Покровитель птиц

Глава 52 ПЕЙЗАЖ С БЕЛОЙ НОЧЬЮ

— Можно посмотреть?

На сей раз шли они противоходом своему обычному движению при встрече: Захаров с Садовой, Клюзнер от Садовой к Фонтанке.

Обычно они не здоровались, но на сей раз, очевидно, из-за новшества маршрутов, решили раскланяться друг с другом, тем более, что давно знали друг друга в лицо.

— Можно.

Захаров поставил планшет к стене крутиковского дома и откинул закрывавшую его кальку.

Пейзаж с белой ночью.

Сирень, видимо, уже зацвела, холода, связанные с днями начала цветения ее вкупе с черемухой, отпустили город, а цвета разнооттеночной сирени и призрачно белой черемухи растворились во всепроникающем воздухе заговоренного города, покрасив здания, тротуары, проспекты, переулки улицы, бульвары, купы дерев, тупики лиловым, как некогда подкрашивали стекловары, самые умелые стекольщики хрусталь парадных дворцовых люстр добавкой золота, отчего прозрачные условные листы подвесок приобретали лиловизну, легкий фиолет.

Пейзаж пропитан был этим лёгким отсветом золотой добавки, не присутствующей на листе гознаковского ватмана сирени. Однако, как известно, всепроникающий воздух успевал с детства, с юности, проникнуть в душу каждого жителя Петербурга, и теперь резонировал в ответ на изображение белой ночи. Тихо было в темной раме, тиха была замечательная петербургская ночь, подобная привидению, андрогинному мифологическому существу полуночи-полудня, никто не стрелял в изображенной округе, ни один «воронок» с арестантами не пронесся по мостику над водою (Екатерининского канала? Мойки? или то был Крюков канал неподалеку от бихтеровского дома?), в окнах нет света, всё как тогда, и платье на невысокой девушке, подстриженной в скобку, белое, и стояли они с кавалером, точно зачарованные, у парапета, спиной к мосту, глядя, должно быть, на дальний, невидимый зрителю, следующий мост.

— Всё, как тогда, — сказал Клюзнер. — Вот только я был не в морской форме, в кавалерии до войны, в пехоте после. Другая форма другого цвета.

— Извините, недоглядел, — сказал Захаров.

Рассмеялись, разошлись.