Порождение двух миров

Глава 21. Дикий недруг

Вечер. Монастырь Арбиен.

- Ну что? - спросила за всех Мальвен, как только Коргвин с озадаченным видом зашел в «каюту».

- У нас еще меньше времени.

Эймвир нервно потрепал свою бороду.

- Может, он так и задумывал?

- Проблема в том, что да, - советник сел на свое место, - Роглан сказал, что пока Мирель «ищет», наше первое задание значительно упрощается.

Гойнер, охотник, Кнааркша и госпожа переглянулись.

- Я её наставник и до сих пор толком ничего не знаю о задании. Будь добр, исправь это недоразумение, господин.

Мальвен хотела осадить Эймвира, но Коргвин прервал её жестом.

- Всё правильно. Хромой едет с нами.

- Куда?

- К границе. На запад. Нужно… поймать отпрыска.

Эймвир неискренне рассмеялся.

- Отпрыска. Свободного. Который патрулирует границу вместе с еще, допустим, парой обученных бою крепких, здоровых летунов. Я правильно понял?

- Да. Мудрый охотник.

- О Боги… - пробормотала Мальвен.

- Эй, Какша, - Эймвир кивнул в сторону ящера, - Тебе лучше знать. Объясни-ка, что нас ждет. Неужели взрослые летуны-эрты, почуяв нашу гулящую принцессу совсем потеряют голову?

- Зеленый и южный, если взрослый, то будут осторожно.

- Вряд ли сторожить границу с нашей империей доверили молодым юнцам, которые еще не познали ирэль, - подметила госпожа.

- Да и отпрыски, в основном, отличаются дисциплиной. Тот, что к нам прилетел - не в счет, - добавил аббат, - Он явно свихнулся, надышавшись горного воздуха.

- Так или иначе - завтра выезжаем. Вместе с Мирель. Путь займет пару дней. Едем я, пару рабочих, Гойнер и Эймвир. Молдера тоже думаю взять. Пусть «понюхает», что значит настоящая боевая обстановка. С нами будет целый конвой сопровождения, - советник посмотрел на охотника, - Что ты такого наплел Мирель, что она чуть не убила Бури? Еще вчера она сама лезла обниматься, а сейчас приходит от этого в ярость.

- Это не моя вина. Как объяснил Бури, «танца» на самом деле не было. Мирель вчера просто очень хотела его начать… А, раз танца не было, то любая попытка приласкать ирэль вызывает в ней праведный гнев, - он пожал плечами, - Кажется так.

- Правильно, - согласился Кнааркша, - Буригерт ни должен был так делать.

- Понятно. Как она сейчас?

- Держится молодцом, хотя и переживает за лесного.

- Приведи её в порядок до завтра. Она должна быть готова отправиться в путь.

Выйдя во двор, Эймвир молчаливо уставился на звезды и вздохнул.

- Боишься? - Мальвен потрепала его за плече, - Только честно.

- С тобой иначе никак, - он перевел взгляд на неё, - Очень боюсь. После того, что я видел во время последней своей охоты, и здесь, в голову приходит одно: летуны становятся сильнее. Гораздо сильнее, чем было в прежние времена. Если дозорные вступят в бой, чтобы захватить Мирэль. Если трое эртов, каждый из которых, возможно, сильнее Буригерта, примут бой, то нас ждет великая битва. Без преувеличения. Для успеха Мирель должны помогать несколько Отрядов.

- Скорее всего так и будет.

- А еще меня заинтересовали слова…

- Про отпрыска, так?

Эймвир многозначно кивнул.

- Я тоже обратила на это внимание. Роглан знает что-то, что не ведает даже наш ящер. И это как раз касается отпрысков.

- Император не сомневается, что у нас получится пленить одного из них. Это зацепка… И, если размышлять дальше, то выйдет, что явившийся сюда летун, не был сумасшедшим. Возможно, не был сумасшедшим.

- Охренеть! Это гениальная мысль, мудрый охотник, - повторила она слова советника, только не с иронией, а с восхищением, - Приманив сюда отпрыска, он заодно проверил какое-то свое предположение касательно поведения чернокрылых.

- И понял, что всё работает, как нужно…

Зайдя в подземелье, Эймвир сразу услышал голоса летунов. Мирель и Буригерт о чем-то тихо переговаривали. Из-за гулкого эхо, разобрать толком ничего не получилось, так что Охотник смело спустился к их жилищам.

Мирель сидела в коридоре около камеры зеленого. Увидев наставника, она вскочила с таким видом, словно её уличили за чем-то постыдным.

- Я хотела… - начала оправдываться северная, но, увидев добродушную улыбку Эймвира, осеклась.

- Если ты не собираешься его добивать, то ничего плохого в этом не вижу, - он указал на неё и на коридор, - Говори с Бури, смотри на него, пока есть возможность.

- Он умрет?! - она вцепилась лапами в решетку.

- Нет, - Эймвир усмехнулся и покачал головой, - Мы завтра выдвигаемся на первое боевое задание. Думаю, несколько дней, или даже недель вернуться сюда не получится.

Мирель облегченно выдохнула и села, глядя на свои трясущиеся лапы.

- Уже завтра, - грустно сказала она.

- Да. Дорога предстоит далекая, нужно накопить сил. Так что не задерживайся… тут, - он вновь указал на коридор.

- А если я лягу прямо здесь? Можно?

- Мирель, послушай… его. На… - Буригерт прерывался, делая хриплые поверхностные вдохи, - холодных камнях… - он закашлял.

- Спать не очень хорошая идея, - закончил Охотник его мысль, - Даже твои дикие собратья с далеких времен обустраивали себе место для ночлега.

- Гнездо, - догадалась северная и кивнула, - Я вернусь к себе чуть позже.

- Ты меня еще… увидишь. Расскажешь… как прошла твоя встреча… с дикими чудовищами.

Эймвир сочувствующе посмотрел на Буригерта. Тот лежал на боку в луже собственной крови. Из приоткрытого рта сочится алая пена. Морда искажена гримасой боли. Одно хорошо: на перебитую в поединке лапу уже наложили шину.

Слушая его дыхание и наблюдая за судорожными движениями, Охотник засомневался, что выздоровление летуна на этот раз пройдет благополучно. Так или иначе, говорить о своих опасениях Мирель перед походом было недопустимо.

- Мы пойдем на север, Эймвир? - поинтересовалась она.

- Нет, там непроходимые горы. Наш путь проляжет на запад.

- Но ведь страна летунов…

- Граница с их страной - не прямая линия с запада на восток, как может показаться сначала. Если пойти отсюда строго на запад, то через сотню-другую верст тоже попадешь к ним. Я тебе еще расскажу про границы и про империи, как будет время. Посмотришь на карту и убедишься, что всё не так просто.

Пожелав Буригерту спокойной ночи, Мирель вернулась к себе. Эймвир зашел следом и оперся спиной на решетку.

- Ты будешь следить, за мной, пока я не усну? - она зевнула и легла, свернувшись в клубок.

- Посмотрим. У меня есть предчувствие, будто ты снова пойдешь к Бури, как только я выйду.

Она вздрогнула.

- Ладно. Я знаю, как поступлю, - добавил Эймвир.

Мирель с удивленным видом проводила его взглядом. Судя по звукам, он пошел в хозяйственные помещения, где хранилось мясо, солома и уборочный инструмент. Оттуда доносился странный шорох и шелест. Вскоре наставник вернулся, притащив с собой большую охапку соломы.

Он осмотрел жилище Мирель и замер, встретившись с ней взглядом.

- Эймвир, ты что…

- Лягу здесь, конечно. Мне так будет спокойнее.

Охотник раскидал солому рядом с головой северной и лег. Одну руку он положил ей на шею, а другой подпер свой затылок.

- Это мой дом, - смущенно возразила она.

- Тогда прогони меня, - он усмехнулся, - если сможешь. Как твой друг и наставник, я запрещаю тебе меня прогонять.

Она насмешливо фыркнула и пустила огонек, отчего роскошная борода Охотника чуть не вспыхнула.

- Извини.

- Поделом мне, - он смахнул пепел, - Если хочешь, можешь побыть лошадью, чтоб лучше спалось.

Мирель странно зарычала. Прерывисто и очень поверхностно. В этом звуке не было и намека на угрозу. Эймвир догадался, что она так пытается смеяться.

- Теперь я чувствую, насколько устала, - она снова зевнула, - Я буду спящей лошадью. А спящая лошадь далеко тебя не увезет.

Эймвир широко улыбнулся, удивленный её юмору.

- Ты сказал: «так будет спокойнее» - сменила она тему, - Дело не только в моем хорошем сне. Верно?

- Да. Я предвосхищаю встречу с дикими летунами. Вспоминаю, как жестоки они были. Тогда у меня были друзья - Отряд из крепких и опытных в бою мужчин… Сейчас мой Отряд, - он погладил чешую на её шее, - это ты. И ты тоже мой друг. Друг, которого они очень хотят забрать… В бою мы поможем, но, если они выманят тебя хитростью - нам не успеть. Я снова потеряю Отряд… и друга.

Они умолкли. Что-то обдумав, Мирель подняла голову и осторожно ткнулась носом в лоб Эймвиру. Он удивленно заморгал, глядя ей в глаза.

Дело в том, что подобное движение Охотник уже видел. Очень давно, когда Отряды не встречали смертоносного сопротивления от диких летунов. Они с товарищами выслеживали и изучали поведение некоторых особей. Однажды им удалось подкрасться к гнезду, где зеленая ирэль охраняла свою кладку. Таким осторожным, или даже нежным движением она двигала и переворачивала яйца…

- Что это значит? Что это было, Мирель?

Она вздохнула.

- Я не обидела тебя?

- Нет… Так что это, по-твоему, значит?

- Поцелуй. Кажется так.

- Понятно… Скажи честно, тебя научил Молдер?

- Не ругай его. Разве Молдер сделал плохо? Он сказал, что этот жест означает привязанность. Значит поцелуй - добрый жест.

- Добрый - верно. А вот что не буду его ругать - обещать не буду.

Она вновь ненадолго задумалась.

- Как друг, я запрещаю тебе ругать Молдера.

Не выдержав, Эймвир захохотал.

- Хорошо, так и быть. Молдера ждет пощада.

- А еще, как друг и как ученица, я обещаю тебе, что не дам им себя обмануть. Что бы они ни говорили.

Он умолк и крепко обнял Мирель за шею. В глазах у него стояли слезы.

«Действительно. С ними, как в сказке…» - повторил он про себя те слова.

В этот раз Эймвиру снова снилась Мирель. Только теперь она не пыталась напасть на него.

Охотник, весь испачканный кровью её собратьев стоял внутри жилища за решеткой, запертый, а северная с интересом и сочувствием смотрела на него из коридора. Постепенно он будто становился выше, а она - ниже. Вдруг очертания тела Мирель расплылись. Когда четкость возвратилась, перед Эймвиром был уже не летун. Красивая нагая девица с светло-карими глазами и русыми волосами теперь смотрела на него боязливо. Недоверчиво...

Охотник хотел спросить у красавицы, что её испугало, но вместо слов из его глотки вырвался лишь звериный рык. Осмотревшись, он понял, что стал летуном. Чернокрылым, которого так привлекала красота девицы, что разум уступал место желанию. Эймвир-летун начал биться о решетку, толкать её, пытаясь вырваться из заточения и тем самым лишь больше пугал Мирель-девушку.

Заметив за спиной северной движение, он замер.

Огромная черная когтистая лапа легла на плече девушке, а из мрака на Эймвира-летуна уставились ясные, зеленовато-желтые глаза. Пронзительный взгляд, от которого он почувствовал воодушевление и своё ничтожество одновременно.

Лицо Мирель-девушки исказила гримаса ужаса. Она не могла сопротивляться. Кейнерт медленно уводил её в безграничный мрак, заменивший собой стену коридора напротив камеры, где заточен Охотник. Они были все дальше и дальше, а Эймвир, глядя на них, оцепенел.

- Помоги! - крикнула она отчаянно перед тем, как раствориться в темноте вместе с теми хищными глазами.

Эймвир проснулся.

Мирель вздрагивала во сне и что-то неразборчиво бормотала.

- Не тронь его… прошу… - вдруг сказала она яснее, - Он мой друг…

Холодок пробежал по спине наставника. Стараясь не шелестеть подстилкой, он потрепал свою бороду и убедился, что подгоревшие волосы остались на месте. Слишком правдоподобная деталь для сна. Затем Эймвир осторожно положил руку на шею Мирель и начал гладить.

Северная перестала бормотать, потянулась и, не открывая глаз, положила голову наставнику на грудь.

С самого утра в Арбиен началась суета. Рабочие снаряжали телеги, а Мальвен криком поторапливала тех, кто осмеливался ходить пешком. Коргвин и Гойнер с деловым видом расхаживали по двору и обсуждали, что нужно взять с собой еще.

Эймвир и Молдер одевали Мирель в легкую пуховую накидку. Пусть она и северный летун, но из-за того, что большую часть времени провела в утепленном подземелье, не была привычна к длительному пребыванию на морозе. Накидка имела почти идеально-белый окрас. Теперь, притаившись в снегу, Мирель вообще могла стать невидимой издали.

Перед выходом во двор они проведали Бури. За ночь он лишь сместился чуть ближе к стене. Кровь свернулась, оставив черные подтеки на его лапах и голове. Свежих алых пятен не было видно.

- Удачи тебе… Мирель, - сказал он хрипло и кивнул.

Мирель вопросительно посмотрела на Эймвира. Тот пожал плечами.

- Только быстро. Нас уже ждут.

Не сказав ни слова, северная отодвинула решетку и подошла к раненному. Она нежно лизнула его шею и висок, затем посмотрела в глаза.

- Выздоравливай, Бури. Пожалуйста.

- Постараюсь. Иди же.

Она отвесила ему поклон и, вернув решетку на место, решительно направилась к выходу из подземелья.

После завтрака конвой отправился в путь. Снарядили одну телегу с припасами, одну с путовалкой и одну с баллистой.

Через несколько верст лес закончился, и путники по серпантину начали подъем к ущелью, по которому Эймвир и Молдер прибыли в Арбиен месяц назад. Ветер еще долго доносил до них свист эльфов-дозорных.

Мирель становилась всё беспокойнее. Она улетала далеко от монастыря лишь один раз в полтора года. На юг, где лес становился еще более густым. Сейчас их окружал безжизненный скалистый пейзаж. Они были как на ладони и спрятаться, в случае внезапного нападения, негде.

Северная постоянно оглядывалась на верхушки гор, словно оттуда в любой момент мог выскочить безумный летун.

- Ей можно размять крылья? - уточнил Эймвир у Коргвина.

Советник покачал головой.

- Только если очень низко. Мы слишком близко к границе.

Наставник повернулся к Мирель.

- Слышала? Можешь полетать немного.

- Невысоко? - уточнила она.

- Невысоко. И, желательно, позади нас, - немного подумав, Эймвир добавил, - Если вдруг увидишь что-то подозрительное - возвращайся немедленно.

Она боязливо сглотнула.

- Дикие летуны могут быть рядом?

- Вряд ли, но начеку нужно быть всегда. На то летунам и крылья, чтобы застигать врасплох.

Мирель разбежалась и взлетела в сторону, обратную направлению движения конвоя.

- Она ведь не просилась, - Коргвин с подозрением посмотрел в глаза Охотнику, - С чего ты решил, что ей нужно полетать?

- Она чувствует себя уязвимой в новом месте. Пусть освоится.

Мирель пролетела версту, двигаясь вдоль ущелья, затем, ведомая древним инстинктом хищника, повернула в сторону и начала подъем к самой высокой точке в округе. Она обязана была изучить окрестности.

Никто из конвоя больше не мог видеть её. Воздух становился все холоднее, а ветер сильнее. У вершины она приземлилась и, крадучись, прошла оставшуюся часть пути вверх.

От открывшегося простора голова её шла кругом (хотя, быть может, дело было в «дурном горном воздухе»?).

На севере, северо-северо-западе и северо-востоке виднелись горы еще выше. Гораздо выше тех, через которые они шли. Пользуясь остротой своего зрения, которое не уступало орлиному, северная тщательно изучила пространство, отделяющее её от тех безумно высоких пиков, затем с тоской посмотрела на лес, в котором скрывался Арбион, и, наконец, обратила внимание на северо-запад и запад, куда пролегал их путь.

Заметив едва различимую черную точку в небе на горизонте, она вздрогнула и невольно прижалась к камням. Человек смог бы увидеть того летуна только через подзорную трубу. Судя по скорости, с которой точка перемещалась вдоль горизонта, расстояние до неё было огромным - верст тридцать-сорок.

Глядя на дикого летуна, Мирель задрожала. Два сильнейших чувства заставляли её сердце биться быстрее. Первое - страх. Теперь северная осознала, что поступила плохо. Ведь ей не разрешили подниматься так высоко. И, если они встретят диких летунов, если попадут в засаду - виновата будет она. Мирель подвергала опасности своих друзей и себя просто так. По глупости…

Второе сильное чувство - любопытство, поддерживаемое Зовом Крови. Глядя на дикого собрата вдали, она мысленно пыталась представить, как тот выглядит. Насколько он красив и силен. Ей очень хотелось, чтобы тот летун оказался эртом. Чтобы тот эрт заметил её.

Но он не заметит, пока серо-белая ирэль лежит среди снега и камней. Нужно подняться в воздух и подсказать, где найти себя. Подать знак. Например: использовать дыхание. Ведь её тренировали великому огню не просто так. Ради высокой цели…

Сопротивляясь Зову Крови, Мирель зарычала и начала трясти головой, затем с размаху ударилась лбом о скалу. В глазах на мгновение потемнело, а лапы подкосились. Лишь перед самым падением ей удалось поймать равновесие. Северная зажмурилась и сделала несколько глубоких, расслабленных вдохов. Стало легче, однако Зов Крови никуда не делся. Он лишь затаился, выжидая новой возможности показать себя. Выжидая, когда Путь Разума даст слабину.

Мирель развернулась и тихо спустилась на версту вниз. Убедившись, что далекого горизонта больше не видно, она раскрыла крылья и спикировала к ущелью.

- Ну что? Ты летала до самого леса? - поинтересовался Эймвир, когда северная нагнала их.

- Нет, - она смущенно отвернулась.

- Отлучилась по нужде? - весело спросил Молдер.

Мирель вздрогнула. Впервые в жизни ей в голову пришла эта подлая, уродливая мысль. Солгать. Сказать своим друзьям неправду… Ведь использовать предположение юноши получится вполне реалистично. Удобно.

Но что, если её выходка приведет к беде? Нужно сообщить правду, пусть за это Мирель и накажут.

- Что такое, Мирель? Ты взлетала высоко? - наставник подвел свою волнующуюся лошадь к ней и пытался посмотреть в глаза.

- Не взлетала… Я забралась на самую высокую гору. На ту, что мы проехали.

- Мирель, чем ты… - злобно заговорил Коргвин, но Эймвир прервал его жестом.

- Ты забралась на неё «пешком»? Точно?

- Да, - она встретилась взглядом с наставником. К удивлению северной, в его глазах не было ни осуждения, ни злобы. Эймвир был спокоен, - И спустилась так же. Мне было страшно, и я кралась к вершине, и вниз.

- Тебе нужно было осмотреться?

- Нужно было, - Мирель остановилась и прерывисто вздохнула, - Я плохо поступила… Там, на горизонте я видела другого летуна.

- Почти на западе? - уточнил Коргвин.

- Кажется, да. Он был очень далеко, но…

- Все нормально, - наставник почесал лошадь за ухом, - Там страна летунов. Они следят за границей. Если ты не взлетала над вершинами и не дышала огнем, тебя вряд ли могли заметить. Хорошо, что сказала нам, - он вновь посмотрел ей в глаза и улыбнулся, - Теперь тебе легче?

- Да… Но после того, как я посмотрела на летуна, мне еще больше хочется встретиться с родней. Очень хочется.

- Они тоже очень хотят тебя встретить, - сказал Молдер, решив, что имеет право слова.

- Я знаю. Но имею в виду не это.

Эймвир задумчиво посмотрел на ручей, вдоль которого они шли, затем поравнялся с телегой и вытащил ведро.

- Мы догоним Вас, Коргвин.

- Ну уж нет, - ответил советник, - Если нужно остановиться - я с вами.

Он жестом велел остальному конвою двигаться.

Гойнер, все это время не проронивший ни слова, спешился и попросил Мирель стать к нему боком. Вместе с Молдером они раздели её. Эймвир набрал ведро воды.

Впервые за всю свою жизнь северная ночевала под открытым небом. Было холодно, поэтому она легла рядом с людьми у одного из двух разведенных костров. Гойнер и Эймвир постелили ей набитый соломой матрас и укрыли сверху одеялом.

Убедившись, что Мирель в порядке, советник императора и наставник отошли от костров на сотню шагов.

- Скажешь, куда мы едем конкретнее? Или это слишком секретно? - шепотом спросил Эймвир.

- Аванпост около Крапиввона. Там мы сможем принять серьёзную атаку, если летуны вдруг решатся отбить северную.

- Какая-то Богом забытая деревня? Мне это название ни о чем не говорит.

- Ты прав. Это маленькая ничем не примечательная деревушка у границы. До неё осталось верст пятьдесят. Мы хорошо идем, так что прибудем туда послезавтра в худшем случае, - он посмотрел в глаза наставнику, - Это правда, что ты ночевал у летунов?

- Что-то имеешь против?

Коргвин усмехнулся.

- Ты ведь сам недавно подтрунивал над чешуйчатым извращенцем, а теперь сам решил...

- Меня не влечет к Мирель, так что давай без этих шуток.

- Это хуже для тебя, старый охотник. Лучше была бы шутка.

Эймвир с серьёзным видом сложил руки на груди.

- Подозреваешь меня?

- Да. И, думаю, повод серьёзный.

- Моя привязанность к ним не выходит за рамки задания.

- Это тебе так кажется. Либо ты мне сейчас врешь, - Коргвин презрительно сплюнул, - Глядя на тварей, мы должны помнить о своих погибших товарищах. Настоящих товарищах. Друзьях, которым можно было доверить свою шкуру... Скажи, ты бы доверил свою жизнь северной суке, которая даже с собственными звериными желаниями не может справиться?

- Нет...

- И не нужно говорить мне, что она пока неокрепший подросток. "Принцесса" не станет такой, как мы и через десять лет... и через двадцать, когда будет подыхать от старости, если ей это позволят, конечно. Понимаешь?

Эймвир молчал.

- Может я не слишком хорошо тебя знаю, но что-то мне подсказывает, что ты с собственными детьми бы так не нянчился, как с ней сейчас.

- Тебе это не нравится? Если нужно, я перестану строить из себя друга для летунов. Только вот Мирель...

- Не понравится?

- Да. Это мягко сказано. Дело может дойти до того, что она потеряет интерес ко всему и перестанет слушать нас. Ты ведь не хочешь держать её на привязи?

Коргвин вновь сплюнул.

- Я бы посадил её на цепь с самого начала.

Наставник усмехнулся.

- Значит это твоя личная неприязнь, которая не имеет никакого отношения к делу. Я же выполняю задание и считаю, что поступаю правильно, - он зевнул и развернулся к лагерю, - Это всё? Или будешь угрожать, что сдашь меня, как шпиона Страны Летунов? Из-за того, что я подозрительно хорошо общаюсь с юной северной ирэль.

- Спокойной ночи, - холодно ответил советник.

Утром следующего дня, когда они продолжили путь, волнение Мирель отчасти оправдало себя. Навстречу им уверенной походкой через ущелье шел огромный пещерный медведь. Принцесса заметила его первая, т. к. двигалась не с конвоем, а порхала между скал невысоко над дорогой.

- Стойте! - крикнула она.

Солдаты остановились и внимательно осмотрелись.

- Что такое, Мирель? - строгим голосом спросил Коргвин.

Она спрыгнула со скалы и, планируя, приземлилась на дорогу перед людьми.

- Там большой медведь. Идет нам навстречу.

В подтверждение её слов медведь вышел из-за камней в паре сотен шагов от них. Заметив людей и летуна, он замедлил ход и начал нюхать воздух. К удивлению Эймвира, серо-бурый хищник не думал останавливаться.

Пещерные медведи живут примерно в тех же местах, где когда-то существовали дикие северные летуны. Их дом - окрестности гор и заснеженные леса. От своих сородичей-косолапых эти отличаются прежде всего размерами и повышенной агрессивностью. Но, несмотря на злобу, они стараются избегать встреч с человеком. Особенно, если людей много. Этот медведь вел себя причудливо. Словно был жутко голоден, или болен.

- Худой, - будто прочитав мысли Эймвира, сказал один из солдат, - Да и походка необычная.

Медведь продолжал приближаться. От его вида, лошади, уже попривыкшие к северной, начали тревожиться.

- Мирель, попробуй спугнуть его, - тихо сказал наставник, - Покажи какая ты большая со своими крыльями, да порычи как следует, - добавил он в ответ на её вопросительный взгляд.

Она рысцой пошла на медведя, а когда до него оставалось шагов пятьдесят, встала на дыбы, взмахнула крыльями и грозно зарычала. Её рык иногда сменялся жутким шипением.

Медведь остановился, но не более того.

- Мирель! - крикнул Эймвир, - Не сближайся с ним ни в коем случае! Слышишь?

- Твою-то мать. Готовьте баллисту! - скомандовал советник, - Он явно бешеный, раз не боится дракона.

Наблюдая за каждым движением одуревшего медведя, Мирель медленно попятилась к конвою. Косолапый шел следом за ней.

Баллисту зарядили.

- Погоди! - Эймвир жестом подозвал Молдера. Вместе они вытащили из телеги огромную булаву северной и поскакали ей навстречу, - Не нужно тратить снаряды! У нас есть оружие против такого зверя.

Когда они поравнялись с Мирель, медведь поднялся на задние лапы и заревел. Что-то в его голове, видимо, еще работало. Какая-то часть угасающего благоразумия.

Северная взяла булаву и, разминаясь, сделала пару резких замахов. Воздух свистел от её движений.

- Этот медведь болен, Мирель, - объяснил наставник, - Нельзя, чтобы он оцарапал тебя, и тем более укусил. Понимаешь?

- Да. Я должна убить его?

- Лучше убей. Эта болезнь оче...

Эймвир не успел договорить. Медведь стал на все четыре и бегом устремился к ним.

- Назад! - крикнула она друзьям, прыгнув навстречу безумному хищнику.

Мирель мгновенно оценила доступные варианты боя со столь крепким противником и выпустила струю пламени прямо ему в морду. Тот взревел от боли и отступил в сторону. Дальше его движения были хаотичными.

Между ними было всего несколько шагов - слишком мало, чтобы огненная струя, пусть и сотворенная в спешке, потеряла свою концентрацию. От носа медведя, лба и глаз остались лишь одни угли до самого черепа, а шерсть на туловище разгоралась всё сильнее. Одно дыхание и великий обитатель гор получил увечья, от которых издохнет уже к сегодняшнему вечеру.

- Охренеть! - восхищенно воскликнул Молдер, глядя на объятого пламенем, беснующегося от боли и злобы зверя.

- Сможешь добить? - спросил Эймвир.

Не ответив, Мирель сделала огромный прыжок к противнику и с размаху ударила его булавой по затылку. Лапы зверя подкосились, и он рухнул замертво.

Мирель, кажется, сама еще не поняла, насколько легко одолела столь могучего и опасного хищника. Прошло буквально пару мгновений.

Охотники еще какое-то время молчаливо наблюдали, слушая рев пламени и шипение, исходящее от туши. Мирель подбежала к ним.

- Ничего страшного, что я израсходовала одно своё дыхание? - виновато спросила она.

- Сколько раз ты сможешь еще? - поинтересовался юноша.

- Так же еще два. Если осторожно, то можно растянуть на пять или шесть.

- Всё хорошо, Мирель, - наставник повернулся к северной, - Ты успеешь восстановить свое дыхание, когда мы прибудем на место.

- Значит мне нужно будет дышать на диких летунов?

- Только в крайнем случае. Ты поймешь, если это понадобится.

Конвой продолжил движение.

На середине дня они выехали из ущелья и направились по широкой грунтовой дороге вдоль реки. Вокруг начался лес, стало теплее.

Через несколько верст конвой остановился у лагеря, где Эймвир насчитал не меньше сотни солдат. Некоторые лица даже показались ему знакомыми - это наверняка были участники Отрядов Охотников. Узнать у них толком ничего не получилось. Мужики были неразговорчивы. По периметру лагеря разместили целых три путовалки и восемь баллист.

Остановка была недолгой, по сигналу солдаты быстро собрались и примкнули к конвою.

В сопровождении такого большого количества вооруженных и угрюмых людей Мирель вновь начала волноваться. Видно было, что она хочет заговорить, но один только их внешний вид заставлял её одуматься. Всю дорогу северная пыталась держаться ближе к Эймвиру, который, к слову, тоже был совсем невеселым после вчерашнего ночного разговора с Коргвином. Летать ей больше не разрешили.