Порождение двух миров

Глава 8. Буригерт

- Время сна для Вас ничего не значит, Охотник? - тихо сказал эльф-страж, увидев вояку.

Из-за бесстрастного тона Эймвир не понял, была ли это шутка, или упрек, но посчитал нужным ответить.

- Я обещал прийти. Мирель вряд ли уснет, пока ждет меня.

- Оружие, - страж протянул руку.

Вояка отдал свой кинжал, и эльф постучал.

- Чешуйчатый часто проходил мимо Вас?

- Каждый день. И выглядел не так подозрительно, как Вы сейчас. Он серьёзный тип. Первоклассный шпион.

Дверь приоткрылась. Перед тем, как войти, Эймвир уточнил еще кое-что:

- Летунам можно выходить в коридор?

- Это Вы наставник, а не я, - эльф пожал плечами, - Зачем выпускать их в коридор?

- Мне нужен не коридор.

Страж прищурился, стараясь понять, что задумал вояка.

- Мы были в одном из помещений. Дверь там неважная. Есть что-нибудь поосновательней?

- Есть. Два убежища. Одно тут у ворот, второе в самом конце. Поосновательней для чего?

Эймвир не стал скрывать причину своего интереса к местной "архитектуре".

- У летунов очень низкий голос. Не думаю, что они умеют хорошо шептать.

Страж кивнул и показал жестом, что можно проходить.

Спускаясь, Эймвир раздумывал, как поведет разговор с Буригертом. Если вечером он пообещал прийти к Мирель, то теперь его главной целью стал именно эрт.

Принцесса стояла, уткнувшись лбом в решетку, и слушала. Гостя она узнала по шагам.

- Эймвир - это ты?

- Да. Доброй ночи.

- Доброй... - Мирель вздохнула, - Я не могу уснуть.

- Думаешь о тренировке с Буригертом?

- Да. Все о том же. У тебя было такое? - она посмотрела на него с надеждой.

Эймвир улыбнулся.

- С кем не было. У нас иногда говорят "юность бушует". Когда взрослеешь, обычно проблемы сыплются, откуда их совсем не ждешь.

Она усмехнулась.

- Ты прав.

- Я тебе рассказывал, что постоянно дрался - вот какая была моя юность.

- Что значит взрослеть? Это понятие... Оно какое-то расплывчатое, и поэтому звучит, как отговорка. Словно со мной происходит то, о чем не принято говорить, а что-нибудь ответить на мои вопросы нужно.

- Это не отговорка, а обобщение. Мудрецы говорят, что есть два взросления. Один раз взрослеет тело. Я из маленького мальчишки вымахал в здорового парня. Новые силы и возможности моего тела заставляли меня искать себе приключения.

- А второй?

- Второй - взросление ума. На это уходит гораздо больше времени. Некоторые считают, что взросление ума вообще не имеет конца.

- Значит у меня взросление тела?

- Да. Оно наступает у всех по-разному. С ним не всегда получается бороться, его нельзя избежать, но к нему нужно быть готовым.

- Мне не говорили, что может быть так тяжело. Я не готова.

- Для этого у тебя есть друзья. С нашей помощью ты будешь готова. От тебя потребуются терпение и упорство. Бури правильно говорил: будь сильнее своих желаний.

- Я сдерживаюсь, но... Неужели мне больше совсем не получится спать? - она протерла глаз лапой и грустно вздохнула, - Однажды я болела и не могла уснуть. Мне совсем не понравилось, что было на следующий день. Завтра будет так же...

Эймвир кивнул и с задумчивым видом посмотрел на огонь факела. Он понимал, что нельзя оставлять Мирель наедине в таком состоянии. Нужно что-то делать с её возбуждением.

- Друзья помогут, - вояка убрал защелки и отошел.

Мирель с удивлением уставилась на него.

- Что смотришь? Пойдем.

- Куда?

- Во двор. Для начала.

- Так поздно?

- Ты выходишь, или нет?

Она отодвинула решетку и последовала за ним.

К облегчению Эймвира, стражи не слишком сопротивлялись его решению. Им вполне хватило простого объяснения, что без сна Мирель может заболеть.

Во дворе они подошли к телеге. Вояка осмотрел упряжь, прикинул размеры и с довольным видом кивнул.

- Стань вот сюда.

- Эймвир, ты что, хочешь надеть упряжь на меня?

Он вновь кивнул.

- Но зачем?!

- Хочешь уснуть, или будешь спать завтра днем?

Она забавно выпустила огонек, будто из ноздрей.

- И для этого мне нужно занять место лошади? Я летун, а не лошадь!

- Если не будешь слушаться, я заведу тебя обратно домой и пойду спать. Выбирай.

Мирель повиновалась.

Не всё из упряжи подошло принцессе, но Эймвир и не собирался одевать её полностью. Надел лишь самое важное и удобное.

- И что теперь? - она пару раз подняла лапу, подражая бьющей копытом лошади.

Он залез на место кучера.

- Поехали!

Мирель растерянно осмотрелась, словно пыталась найти помощь. Никого вокруг не было.

- Ну! Поехали! - повторил вояка, - А говоришь, что не лошадь. Я думал, ты меня понимаешь. Тебя надо бить хлыстом?

- Хлыстом? Нет!

Она осторожно натянула упряжь и потащила телегу. Это оказалось не так тяжело. Постепенно с шага Мирель перешла на жалкое подобие галопа.

- Мне бежать по кругу?

- Да. Пока так. Снаружи монастыря дорога может быть плохая. Не хотелось бы разбить телегу.

Еще через время она взяла приличный темп. Тучи пара валили из её ноздрей, но до усталости еще было далеко.

- Как тебе? Легко?

- Почти легко. Сбруя натирает чешую.

Когда они поравнялись со складом, он остановил телегу, спрыгнул, и на какое-то время исчез внутри. Вернулся вояка уже с мешком чего-то тяжелого, затем принес еще, и еще. Он носил, пока не взмок сам.

- Так. Думаю, на первый раз хватит. Тут пара центнеров, не меньше. Считай, что катаешь Буригерта.

Мирель с опаской посмотрела на содержимое телеги и натянула упряжь. Эймвир влез на своё место. Они продолжили. Теперь дыхание принцессы стало шумным. Чувствовалось, какую внушительную силу ей приходится применять, чтобы контролировать телегу и держать скорость.

- Трудно? Устала, Мирель? - спросил вояка через несколько кругов.

- Тру... трудно!

- Тогда стоять!

Он сбросил больше половины мешков и вновь велел продолжать. Через десять кругов Эймвир спросил у неё:

- Теперь хочешь тренироваться с Буригертом?

- Только если немного...

Эймвир сбросил оставшиеся мешки. Мирель продолжила бежать.

- Будешь тренироваться с Буригертом? - повторил он свой вопрос еще через несколько кругов.

Она запнулась. Телега подтолкнула её.

- Нет. Я не смогу...

- Тогда стоять!

Давно она не была настолько вымотанной. Гонрак тренировал её в основном на силу, а не на выносливость. Но самое главное: никогда ей не приходилось возить кого-либо, да еще и на телеге. Это было нелепо и даже отчасти оскорбительно.

Эймвир осторожно снял упряжь и стал, упершись руками в бока.

- Ты сильнее, чем я думал. Очень хорошо. Тренироваться с тобой будет интересно.

- Что... теперь?

Он жестом попросил принцессу следовать за собой. Так они прошли еще пару кругов уже пешком.

- Надеюсь, ты не сердишься на меня за то, что запряг в телегу? Я не считаю тебя лошадью.

Мирель усмехнулась. Её дыхание постепенно приходило в норму.

- Лошадь сильнее?

- Бывают сильнее, бывают слабее. Неужели тебе интересно?

- Я слышала, лошади могут тащить очень большой груз очень далеко.

- Поэтому их и запрягают. В этом деле лошади очень хороши, но лошади не летают и не дышат огнем.

Они посмотрели друг другу в глаза.

- А еще лошади не такие умные.

Мирель потупила взгляд и молча пошла дальше. Видно было, что она размышляет о чем-то печальном.

- Так дело не пойдет, Мирель. Давай на будущее договоримся.

- О чем же?

- Ты будешь говорить мне всё, что тебя беспокоит без исключения. Ведь я твой друг и наставник. Даже если твои мысли окажутся странными, нелепыми - обещаю, что не буду насмехаться или осуждать тебя. Вместе мы разберемся. Договорились?

- Хорошо... - она посмотрела на небо, словно искала там подсказку, как начать свою речь, - Тот тёмный безумный летун... Если мы похожи, то его тоже можно было воспитать. А я убила его... Я рвала его, будто сама стала безумным летуном. Я не должна была этого делать. Он был сильный и красивый. Был...

- Был, - Эймвир кивнул, - Он пытался говорить?

Мирель остановилась.

- Он мог знать наш язык?

Эймвир понял, что затронул тему, которая может разрушить её мировоззрение и ощутил, как краснеет. Хорошо, что был мороз.

- Я не знаю, поэтому спрашиваю.

Она разочарованно выдохнула.

- Нет. Я слышала только, что он хрипел "Ирэль" и рычал.

- Он не искал здесь дружбы. Поэтому получил то, что дал этому месту сам. Даже если бы ты оставила его в живых, никто не знает, сколько проблем он мог принести. Он взрослый, а взрослые не меняются.

- Но ты говорил, что умом взрослеют очень долго. Он не был старым.

- Ты сама же ответила на свой вопрос. Очень долго пришлось бы его воспитывать. И то, если бы он захотел воспитания. Подумай, что тот летун мог еще кого-нибудь убить. Сохранить ему жизнь можно было, если бы он хотел стать частью этого места. А он пришел все уничтожить.

- Все равно я чувствую себя виноватой.

- Так и должно быть, Мирель. Ты здорова не только телом, но и душой. Жаль, мои почившие друзья не встретили таких летунов, как ты...

Глаза Мирель округлились.

- Постарайся сохранить то, чему тебя здесь научили и еще научат, - он почесал бороду, - Очень хотелось бы, чтобы твоя доброта не сделала тебя уязвимой.

- К чему?

Эймвир кашлянул и помотал головой.

- Извини. Выпил вина и сказал лишнего. Не бери в голову.

Вояка хотел пойти дальше, но она преградила ему дорогу.

- Погоди! Ты говорил искренне, я чувствую это. Уязвимой к чему?

- Доброта и сопереживание - это отличные качества, но в решающий момент они могут тебя подвести. Очень крепко подвести. Хотя... С другой стороны, они могут очень выручить. Так что все нормально. Паритет. Просто постарайся быть доброй не ко всем подряд. Доброту нужно заслужить. Тот летун не заслужил доброты. Вот о чем я толкую.

Они вернулись в подземелье, не проронив больше ни слова. Всю дорогу Мирель о чем-то размышляла.

- Спокойной ночи, Эймвир, - сказала она, поставив решетку на место.

Вояка закрыл защелки, затем решил открыть их обратно.

- Ты не лошадь, чтобы закрывать тебя в собственном доме, - он с довольным видом отряхнул руки, - Спокойной ночи.

Мирель протяжно зевнула и легла, свернувшись в клубок.

"Надеюсь, она не блефует..." - подумал он и прокрался к камере Буригерта.

Судя по ровному и медленному дыханию, эрт уже спал. Будить его было совсем неловко, к тому же это могло привлечь внимание принцессы. Да и, к слову, сам вояка едва держал глаза открытыми. Придется отложить разговор.

- В следующий раз, пожалуй, - едва слышно сказал он.

Эймвир повернулся в сторону выхода и собирался уйти из подземелья, но в последний момент что-то привлекло его внимание. Краем глаза он заметил движение. Буригерт не спал. Они пристально посмотрели друг на друга.

Вояка жестом попросил эрта не шуметь и осторожно открыл защелки его решетки. Буригерт встал.

- Я хочу поговорить, если ты не против, но не здесь, - прошептал Эймвир.

Летун кивнул и сумел сделать себе проход, почти не издав никакого шума. Благо, направляющие, по которым скользила решетка, были хорошо смазаны.

Эймвир взял светильник и повел летуна в дальнее убежище, о котором сказал эльф-страж. Как он и хотел, дверь в помещение оказалась очень толстой и отлично прилегала к косяку. Видимо, по задумке убежище должно предоставить совершенную защиту не только от физической силы летунов, но и от их огня, который они могли распылить через щели.

На всякий случай Эймвир все равно убедился, что в коридоре их не будет слышно. Запертый в убежище, Буригерт сказал несколько слов. Вояка услышал летуна, только когда приложил ухо к двери. Результат устроил его.

- Я ненадолго, - Эймвир закрыл за собой массивную дверь, и тут же ощутил, как волосы на затылке встали дыбом. Находиться в одном помещении с эртом, который раньше участвовал в битвах против людей, было для него очень страшно, - В первую нашу встречу ты говорил, что не убивал людей. Теперь я знаю, что ты участвовал в войне. Как-то не сходится.

Вояка с подозрением посмотрел в глаза летуна.

- Я не убивал Охотников, как вы их называете. Мой ответ на тот вопрос правдив.

- Таких, как я. Верно. Неужели тебе сказали, что я раньше был Охотником?

- Нет, - он скривил морду в подобии ухмылки, - Я понял это по тому, как ты задал тот вопрос. Ты будто спрашивал: разделать меня сразу, или чуть погодя, когда настроение будет дерьмо. И смотрел так, как смотрят Охотники. Вам привычно видеть подобных мне. Другие же удивляются или пугаются.

- Я не собираюсь тебя разделывать.

Летун осмотрел убежище.

- Тебе нечем прикончить меня. Я не боюсь этого. Да и сам ты меня боишься.

Эймвир вздрогнул и сел на лавочку, одну из двух в убежище.

- Есть немного. Надеюсь, и ты не станешь меня разделывать.

- Не стану.

- Хорошо, - вояка кивнул и сложил руки на груди, - Расскажешь мне, почему ты здесь?

Буригерт иронично пустил огонек.

- По той же причине, что и ты. Только наша мотивация различается.

- Тогда задам вопрос иначе. Что заставило тебя принять нашу сторону? Расскажи о своей "мотивации".

- Меня изгнал Кейнерт.

- За что? Рассказывай, не стесняйся.

- Зачем тебе это?

- Я не хочу бояться тебя. Для этого я должен быть уверен, что ты не долбанный шпион, каким был чешуйчатый выродок, или что с головой у тебя, по нашим меркам, все нормально.

Эрт ухмыльнулся, оскалив зубы.

- По вашим меркам? Вдруг мне выгодно, чтобы меня боялись? Тем более сам Наставник Мирель. Это очень удобно.

Вояка усмехнулся.

- У тебя своеобразное чувство юмора. Гонрак боялся тебя?

- Было немного. Правда, не так, как ты. Манипулировать тобой не получится.

- Если ты вправду на нашей стороне, то мы можем "подружиться". Лучше быть приятелями, чем бояться. Что думаешь?

Эрт с задумчивым видом посмотрел на ботинки Эймвира.

- Я не верю в это - вот, что я думаю. Ты Охотник, и твои друзья наверняка погибали в огне, или когтях моих сородичей.

- Ты прав, но это было годы назад...

- Ты говорил Мирель, что не забываешь своих друзей.

- Я не об этом. Время притупило мою неприязнь и гнев. Теперь я вообще побаиваюсь летунов... Я бы не предлагал тебе, если бы сам не был готов попробовать.

- Да ну... - летун прищурился, - Не может этого быть.

- Рассказывай, а там посмотрим.

- Что ж... Я тоже испытываю к вам неприязнь, но... - он встряхнул головой, - Еще большая неприязнь у меня к одиночеству. Стать приятелями, говоришь?

- Попытаться стать. Ты ведь тоже меня все-таки побаиваешься. Иначе бы не шутил свои шуточки.

- Ладно, - они вновь посмотрели друг другу в глаза, - Когда началась война, Кейнерт стал объединять и тренировать наших собратьев. Тогда многие изучили этот общий язык. Я оказался очень ловким и быстро схватывал все, чему учили. Кейнерт заметил это. Он сделал меня тем, кто будет готовить других. Я поучаствовал лишь в паре боев. Война довольно быстро закончилась, и мы стали строить свою страну. Вернее, Кейнерт, не мы. Он пресекал силой все попытки сопротивления его воле.

- Как по-человечески...

- Я выбрал себе живописное место с обильной дичью. У меня было три ирэль. Я дрался за них. Они были моими. Они сами летели за мной. Это была та жизнь, о которой я мечтал. Я даже был хорошим отцом. Съел всего пару младов.

Эймвир с отвращением загримасничал, услышав это. Несложно догадаться, что младами летуны называли свое чадо.

- Всего двух, просто они были болезными. Нельзя, чтобы болезные жили. Они портят кровь.

- Что потом?

- Затем прилетел Кейнерт с шайкой своих отпрысков и со своими законами. Он узнал меня и даже хотел решить все мирно, но я воспротивился. Мы подрались...

- Ты дрался с ним лично?

Буригерт многозначно посмотрел на вояку и кивнул.

- Да. Он одолел меня. Быстро. Переломал мои крылья.

Буригерт показал, как криво срослись кости. У Эймвира холодок пробежал по спине от такого зрелища. Теперь понятно, почему летун их не расправил ни разу при вояке.

- Затем Кейнерт сказал, что мои ирэль - не моя собственность, что они вольны лететь, куда им хочется. Мои ирэль, увидев мое поражение, стали не такими уж и моими... Все рухнуло. Я помогал ему, когда он требовал помощи, но в ответ получил унижение... Они улетели. Осталась только одна ирэль. Она хотела вырастить последних младов. В ярости я убил их и покинул страну Кейнерта.

- Убил вместе с ирэль?

- Нет. Только младов.

- Потом ты решил сдаться людям?

- Не совсем. Я долгое время выживал в империи. С такими крыльями мне приходилось воровать скот, чтобы прокормиться. На меня начали охоту. Вскоре я вообще больше не смог найти себе еду. Сил становилось все меньше и меня поймали. Услышав, что я знаю общий язык, люди не стали убивать и истязать меня. Со мной заговорил кто-то связанный с императором. Кажется...

- Не Коргвин, случаем?

- Да. Он. Коргвин начал узнавать, почему я покинул страну летунов и что стало с моими крыльями. Он сказал, что у меня есть возможность отомстить Кейнерту. Так я оказался здесь.

- Хочешь отомстить Кейнерту, значит?

- Он уничтожил то, что было мне дорого. Теперь я больше всего хочу уничтожить его самого.

На минуту они умолкли.

- Печальная история, - Эймвир грустно вздохнул, - Ты знаешь, почему Мирель так важна? Как при помощи неё мы сможем одолеть Кейнерта?

- Нет. Но знаю, что очень важна. Иначе бы Ваш император не стал заниматься этим делом.

- Верно. Странно, что никто здесь не знает.

- Даже Мальвен?

- Даже она.

Буригерт нахмурился.

- Что если все это - обман?

- Не думаю. Наоборот, все наверняка намного серьезнее, чем кажется.

- Хочется в это верить… А как на счет твоей истории?

Эймвир вкратце поведал про погибший Отряд Охотников. К его удивлению, Буригерт не выразил никаких эмоций, когда речь шла про убийство летунов. Его заинтересовало только участие Шайнерта в разгромном нападении.

- Один из старших младов. Большой и сильный. У Кейнерта много младов, - он усмехнулся, - и много ирэль. Не думаю, что он выгонял их со словами: "летите, вы свободны". Его жизнь никто не может сломать. Пока что...

Буригерт зевнул.

- Это все, о чем ты хотел поговорить?

- Почти. Почему Мирель хочет тренироваться с тобой? Ты же тренируешь её драться?

- Да. У нас, летунов, есть некий ритуал. Раньше был точно. Когда ирэль в охоте, эрты дерутся между собой за право... - он протер глаз лапой, - Как бы это назвать? Я видел, как люди в стране летунов кружатся вокруг костра, когда в их деревне праздник.

- Танцуют? Пляшут?

- Танец... Кажется, подходит. Ирэль и самый сильный эрт пробуют "танцевать". Движения побуждает ирэль. Эрт должен быть не только самым сильным и злобным, но и в меру податливым, гибким. Я сам не раз видел, когда ирэль прерывала "танец" с победителем. Только после удачного "танца" эрт и ирель объединяются телами.

- Мирель сейчас в охоте?

- Да. Думаю, некоторые движения из тренировки напоминают ей "танец".

- И как скоро пройдет её волнение?

Буригерт посмотрел в глаза Эймвиру и вновь хищно "улыбнулся".

- Я не знаю. Не помню, чтобы хоть одна ирэль оставалась без эрта, пока её волнение не утихало.

Вояка поднялся.

- Спасибо, что рассказал. Ты то сам как сейчас? Тебя она не тревожит?

- Когда меня здесь только начали держать, я вспоминал о своих ирэль и часто ревел целые ночи напролет. Когда привели её, - он покосился в сторону камеры Мирель, - Я думал, что разорву сам себя, но тогда же во сне мне что-то вырезал чешуйчатый. Теперь от тех стенаний остались лишь жалкие воспоминания...

- Она совсем не привлекает тебя?

- Почти совсем. Я в норме. Честно, даже как-то неловко, что я не могу ей помочь.

- Не можешь, но хочешь?

- Это приятно для головы, но телу сейчас все-равно. Без той телесной тяги сближаться с ней бессмысленно. Я сделаю её волнение только хуже.

- Точно... Кстати, - Эймвир улыбнулся, - Мальвен обещала баранину. Тебе принесли?

Летун посмотрел на него сначала с подозрением, а затем с добротой.

- Принесли.

- Есть что-нибудь кроме баранины, что тебе нравится?

На этот раз Буригерт даже немного растерялся.

- Что-нибудь еще?.. Не знаю. Я не задумывался об этом раньше.

- Подумай над этим хорошенько. Только в разумных пределах, - Эймвир открыл дверь и провел Буригерта в камеру.

Когда он проходил мимо помещения Мирель, она крепко спала, растянувшись во всю длину.