Порождение двух миров

Глава 4. Мирель

После увиденного в подземелье сон давался Эймвиру очень тяжело. Пару раз за ночь он выходил посмотреть на небо, но за густыми облаками звезд не было видно. Прогулка не помогла ему расслабиться еще и потому, что за ним пристально следил эльф-охранник.

Когда вояка, наконец, погрузился в мир грез, его взору предстали две навязчивые картины. Растерзанная туша отпрыска, которую пожирает Мирель, и Мирель в подземелье, глядящая на него в упор с уверенной злобой. Ни там, ни там он не мог даже пошевелиться, лишь беспомощно наблюдал. Бестия хваталась за решетку, прутья постепенно растворялись в воздухе, затем молниеносный рывок, и... он оставался один.

Проснулся Эймвир оттого, что Мальвен рывком вытащила подушку у него из-под головы. В спальне кроме них находились еще Молдер, одетый в легкую броню, которую носили эльфы-лучники, Ал Эан и аббат Гойнер, так же надевший защиту.

- В следующий раз, если будет тяжело со сном, просите местного вина. Сегодня я прощаю Вам это недоразумение, но только сегодня, - Мальвен вернула подушку, - Распорядок жесткий. Все ясно?

Эймвир встал и кивнул.

- Оденьте его подобающе, Гойнер. Мы ждем в молитвенном зале.

Аббат поклонился и повел вояку за собой в хранилище, где выдал комплект легкой брони.

Эймвир осторожно понюхал материал и прощупал пальцами. Броня только на вид казалась сделанной из лоскутов хорошо обработанной кожи, на самом же деле это было какое-то странное тканое волокно с пропиткой.

Гойнер заметил с каким интересом старый охотник изучает свою новую защиту.

- Это вязкая броня. Изобретение чешуйчатых. Отлично останавливает стрелы, почти непробиваема для клинкового оружия. Предоставляет сносную подвижность, устойчива к высоким температурам.

- Хотите сказать, меня в ней не сожгут?

- Под южного, или красноватых отпрысков соваться не советую. Еще не советую принимать в ней удары от противника с дробящим оружием. Мочить можно, а сушить на солнце, или около открытого огня не желательно. Материал потеряет свойства.

- Красноватые... отпрыски? - уточнил Эймвир, надевая диковинную защиту.

- Верно. В них, видимо, сильна южная кровь. Крупные, более подвижны, чем обычный южный и такое же страшное пламя.

- Гойнер, вы исследователь летунов?

- Мальвен нас все равно познакомит, так что скрывать смысла не вижу. Да, достопочтенный сударь, я ученый брат из Имперской Коллегии. Пятнадцать лет изучаю нашего, кхм, врага.

Вояка и аббат обменялись крепким рукопожатием.

- Признаться, я рад тому, что нашли такого человека, как Вы, господин Эймвир.

- Мальвен вчера сказала, что нам повезло со мной. Вы об этом?

- Отчасти да. Хотя не уверен, что полностью понимаю ход её мысли… Идемте же. Подгоним все позже. Нас ждут.

В молитвенном зале Эймвир, помимо всех вчерашних знакомых, увидел множество новых "друзей по делу". Пятеро эльфов-охранников с укороченными алебардами и щитами, еще пятеро людей в броне, наподобие той, в которой путники приехали, трое монахов, двое неизвестных в балахонах, и чешуйчатый. Последний выглядел особенно эффектно. Ростом чуть ниже Мальвен (при том, что ходят и стоят чешуйчатые, наклонившись вперед, балансируя длинным хвостом), на затылке торчат короткие жесткие, окрашенные в блекло-желтый, перья, пальцы на руках почти вдвое длиннее человеческих. За свою жизнь вояка встретил только двоих представителей их расы, и оба они были бойцами. Этот же явно имел высокое происхождение. Одет в яркий сине-зеленый плащ, на всех пальцах блестящие, возможно, золотые кольца, большие хищные глаза, напомнившие вояке о Мирель и женственно-тонкие конечности. Мелкая и матовая чешуя показывала, что он (или, быть может, она?) очень редко привлекается к труду.

Мальвен и аббат Норвик стояли на амвоне, словно священники перед прихожанами.

Когда все заняли свои места и наступила тишина, старший аббат заговорил:

- Для всех вновь прибывших: подъем - один удар колокола, собираемся здесь утром на три удара колокола. Вечерний сбор при шести ударах. Приемы пищи по трели. Внеплановый сбор - два удара большого колокола, - он подал жест и воздух дважды сотряс низкий величественный звук, - Один удар, или множественные - тревога.

- Что по разведке, Иан? - заговорила Мальвен.

- Спокойно.

- С больными что?

Один из монахов поклонился и ответил:

- Гот Оан уже не так плох, но до выздоровления еще далеко. Карстера необходимо отправить в город. Ожоги очень сильные, тут он зачахнет. Остальные идут на поправку.

- Отправим сейчас же. Телеги разгрузили полностью?

- Осталась одна, последняя, - доложил мужчина, самый крупный из тех пятерых.

- По маршрутам есть новости? - она посмотрела на незнакомцев в балахонах.

- Пока выйти не получится. Маршрут слишком сложный. Ищем более безопасный спуск.

- Ясно, - Мальвен вздохнула, - Если ни у кого, кроме новеньких, нет вопросов, то дозор, стража, следопыты и постояльцы - приступайте к обязанностям. Рабочие, как разгрузите телегу, сразу отправляйте Карстера в город, затем поможете постояльцам устранять оставшиеся следы. Если завтра эту гребанную гарь все еще будет видно, кто-то будет наказан... - названные ею эльфы и люди вышли, - Эан, бери с собой Молдера. Приступайте к тренировкам сразу после завтрака. Проводишь его к конюшням по пяти колоколам.

Эльф-инструктор вывел молодого путовальщика из зала.

- Норвик, спасибо.

Аббат в ответ поклонился.

- Остальные - за мной.

Они прошли за алтарь. Мальвен достала ключи и открыла дверь, скрытую под икону.

Помещение, куда они попали, напомнило Эймвиру капитанскую каюту имперского корабля. Строгий порядок и практичность без каких-либо роскошных излишеств. Массивный овальный стол в центре, прочные лакированные кресла. На столешнице развернута карта местности, в стакане рядом письменные принадлежности. Канделябр с недавно зажжёнными свечами.

Вояка, чешуйчатый и Гойнер стали вокруг стола в ожидании Мальвен. Она закрыла дверь и села за дальнее от входа кресло.

- Садитесь. Вы уже говорили, Гойнер?

- Да, наш гость знает, кто я.

- Тогда, Кнааркша, знакомьтесь - это Эймвир. Копейщик одного из самых успешных в свое время Отрядов, - она обратилась к вояке, - Расскажи ему немного о себе.

Эймвир кивнул и заговорил, стараясь не смотреть в глаза чешуйчатому.

- Семнадцать лет за делом. Мой Отряд выполнял поручения по уничтожению пары и даже тройки бестий. В достаточной мере владею не только копьем, но и путовалкой. Три года назад... столкнулся с двумя отпрысками и южным сразу. Нас разбили, я получил травму ног и спины, но восстановился.

Кнааркша довольно закивал.

- Не знаете, как... - подбирая слова, он посмотрел на потолок. Из-за акцента буквы "е" очень походили на "и" по звучанию, - Как прозывался... назывался отпрыски?

Все уставились на Эймвира.

- Тот, что покалечил меня, назвался Шайнертом. Кажется так.

Чешуйчатый вновь закивал.

- Ш-шайнерт. Я… видел его тело.

- Что?! - Эймвир чуть не вскочил, услышав эти слова.

- Он имеет в виду, что просто видел его. Не как личность, то есть не беседовал с ним.

Вояка шумно выдохнул.

- Ясно.

- Шайнерт один... один из старшей порождений.

- Старший сын? - подсказал аббат.

- Да-да! Верно... Не просто старший. Шайнерт - обожаем Кейнерт.

- Любимый сын?

Кнааркша закивал.

- Кейнерт хорошо... подготовит не всех. Шайнерт - очень подготовлен Кейнерт.

- Значит, Вам очень не повезло встретить ту троицу. То, что Вы остались живы, доказывает Ваши силу, ум и опыт, Эймвир, - грустно подытожил Гойнер.

- Кнааркша - исследователь от мира чешуйчатых, если так можно выразиться. Он знает о повадках и нуждах летунов очень многое. Так же он следит за здоровьем наших бестий, - представила чешуйчатого Мальвен.

- Удивительно. Все три расы объединились, чтобы исполнить план. Я был весьма наивен, когда считал, что Кейнерт угрожает лишь целостности империи и авторитету императора, - сказав это, Эймвир усмехнулся.

- Не... неправильно упускать силу и хитрость Кейнерта. Мы... готовим. И он готовит... возмездие.

- Достаточно о возмездиях. Поговорим о том, зачем Вы здесь, Эймвир... - Мальвен поднялась и вытащила из неприметного шкафа позади себя огромный обломок скорлупы, продемонстрировав его вояке, - Мы нашли Мирель, когда она еще была яйцом. Это было очень трудно. Пришлось убить её мать, которая отыскала Отряд по запаху украденного. Кнааркша утверждает, что на данный момент она может быть последней из северных. Мы растили и воспитывали её в доброте. Когда Мирель стала постарше, к ней привели наставника. Пятнадцать дней назад сюда нагрянуло отродье. Выродок убил несколько наших, переломал эльфа и ранил Мирель, которая попыталась остановить его. Совместными усилиями отродье удалось убить, но... одним из наших погибших как раз был её наставник.

- Это она так изуродовала отпрыска?

- Да. После потери наставника она выплеснула всю свою ярость на выродке. Мы искали нового наставника... и нашли Вас.

Эймвир нахмурился, рассматривая свои пальцы.

- Я убивал летунов. Как я могу быть наставником для летуна? Не понимаю, почему выбор именно такой.

- Нужен характер. После утраты Мирель совсем замкнулась в себе. Мы пробовали многих, но она гнала всех. Никто не мог даже заговорить с ней. Она устраивает «проверку», и кандидат проваливается каждый раз.

- Что еще за "проверка"?

- Мы с Кнааркша считаем, что потрясение того дня нанесло непоправимую травму её душевному миру. Ведь она не только потеряла человека, к которому была привязана, но и впервые встретилась с диким сородичем. Сородич вел себя, как сумасшедший. И она... убила его. Теперь в ней есть агрессия. Она не хочет больше ни с кем знакомиться и устраивает "проверки", чтобы отстраниться от наших попыток контактировать. Мы не можем помочь ей, пока Мирель противится этому. Она, кхм, нападает на вошедшего.

- Без огня. И, если калечит, то не сильно, - насмешливо добавила Мальвен.

- Очень смешно. Как я понимаю, действовать силой нельзя ни в коем случае?

- Вы правы. Нельзя терять её доверие. Иначе вся проделанная с ней работа будет безжалостно уничтожена. Нужен именно характер. Мы безуспешно попробовали разные варианты и теперь не можем Вам советовать, как действовать.

- Если у меня получится, что дальше?

- Как получится, так и поговорим. Сейчас Вам достаточно знать, что она воспитывалась... как ты это называешь, Гойнер?

- Воспитывалась с предубеждением относительно диких сородичей и с благосклонностью к людям. Предубеждение заключается в презрении, недоверии к ним и опасении. Свободные летуны глупые, невежественные, не имеют никаких прав и руководствуются лишь животными желаниями. Она думает, что где-то далеко есть другие летуны, как она. От диких мы спасли её.

- Другие, как она - это какие?

- Цивилизованные, умные, воспитанные, живущие в гармонии с окружающим. Перечень можно продолжать. Надеюсь, Вы поняли, о чем речь.

Эймвир захохотал.

- Не говори ей ничего про наш мир, - прервала его веселье Мальвен, - Она обязана доверять людям. Если дело сдвинется с мертвой точки, и нужно будет поддержать беседу, расскажи ей сказку про твою борьбу с безумными тварями, наподобие той, которую она убила.

- Сколько ей лет?

- Два с небольшим года. Почти зрелая.

- Ясно. А «чудо из чащи» зачем здесь?

- Для поддержания дружественной атмосферы. Будь она совсем одна среди нас, свихнулась бы.

- Ладно. Значит... я должен войти к ней в клетку? Я правильно понял?

Исследователи и Мальвен одновременно кивнули.

До них донеслась колокольная трель.

- Идем завтракать. Сытым умирать не так страшно.

- Сколько у меня времени перед встречей?

- Не вижу смысла откладывать. Проверим твою защиту после завтрака и пойдем. Ты не на войну идешь.

- Вам же нужен наставник, а не калека... - Мальвен усмехнулась и он добавил, - Я все еще могу сражаться и не хочу лишиться этого достоинства. Поведайте, что уже пробовали на ней. Хотя бы кратко.

Гойнер кивнул.

- Мы пробовали утешать её, просили рассказать о своем горе, пытались накормить самым любимым её лакомством, даже играли музыку. Один из провалившихся рассказывал о славном прошлом с её сородичами, другой о том, что тоже когда-то терял близких... - аббат вздохнул, - Она не давала им говорить, если они были за пределами клетки, и нападала, как только заходили к ней.

- Да уж. Скверное дело. Но... Кажется, у меня есть идея.

- Вот и отлично, - Мальвен попросила жестом всех встать и сама направилась к выходу, - Скоро увидим, насколько хороша эта идея.

Они покинули кабинет в молитвенном зале.

За завтраком Эймвир выяснил у аббата, как именно Мирель атакует гостей. Она размахивала лапами, стараясь изувечить лицо вошедшего, пока тот не спасался бегством. Приняв это во внимание, вояка решил взять с собой небольшую дубину и пояс, которым обмотает кисть, если придется принимать её укусы руками. Пытаться закрываться от атак щитом - значит проявить слабость. Нельзя брать ничего лишнего, вот только как понять, что лишнее - это лишнее?

После разговора за завтраком он старался ни с кем больше не говорить.

Аббат и чешуйчатый занялись подгонкой снаряжения вояки. Боевая баба принесла дубину и несколько кожаных ремней на выбор. Эймвир ловко опробовал каждый из них и взял самый истрепанный.

Во время последних сборов вояка вздрогнул, осознав, что не чувствует того страха. Напротив, в нем загорелся азарт схватки, который подкрепляло почти мальчишеское любопытство.

Мальвен проверила целостность его защиты и повела к конюшне.

"Странно. Очень странно... Пусть она - не дикий смертоносный летун, но все же летун. Я в самом деле хочу попробовать! Хочу." - подумал он у огромных ворот.

Прозвучало четыре удара, а значит Молдер присоединится к ним еще не скоро. Жалко. Эймвир очень хотел, чтобы юноша смотрел на него в этот ответственный момент.

- Догадываешься, в чем тебе повезло? - спросила Мальвен, когда ворота позади них закрылись.

- Что-то насчет характера? Звучит наивно.

- Да, звучит. Но Мирель чувствует. Ты первый, с кем она заговорила без угроз после бойни, - она хлопнула его по плечу, - Ты справишься! Главное - не сдавайся.

Они спустились к камерам. Вновь тот противный запах дерьма и вновь тот шум катающегося по полу бревна. Либо Мирель больше ничего не желает делать, либо показывает так свой скверный настрой пришедшим.

Они приблизились к решетке, Мальвен указала на замок.

- Как будешь готов, говори.

Эймвир кивнул. Все внутри него напряглось. Он готовился к бою, как это было во времена Отрядов.

- Здравствуй, Мирель.

Она вздрогнула, остановила бревно и ответила, не поворачиваясь.

- Оставьте меня. Вон!

- Нам нужно поговорить, Мирель. Ты расскажешь мне все, что случилось. Все, что случилось с тобой.

Кнааркша и Гойнер переглянулись. Они уже пробовали что-то подобное. Так Мирель можно только разозлить.

- Открывай, - сказал он спокойно и сделал очищающий глубокий вдох.

- Не смей! Вон! - Мирель сорвалась на рык.

Она поднялась и расправила крылья, прогоняя кровь.

Эймвир сделал шаг внутрь, затем еще один, и еще. Медленно, но уверенно он дошел до середины помещения. Стало светлее. Кто-то догадался поднести факел к решетке.

Мирель смотрела ему в глаза с вызовом, но это лишь усилило его храбрость.

- Выйди вон! Я не хочу ранить тебя.

Эймвир громко засмеялся.

- Почему же. Очень хочешь! Давай! Я никуда не уйду, пока тебе не станет легче... Ну же!

Злоба в её взгляде сменилась на удивление. Вояка подумал, что его речь произвела больший эффект, чем ожидалось, но это было совершенно не так. Громогласно зарычав, она бросилась к нему. Сначала Эймвир просто отступал, уворачиваясь от её когтистых лап. Затем, когда места позади стало совсем мало, он парировал пару ударов дубиной и ускользнул в сторону. От столь резкого маневра его правую ногу пронзила страшная боль. Мирель заметила, как лицо вояки исказила гримаса страдания, и остановила натиск.

- Уходи!

Эймвир обмотал свободную кисть ремнем и вновь пошел на сближение, игнорируя старую травму. Снова она потеснила его к стене. Её когти все чаще встречались с твердой дубиной. Одно из таких столкновений оказалось весьма болезненным. Это окончательно вывело северную из себя. Забыв про осторожность, она прыгнула и сбила Эймвира с ног, после одним резким движением вырвала дубину у него из руки и попыталась укусить за голову, но вцепилась в подставленную им руку. Вояка услышал, как заскрипел от натяжения ремень и как хрустят его суставы под страшным гнетом.

- Мирель, что ты делаешь? Что с тобой? Мирель! - закричала Мальвен.

- Заткнись, женщина! - ответил ей вояка, сдерживая свой порыв ткнуть взбешенную бестию другой рукой в глаз, - Не мешай!

Натиск немного ослаб. Мирель с интересом изучала лицо поверженного гостя. Судя по дыханию, её гнев постепенно отступал. По зажатой в челюстях руке потекла струйка крови. Видимо, один из зубов все же прорезал плотную кожу ремня.

- Терять друзей всегда больно. Друзья не должны умирать. И мы... не должны мириться с их гибелью.

Ощутив привкус свежей человеческой крови, Мирель отстранилась и мотнула головой.

- Замолчи. Я не мирюсь!

- Я тоже, и все еще помню своих друзей. Но если думать о прошлом всегда, то новых друзей не найдешь, а без друзей можно и не жить... - он осторожно сел, разминая пострадавшую руку, - а жить нужно.

- Я не могу не думать о его смерти. Не могу не думать о том чудовище, о вкусе его крови. Мне больше не нужны друзья, - её голос стал еще ниже.

- Значит ты собираешься остаться одинокой? Ты серьёзно так решила?

Она оскорбленно зарычала.

- ЧТО?! Почему ты это спрашиваешь?

- Потому что мне не все равно. Я пришел помочь.

- КАК?

- Для начала давай просто поговорим.

- О том, что случилось именно со мной? Так ты сказал, когда вошел?

- Это хорошая тема. Почему бы и нет.

Мирель недоверчиво посмотрела на остальных и отступила в дальний угол камеры.

- Пусть они уйдут. Все.

Мальвен вопросительно кивнула Эймвиру, на что он лишь развел руками.

- Ты все слышала, Мальвен. Отойдите...

- Нет. Пусть уходят. Совсем. Я не хочу их видеть и слышать.

- Мирель, мы не мо...

- Можете. Иначе я не буду говорить. И не пытайтесь спрятаться в других помещениях. Я чувствую, что вы здесь.

Боевая баба не торопилась уходить. Видно было, что она не доверяет Эймвиру. Тщательно обдумав положение, она подозрительно посмотрела на вояку и велела всем выйти.

- Как нам понять, что можно войти?

- Он сам придет к Вам, - ответила Мирель и притаилась, прислушиваясь к удаляющимся шагам. Спустя минуту ворота захлопнулись. Она подошла к решетке и издала короткий громкий низкий звук, который через мгновение повторился. Убедившись, что двуногих нет, Мирель заговорила с Эймвиром, - Сильно болит?

Вояка встряхнул раненной рукой и спрятал её за спину.

- Уже нет.

- Извини. Кажется, я не рассчитала силу.

Эймвир удивленно уставился на неё. В голове не укладывалось, что летун может так говорить с человеком.

- Я не держу на тебя зла. Со всеми такое бывает.

- Разве?

- Конечно. Люди иногда могут поругаться... и в яростном порыве поколотить друг друга. Да и не только люди, в общем.

- Как тебя зовут?

- Эймвир.

Она поклонилась, подражая человеческому жесту и вновь удивила Эймвира.

- Расскажи о своих друзьях, Эймвир.

- О друзьях? Ну... - он усмехнулся, - Я расскажу свою историю в целом. В детстве я был тем еще оборванцем. Оборванцем без друзей. Постоянно дрался с соседскими мальчишками, и не давал спокойно жить девчонкам. Мне было весело и одиноко. Именно поэтому я не унимался. Затем меня, наконец, поколотили.

- Ты сказал, что люди делают так лишь иногда!

- Маленькие люди не в счет. В голове ветер...

Она вздрогнула.

- Что?

- Так говорят, когда кто-то делает глупые вещи. Когда не задумываешься о последствиях... На чем я остановился? А, точно! Парня, который побил меня, звали Корент. После драки он не стал насмехаться надо мной, как это обычно делал я с обиженными. Сначала его дружелюбие удивило меня. Я никак не мог взять в толк, почему он так ведет себя. Но затем... что-то внутри меня словно оборвалось. После этого мое желание драться со всеми подряд исчезло. Мы с ним здорово подружились. Он уговорил своего отца пускать меня к себе на уроки у аббата из Коллегии. Так оборванец со временем превратился в, я бы сказал, весьма солидного молодого человека. В семнадцать лет мы с Корентом пошли проситься в имперскую гвардию. Нас обоих взяли, но отправили в разные места. Служба заняла несколько лет. Отец подыскал мне жену, я женился и… через месяц на городок напали дикие летуны. Пожар разгорелся очень сильный… В том огне погибла моя жена.

- Жена? Ты имеешь в виду женщину?

- Да. Люди образуют пару, чтобы завести семью. Чтобы заделать, растить и воспитывать новых маленьких людей. Мужчину тогда называют мужем, а женщину - женой. Связь между ними, порой, бывает очень крепкая.

- И она сгорела? Сочувствую.

Эймвир кивнул.

- После того пожарища я решил собрать своих друзей и других пострадавших, способных сражаться, в Отряд. Тогда как раз про это ходили слухи. Отряд… для защиты от диких летунов. Пару раз сначала мы несли потери, но затем набрались опыта. Явился Корент… Наш Отряд стал очень сильным. Мы давали отпор всем нападениям. Такой сплоченной и дружной компании я еще нигде не встречал… и вряд ли встречу. А затем… Нас разбили. Это были чудовища, вроде того, что напал на твой дом…

- Большие с черными крыльями?

- Да. Они убили почти всех моих друзей. Из отряда остались лишь я и искалеченный путовальщик. Это боец, который натренирован сбивать диких летунов путами в воздухе. С тех пор моя жизнь будто остановилась. Я больше не мог ни с кем завести крепкой дружбы и старел прямо на глазах. Возможно, так для меня все и закончилось бы, но меня нашла Мальвен и рассказала о тебе.

- Сколько же тебе лет? Ты пережил много горя.

- Я больше не считаю. Знаю лишь, что больше пятидесяти.

Их взгляды встретились.

- Почему те чудовища так поступают? Они похожи на меня, но я их совсем не понимаю.

Эймвир оказался на развилке. Его благородное нутро противилось идее Мальвен и Гойнера, но говорить известную ему правду в данный момент было слишком опасно.

- Это их природа. Они хищники. Когда они голодны - нападают. Чаще всего нападения проходили из-за их желания подкрепиться свежим мясом. Иногда это были молодые выскочки, в которых бурлила кровь. Они искали свое место в мире. Как я, когда бил всех, кто был слабее.

Она потупила взгляд.

- Мне стыдно... Ведь я нападала...

- Потому что хотела показать так свою боль? Или из зависти, что они не чувствуют такое же горе?

- И да, и нет. Я думала о наставнике Гонраке. О том, как его не хватает. Они не могли вернуть его и пытались навязать мне своё общество, в котором я не нуждалась. Они словно насмехались над моим горем. Это злило меня. Но те люди, которых я покалечила - были ни при чем.

- Верно. Никто не хотел издеваться над тобой. Они просто пробовали помочь по-своему. Им следовало либо дать тебе разрядку, как это сделал я, либо подождать пару дней, пока время не облегчит твою боль... - он грустно вздохнул, - Значит его звали Гонрак. Да примет его Господь.

- Господь?! - Мирель вдруг повысила голос, - Почему Господь вообще дал ему умереть такой мучительной смертью? Если этот Господь всегда прав и знает все… то я на самом деле не знала, кто такой наставник Гонрак, - она схватилась за голову, - Если он заслужил такую смерть, то что вообще правильно? Что может быть добром? В чем обманывал меня Наставник? Может быть - во всем? Скажи мне, Эймвир, чему теперь можно верить?

Мирель посмотрела вояке в глаза, отчего холодок пробежал по его спине.

- Я не знаю, каким было его прошлое, но вижу по тебе, каким было настоящее. Гонрак - хороший воспитатель, таким и запомни его. Грехи искуплены. А насчет Бога: многие сходят с ума, пытаясь понять его замысел. Не нужно думать, что Господь - палач, ведь мы все когда-нибудь умрем. Он спаситель.

- Спаситель... - вздрогнув, прошептала она.

- Верно, - Эймвир подошел к решетке и попытался найти взглядом таз с едой, - Есть хочешь?

Она облизнулась и кивнула.

- Очень.

- Хорошо. Я принесу еды, если ты не против.

Она вновь кивнула.

Когда Эймвир защелкнул замок с другой стороны, Мирель окликнула его.

- Ты ведь скоро придешь, Эймвир?

Он замер.

- Конечно. Ты хочешь что-то сказать мне еще? Я слушаю.

Не отрывая от него глаз, она медленно отступила в угол камеры и села.

"Что-то мне это совсем не нравится... Надеюсь, она не сожрет меня."

Он вздохнул и вошел обратно. Мирель молчала, пока вояка не приблизился к ней на расстояние вытянутой руки.

- Ты ведь знаешь Кнааркшу? - судя по тому, как задрожал её тихий голос, она сильно волновалась, - Чешуйчатого лекаря.

- Я понял, про кого ты говоришь. Что с ним не так?

- Он... - Мирель сглотнула, - Кнааркша делает со мной что-то странное.

Эймвира словно окатило ведром ледяной воды. Он уже догадывался, о чем пойдет речь дальше.

- Он просил никому не рассказывать?

- Не просил. Он взял с меня обещание, - Мирель захрипела от волнения. Перед продолжением она пару раз сглотнула, - Кнааркша называл это "сцепляться". У него есть странная штуковина. И он... засовывал мне её... сзади...

- Достаточно... Вот же гадкий выблядок, - он едва сдержался, чтобы не рассмеяться.

- Выблядок? Что это значит?

- Ничего хорошего. И как он это объяснил? Зачем это нужно?

- Он сказал, что... раз я девочка - это необходимо для моего здоровья. Для моего… растущего тела… Он говорил, что чешуйчатые и летуны - древние родственники, и "сцепляться" для нас - это очень хорошо.

Эймвир сжал кулаки от злобы. Первое, что ему хотелось сделать - это взять дубину, выйти из подземелья и превратить морду похотливой твари в фарш. Он поднял оружие и замер, заметив, как на него смотрит Мирель. Ей было страшно.

"Так. Не будем слишком торопиться. Нужно разведать обстановку. Поговорю с Гойнером. Исследователь кажется порядочным мужиком, да и знает он гораздо больше меня. По его реакции станет ясно, как действовать дальше. А пока…" - подумал вояка и, повесив дубину на пояс, заговорил с Мирель:

- Как давно это…

- Тише, пожалуйста!

- Извини, - он перешел на шепот, - Как давно и как часто это происходит? Ты не рассказывала об этом Гонраку? Пробовала сопротивляться?

- Я… не успела рассказать Наставнику. Возможно, если бы тот летун не напал, я бы вовсе не стала говорить это кому-нибудь. Лекарь - наш друг. У меня не было сомнений, что он все делает правильно. Не было… Кнааркша начал "сцепляться", кажется, полгода назад. С тех пор он приходил для этого все чаще.

"Как преступник, который постепенно теряет осторожность."

- Пару месяцев назад я хотела отстраниться, и он объяснил, что без "сцепки" я бы не стала такой сильной, что Наставник не был бы так доволен моими успехами на тренировках. Ведь тогда я как раз выросла крупнее Буригерта...

- Ясно.

Минуту они молчали. Мирель ждала от Эймвира совета, как поступать ей дальше. Он же думал, как ему вообще повезло вляпаться в такую историю. Избивать Кнааркшу нельзя, пока Мальвен не озвучит всю задачу. Черт его знает, что там вообще задумал этот император. От одной мысли, что чешуйчатый урод делает все правильно - выворачивало наизнанку.

- Это все?

- Хочу есть. Хочу выйти на поверхность. Хочу тренироваться! Хочу видеть Буригерта, - она посмотрела на потолок и кивнула, - Кажется - все.

- Хорошо. Я сегодня же тихонько разузнаю на счет Кнааркши... Кстати, он не делал тебе больно?

- Нет. Он был осторожен. Очень осторожен.

- Он вел себя подозрительно, все время оглядывался?

- Он волновался только в первые разы.

Эймвир вышел из камеры и кивнул ей.

- Я сейчас же вернусь.

- Хорошо.

Он повернулся в сторону второй камеры с летуном.

"Значит, второго зовут Буригерт. Мальвен сказала: его поймали насильно. Вряд ли это произошло в его юности. А раз так, от него, наверное, получится разузнать нужное о жизненных необходимостях летунов, если Кнааркша придумает какое-нибудь заумное оправдание своим отвратительным деяниям."

- Если я не разберусь с "лекарем" быстро, не отдавай... - он осекся, сообразив, что она не поймет, о чем речь, и для объяснения придется углубиться в весьма серьёзную тему, после чего его без лишних разбирательств могут устранить, - Делай вид, что все еще злишься на остальных, пока я не разберусь. Договорились?

- Договорились. Так ты не знаешь: правильно это, или нет?

Он криво улыбнулся и кивнул.

- Я сражался с летунами, но никогда не растил таких, как ты.

Эймвир откланялся и пресек свою идею попытаться заговорить с Буригертом. Он придет сюда с Гойнером. Потом. А сейчас нужно доложить, что Мирель в порядке и хочет есть.

По пяти ударам колокола к ожидающим Эймвира присоединились Молдер и Эан в приподнятом настроении. Юнец растирал локоть и смущенно смотрел по сторонам, стараясь как можно меньше показывать свой разбитый нос.

Увидев, насколько серьёзна Мальвен, Эан перестал улыбаться. Он посмотрел на стражников, но те лишь пожали плечами - человеческий жест, который они приняли на вооружение через пару недель службы.

- Что происходит?

- Скоро все сам увидишь, Эан.

- Дядя Эймвир там?

- Да. Он зашел к Мирель.

- Тише! - сказал стражник-эльф, - Кто-то идет! Человек...

- Открывай.

Воротина со скрежетом отворилась. К ним вышел Эймвир и с суровым видом оглядел всех. Заметив Молдера, он кивнул.

- Говори! - потребовала боевая баба.

- Она хочет есть.

Гойнер захлопал в ладоши.

- Вам воистину удалось. Мне не терпится узнать, как так получилось, но это позже. Она что-нибудь еще просила у Вас, господин Эймвир?

Стараясь не смотреть в сторону чешуйчатого, вояка улыбнулся.

- Да. Она хочет размяться на свежем воздухе. Еще сказала, что хочет увидеть Буригерта. Вы его ей только показываете?

- Когда как, - ответила Мальвен, - Сначала пусть поест и погуляет.

Она громко свистнула, и в конюшню забежали двое мужчин из тех пятерых "рабочих".

- Двойную порцию, пожалуй? - Гойнер вопросительно посмотрел на чешуйчатого.

- Одну и половину, - сказал Кнааркша, что-то считая на пальцах, после чего кивнул и уставился на Эймвира.

Вояка поблагодарил себя и Бога за то, что при первой же встрече стал избегать зрительного контакта с "лекарем". Теперь его поведение не выглядит таким подозрительным.

- Полторы порции для Мирель, - повторили команду рабочие и прошли через ворота в сопровождении одного из стражников.

- Что дальше? - заговорил Эймвир, - Ты обещала, что расскажешь, в чем суть моего дела.

- Тренировать Мирель, что же еще. Она сама тебе подскажет, - Мальвен ткнула его в грудь, - Впредь не задавай таких вопросов вне "капитанской каюты". Понял? - она покосилась на оставшегося эльфа-стражника. Гойнер неодобрительно покачал головой.

- Понял.

Они вернулись в подземелье. Из помещения около камеры Мирель слышались удары топоров. Наверняка там рубили мороженное мясо.

Увидев, что Эймвир пришел не один, Мирель отступила в центр камеры. Боевая баба некоторое время недоверчиво рассматривала летуна, но так и не уловила никакой странности в её поведении.

- Ты хочешь полетать, Мирель? Эймвир сказал, что тебе легче.

- Да, Мальвен. Мне нужен свежий воздух. Мне нужно "продышаться".

Мальвен улыбнулась.

- Как тебе Эймвир?

- Он... Хороший человек. Он понимает меня. Мне это нравится.

Гойнер торжественно похлопал вояку по плечу.

- Будешь тренироваться с ним, красавица?

- Да. Конечно!

- Вот и здорово.

Рабочие поднесли к решетке таз с подтаявшим мясом и быстро удалились. Мальвен подала летуну еду, пожелала приятного аппетита и вывела всех во внутренний двор.

- Что ж, признаю. Тебе в самом деле это удалось. Вот только... в каюте ты подробно расскажешь, о чем вы с ней говорили.

Эймвир усмехнулся.

- Я просто рассказал ей о своей жизни и о том, что потерял своих друзей в схватке с отпрысками. Здесь нечего скрывать. Суть была не в самом разговоре, а в том, что я позволил ей травмировать себя. Именно позволил. Это пробудило её совесть, и...

- Ладно, - она жестом прервала вояку и с тревогой посмотрела на его окровавленную кисть, - Как твоя рука? Лекаря точно не надо?

- Пустяки. Всего-лишь порез. Мирель хорошо контролирует свою силищу.

- Вы что, подрались? - оживился Молдер, - Она укусила Вас?

- А тебя укусил Эан?

Все засмеялись. Юнец покраснел и принялся счищать с переносицы свежие кровавые потеки снегом.

- Как он? Что-то из него получится, или совсем бревно? - обратилась Мальвен к Эану.

- Не бревно. Он не безнадежен. Я научу его.

- Отлично! Наконец, у нас все идет отлично. Мы должны наверстать упущенное время. Что думаешь, Гойнер?

- Сегодня лучше не давать нагрузки. А с завтрашнего дня… - аббат переглянулся с чешуйчатым, оба кивнули, - Завтра продолжим тренировки.