пять минут подождать не может? — громко спросил Вепуат. — Обязательно срываться посреди работы?

— Работа — то, что вам поручено, — наверху загудел мотор, и захрустел под гусеницами гравий. — А это — очередные дурацкие…

Грохот закрывающегося люка заглушил последние слова. Бронеход выехал на тропу, миновал Гедимина и, не замедляя хода, скрылся за холмом.

— Вот мартышка! — Вепуат покачал головой, глядя машине вслед. — Давай прервёмся до вечера. Камни всё-таки тяжёлые.

— Иди вниз, — сказал Гедимин, обматывая глыбы тросом. Весили они чуть больше, чем сам сармат. «До тропы дотяну, а там блоки найдутся.»

…Сначала трос перекинули через первый камень второго яруса. Потом перебрались на ярус выше. Вепуат взялся было подпирать конструкцию защитным полем, но Гедимин врезался в неё спиной — камни дрогнули, но выступы из углублений не выскочили. Вепуат отошёл в сторону и только тянул по сигналу трос, поглядывая на сармата-строителя снизу вверх. С крыши ПТЦ на них обоих глазели Сэта. На крышу они перебрались сразу же, как сарматы начали таскать камни; кто-то сунулся предложить помощь, но Гедимин отогнал их и не вспоминал, пока работа не дошла до прорезания лестницы. Сармат о ней не думал, пока башня не поднялась выше крыш, — хватало выступов на глыбах. «Делать ступени или так оставить?» — задумался он на секунду, сползая с верхней «беседки».

Башня была цельной, без внутренних полостей — вся, кроме верхнего яруса в шести метрах над плато; он был собран из мелких глыб, и их Гедимин взрезал изнутри, оставив полуметровые стенки. Сармату там было тесно, но двое Сэта легко поместились бы. Бойницы, узкие внутри и широкие снаружи, смотрели на четыре стороны света — и обзор, на взгляд Гедимина, был неплох. «Стыки промазать цементом, прогреть — и пусть сохнет,» — думал сармат, сползая по выступам. «А вот как им подниматься… Прорезать ступени? Свесить верёвочный трап?»

— Гедимин! — окликнул его Вепуат, глядя куда-то вверх. Двое Сэта спустились с крыши ПТЦ и теперь подтягивались на уступах, перебираясь с яруса на ярус. Один втащил другого в «беседку», и оттуда ударил белый свет. Внутри зашипело и затрещало.

— В ангаре устроились? — Гедимин оглянулся на бывший цех. За вентиляционными лючками горел красный огонь. На «восточном» посту никого не осталось, а в ангаре, судя по теням за проёмами, растягивали что-то от переборки к переборке. Зажёгся ещё один огонь — на пол поставили термочашу. Затем лючок захлопнулся.

— Эй, наверху! — Вепуат хлопнул ладонью по стене башни. Броня зазвенела. «Маяк,» — беззвучно хмыкнул Гедимин, глядя на световое пятно вокруг строения. Стемнело уже достаточно, чтобы хорошо его разглядеть, — даже ангар, населённый огненными существами, так себя не выдавал.

— Спасибо за башню, — прошелестел из дверного проёма караульный. — Воистину Ашха’ан вам покровительствует!

Вепуат смущённо хмыкнул. Гедимин нахмурился.

— Она ещё не готова, — спохватился он. — Нужна лестница. Я…

— Не беспокойся, мастер Хеттийиррн, — донеслось из башни. — Огню лестницы не нужны. Вот мастер Хьярса среди холмов! Добрые ли у него вести?

Сарматы переглянулись.

— Пойдём-ка вниз, — сказал помрачневший Вепуат. — Пока не прицепился.

Гедимин оглянулся на расколотый ангар душевой. Здание даже не выравнивали — так и лежало, углом зарывшись в гравий. «Завтра надо им заняться. Выну все трубы, посмотрю, что можно сделать.»

6 день Жизни, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — долина Элид — Сфен Воды

— Сканер!

Кто-то наступил Гедимину на ладонь и постучал по лицевому щитку. Сармат ошалело мигнул.

— Сканер!

Перед респиратором появилось чьё-то запястье с развёрнутой над ним голограммой. По её краю двигалась, быстро уходя из области сканирования, извивающаяся полоса ряби. За ней резкими рывками шла другая, втрое длиннее. Одна извивалась в горизонтальной плоскости, другая — в вертикальной, но рябили они очень похоже.

— Видел⁈ — Вепуат откатился в сторону, позволяя Гедимину сесть. Сармат, мигнув, схватился за сигма-сканер. Направление он рассчитал точно — как раз успел захватить рябящий хвост, тающий в разломе.

— Текк’т, — выдохнул Вепуат, глядя на Гедимина горящими глазами. — Прямо под холмом прошёл! А переднего узнал?

— Червяк, — Гедимин дотронулся до экрана. Пульсацию огнистого червя он помнил и без сверки.

— Шли на «запад», — Вепуат отключил сканер и потянулся за флягой. — Надо бы, наконец, проверить, что там.

«Текк’ты тут всё-таки есть,» — думал Гедимин, глотая Би-плазму. «Иногда подходят очень близко. По идее, должны чувствовать излучение „Элидгена“… может, поэтому сквозь него и не ходят?» На секунду сармату стало не по себе.

— Пойду плавить стекло, — сказал он вслух. — Айзеку обещал. Выпарилось уже, наверное.

…Вентиляция работала исправно — испарения рудных печей вытянуло на поверхность. Гедимин просканировал колонны фильтрации и не обнаружил на выходе фильтров — кто-то перед работой их повытаскивал. Сармат недовольно хмыкнул, но спросить было не с кого — руда закончилась, чёрный песок выгребли из тиглей и пересыпали в мешок, и рабочая смена ушла в жилой корпус — до следующего приказа.

…Вепуат его обогнал — Гедимин от подъёмника увидел свет его фонаря у дверей «караулки». Второй «светильник» горел на вершине каменной башни, освещая верхний ярус. Гедимина увидели — Сэта-караульный выглянул наружу и широко улыбнулся, прикрывая острые зубы. Сармат помахал ему и двинулся к лаборатории.

Хруст в низинах затих — падальщики доели органику и зарылись в гравий. Гедимин наклонился, посветил под ноги, — плато казалось вымершим. Роща на окраине, попав под луч фонаря, зашевелила листьями. За спиной загудел подъёмник — на поверхность, переговариваясь, поднимались филки-рудосборщики. Над плато медленно проплыл дрон-разведчик, остановился у обрыва, помигал и развернулся на «восток».

…Запасы церы иссякли. Гедимин вытряс пыль из костяной «пробирки», поскоблил края, хотел кинуть и её в плавильню, но вовремя остановился. «Если Айзеку и этого не хватит — пусть ищет, где взять церу,» — думал он, выходя из отсека. Литейная станция работала без него; пластины, изготовленные вчера, уже монтировали в подземных корпусах — тоже без помощи Гедимина. Он покосился на Вепуата — фонарь разведчика ещё горел у «караулки» — и свернул к разрушенной душевой.

…Крепления шлангов выбило. Трубы держались прочнее. Металл, на удивление, выстоял — только там, где прошёл разлом, его смяло и переломило. Гедимин вынул повреждённый отрезок, покрутил в руках, пытаясь расправить рэссеновые складки. «В переплавку. А остальное…» — он осмотрелся, выискивая повреждённые трубы. На полу валялись рукоятки вентилей — костяные насадки треснули и слетели. Гедимин потрогал вентили — где-то задвижки перекосило, где-то выбило.

Двери легко ходили в пазах — их даже не заклинило, удары прошли вдоль узких створок, не зацепив их. Гедимин остановился на пороге техотсека, посветил вниз, — над чёрной скважиной торчали острые обломки крышки.

«Хорошо, хоть цистерны каменные,» — сармат проверил баки на герметичность и досадливо сощурился. Каменный патрубок всё-таки треснул. «Принести скобы и герметик,» — отметил про себя сармат. «И для стен тоже. Трубы оставить там, где трещин нет. А ближе к выходу… Может, ванны поставить? Наполнять из шлангов…»

Он оглянулся на скважину и сгрёб в охапку покорёженные трубы. «Для начала нужен водоподъёмник. Куда его засунули? Спросить у Тенгеля…»

…Тенгеля он найти не успел — на лязг рэссеновых обломков из кузницы выглянул Гварза.

— А, демонтаж… Давно пора, — он отодвинулся, уступая дорогу. — Что, это всё, что там нашлось?

— Это в переплавку, — отозвался Гедимин, приоткрывая заслонку. Жар ударил в лицо — кейек ни к чему было гасить, его и не гасили — только разворошили по углам, чтобы камень от перегрева не расплавился. «Девятьсот пятьдесят,» — Гедимин сверился с термометром. «Сейчас подогреем. Где руда?»

— Что там… А, Гедимин, — Айзек заглянул в цех. — Вепуат не с тобой?

— Наверху, — отозвался сармат, чувствуя неприятное шевеление под рёбрами. «Не пойдёт же он по разломам в темноте?»

— Не видел водоподъёмник? — быстро спросил он, отгоняя неприятную мысль. — Запасной, из душевого ангара? Помню, куда положил, но филки всё куда-то рассовали. Ни кварка не найдёшь!

— Водоподъёмник? — удивился Айзек. — Так и лежит у Дасьена, как запасной. Не помешал бы ещё один… Тебе он зачем?

— В душевой ангар, — буркнул Гедимин, кивая на загруженную печь. — Сейчас поправлю трубы и поставлю в скважину. Землетрясений теперь долго не будет?

— Завтра польёт металл… — начал было Айзек, но осёкся. — Душевой ангар? Тебе в штатных душевых места мало?

Гварза хмыкнул.

— Ему везде тесно. Странно, что от поселенцев до сих пор нет жалоб.

Гедимин угрюмо сощурился.

— Надо восстановить душевую, — буркнул он. — Не то Икси в свой день к нам полезут. Вот тогда жалобы будут.

«И Джагулы,» — мелькнуло в голове. «Они ведь обещали вернуться. Не думаю, что им… и нам тоже… тут будет удобно.»

— Целый лист ипрона… — Айзек покачал головой. — Лучшего применения ему не нашлось?

Гедимин пожал плечами.

— Ипрон могу возместить, — буркнул он и отвернулся к печи. «Надо искать Сфен Лучей,» — мелькнуло в мозгу. «Может, со своим рудником дело пойдёт живее. А пока… отломлю щиток от брони, если так надо.»

— Не вздумай расковыривать скафандр! — Айзек смерил Гедимина недобрым взглядом и резко развернулся к выходу. Гедимин выждал немного и тихо пошёл в другую сторону. «Значит, у Дасьена. Пока основной магнит исправен, запасной ему всё равно не нужен…»

…Последний раскалённый лист свернулся вокруг болванки, и в кузнице стало тихо — и Гедимин услышал из соседней мастерской тихое шипение. В дверях виднелся чёрный силуэт со стеклодувной трубкой и щипцами в руках. Вепуат пережал стеклянный пузырь посредине и теперь осторожно сужал перемычку, следя за просветом. Пузырёк был маленький — едва ли с палец.

… — Кут’тайри хотел, а ты ведь занят, — Вепуат смущённо пожал плечами и отложил в сторону почти готовый каркас для песочных часов. Гедимин взял его в руки и тронул «жалом» лучевого резака, снимая лишний отщеп.

— Если ему на подвеску — вот здесь нужно крепление с утяжелителем, — сармат осмотрелся по сторонам в поисках камешка. Вепуат протянул ему чей-то позвонок.

— Да я доделаю. Там всего ничего осталось, — он, спохватившись, отнял у Гедимина заготовку и завернул в ветошь. — Пойдём лучше наверх! Пока Гварзы нет, хоть осмотримся.

— Ты про разломы? — насторожился Гедимин. — Айзеку сказал?

Вепуат быстро огляделся по сторонам и понизил голос.

— Мы никуда не пойдём. Просто возьмём телескоп и осмотримся. Я отмечу на карте, где что. И потом пусть Айзек решает, куда нужна экспедиция. Даже с холма сходить не будем. Ну?

…Воздух не двигался. Было так тихо, что Гедимин слышал шорох шевелящихся листьев, поскрипывание тросов, на которых были растянуты гамаки, и тихие шелестящие голоса из «караулки». Он сам машинально расставил пальцы и шагал бесшумно, на мягких ступнях. Вепуат, тихонько насвистывая, с «телескопом» в руках обходил плато. В небе висели, перемигиваясь, дроны — и Гедимин запоздало вспомнил, что надо было их засунуть в машину перед отъездом.

— Земля. Ещё земля. Камень. Опять земля. Это… ага, спиральное дерево — Сфен Воздуха…

Вепуат отметил на карте очередной разлом, оглянулся на Гедимина и пожал плечами.

— Сфены Камня и Воздуха. Не так уж плохо. Минералы, всякие реактивы…

Он обогнул пустующий барак и повернул к «ободранной» долине. Гедимин называл её так по старой памяти — её дно ещё с прошлого года было прикрыто слоем гравия.

— Стой! — Вепуат поднёс «телескоп» к лицевому щитку, но вдруг резко обернулся. — Смотри!

Это был Сфен Камня — только все его скалы разрушились до основания. Долина, заваленная обломками, таяла в желтоватом тумане. На горизонте поднимался пар.

— Гейзеры?

— Может быть, и так, — пробормотал Вепуат, переводя взгляд на край плато. — Ядро Сатурна! А тут тропу никто не расчистил?

Этот склон пострадал чуть меньше — его раскололо, присыпало гравием, но очертания тропы ещё угадывались. Вепуат сиганул было через узкую расщелину, но Гедимин ухватил его за наплечник и на когтях выдернул обратно. Скала, задетая ступнёй сармата, угрожающе затрещала. Посыпались камешки.

— Смотри, куда скачешь! — Гедимин с трудом выдернул когти из чужого наплечника. Вепуат, фыркнув, потёр плечо и отстранился.

— Ты видел? Сфен Камня — но с той стороны его подпирает Сфен Огня. Он очень близко, иначе бы вода не кипела! — забыв о плече, он снова тыкал в экран. — Жаль, отсюда толком не видно… Надо сказать Айзеку. Сфен Огня — это была бы большая удача!

— Ты бы лучше спросил стражей, что тут вокруг, — проворчал Гедимин, сам понимая, что предложение глупое. Последнего стража он видел три дня назад.

— Земля… ещё Земля… — снова забормотал Вепуат. Он упёрся в торец пустующего цеха и забрался на крышу. На башне удивлённо зашелестели.

— Воздух… Камень… — он медленно разворачивался с «запада» на «восток». — Земля… Гедимин!

Он кубарем скатился с крыши, подхватил «телескоп» и развернулся лицом на «северо-восток».

— Во-он тот разлом, — видишь?

Гедимин не сразу понял, на что Вепуат пытается указать. За «тем разломом» лежал ещё один фрагмент Сфена Земли, — те же обрывы жёлтых скал, деревья-столбы в ущельях… Из-под зарослей едва заметно блестела вода — из расселины вытекал ручей.

— Источник, — Гедимин пожал плечами. — У нас с водой пока проблем нет.

Вепуат досадливо фыркнул.

— Дальше смотри, на другое плато!

Другое плато зацепило землетрясением — целый склон сполз в долину, засыпав обломками рощу деревьев-валунов. Их было там очень много, они лепились друг к другу вдоль всего обрыва — и даже из-под горы камней высовывали шевелящиеся листья.

— Второй ручей, — Вепуат толкнул Гедимина в бок. — Два ручья рядом. Они сливаются и текут… как думаешь, куда?

— Под уклон, — буркнул Гедимин, отодвигаясь. Удара он, конечно, не почувствовал, но на боковых щитках появились щербинки — Вепуат от волнения не соизмерял силу.

— Сфен Воды, — прошептал разведчик, выводя на карте стрелку. Она была направлена вдоль заросшего ущелья — куда-то на «северо-восток», к невидимым разломам.

— Он точно где-то рядом. Два ручья сразу не могут ошибаться, — Вепуат снова поднял «телескоп», развернулся вдоль «восточного» обрыва и разочарованно хмыкнул. — Поблизости — ничего интересного. А вот ручьи надо проверить.

В этот раз Гедимин его поймать не успел — нагнал только на середине тропы. Вепуат ловко обогнул невидимый разлом и обернулся с широкой ухмылкой.

— И ты со мной?

— Дрон захвати, — буркнул сармат, подозрительно щурясь на пустое ущелье. И летающие существа, и роющие — все попрятались, и Гедимину было не по себе.

…Дрон-разведчик повис над рощей. Вепуат смотрел на экран передатчика. Гедимин, подобрав пару горстей жёлтых камешков, обозначил разлом. Отходить от такой ненадёжной отметки ему не хотелось.

— Ага, так и есть, — Вепуат опустил передатчик, и дрон, оставшийся без команд, принялся выписывать над рощей восьмёрки. — Ручей уходит в разлом. Километра три отсюда — быстро управимся.

…Воды двух источников не хватило, чтобы затопить все напластования гравия. Несколько метров — и мокрые камни перестали попадаться. Теперь о ручье напоминали только тесные хаотичные заросли. Вепуат шнырял по ним с ловкостью зверька — Гедимин пару раз терял его за веерами листьев. В очередной раз поднявшись на крупный «валун», сармат жестом велел остановиться. Дрон в небе пискнул и полетел к острому «углу» плато. Там росло одинокое дерево-пирамида. Над ним аппарат повис. Передатчик на запястье Вепуата мигнул.

— Так и есть — ручей уходит в разлом, — сармат спрыгнул с дерева и оглянулся на Гедимина. — Иди поверху, так легче!

Гедимин молча снял с плеча сфалт и примерился к зарослям. Вепуат с недовольным хмыканьем направил сопло вниз.

— Ты вот сюда иди. Видишь? Тут граница двух колоний, ничего не растёт. А теперь встань сюда. Вон туда перешагнёшь — не бойся, не лопнет — и там спускайся. Снова будет такая граница. А там только листья, их ты пройдёшь. А вон там разлом, ещё один удобный лаз, — только не провались!

Гедимин оглянулся на разлом, оставшийся в трёх километрах к «юго-западу». Отсюда его не видел даже сигма-сканер.

…Он остановился первым, поднял «телескоп». Разогнавшийся Вепуат шагнул вперёд, покачнулся и с воплем выдернул ногу из пустоты. Со ступни капала лиловая муть, и свисала шевелящаяся ряска.

— Вода! — Вепуат выкинул растение в разлом и показал Гедимину жест превосходства. — Видишь⁈

— А прыгать туда зачем? — Гедимин, недовольно щурясь, придержал его за плечо и заглянул, наконец, в «телескоп».

Вода расстилалась до горизонта. Ветра не было, и она не рябила и казалась тёмно-фиолетовой. Разлом выходил на мелководье с «мохнатыми» валунами и мутноватой водой, в которой что-то шевелилось. Чуть дальше по поверхности распластались многоцветные складчатые «звёзды», фильтрующие ил. Иногда под водой проступали светящиеся точки и полосы — что-то двигалось неплотной стаей, резко меняя направление и бросаясь врассыпную.

«Свечение. Странный оттенок…» — Гедимин перевёл взгляд на дозиметр и сузил глаза — стрелка-указатель развернулась к Вепуату и пыталась наклониться. Сармат опустил руку, выпустил «щупы».

— Что там? — насторожился Вепуат. Гедимин свёл «щупы» вокруг его ступни и кивнул собственным мыслям — ил «фонил» в омикрон-диапазоне.

— Ого! — Вепуат широко ухмыльнулся. — А ведь сейчас не месяц Воды. Понимаешь? Эта штука — в ней есть ирренций!

— И чем тебя тут дезактивировать? — хмуро спросил Гедимин, думая, сработают ли посреди Равнины прихваченные с Земли растворы. Вепуат уже лез в разлом с пробирками наперевес. Высунулся обратно он, капая радиоактивным илом и торжествующе ухмыляясь. На его ладони что-то шевелилось. Он стряхнул «мох» и показал Гедимину покрытую окислами гальку — обломок ульсеновой руды.

— А ты идти не хотел! Река, залежи ульсены… Если она фонит — где-то рядом Сфен Лучей. А если это граница Воды и Лучей…

Он поднял мокрую руку в жесте превосходства и шагнул к разлому. Гедимин двинулся было за ним, но тут на запястье вспыхнул жёлтый светодиод, а передатчик заверещал.

— Что? — Вепуат схватился за руку. Его дозиметр тревожно мигнул и погас — и снова зажёгся. Передатчик заверещал громче прежнего.

— Пустой сигнал. Оттуда, — Гедимин повернулся к зарослям. — Волны чистой «сигмы». Удар — пауза — удар…

Вепуат схватил его за локоть и подтолкнул к «тропе».

— Это нас зовут, — он тронул висок. — Отсюда не слышно, но — похоже, «Элидген»!

Передатчик мигнул ещё семь раз, прежде чем сарматы добрались до разлома — и только на другой стороне вспышки прекратились, а грудь Гедимина обвили горячие волокнистые щупальца. Вепуат потёр висок и смущённо хмыкнул.

— Чего пугаться-то? Отошли по делу.

Из гула внутри черепа и «мерцания» щупалец не удалось выловить ни слова, но Гедимину стало неловко, и он ускорил шаг. Над обрывом стоял, сложив руки на груди, Айзек и недобро щурился на сарматов. Вепуат, увидев его, нахмурился и поднял над головой пробирки. Его руки и ноги были покрыты ошмётками ила. «А эта дрянь и впрямь фиолетовая,» — подумалось Гедимину. «Как вся река.»

… — Ирренций, — Вепуат сложил пальцы в обозначение радиоактивного металла. — И, может, совсем рядом. А где Вода вместе с Лучами — там золотая глина. А если на западе Сфен Огня…

Айзек болезненно поморщился.

— Сегодня и завтра — с холма ни шагу!

Вепуат обиженно хмыкнул ему вслед и повернулся к Гедимину.

— Послезавтра сходим на запад, — еле слышно прошептал он. — Ты только реактор предупреди. Если бы он не занервничал — чёрта с два бы нас нашли!

7 день Металла, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

— «Сивертсенов» у нас нет, — Айзек уже с утра был хмур и глядел недобро. — Не взяли. Душевая — ценный объект? Вот и займись её сохранением. Твоей «ириды» на один купол хватит.

…Уже с лестницы была слышна ругань у подъёмника — Вепуат уговаривал филков не бежать с поста, пока он не вернётся под землю. Гедимин подёргал сигнальный трос — наверху кто-то гневно фыркнул. Через пару минут клеть спустилась, но с полной сменой дежурных. Обогнув Гедимина, они шмыгнули к лестнице. Трос дёрнулся — «дорога свободна, поднимайся!».

— Боятся, — Вепуат, встретив угрюмый взгляд Гедимина, развёл руками. — Тут, и правда, будет жарковато. Айзек собирался закупорить все входы и выходы…

— Угу. А ты куда? — спросил Гедимин, сматывая тросы, и налёг на рычаги. Массивная крышка люка с тяжким гулом закрылась. «Спустимся пешком.»

— Осмотреться, — Вепуат помахал сигма-сканером. Он поднялся раньше Гедимина и теперь стоял в паре шагов от шахты.

Башня-маяк погасла, как и окна «караулки» — Сэта-часовые ушли в укрытие. Над плато нависли серо-стальные небесные складки, освещаемые красными вспышками. Трещины между ними дышали жаром — Гедимин с земли чувствовал их раскалённое дыхание. Ещё секунда — до земли дотянулся и свет. Он вспыхнул над холмом и долго угасал, из жёлтого становясь багровым.

— Тёпленько, — Вепуат сверился с термометром и помрачнел. — Ты куда? Тебе туда точно надо?

— Лезь вниз, — буркнул Гедимин, ускоряя шаг. Пузырь защитного поля вздулся над ангаром, оседая по его форме. Сверху поднялся ещё один, за ним — третий. Только на третьем Гедимин и спохватился, — одной воздушной «подушки» необитаемому ангару хватило бы за глаза.

Горячий ветер обжёг ладони. Сармат скатился по прохладному жёлтому склону, шагнул на тёмный гравий и поморщился — поверхность незаметно успела нагреться. «Привод надо было ставить!» — думал он, рывком сдвигая крышки металлосборников. Когда он заканчивал с последней, пальцы уже жгло. Сармат взлетел вверх по склону. Фонарь был уже ни к чему — оранжевые вспышки освещали холм непрерывно, прикрытый люк был виден, как на ладони. Гедимин спрыгнул в него и столкнулся с Вепуатом. Тот, помянув ядро Сатурна, дёрнул за рычаг. Верхний люк с грохотом захлопнулся.

— Бегом вниз!

На верхнем ярусе Гедимин замедлил шаг. Под землёй было тихо. Прохладный сквозняк после раскалённого ветра поверхности казался ледяным. Вепуат на ходу сверился с анализатором и довольно хмыкнул.

— Вентиляция закупорена. Работают только газогенераторы. Ничего так справляются?

Он потыкал когтем в процентный состав атмосферы.

— Ливень только начался, — сдержанно ответил Гедимин, прислушиваясь к негромкому гулу вентиляции. Температурные насосы работали на полную мощность — даже закупоренная станция рано или поздно должна была начать прогреваться, если на поверхности — пара тысяч градусов.

— Зэйдек! Куда пошёл? — донеслось из жилого блока.

— В ткацкий, — отозвался филк. — Не бойся, он не наверху.

Со всех сторон недовольно заворчали.

— Ткацкий подождёт, — сердито сказал комендант. — Ляг и не трать кислород попусту!

— Старшие бегают, а я — ляг? — Зэйдек выразительно фыркнул. Вепуат, жестом велев Гедимину не шуметь, широко расставил пальцы ступни и ускорил шаг. Гедимин дотронулся до респиратора, перекрывая клапаны. Кислорода внутри должно было хватить на земные сутки. «Надеюсь, биолог не облажался со своим костяным мхом,» — мелькнуло в голове. «Колонии ведь толком не разрослись…»

…Для металлургии определённо было не время — лишний нагрев на станции был совсем ни к чему. До БЩУ Гедимин дойти не успел — у межблочного шлюза его перехватил Айзек.

— Всё равно спокойно сидеть не будешь, — сказал он, едва заметно щурясь. — Займись контрольными системами. У нас на оба блока хватает зеркал?

…В зеркальном мониторе над ракушкой-пультом не отражалось ничего, кроме золотистой стены — цепь зеркал «заглядывала» в корпус реактора, но смотреть там было ещё не на что. Гедимин совмещал последние звенья, выходящие на монитор машзала. Наклон на пару градусов — и в зеркале отразился фонарь Вепуата и подсвеченные им пластины-индикаторы, белесые и чёрные.

— Значит, тут световой сигнал не пропустят, — вслух подумал Айзек, заглянув в монитор. — Даже если это будет короткая двойная вспышка. Плюс вой сирены…

Он покосился на литую ракушку, висящую на стене. Это была «операторская сирена» — на случай, если та, что над реактором, расплавится раньше, чем завоет. Ракушка была сделана из тхелена. Гедимин был практически уверен, что на БЩУ она не успеет облучиться до заражения — разве что авария разрушит полстанции, а тогда радиоактивность сирены уже никого не будет волновать. Но тхелен на ракушку всё-таки истратил.

— Главный корпус более-менее под контролем, — Айзек мигнул в монитор фонарём, дождался, когда огонёк в машинном зале погаснет, и отвернулся от зеркал. — Меня тревожат остальные два.

Гедимин от неожиданности хмыкнул и едва не выронил фиксаторы. Закрепив зеркало в нужном положении, он развернулся к Айзеку.

— Там-то что не так? Сигнализацию везде налепили. Даже дубль сделали.

— Световая сигнализация — хорошо, — Айзек нехотя кивнул. — Но всего один канал… Не очень-то это надёжно. Если бы добавить звуковую — какие-нибудь гуделки или звонки на реагирующем жгуте…

Гедимин ошалело мигнул, посмотрел Айзеку в глаза — тот был серьёзен, даже мрачен.

— Реакторы — там, — сармат для верности показал направление двумя пальцами. — А в тех двух корпусах реакторов нет. Что и на что там должно реагировать?

Айзек неопределённо покачал головой.

— Сам знаешь — это Равнина. Никогда не угадаешь, где и что… Сколько у нас реагирующего жгута?

— Еле-еле на реакторы, — Гедимин угрюмо сощурился. «Далась же ему сигнализация…»

— Досадно, — пробормотал Айзек, думая о чём-то своём. — Если только сильный день Жизни…

Он вышел из операторской. Гедимин пожал плечами и повернулся к мониторам. «Здесь — всё. Пойду в цеха. Так, главный монитор — в штабе ликвидаторов…»

…Может, дождь и прошёл над плато — гравий был влажным — но остудить капли металла не успел. На одну такую Гедимин всё-таки наступил — и вязкий ошмёток металла прикипел к обшивке. Сармат с досадой посмотрел на вспенившийся фрил вокруг тёмно-красной «лепёшки» и поддел её когтем. Капля отскочила и затерялась среди камней.

— Рано мы шахту открыли, — заметил Вепуат, глядя на термометр. — Раньше, помнится, воздух остывал быстрее.

— Мало воды, — Гедимин смотрел на небо. Дождевая дымка уже растаяла, и ветер не нёс ни влаги, ни прохлады.

Горячий металлический ком тускло светился на дне «ловушки». Гедимин ощупал верхний край, пазы, тронул крышку и принялся разматывать трос. «Сделаю привод — будут закрываться изнутри. А металл пусть лежит, ночью заберу.»

— А кислорода-то хватило, — пробормотал за спиной Вепуат; он разглядывал экран передатчика — новые данные уже выстроились в график. — Но колонию надо расширить. Ещё три таких генератора — и можно будет не тихариться. Работать в обычном режиме, с цехами и всем прочим… Гедимин! Не слышал, что там на завтра?

Сармат пожал плечами.

— День Мысли, — ответил вместо него Вепуат, заглядывая в календарь. — Противоположная стихия… Ничего завтра не будет. Только похолодает. А это нам на руку.

8 день Мысли, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — Сфен Камня, пустыня Кситту

— Куда собрался? — Айзек недружелюбно щурился. Гедимин, растерянно мигнув, показал ему мешок «цемента».

— В душевую. Чинить.

Айзек посмотрел на потолок.

— Охота же тебе… — он оборвал фразу на полуслове и махнул рукой. — Чини. Но чтоб потом реактор тебя не искал!

Гедимин, пропустив его, пожал плечами. Связки металлических полос и труб, закреплённые на спине, тихо звякнули.

…Цемент под термобластером застывал быстро. Точно повторить каменные складки стен Гедимину не удалось, да и слой материала заметно выступал над закрытым проломом. «Ничего, жёлоб оставлен — жидкости будут стекать,» — думал сармат, разглядывая новую, немного другого цвета, «кладку». Цемент закрывал дырки; изнутри камень держали рэссеновые скобы. Серьёзная тряска порвала бы и то, и другое — но пока что здание выглядело целым. Гедимин отступил на пару шагов и досадливо поморщился. «Может, не развалится до появления Текк’тов… Как их подманить-то? Под землёй не докричишься, а в их лучевых сигналах я не разбираюсь. И Вепуат с Айзеком тоже.»

— Ого! — раздалось за спиной. Вепуат стоял чуть в стороне с дроном в руках и рассматривал стену.

— Будто так и было, — ухмыльнулся он. — Ты сейчас будешь трубы монтировать? Могу подержать, если что нужно.

Ухмылялся он как-то смущённо — и Гедимину сразу стало не по себе.

— Ты зачем пришёл? — спросил он, оглядываясь на душевую. Внутри лежал разобранный трубопровод, «водяной магнит», крепления, — работу сармат ещё толком и не начинал.

Вепуат быстро огляделся по сторонам и кивнул на «северо-запад».

— Надо проверить, что там за гейзеры. Вода просто так не кипит. Если там рядом Сфен Воздуха, у нас снова будет свой асбест. А чего бы ему там не быть? По ту сторону холма его полно.

Гедимин поморщился.

— А потом нас «Элидген» будет искать?

Вепуат досадливо хмыкнул.

— Тогда ты строй, а я пойду. Одного меня искать не будет, — он дотронулся до плотно пригнанных пластин шлема. Гедимин беззвучно выругался. «И правда, пойдёт. Ищи его потом.»

— Закончим монтаж — сходим, — пообещал он, угрюмо щурясь.

…За ангаром загудел мотор, потом захрустел гравий — бронеход спускался в долину. Вепуат выглянул наружу и помахал машине рукой.

— Гварза уехал, — он ухмыльнулся. — Можно идти.

Гедимин дотронулся до височного щитка. Ему было неспокойно.

— «Элидген», приём, — прошептал он, прикрывая глаза. Реактор, видимо, задремал — лишь на третий раз тёплое волокно коснулось виска.

— Идём на северо-запад. Следи за округой, — вполголоса попросил Гедимин. — Если к ночи не вернёмся, поднимай тревогу.

Вепуат еле слышно хмыкнул.

— До ночи Айзек уже сам всё поднимет. Ты не бойся, я ему записку оставил. Только не знаю, найдёт ли.

…Гейзерных выносов Гедимин не видел, но трещины — и под ногами, и в стороне — каждый раз тщательно сканировал. Россыпь крупных и мелких обломков ещё не превратилась в однородный гравий — где-то громоздились осколки целой скалы, где-то краснел или чернел крупный песок… Трещиноватый массив на пути к источникам пара лучше было бы обойти, но вокруг змеились разломы. Вепуат смотрел на них в «телескоп» и отрицательно качал головой — «не то».

— Ага! Это всё-таки не гейзер. Просто горячий ручей.

Сарматы вышли на небольшой уступ, образованный обломками скалы. Внизу среди камней извивались неглубокие ручьи. Текли они тут давно — мелкие камни успели превратиться в песок, на крупных появились следы водной эрозии. Над водой поднимался рассеянный пар.

— Течёт оттуда, — Вепуат снова поднял «телескоп». — Подогретая водяная линза. Видимо, оттуда пополняется, а сюда уже стекает…

— Куда оно впадает? — Гедимин повернулся по течению самого крупного ручья. Со временем, когда источатся крупные обломки, потоки должны были слиться в один, мелководный, но широкий. Гедимин видел, как они постепенно мелеют, теряясь в камнях, а песочный слой на их дне сужается. «Пересыхающий ручей? А ведь дожди были не так уж давно…»

— Похоже, что никуда, — донеслось из-под уступа. Вепуат уже спустился и склонился с пробиркой над ручейком. Гедимин покосился на термометр — даже здесь, в стороне от источника жара, нагревающего родники, температура поднялась до плюс сорока.

Вепуат спрятал пробирки с образцами и помахал Гедимину.

— Идём! Только надо пометить дорогу…

Незамкнутое кольцо, проплавленное в крупном обломке скалы, ещё долго дымилось. Прорезь в нём указывала на дальний разлом, ведущий в долину Элид. Гедимин, подобрав по дороге валун, выглядящий прочным, отметил и его. На дальнем берегу ручья разломы накладывались один на другой, но вели в очень похожие местности — каменисто-песчаную пустыню.

— Непохоже на Сфен Огня, — вполголоса заметил Гедимин, укладывая валун на невидимой границе. Вепуат молча дёрнул плечом. Он как-то сразу насторожился, замедлил шаг и зачерпнул горсть песка.

— Смотри!

Среди крупных песчинок и мелких камешков блестело что-то желтоватое — осколок хитиновой трубки. «Деталь» выглядела смутно знакомой. Секунда — и мозг достроил «конструкцию». Сармат схватился за анализатор, но Вепуат лишь махнул рукой.

— Это и без проверки не спутаешь…

Гедимин его уже не слушал. Он смотрел на экран сканера. На этой равнине что-то не давало грунту уплотниться, постоянно его разрыхляя, — и толща песка и каменных обломков достигала двадцати метров. Внутри неё что-то рябило — то полосы, то клубки…

— Очень червивая местность, — прошептал Вепуат, стряхивая песок с ладони. — Текк’ты, похоже, сюда не заглядывают. Грунт слишком рыхлый. Они такого не любят.

Гедимин молча снял с плеча сфалт и теперь возился с экранирующими пластинами. «Как черви опознают хищника, чтобы удрать? Под землёй… или колебания породы, или „сигма“ — выбор невелик. Если дело в „сигме“ — попробуем сделать отпугиватель…»

— Смотри! — Вепуат, уже забыв о пирофорных червях, склонился над большим валуном. В нём темнели глубокие отверстия. Сармат посветил в одно из них — на дне шевельнулось что-то блестящее.

Гедимин мог бы принять это существо за друзу кристаллов — они росли из него во все стороны, и двигалось оно всем кристаллическим массивом — и очень медленно и неохотно. Скважина, в которой оно засело, расширялась книзу — видимо, существо прогрызло её, постепенно увеличиваясь в размерах. Сейчас оно сидело в ней плотно, как втулка в патрубке. Вепуат заглянул в другую норку и радостно хмыкнул.

— Цвета и размеры! Видишь, какие разные? Это, похоже, целый новый род…

— Возьми образец — и идём, — буркнул Гедимин, глядя на сигма-сканер. Полосы ряби пока двигались вдалеке от сарматов — и вроде бы не в их сторону…

— Ага, — Вепуат рассеянно огляделся по сторонам и бросился к следующему валуну. В каждом крупном камне — а иногда и в мелких, размером с полкулака — зияли отверстия. «Кристаллоидов» было много. «Видимо, камень питательный,» — Гедимин запустил резак в глыбу, высверливая керн. «Может, для наших растений пригодится. Отдам Вепуату, пусть проверит.»

Пока он брал образцы, Вепуат успел отойти на десяток метров и теперь увлечённо копался в песке. Он уже вырыл ямку — и Гедимин увидел на её дне ярко-красную друзу кристаллов. Она не шевелилась. «Настоящий минерал?» — сармат потянулся за сканером.

— Оно живое, — пробормотал Вепуат, продолжая раскопки. — Что-то вроде растения… Да где ж оно заканчивается⁈

Он, сжав твёрдый кристалл в кулаке, дёрнул на себя. «Растение» не шелохнулось, только под песком что-то захрустело. Гедимин поморщился.

— Сканер на что⁈ — буркнул он, направляя луч на «растение» — и ошалело мигнул. От «кристалла» (теперь уже было видно, что это лишь минеральная оболочка для сложной биологической структуры) вниз уходил сегментированный стебель, покрытый кристаллической бронёй. Там, где она расходилась, торчали пучки тонких нитей. Каждая сеть «гифов» обхватывала камень, обломок панциря, разрушенные остатки «кристаллоида» — всё, что годилось в пищу. Луч спускался всё ниже вдоль стебля, пока не уткнулся в здоровенный бугристый «валун» — корневище, покрытое минеральным панцирем. Стебли расходились от него на многие метры, но всегда поворачивали кверху.

Рядом хрустнуло. Гедимин отвёл взгляд от экрана — и еле успел сорвать с плеча сфалт. Струя плазмы рассекла длинное бронированное тело. Усы-кнуты хлестнули по песку, разбрасывая камни. Вепуат, не успевший увернуться, охнул и откатился за валун. В руках сармата уже был плазмомёт — и он выстрелил в сторону Гедимина раньше, чем тот успел обернуться. По песку расплескалось горящее «масло». Второй червь корчился на камнях в полуметре от Гедимина. Верхний сегмент его туловища был раздроблен и охвачен огнём. Загорелся уже и тот, которого подстрелил Гедимин, — «напалм» вытек из желёз и тут же вспыхнул.

— Sata! — заорал Вепуат, вскочив на валун. Песок поднимался горбом. Гедимин щёлкнул переключателем и запрыгнул на камень, направляя сопло в землю. «Излучение Текк’тов, их пульсация. Не сработает — придётся бежать!»

— Уходят! — выдохнул Вепуат, опуская оружие. Полосы ряби стремительно уползали за край экрана. Вепуат, не дожидаясь, пока они исчезнут, спрыгнул с валуна, подобрал оброненный «кристалл» с обломком стебля и махнул Гедимину.

— Уходим!

— Подожди, — отозвался тот, глядя на дозиметр. Перед ним лежал трёхметровый обрезок «червя». Ещё кусок торчал из песка, вяло подёргиваясь. Он «фонил» — пульсирующее сигма-излучение не успело угаснуть. Гедимин ухватился за него, дёрнул со всей силы — и двенадцать метров сегментированного тела вылетели из песка. Гедимин, не обращая внимания на шевеления, сложил червяка вчетверо, обернул защитным полем и пристегнул к броне.

— Вепуат, держи хвост!

Разведчик подставил плечо под «свёрток». Оба сармата уже шли — быстро, почти бегом — к валуну, отмечающему разлом. «Черви не любят плотный грунт,» — думал Гедимин на ходу. «Но пройти сквозь него могут…»

— Стой, — он перехватил сфалт свободной рукой, и вовремя — неподалёку уже шевелился песок. Излучение ударило в землю, и песчаный горб просел. Вепуат схватил Гедимина за плечо, выдёргивая за разлом. До следующей границы они шли молча, стараясь не наступать на рыхлый грунт.

— Устал? — спросил Гедимин, когда впереди показалась сторожевая башня.

— Ерунда, — пробормотал Вепуат, поправляя ношу. — Гедимин, а на кой оно тебе?

— Попробуем подманить Текк’тов, — отозвался тот, сворачивая к тропе. Наверху никого не было, и дозиметр не верещал — похоже, в этот раз сарматы ушли и вернулись незамеченными.

… — Где-где вы это взяли? — перебил Айзек, не дослушав. Вепуат недовольно хмыкнул.

— Да тут, неподалёку. Мы его положим… а вот, в горячий цех. Чтобы падальщики не растащили. А завтра вынесем на гравий. Просто так Текк’ты наверх не полезут — тут грунт слишком рыхлый. А если тут будет добыча…

Айзек поморщился.

— Что, если Текк’т приползёт ночью в ваш цех? Прямо сквозь жилой корпус?

— Не приползёт, — уверенно сказал Вепуат, как будто сам только что с Гедимином не спорил. — Как он узнает? Запах сквозь скалу не проходит. Нет лучевого сигнала — и червяка будто нет. А когда мы им посигналим…

Айзек сощурился на потолок.

— А если вас, сигналящих, примут за червей?

Вепуат возмущённо фыркнул.

— Айзек! Ты нас совсем за дураков держишь. Гедимин знает, что и как…

— На соседнем плато, — перебил его Айзек. — И строго после рассвета. Гедимин, кровяной камень с собой? Если что — на медиков не надейся. Не дотащим.

…Керн, разрезанный пополам, Гедимин поделил между Альготом и Вепуатом. Химик неопределённо хмыкнул, повертел образец в руках и ушёл в лабораторию. Вепуат, что-то буркнув, сунул камень в карман. Думал он явно о другом. Гедимин заметил, как он, отойдя, достаёт «кристалл» с обломком стебля и перебирает обвисшие корни.

— Эти штуки должны быть очень прочными, — заметил сармат, занеся коготь над друзой. — Непохоже, чтобы они росли быстро. Значит — как-то выживают в минус сто и под металлическим ливнем…

— Да, похоже, — вяло согласился Вепуат. — Интересно, зачем этой штуке вообще внешние органы. Только лишний риск.

«А мне интересно, почему черви его не сожрали,» — думал Гедимин, вспоминая размеры «валуна»-корневища. «Это ведь крупный кусок органики. Панцирь ему не помог бы. Интересно, как оно их отгоняет — и не удастся ли это использовать…»

9 день Кислоты, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

— Кет! Хепри!

Вепуат уже занёс ногу, чтобы шагнуть в клеть, но остановился и нехотя повернулся к лестнице. Кенен Гварза поднялся на верхний пролёт и встал там, недобро щурясь.

— Айзек разрешил, — сказал ему Вепуат, незаметно подталкивая Гедимина к подъёмнику. — Уже рассвет, видел? И все наверху.

Крышка шахты была открыта — и в колодце гулко отдавался хруст гравия. Наверху филки с лопатами ровняли каменные волны. Из ущелья доносился прерывистый грохот — там тренировались колёсомётчики.

— Перед вашими… развлечениями, — Гварза выразительно поморщился, — сдадите анализы на эа-мутацию. Хепри, возьмёшь кровь у Кета. Кто-то, кроме меня, ещё помнит график декомпрессии?

Вепуат озадаченно хмыкнул.

— По графику она в десять ночи, нет?

— До десяти ночи надо ещё дожить, — Гварза снова поморщился. — А образцы мы сдать обязаны. Всё ясно?

…Литейная станция стояла холодной — загрузить её было нечем. Гедимин, положив оголённую руку на стол, ждал, когда отработает кровезаборник. Кто-то устроил проветривание, запустив вентиляцию на полную мощность; вместе с воздухом снаружи просачивались приглушённые голоса.

— Конечно, мы. Кому ещё сунуть лопату⁈ Два здоровенных амбала слоняются без дела…

— У них поручение от командира, — вмешался другой филк. Шорох гравия стал громче, но не смог заглушить фырканье.

— Видел я их поручения! Командир рад был бы их цепями приковать. Шляются, где хотят, никакой работы…

Вепуат с кривой ухмылкой отцепил кровезаборник от запястья.

— Мутировали-то их мутировали, — пробормотал он, задумчиво глядя на вентиляционный лючок. — Но характер мутациям не поддался. Ты только не дерись, ладно?

Гедимин фыркнул.

— Всё равно не видно, кто там нудит, — он резким движением сомкнул пластины брони и выпрямился. «Мы-то уедем. А они тут останутся.»

…Червяка Гедимин разматывать не стал — так и вынес плотно свёрнутым. Филки, увидев «груз», притихли, опустили лопаты и начали переглядываться.

— И… далеко вы за этим ходили? — спросил кто-то из них. Вепуат махнул рукой на «запад».

— Тут рядом. Пара Сфенов — и на месте. Так что — смотрите под ноги!

Гедимин успел добраться до тропы, когда гравий снова зашуршал под лопатами. Филки замолчали — да и самому сармату вдруг стало не по себе.

…С этого края плато просматривалась только сторожевая башня. Гедимин, оглядевшись по сторонам, размотал свёрток и пинком сбросил в ущелье. Червяк от удара вяло зашевелился — какие-то волокна внутри него ещё сокращались. Вепуат заглянул в ущелье и еле слышно хмыкнул.

— Именно туда?

— Если Текк’т выкопается — лучше там, — кивнул Гедимин. — Хоть какая-то дистанция.

Он глубоко вдохнул и приподнял височные пластины. Внизу зашевелились камешки — кто-то из мелких падальщиков учуял мертвечину. «Надо торопиться…»

…Излучение било в землю уже три минуты. Падальщики освоились, нашли дырки в хитине, и червяк снова зашевелился — кольчатый панцирь выедали изнутри.

— Руки не устали? — Вепуат оглянулся на Гедимина, удерживающего сфалт соплом в землю. — Что-то никого… Стой!

Он, подпрыгнув, сунул Гедимину в лицо сигма-сканер. На дальнем краю экрана замерла широкая полоса ряби. Пара секунд — и из-под мёртвого червя брызнул гравий.

— Сто-ой! — заорал Гедимин, пытаясь вибрировать горлом. Он не знал, как «переключить» кость-переводчик, и слышат ли его вообще, — червь, ухваченный за хвост, быстро втягивался в землю. Он закричал снова, напрягая грудные мышцы. Червяк исчез. Гравий всколыхнулся, пропуская сверкающую бронированную голову.

— Кто здесь?

Гедимин с кривой ухмылкой помахал растопыренной ладонью.

— Я — Дим-мин! Тот-год строить-звал!

— Дим-мин? — взгляд ртутных глаз сошёлся на сармате. — Куэнн-работа?

— Ага! — крикнул Вепуат, выглядывая из-за обрыва. — Работа есть — а вы где⁈

Текк’т высунулся ещё на десяток метров, оглядывая округу.

— Мы там, — Вепуат махнул рукой в сторону Сарматского холма. — Под землёй. В той пещере.

— Пещера… — Текк’т сунул голову в скалу. Гравий едва заметно завибрировал. С обрыва упала пара камешков.

— Куэнн-работа есть? — спросило существо, выглядывая из гравия прямо под ногами сарматов. — Кого звать?

Гедимин с трудом удержался, чтобы не отскочить.

— Та длинная нора, — он указал на ангар душевой. — Посреди трещина. Заделаешь?

«Филки!» — спохватился он, когда макушка Текк’та нырнула в гравий. Вепуат, в два прыжка преодолев плато, уже орал что-то в сторону Сарматского холма. Оттуда кричали в ответ. Когда к обрыву приблизился Гедимин, филки уже отступали к шахте. У стены душевой из земли медленно поднималась сверкающая змея.

…Гедимин думал, что зря не вынул скобы. Что с ними происходит, сквозь излучение Текк’та было не разглядеть — сармат только слышал, как под массивными витками чавкает размягчённый камень. Филки столпились у шахты; оттуда доносился недовольный голос Гварзы — командир гнал рабочих ровнять площадку, те огрызались и предлагали приспособить к делу Текк’та. Гедимин на секунду сам над этим задумался, но наткнулся взглядом на башню. «И вот её — надо бы сделать попрочнее. И заглубить…»

На вершине башни вспыхнул жёлтый огонь, и сармат услышал протяжный свист. Языки пламени отклонились к «северу».

— Бегут! — крикнул с обрыва филк, махнув лопатой. — Много!

— Кто⁈ — Гедимин одним прыжком оказался рядом. Сдёргивая с плеча сфалт, он сообразил про сигма-сканер. Но в сканировании уже не было нужды.

В низине мелькали полосатые хвосты. Полсотни мелких зверьков бежали к холму. Кто-то из них прыжками вырывался вперёд, но другие одёргивали его сердитым верещанием. Гедимин с облегчённым вздохом опустил сфалт в крепления и помахал бегущим зверькам.

— Смотри-ка, нашли нас, — широко ухмыльнулся Вепуат, выходя к обрыву. Первые нхельви уже поднимались по тропе, на ходу обнюхивая по-новому уложенные камни. С «юго-запада» донёсся протяжный гул — Текк’т, приподняв голову, смотрел на зверьков. Они заверещали громче. Кто-то привстал на задние лапы.

— Нхайга пришла! — прострекотал нхельви, проносясь мимо. Стая обежала сарматов по кругу и рассеялась по плато. То тут, то там слышался взволнованный писк, и кто-то привставал на лапах, наткнувшись на что-то новое. Гедимин встряхнул головой — от верещания со всех сторон зазвенело в ушах.

— Нхайга, — пробормотал Вепуат, отмечая что-то на экране передатчика. — Видимо, нас передвинуло ближе к ним. Не то из Нхейли прибежали бы раньше.

— Как они нас вообще нашли? — вслух подумал Гедимин, глядя на мелькающие хвосты. Нхельви уже обнаружили открытую шахту и быстро стекались к ней.

— Айзек! — донеслось изнутри. — Уйми свою фауну!

— Эй! — крикнул Вепуат, когда очередная стайка пронеслась мимо. Нхельви остановился, подпрыгнув на бегу. Спутники заверещали на него, но тоже развернулись и сели рядом, глядя на сарматов. Те, кто сидел у шахты, привстали и уставились на Вепуата.

— Дом Пламени теперь здесь, — он широким жестом обвёл долину. — Но как вы нашли его?

Нхельви переглянулись.

— Пламя звало, — проверещал один из них. — Очень громко. В день Жизни слышали голос. Стали искать.

«Звало? В день Жиз…» — Гедимин уткнулся взглядом в гравий. Затылок обдало жаром. Невесомое, но тёплое щупальце тронуло висок. «Теперь вы ту-ут,» — прогудело внутри черепа, и сармат криво ухмыльнулся.

— Далеко мы от вас? — деловито спросил Вепуат, покосившись на Гедимина.

— Там! — нхельви всей стаей развернулись на «север». — За Кситту! Трудно обходить пустыню! Так дошли бы быстрее!

Айзек у шахты о чём-то договорился — первые нхельви уже спускались в бункер, за ними нетерпеливо приплясывали остальные. Стая, с которой говорил Вепуат, развернулась к шахте, и сармат махнул рукой.

— Спасибо, что пришли! — крикнул он вслед убегающим зверькам и с ухмылкой повернулся к Гедимину. — Союзники подтягиваются. Значит, Кситту… Надо полагать, это та пустыня с червяками. А всё-таки — любопытно было бы пройти её насквозь. Где-то там должен быть Сфен Огня — не червяки же нагрели тот горячий источник…

Гедимин оглянулся на «северо-восток». Он думал о радиоактивном иле фиолетовой реки. «Червяки… Они ведь могут влиять на температуру. Тогда, на дюнах Атабаски… А вот ирренций — он не от червяков. Надо бы обследовать ту реку…»

… — Кого звать? — спросил Текк’т, нависнув над Гедимином, и сармат невольно поёжился — от тесного общения с гигантами он успел отвыкнуть.

— Работы нет, — пожал он плечами. — Но будет. Пока не зови. Но скажи, где мы.

— Скажу, — пообещал Текк’т. — Тут нас много. Черви рядом. Хорошее место.

Он нырнул в скалу — только сверкающая дуга поднялась над холмом и тут же опала. У «склеенной» башни уже столпились Сэта, рассматривая и прощупывая «заросшие» стыки. Вокруг мельтешили нхельви, и кто-то из них карабкался по лестнице и уже добрался до середины. У шахты Вепуат чего-то добивался от Айзека — и, возможно, добился бы, если бы со станции не поднялся Гварза. Теперь разведчик, досадливо фыркнув, отошёл от командира и полез в бункер. Гедимин думал об ирренциевых рудах. «Найдём металл — надо будет строить топливный цех. Хорошо, если станция сможет снабжать себя сама. С Земли не навозишься.»

10 день Мрака, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

Золотистые плиты с тихим гулом скользнули в пазы. Зелёный свет погас. Только на полу машинного зала ещё горели, медленно тускнея, сигнальные пластины. Айзек достал фонарь.

— Значит, опускается всё само. Усилия нужны только для подъёма, — он вопросительно посмотрел на Гедимина. Тот покосился на заэкранированные ниши — внутри них стояли моторы подъёмного механизма — и кивнул.

— Это внутренние переключатели… — Айзек посветил на яркие рычаги. — Подъём линз, подъём экранов… А это?

— Убирает блокираторы линз, даёт им упасть, — пояснил Гедимин. — Это для доступа к реактору.

— Ага… — Айзек покосился на плиту, прикрывающую ближайший подъёмный механизм, и протянул коготь к рычагу. — И это можно сделать и со щита, и вручную… Если машины выйдут из строя, плиты можно будет сдвинуть?

Гедимин молча положил ладонь на рычаг, но Айзек хлопнул его по запястью.

— Стоп! Что ты можешь — я не сомневаюсь. Тебе и рычаги не нужны. Вопрос в том, смогут ли… — он оглянулся на молчаливого Бальтеса. Филк в тяжёлом скафандре спустился к реактору вместе с сарматами, но близко не подходил — держался в тени. Его лицо было скрыто под тёмным щитком, но даже по шлему Гедимин видел, что филку не по себе.

— Попробуй, сможешь ты открыть коридор? — Айзек кивнул на рычаг. — Даже при отказе машин реактор должен быть доступен для обследования.

— Лезть в активную зону — идея так себе, — пробормотал Бальтес, налегая на рычаг. Это стоило ему немалых усилий — но плиты сдвинулись и поползли вверх. Гедимин следил за ними, пока не услышал тихие щелчки — блокираторы сработали.

— А теперь попробуй опустить экран, — сказал Айзек, пристально глядя на филка. Тот потёр руки и оперся коленом на изгиб обечайки. Ему пришлось чуть подпрыгнуть, чтобы достать блокиратор, но несильного тычка хватило — плита упала, и зелёный свет снова погас.

— При землетрясении они сами повалятся? — спросил филк, отряхивая руки.

— Тем лучше, — сказал Айзек. — Чем меньше возни с реактором, тем всем спокойнее… Ну что ж. Видно, что система рабочая. Теперь — второй коридор… и, я думаю, сегодня разберёмся и со вторым блоком.

…На переходе между блоками Бальтес приободрился, и Гедимин его понимал — второй реактор, пустой корпус без топлива, был куда как безопаснее. Он пристально следил за филком, выискивая признаки омикрон-поражения или влияния избыточной «сигмы». «Скафандр скафандром, а если вдруг пробьёт экраны…»

— Кенен! — Айзек остановился посреди коридора. Гварза кивнул ему и замедлил шаг. Из открытого туннеля были слышны шаги и громкий шорох — поселенцы таскали что-то не слишком тяжёлое, но объёмное.

— А они сами на склад зайти не могут? — недовольно спросил кто-то из филков.

— К приезду барак должен быть обустроен, — отозвался комендант. — Новобранцы ещё нескоро тут освоятся. Себя вспомни в первые дни!

Кого-то передёрнуло.

— Новобранцы… — пробормотал филк сквозь шорох перетаскиваемого груза. — Везёт им! Приедут на всё готовое. Ни тебе песок таскать, ни камни дробить, ни…

Следом поволокли ещё что-то шумное, и окончания фразы Гедимин не расслышал.

— Их ещё не подготовили? — спросил Айзек у Гварзы — часть их разговора сармат тоже прослушал, пока отвлекался на филков. — Вот это, конечно, зря.

— Надо сначала проверить, выдержат ли они Равнину, — отозвался Гварза; сегодня он был мрачнее обычного и на Гедимина даже не смотрел. — Меня это тоже не радует — но «Торию» виднее. Последняя переброска пойдёт из «Рутении». Спецов там нет — только вспомогательный персонал.

— «Рутения»… Там же нет ИЭС? — на мгновение задумался Айзек. — Значит, инструктаж… Ладно. Что наши Старшие возвращаются, и без потерь — это хорошо. Будет кому присмотреть за новичками.

Гварза поморщился.

— Я бы беспокоился не о новичках, — он наконец посмотрел на Гедимина и тут же сузил глаза. — В присмотре тут нуждаются совсем другие сарматы. Где Хепри?

Айзек пожал плечами.

— Мы работали в машзале — там его не было.

…Вепуата Гедимин нашёл уже вечером, когда Айзек отпустил Бальтеса и ушёл в жилой блок, а возня в коридорах стихла. Вепуат, кажется, и не выбирался из лабораторного отсека — и сейчас не стал вставать из-за стола, только устало кивнул. Перед ним под защитным полем лежал распиленный надвое «кристаллоид». На срезе Гедимин увидел полости и канальцы — сложную структуру живого. Второй половины не было.

— Если слои он наращивает посезонно… — Вепуат вяло ткнул когтем в распиленный «кристалл». — Тогда этой штуке, выходит, лет триста. Знал бы — не стал бы её трогать. Вот так растёшь, растёшь…

Гедимин мигнул.

— Это же побег, — на всякий случай напомнил он. — Само растение выжило… Уран и торий! Ты бы ещё флерву пожалел.

Вепуат поморщился.

— Триста лет, ремонтник. Это, вообще-то, много.

Он похлопал по столу, заглянул в ящик и сердито фыркнул.

— Вот кто опять уволок облучатель⁈

Гедимин потянулся за сфалтом.

— Что облучать?

— А! — взгляд Вепуата прояснился, и он отодвинулся от стола. — Вот эту штуковину. Начинай с кристалла. Интересно, будет ли оно реагировать. На видимый свет реакции не заметил. Видно, надо было смотреть на живом…

Гедимин, пожав плечами, свернул защитное поле в воронку и щёлкнул переключателем. В ту же секунду красный «кристалл» вспыхнул изнутри.

— Цера! — Вепуат подпрыгнул, глядя, как растение, убранное из-под луча, медленно гаснет. — Дрянная цера, но всё-таки… Гедимин! Оно ведь её откуда-то взяло…

Он, не договорив, сдёрнул защитный купол и сжал на «кристалле» щупы сигма-сканера.

— Сразу бы проверил, — буркнул Гедимин, убирая сфалт в заплечные крепления. — Там очень характерный редкозём.

— Ага… — Вепуат, не слушая, смотрел на экран. — Ты погляди… Для чего-то она ему всё-таки нужна… очень уж целенаправленно запасает…

Гедимин покосился на прибор. Символы, обозначающие «редкозём», распределились по кристаллическим слоям — минерал, не задерживаясь ни в стебле, ни в живых частях «листа», откладывался в красном «стекле». «Залежи под пустыней… Вряд ли местные о них знают. Корни у этой штуки неглубокие. Надо бы покопаться там, где они растут…»

— Не заметил, земля вчера светилась? — спросил Вепуат, повернувшись к Гедимину. — Тогда, под твоим лучом?

Гедимин пожал плечами.

— Я светил «сигмой». На неё цера и не должна реагировать… — он, досадливо щурясь, покосился на карманы. «Песка-то можно было нагрести⁈ Исследователь, тоже мне, — вернулся с одним керном!»

— Надо будет сходить в Кситту, — подвёл итоги Вепуат, поднимаясь из-за стола. — Разогнать червяков и хорошенько осмотреться. И выяснить, что за пустыней. Она ведь небольшая — нхельви её за два дня обогнули. Напрямую — явно ближе.

— Погоди с пустыней, — Гедимин плотно прикрыл дверь. — Надо изучить реку. Если она правда размыла Сфен Лучей…

Вепуат радостно ухмыльнулся.

— Ну вот! Теперь ты на себя похож. От тебя завтра с утра Айзек чего-нибудь хочет? Когда с ним развяжешься — сходим. Реактор я предупрежу. А остальным нхельви скажут. От них тут не спрячешься.

11 день Льда, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — Сфен Воды, река Эллур

В зеркальном «мониторе» отражался тёмный машзал. Только одинокий фонарь освещал тонкие колонны. Они мерно проворачивались то в одну сторону, то в другую. Гедимин приглядывался, но свет был слишком тусклым — никак не удавалось толком рассмотреть основания.

— Не слишком быстро? — спросил Айзек, кивая на монитор.

— А по мне, так медленно, — подал голос «реакторщик» Джефри. — Не будет перенасыщения?

Гедимин едва заметно сощурился.

— Привози накопитель — увидишь.

— Пока хватит, — Айзек тронул рычаг. Колонны провернулись ещё пять раз и замерли.

— Джефри, Бальтес, — Айзек двинулся к выходу из отсека управления и поманил сарматов с собой. — Гедимин, ты тоже.

— На второй блок? — спросил Гедимин, щурясь на жёлтую стену. Путешествие на радиоактивную реку явно откладывалось.

— Подожди со вторым блоком. Сначала проверим ручной привод на первом, — отозвался Айзек. — Куда-то спешишь?

Гедимин качнул головой, стараясь не щуриться.

— Ручной привод в машзале… — пробормотал Бальтес и нервно поёжился. Джефри вздохнул.

— Хотя бы атомы нам не придётся расщеплять вручную?

…Наверху давно уже рассвело. Гедимин вспомнил о душевой, о прошедшем дне Мрака, оглянулся на ангар, — засов на дверях никто не тронул.

— Ты шланги проверь, — вполголоса посоветовал Вепуат. — И воду в цистернах. Сами-то они про подъёмник не знают.

Гедимин посмотрел на сканер и качнул головой.

— Воды полно. И шланги висят, как висели. Похоже, Икси нас тоже потеряли.

— Или, может, месяц неподходящий, — Вепуат тихонько вздохнул. — Я теперь тоже не найду к ним дороги. Придётся все маршруты составлять заново. Местные, наверное, каждый год проверяют, что куда уползло…

…Нхельви проводили их до разлома. Бежали тихо — всё-таки Вепуат убедил их раньше времени не поднимать тревогу.

— Постараемся до ночи там не застрять, — сказал он зверькам, остановившись у разлома. — Если что — пусть Пламя зовёт. Его мы везде услышим.

Гедимин поморщился.

— Вот нужно дёргать реактор по пустякам⁈

Вепуат только ухмыльнулся. Он даже дрон с собой не взял — пошёл налегке, только набил карманы пробирками для образцов.

— Эллур, — прошептал он, глядя на заросли вдоль ручья. — Та река называется «Эллур». И тут у неё дельта.

…За последним ручьём Гедимин остановился и взял в руки сфалт. Жёлтый камень, подточенный сыростью, поддался легко — секунду спустя у ног сармата лежала груда обломков. Он выбрал тот, что подлиннее, примерился, будет ли удобно втыкать его в ил, и прорезал в его верхней части сквозное полукольцо. «Хоть какая-то отметина. Иначе разлом мы не найдём.»

Стоило переступить невидимую границу, ноги по щиколотку ушли в ил. Верхний слой воды был чистым, но сарматы его взбаламутили. Гедимин пошевелил пальцами — поверхность под илом была твёрдой, сложенной из какого-то слоистого камня, расколотого на мелкие чешуйки. Что-то жёсткое ткнулось в его ступню, попыталось прикусить, но тут же разжало челюсти и пропало. Сармат на ощупь нашёл ямку и вогнал в неё каменный столб. Он зацепился не то за коралл, не то за ветку — что там, на дне, было не разглядеть, но указатель стоял твёрдо.

— А вода-то рябит, — громко заметил Вепуат. Пока Гедимин возился с указателем, он успел выбраться на сушу. Это был небольшой скальный выступ, почти целиком поглощённый рощей деревьев-пирамид. К одному из них Вепуат прижался спиной, внимательно глядя на экран сигма-сканера. Гедимин по колено в воде побрёл к нему. Каменные чешуи крошились под ногами. «Спёкшийся ил,» — определил сармат, взглянув на сухой участок берега. Тёмно-лиловая корка поверх камня была расколота на чешуи. В трещинах, на дне углублений, чернели застывшие капли металла. Сармат провёл когтем по корке — она еле слышно зазвенела. «Керамика. Река приносит ил, он лежит до первого металлического дождя — а потом спекается в кору. И так слой за слоем. Это не чешуя — это битые черепки.»

Округлый выступ, замурованный в «керамику», привлёк его внимание. Сармат поддел его когтем. Спёкшийся ил затвердел неравномерно и под давлением легко треснул. На ладонь Гедимина выпал маленький панцирь.

— Жук, — определил Вепуат, заглянув через плечо. — Вон, их много в воде.

В фиолетовой мути сновали светящиеся пятна — кругляши с короткими хвостами. «Трилобиты,» — Гедимин криво ухмыльнулся. «В этот раз, как и положено, водоплавающие. И фосфо… Hasu!»

Он не сразу опознал оттенок свечения — почему-то оно отдавало желтизной. В следующую секунду панцирь «жука» лежал между «щупов» дозиметра, а над ним поднимался защитный купол. Стрелка-указатель, отрезанная от других источников излучения, уверенно повернулась к останкам «трилобита». «Эта тварь пропитана солями ирренция…»

Вепуат коротко присвистнул.

— А неслабо оно фонит. Радиофаг?

— Фильтратор, — пробормотал Гедимин, глядя на реку.

Плавающие «звёзды», потревоженные сарматами, ушли было на дно — но их давно никто не трогал, и они снова растянулись по поверхности, не обращая внимания на светящихся «жуков». Стаи «трилобитов» копошились под их лучами, вылавливая что-то в илистой мути. «И в ней хватило ирренция, чтобы их пропитать,» — Гедимин выломал иловый черепок и спрятал в карман. «Эта руда уже богаче нашей, земной. А там, откуда выносится этот ил…»

— А тут много островов, — Вепуат рассматривал реку в «телескоп». — Сфен Земли… Сфен Камня… опять Сфен Воды… А во-он там, кажется, здоровенное дерево.

— Наверное, окаменевшее, — отозвался Гедимин. — Смотри вверх по течению! Надо найти, откуда ирренций.

Вепуат нехотя отвернулся от островной гряды, маячащей на горизонте. В другую сторону, насколько хватало взгляда, была видна только фиолетовая рябь и мелкие искры. Что-то массивное приподнялось было над водой — и снова нырнуло. Гедимин успел заметить только светящийся узор на панцире.

— Отсюда не видно, — сказал Вепуат. — Многовато разломов, накладываются друг на друга. Надо бы нам пройти метров пятьдесят по дну. Тут, от острова, идёт подводная коса…

— Под ноги смотри, — буркнул сармат, спускаясь в ил. Плавучие «звёзды» подобрали лучи, уходя на дно.

Метров через двадцать подвернулся затопленный валун, и Гедимин наконец выбрался из ила, «кораллов» и чьих-то щупалец. На его броню успел налипнуть пяток раковин. Вокруг валуна сновали «жуки». Сармат не пугал их, но от протянутой руки они увернулись.

— Ты что, из них ирренций будешь добывать? — спросил Вепуат, недовольно щурясь. Он следил за Гедимином так, будто нацелился отбирать у него «жуков». Сармат хмыкнул.

— Смотри за округой.

Что-то крупное двигалось в глубокой воде вдоль косы. Иногда оно приостанавливалось, и над ним поднимались мелкие волны. Снова замерев, оно метнулось в сторону и пропало.

— Сфен Воды… ещё Сфен Воды… — бормотал Вепуат, отмечая что-то на карте. Гедимин взял было сканер, но тут же запутался в полосах ряби. «Фонила» и река, и её обитатели, и невидимые разломы — и стрелка-указатель качалась и не могла ни на чём остановиться.

— Пешком по воде ходить неудобно, — Вепуат, дернув плечом, опустил «телескоп» и повернулся к Гедимину. — Нужно что-то плавающее. Тут, поблизости, нужного разлома нет. Не километр же нам брести во уши в иле?

— Первая толковая мысль за сутки, — проворчал Гедимин. Стоять по пояс в воде было вроде бы неопасно, и водяные твари навряд ли выдержали бы взрыв плазмы, а вот скафандр его выдержал бы… и всё равно сармату было не по себе.

— Пойдём за круглым деревом, — он спустился с камня, нашаривая проход меж «кораллов». — Корабля не выйдет, но какой-никакой плот…

Вепуат радостно хмыкнул.

— У меня на складе прошлогодние шесты! Помнишь? Филки их не разобрали, так и лежат. А деревьев на дороге много. Надо тут как следует осмотреться.

Он поднял сигма-сканер и побрёл за Гедимином, чудом не путаясь в «кораллах». Сармат был готов его вылавливать, но Вепуат даже не запнулся. Уже на острове он рассеянно отряхнулся от ракушек и кивнул на сканер.

— Странно! Я думал, тут полно ульсены. А её чуть-чуть — и та мелкая.

Гедимин пожал плечами.

— Не трогал бы ты её. Тут такой фон, что…

Вепуат, не слушая его, уже вынимал из кармана «магнитную» катушку и ульсеновый сердечник.

— Ничего, мы и мелкую переплавим… — пробормотал он, водя «магнитом» вдоль мелководья. Река булькнула. К «магниту» прилипла горстка мелких камешков. Они обросли чем-то шевелящимся, и оно подъело металл — в каждом комке было чуть-чуть ульсены, остальное — соляная корка.

— Руда тут не очень, — вздохнул Вепуат, стряхивая собранное в пакет. — Может, с другой стороны островка…

Он обогнул дерево-пирамиду, и Гедимин снова услышал плеск. Он постучал по коре и хмыкнул, — она отзывалась не как органика, а как минерал. «Окаменелость,» — сармат включил было лучевой резак, но опомнился и взялся за механический. «Мало ли чего оно в себя натянуло…»

— Sat… — крик Вепуата оборвался клёкотом. В ту же секунду сармата накрыла волна.

Он бы устоял перед потоком — но тут будто гидравлический молот ударил в грудь. Его швырнуло в воду, поволокло по камням, по илу, он замахал руками, пытаясь всплыть — и броня загудела под новым ударом. Гедимин вылетел на берег и врезался во что-то твёрдое. Оно сдавленно охнуло. Над сарматом поднимались гигантские прозрачные полихеты.

— Камни Эллура! — рёв резанул по ушам, ушибленные мышцы заныли. — Камни Эллура!

— Стойте! — Вепуат вывернулся из-под Гедимина и кое-как поднялся. — Мы — сарматы! Мы чтим хозяйку рек! Никто не хотел вас обидеть!

«Селасси,» — Гедимин шевельнул плечом — тяжесть сфалта на спине слегка успокаивала. «Мицелий — прочная штука, но воду можно испарить. Это их задержит…»

— Быть здесь, — бросила «полихета», распадаясь на капли. Над мелководьем поднялась волна. Гедимин вскочил, держась за ушибленную грудь, и сдавленно зашипел — камень-метка пропал.

— Вроде бы этот, — прошептал он, указывая на один из разломов. — Уходим!

Вепуат вцепился в его руку и дёрнул на себя.

— Стой! Надо подождать их. Мы должны договориться миром!

— Мы на них не нападали, — фыркнул Гедимин, глядя на воду. Её заметно прибавилось — и, похоже, она ходила кругами вдоль островка. «Кто-то из Селасси ещё тут. Да, в воду лучше не соваться…»

Вепуат покачал головой.

— Чем-то мы их всё-таки задели. Может, надо было взять стекляшек для подношения?

— Что здоровенный червяк будет делать со стекляшками⁈ — Гедимин досадливо поморщился. «Что могло их спровоцировать? Что там было про камни? Может, не стоило брать руду? Но им-то она зачем⁈»

— Смотри! — Вепуат указывал на гряду островов. Среди них появилось тёмное пятнышко. Пара секунд — и Гедимин опознал длинную кожаную лодку. У неё был даже парус — перепонка на костяном каркасе; её сложили, и всё же «корабль» летел по воде со скоростью глайдера. Вдоль бортов тянулись полосы фиолетовой пены.

— Скогны? — Вепуат отряхнулся от ракушек и чьих-то щупалец и ткнул Гедимина в бок. — Выходит, тут рядом их город?

Лодка остановилась, и тут же берег накрыло метровой волной — будто рядом причалил крейсер. Уходить вода не спешила, и Гедимин, шевельнувшись, почувствовал, как она затвердела и толкнула его назад. «Селасси. Ну ладно. Утопить больше не пытаются…»

— Чужаки! — крикнул один из Скогнов, поднимаясь во весь рост. Из его шапки торчали крупные красно-зелёные плавники.

— Здесь воды Эллура! Всё, что на дне, — его камни! Кто позволил вам прийти под Эллур и брать их?

«Эллур…» — шевельнулось в мозгу Гедимина. «Это же не только река… и я видел такие шапки…»

Вепуат, опомнившийся чуть раньше, возмущённо фыркнул.

— Вы приходили на торг в Элидген — не в свой день! Мы вас гнали⁈

Скогны переглянулись. Несколько секунд Гедимин слышал только приглушённое верещание — говорили быстро, громким шёпотом, слов было не разобрать. Он посмотрел под ноги — воды чуть убавилось.

— Элидген? — владелец самой высокой шапки снова выпрямился. — Вы из города Пламени?

— А по нам не видно? — Вепуат хлопнул себя по бронированной груди. — Я — Вепуат. Со мной Гедимин, жрец Пламени. Знал бы, что вы нас так встретите…

Скогн наклонился над водой, погружая в неё ладони. Он то ли булькал, то ли верещал, — слов по-прежнему было не разобрать. Но его услышали — вода отхлынула, обнажив не только «керамический» берег, но и заиленное дно. «А камня нет,» — подумалось Гедимину. «Уволокли.»

— Мы говорим о Пламени с почтением, — с рук Скогна капала вода, но он и не думал вытирать их. — Но тут мы вас не ждали. Разве ваш город не на берегах Синав-ви? Разве там мало руды, чтобы его насытить?

Вепуат развёл руками.

— Нас отволокло сюда, к Эллуру. Если бы я знал, что это ваш участок, мы бы тут ничего не тронули. Вы его уже хорошо процедили — руды, считай, не осталось.

— И всё же ты её нашёл, — уши Скогна под шапкой поднялись торчком, и плавники на ней шевельнулись. — Нашёл, не входя в воду. Что за вещь призвала её?

Гедимин открыл было рот, но Вепуат крепко ткнул его локтём под рёбра.

— Ты нас так хорошо встретил, чтобы спрашивать о дарах Пламени? — он выразительно потёр плечо — видимо, стоял боком, когда ударил «гидравлический молот». — На нас напали, чуть не утопили, мы стоим тут по колено в грязи…

— Вы пришли к чужой реке, — отозвался Скогн, оскалив острые зубы. — И Селасси отпустили вас с миром. Разве это кое-чего не стоит?

Гедимин ошалело мигнул. «Вот грёбаные карлики…»

— Нас ещё не отпустили, — мрачно сказал Вепуат. — Где пограничный камень? И Селасси всё ещё кружат рядом.

— Вы сильны и покрыты бронёй, — заговорил другой Скогн. — Селасси только смотрят, чтобы всё прошло мирно. Научи нас поднимать руду, не ныряя в ил — и камень будет возвращён, а вас примут с почестями.

— Если нам тут не рады, мы и сами найдём дорогу, — буркнул Вепуат и шагнул к берегу. Тут же на каменную «чешую» хлынула вода. Она прибывала быстро — ещё секунда, и островок залило по самые заросли.

— Никак вы взяли нас в плен? — Вепуат недобро сощурился. Гедимин шевельнул плечом, и сфалт лёг ему на локоть. Ему хотелось ущипнуть себя. «Мда, за месяц многое тут поменялось…»

— Эллур защищает своё, — Скогн ощерился в ответ. — И не отпустит нарушителей без платы.

Вепуат стиснул зубы.

— Мы не любим угроз, — сдержанно сказал он. — Там, в Элидгене, ты не рассказывал о плате. И с тебя её не взяли.

Что-то надавило Гедимину на колено. Вода, поднявшаяся над островком, оттесняла сармата к деревьям. Он не двинулся с места. Давление стало сильнее. «Испарить воду — и прорваться к разлому,» — мелькнуло в голове. «Скогны нас не достанут — нечем. А вот эти червяки…»

— Долго ли ты выстоишь, когда вода поднимется горой? — спросил Скогн.

— Выстоишь ли ты, когда река вскипит? — отозвался Вепуат. Гедимин видел, как наклоняется его плечо — секунда, и плазмомёт будет в его руках.

Скогн ухмыльнулся, показав острые зубы.

— Пламя! — заорал Вепуат, толкая Гедимина в бок. В ту же секунду над сарматами поднялась волна.

Выстрелить успели оба — и долго ещё ничего не видели из-за облака пара. Струя плазмы исчезала в нём, на той стороне что-то шипело, и кто-то верещал. Гедимин водил сфалтом вдоль берега, выстраивая паровую стену, и медленно продвигался к разломам. «Тот или этот? Как я тогда стоял? Куда эти твари дели камень⁈»

Он взглянул под ноги и радостно хмыкнул. «Ямка! Вот же свежие надломы. Камень был тут!»

— Вепу… — заговорил было он, но тут из пара донёсся жалобный визг.

— Стой, воин Пламени! Ты под рукой Асгаана! В его дни вода слабеет!

— Хватит, — прошептал Вепуат, останавливаясь рядом. — Лучше поговорим.

Гедимин нехотя опустил сфалт. Пар быстро развеивался. Сарматы стояли на высохшем илистом дне. Вода отступила на пять метров и замерла вокруг островка прозрачной стеной. Скогны выглядывали из-за бортов лодки, прижимая уши.

— Не стоило так уж злиться, — пропищал один из них. — Мы лишь испытали вашу силу. Эллур хочет дружбы с Равными Куэннам. Но нергоны — такие обманщики… как же было вас проверить?

Вепуат сдержанно ухмыльнулся.

— Странные у вас представления о дружбе. Как нам встречать вас на земле Элидгена? Огнём, лучами, волной камня?

— Вода не навредила вам, Равные Куэннам, — карлик нервно оскалился. — С острова Шеш пришлют большую лодку. Там мы примем вас со всеми почестями…

— Некогда, — буркнул Гедимин. Ему было не по себе — в основном от воды, почему-то вставшей вертикально. «Законы физики, мать моя колба! Почему любой червяк вертит их, как хочет⁈»

— В другой раз, — сказал Вепуат. — Когда нас встретят, не пытаясь утопить. Мы не враги ни вашему городу, ни реке. Вы и самих Куэннов так встречаете?

Скогн прижал уши и оглянулся на гряду островов.

— Камни Ахега давно темны. Город Каналов больше не отражается в Эллуре. Мы всегда были почтительны с Куэннами. И вас мы встретим с почестями.

— Вы ведь искали Город Каналов? — ещё один Скогн выглянул из лодки. — Он часто бывал на Ахеге…

— Город Каналов⁈ — Гедимин вздрогнул всем телом и растерянно мигнул. «Так вот оно где! Даже если сейчас он за порталом, там же могло что-то сохраниться… А если не за порталом? Если маскировка? Местным нечем искать, но у нас-то…»

— Ахег? Это далеко?

Скогны заметно оживились и дружно указали на островную гряду.

— Эллур покажет дорогу! Далеко от Шеша, но на хорошей лодке…

Гедимин двинулся к воде, но остановился — Вепуат с неожиданной силой дёрнул его назад.

— Мы к вам заглянем, — сдержанно пообещал он. — И на Шеш, и на Ахег. Но в другой раз — когда мы придём к реке с дарами, а нас встретят, как положено. Чистой воды Эллуру!

— Да не погаснет Пламя! — отозвался предводитель Скогнов. Водяная стена рухнула, река чуть зацепила пальцы Гедимина — но это была уже просто жидкость, подчинённая всем законам физики. Сармат, угрюмо щурясь, следил, как длинная волна подхватывает лодку, и три полосы ряби тянутся за ней. Краем глаза он заметил шевеление на мелководье. Каменный столб выкатился на берег и замер. Он лежал внаклонку, но его основание упиралось в ямку на дне — его вернули туда, откуда взяли.

— Синви и Сэви в соседях мне нравились больше, — пробормотал Вепуат, по-прежнему удерживая Гедимина за плечо. — Ну что, идём?

…От радиоактивного ила сарматы отмывались у ближайшего ручья — Гедимин вырыл полуметровую ямку, чтобы добраться до воды, и долго проверял дозиметром и её, и вроде бы чистые скафандры. За последним ручьём он выгреб из карманов все запасы меи. На одного её хватило бы с избытком, на двоих — впритык. Вепуат пофыркал, но подчинился — и теперь, весь в тёмно-красной корке, стоял, широко расставив руки, и нелепо ухмылялся.

— Надо будет запастись подношениями, — сказал он. — Ссориться с Селасси нам не с руки.

Гедимин фыркнул.

— Какие подношения⁈ Нам теперь туда вообще соваться нельзя. И ещё неизвестно, что эти твари сделают с нашим водохранилищем.

Он вспомнил прошлогодние затопления и стиснул зубы. Вепуат хмыкнул.

— Ты чего? Ничего никто не сделает. Мы очень хорошо с ними разошлись. Только надо будет подношения… Ядро Сатурна! Шихты мало! Придётся сначала заглянуть в Сфен Огня. Надеюсь, там есть гнездовья…

Гедимин ошалело мигнул.

— Хорошо разошлись? Это после стрельбы-то?

Вепуат беспечно махнул рукой.

— Ну, это было надо. Не бойся, дальше будет легче… У тебя нигде не припасён ещё мешок шихты? А то на складе я не нашёл.

Гедимин растерянно покачал головой.

— Так ты думаешь — нас после сегодняшнего подпустят к реке? Я бы не подпустил.

Вепуат широко ухмыльнулся.

— Ну, с тобой бы я так и не разговаривал. Только они — не ты. Не волнуйся. Всё пойдёт, как надо.

Он поддел когтем потемневшую корку меи.

— М-да. Ирренция в местных илах хватает. Жаль, добывать его не выйдет.

— Почему? — спросил Гедимин. В мыслях он уже достраивал иловый насос. «Ведь эту смесь можно особо и не очищать. Её даже удобно будет спекать. Только убрать кеззий и ипрон, чтобы не мешали, и обогатить смесь до хорошего процента…»

Вепуат хмыкнул.

— Гедимин! То ты от реки шарахался, теперь готов там комбинат поставить. Сам подумай — Селасси будут рады, если ты начнёшь Эллур выкачивать? Это ж не пара камешков со дна.

«Верно,» — Гедимин досадливо сощурился. «Несколько тонн ила незаметно не добудешь. Если полихеты всегда в воде — сразу заметят… Надо всё-таки искать, откуда всё это течёт. В Сфене Лучей вроде никакая дрянь не водится.»

… — Переговоры с Эллуром? — Айзек перевёл настороженный взгляд с Вепуата на Гедимина. Тот стоял молча и лишь косился на довольного разведчика. «Вот нашёл чему радоваться…»

— И всё действительно прошло мирно?

— Куда уж мирнее, — поспешно закивал Вепуат. — Я думаю — надо у них одолжить лодки. Там такой берег, что пешком не пройдёшь. А ещё остров Ахег… Вы с Гварзой его не исследовали?

Айзек покачал головой.

— Растаскивать Ахег на руду вам точно не позволят. Хотя фонит он изрядно… Такие переговоры лучше проводить официально. И на нашей территории. В присутствии хоть кого-то из стражей. Мы тут всё-таки чужаки. А чужаков здесь не любят.

Уже за дверью Гедимин и Вепуат переглянулись.

— Стражи о нас забыли напрочь. Всё приходится делать самим, — проворчал разведчик и быстро огляделся по сторонам. — Ну что, завтра — в пустыню?