Порождение двух миров

Глава 23. Печаль наставника

По прибытию в аванпост, Гойнер и Эймвир приступили к обработке ран северной. Будь такие глубокие у человека - он бы истек кровью до смерти за пару минут, но для крупного летуна, тем более для северного с его толстой шкурой, снабженной двухслойной чешуей снаружи и внушительной прослойкой подкожного жира (по сравнению с другими расами летунов) для защиты от холода внутри - это были лишь неприятные царапины.

И всё равно один их вид вынуждал Эймвира невольно отвернуться. Мирэль посчастливилось проверить на себе, насколько хорошо следят за своими когтями "дикие" патрульные. Она, кстати, даже ни разу не пожаловалась, пока друзья промывали раны, лишь иногда вздрагивала и недовольно фыркала.

- Ты тоже был там, Молдер? - поинтересовалась северная, глядя ему в глаза.

Исследователь и наставник стояли по бокам от неё с ведрами теплого лечебного отвара и потемневшими от крови тряпками в руках. Юноша же был прямо перед Мирель и скармливал ей жареную свинину маленькими кусочками.

- Да. Меня поставили заряжающим, - горделиво ответил он.

- Это ведь твоя путовалка дважды отработала по отпрыску? - вмешался Эймвир.

Он принялся размачивать присохший к ране лоскут маскировочного одеяния, северная вздрогнула и тихо заворчала.

- Ну… Моя - это громко сказано. А так - да. Мы выстрелили вторыми по нему, и я успел зарядить её для еще одного выстрела.

- Тебя хвалили, - Эймвир бесцеремонно оторвал ткань, отчего Мирель вновь вздрогнула, - Даже очень.

- Знаю. Один солдат, кажется его зовут Греймхор, сказал, что вряд ли найдется летун, который сможет добраться к путовалке, которую я заряжаю.

- Страшно было? - уточнил наставник.

- Сначала я испугался за Мирель, когда увидел, что чернокрылый догоняет её.

Она толкнула Молдера носом в грудь, выпрашивая еще лакомства.

- Боялся, что он догонит меня?

- Да… - он вздохнул, - После выстрела уже стало страшно за себя. Тогда мы выдали себя черному, а затем показался второй. Он мог поджарить наше орудие вместе с нами.

- Верно. Ситуация опасная, - сказал Эймвир.

- А ты, Мирель… тебе было страшно? - спросил юноша, - Со стороны выглядело, словно ты каждый день бьешь диких по башке за их плохое поведение, но что ты чувствовала на самом деле?

Она подала ему свою лапу. Сжав пальцы северной, Молдер ощутил плавно появляющуюся и угасающую дрожь.

- До того, как всё началось, мне было очень страшно. А потом случилось кое-что странное. Как в день, когда чернокрылый безумец явился в Арбиен. Страх уступил место злобе. Я была очень зла на них. Эта удивительная злоба начала отступать после пленения черного и окончательно развеялась, когда я поняла, что больше не с кем драться. Роглан что-то говорил о моей злобе.

- Он был прав? - уточнил наставник, - В этот раз тебе легче далось контролировать свою ярость?

- Да. Гораздо легче.

- То есть она как бы помогает тебе в битве? - предположил Молдер.

- Кажется так. Ярость помогла мне не потерять голову от страха, когда стало ясно, что нужно прорываться. Она пришла очень вовремя…

После обработки ран её как следует накормили и напоили. Принесли свежей соломы, которую затем накрыли большим роскошным ковром, чтоб срезанные стебли не кололи изувеченные бока, чему северная очень удивилась.

Мирель отдохнула и вышла прогуляться по двору крепости. Все, кого она встречала, теперь улыбались и отвешивали ей почтительный поклон. От прежней угрюмости не осталось и следа. Когда она подошла к главному входу в цитадель, стоявшие там солдаты вдруг подняли бокалы с вином и воодушевленно закричали:

- МИРЭЛЬ, МИРЭЛЬ, МИРЭ-ЭЛЬ! - затем говорили по очереди, - Молодчина, Мирэль! Гроза диких летунов! Мирэль - молодец! Ты им не по зубам, Мирэль-воин!

От такого количества внимания ей было не по себе, но в то же время она ощущала их воодушевление, радость и это было непривычно приятно. Воздух в аванпосте будто был насыщен торжественностью, дружелюбной братской сплоченностью всех здешних людей…, и они принимали в свое братство Мирель. Никто не говорил об этом вслух, но она чувствовала через воздух.

В стране летунов поднялся нешуточный переполох. Сначала к месту, где произошел бой, прилетел один патруль, затем еще два. С той стороны то и дело слышался пронзительный свист. Пока никаких ответных действий они не принимали.

Эймвир вывел Мирель размяться вне крепости и даже позволил ей летать, но так, чтоб не было видно из страны летунов. Пришлось довольствоваться маленькими кругами низко над землей. Чтобы как-то развлечь её, наставник сказал, что он и Молдер - мишени. Мирель должна была попасть по ним снежками прямо в полете. Если поразить стоящего Эймвира не составляло труда, то вот с бегающим туда-сюда и уворачивающимся путовальщиком пришлось повозиться.

Посмотреть на плененных диких летунов ей не разрешили. Хотя, вполне возможно, что их вообще вывезли куда-то на юг повозками, так что и смотреть было не на кого.

После прогулки Эймвир завел её обратно в жилище и велел отдыхать. «Зализывать раны», если быть точнее. Сам же он обещал вернуться к следующему удару колокола. Мирель к тому времени успокоила свою тревогу, возникшую после боя, и постепенно начинала страдать от просыпающегося Зова Крови. Она даже хотела напомнить наставнику, что ей нужна помощь, но увидев, с каким радостным лицом он уходит, решила промолчать. Потерпеть. Ведь до следующего удара колокола было не так долго.

Прозвонил один удар, за ним другой... В маленькое окошко, закрытое стальной решеткой, было видно, что снаружи темнеет. Единожды перед наступлением вечера дверь распахнулась, но то был лишь рабочий, который принес ей еды.

Незаметно для себя, Мирель задремала.

Вечер.

Эймвир, пошатываясь, и что-то неразборчиво бормоча себе под нос, шел через двор с полным плескающимся ведром. Иногда он останавливался и смотрел на небо - там были звезды, затем вновь что-то бормотал и шел.

Гойнер стоял у главного входа в цитадель и внимательно следил за ним.

- Мирель правда боец? Пра-авда, - отчетливее заговорил сам с собой наставник, - Бойцу после кровавого боя нужно что?.. Правильно! Выпить! Иначе будут сниться кошмары…

Гойнер нахмурился, услышав это, и поспешил нагнать пьяного вояку.

- Эймвир, ты куда?

Наставник посмотрел на него так, словно не узнает, а затем засиял в улыбке.

- О, дружище Гойнер. Жаль тебя не было там… А, ты же спросил, точно! К нашей принцес-се иду, конечно же. Я ж обещал, что приду.

- А в ведре у тебя, как я понимаю, не колодезная вода?

- Ты что, подозреваешь меня в чем-то? - вояка прищурился и захохотал, - Ну ты чего, я ж ведь не дурак. Конечно же водица!

- Не дурак… Водица, - грустно повторил исследователь, - Ты собираешься напоить Мирэль?

- Опять за свое. Летуны что, от холодной водицы пьянеют? Тогда её что, снегом поить? Ну скажи ты мне вот. Ты же умный мужик.

Гойнер хотел было наклониться, чтобы понюхать содержимое ведра, но легкий порыв ветра донес до него запах быстрее.

- Воину-зверю зверская порция, верно, брат? Она ведь калечила своих собратьев. Не уснет, да?

Эймвир неуклюже мотнул головой и несколько раз удивленно моргнул.

- Понимаешь, значит? - он закашлял, - То есть что ты несешь? Конечно нет.

- Эймвир, ты представляешь, какие у этого могут быть последствия? Мирель и так мучается со своим Зовом Крови, а ты собираешься подлить масла в огонь… Вряд ли от опьяневшего взрослого летуна стоит ждать чего-то хорошего. Скорее чего-нибудь дурного. Начиная от самого безобидного, что она попробует совокупиться с тобой, особо не покалечив, заканчивая тем, что мы завтра найдем твоё бездыханное тело. Очнись, брат!

Вояка нахмурился, а затем замахнулся кулаком на Гойнера, тот невольно отстранился.

- Ну вот… почему всегда выходит так грустно? Гойнер, почему жизнь моя и моих друзей состоит в основном из горя да грусти?

- Это ненадолго поможет, - исследователь указал на ведро, - Ты сам это хорошо понимаешь.

Эймвир сплюнул на брусчатку.

- Ты прав, брат. Хоть и хочу я тебе по морде въехать за эту правду, - он размахнулся и выплеснул всё вино на землю, при этом обронил ведро и чуть не упал сам, - Тогда просто поговорю с ней. Этого ты мне ведь не запрещаешь? Я её наставник! Я обещал и приду.

Гойнер шумно вздохнул и покачал головой.

- Ничего не скажешь ей плохого? Такого, за что завтра нас поведут на виселицу?

Вояка сглотнул и вновь сплюнул.

- Нет, - он опустил свой взгляд на дорогу, - Лучше уж тогда просто выслушаю её. Пусть расскажет о своих приклю.чениях.

- Так-то лучше.

Эймвир, пошел дальше уже молчаливо. У входа в цитадель показалась чья-то фигура. Гойнер повернулся и увидел, что Коргвин зовет его жестом.

- Бедолага. Единственный так напился. И то, что в десятке верст отсюда летуны могут собирать ударный отряд - ни капли его не волнует, - сказал он тихо, - Будь добр, проследи, чтобы наш достопочтенный наставник не наломал дров.

- Хорошо, - Гойнер грустно вздохнул, подобрал ведро и пошел следом за Эймвиром.

- Тук-тук, принцесса, - добродушно сказал Эймвир, входя в её жилище.

Мирель пару мгновений просто разглядывала опьяневшего наставника, а затем подскочила к нему, осторожно подхватила за бока, подняла почти до потолка и прижала к стене. Еще пару мгновений они смотрели друг другу в глаза. Эймвир хотел что-то сказать, но никак не мог выстроить предложения из расползающихся слов.

Северная ткнулась кончиком морды ему в лоб и лизнула нос, затем щеки.

- Ну-ну, - он почесал её шею, куда смог дотянуться, - Я тоже тебя люблю, принцесса. Хорошая девочка. Ты молодец.

- Эймвир! - сказала она тревожно, и начала тереться носом о его лицо, - Я… Когда они погнались за мной, я думала, что больше не увижу своих друзей. Я видела, слышала, как они догоняют, и понимала, что ты исчезнешь для меня навсегда. В тот момент, - она медленно отстранилась, - я осознала, что для меня нет ничего хуже.

- Я еще слишком молод, чтоб подыхать от старости, - он рассмеялся, - А тем крылатым гадам так просто до меня не добраться! Успокойся, моя хорошая.

Мирель шумно вздохнула.

- Эймвир, ты сказал, что поможешь мне. Но… как? Ты ведь человек, а не эрт. Как ты это сделаешь?! Эймвир?

Он осмотрелся и неодобрительно покачал головой, вспомнив, что бросил ведро снаружи.

- Пойдем, прогуляемся. Будешь скакать, как лошадка. Тебе ведь от этого легче?

- Легче… Лишь немного и ненадолго. Я устала, Эймвир. Очень устала. Зов Крови сводит меня с ума. Помоги мне, пожалуйста!

- Сначала опусти меня, красавица.

Она прижала наставника к стене сильнее. Так, что он с трудом мог дышать. Опасность отрезвила его. Эймвир судорожно схватился за её лапы и посмотрел в глаза с осуждением.

- Тише Мирель! - прохрипел он.

- Мне нужна помощь. И те эрты… они могли помочь. Как собираешься это сделать ты?!

Дверь тихо отворилась. Заметив движение боковым зрением, Мирель вздрогнула и повернулась к вошедшему. Не сказав ни слова, Гойнер выплеснул на неё ведро ледяной воды. Судя по напряженному виду, он готов был захлопнуть дверь и бежать, если ситуация изменится в худшую сторону.

Северная встряхнулась и плавно опустила наставника на пол. Наконец, он смог полноценно вздохнуть.

- Ты цел? - спросил исследователь.

- Кажется, да, - ответил Эймвир, - Ты вовремя.

- Мирель? Ничего сказать не хочешь?

Она виновато опустила голову и, отступая, забилась в дальний от них угол. Дыхание её участилось.

- Я… Я сделала тебе больно? Я ранила тебя, Эймвир?

- Нет. Я в порядке, - он вдохнул полной грудью и мотнул головой, - Но, если бы не Гойнер, могла случиться беда.

- Прости меня… Прошу, прости меня, Эймвир! - Мирель схватилась за голову и начала раздирать в кровь свои нос, лоб и щеки, - Я не дикая! Я Мирель. Я следую Пути Разума, а не Зову Крови! Я хочу защитить своих друзей. Защитить!

- Тише Мирель! - грозно крикнул Эймвир, - Успокойся сейчас же!

Она замерла и с отрешенным видом смотрела, как на пол капает свежая кровь. Её кровь.

- Я схожу еще за водой, - тихо сказал Гойнер и, выходя, добавил, - Будь с ней осторожен.

- Осторожен?! - она подняла голову, - Я… опасна?

- Когда подчиняешься Зову Крови - да.

Эймвир прошел к месту, где ночевал вчера, и сел на солому. Вид у него был озадаченный. Опьянение все еще мешало ему сосредоточенно мыслить.

- Я опасна для друзей…

- Прекращай и иди сюда, - он похлопал себя по колену, - Иди же!

Мирель, дрожа всем телом, сделала два шага и вновь замерла.

- Я боюсь причинить тебе вред, друг-Эймвир. Зов давит на меня. Я чувствую его.

- Если чувствуешь, значит всё хорошо, - он пододвинулся навстречу ей.

Мирель с опаской шагнула к нему, затем еще. С каждым шагом её лапы подгибались всё сильнее. К Эймвиру она приблизилась уже ползком.

Северная вздрогнула и зажмурилась, когда наставник поднял руку над её головой. Так, словно ждала от него удара, или будто сдерживала собственный животный порыв атаковать.

- После такого могут остаться шрамы, - грустно произнес он и осторожно коснулся свежих царапин Мирель, - Я слышал, что говорил тот черный эрт. Он назвал тебя прекрасной… Зачем уродовать эту красоту?

Эймвир смочил пальцы кровью и с задумчивым видом растирал их друг о друга.

Вместо ответа Мирель сменила тему.

- Ты ведь сказал тогда, что поможешь…

- Сказал, чтобы ты не убежала. Я не могу помочь тебе так, как того хочешь ты. Выходит, я солгал.

- У меня появилась надежда, что станет легче. Я вспомнаю о том, что делал Кнааркша и...

Эймвир сжал окровавленную руку в кулак.

- Не упоминай мне о нем сейчас, Мирель. То, что он делал, для нас, людей, считается отвратительным.

Мирель открыла глаза и продолжила.

- Теперь мысли о тех его странных деяниях кажутся мне причудливо приятными. Прошлый поиск был короче и не давил на меня так сильно. Под гнетом Зова я возвращаюсь в своё жилище и Кнааркше раз за разом. Всё чаще. Твои слова… обещание о помощи только усугубили мои страдания, - она вздохнула, - А еще меня теперь безумно тянет к тем красивым, могучим эртам. Особенно к черному. Я бежала во всю прыть, но он, даже облаченный в броню, догонял меня. Я знаю, насколько прочны веревки в путах, и я видела, как он разорвал их. Сначала он показал мне свои быстроту и силу, а затем… покорность. Он лег передо мной, стоило только попросить. Великий чернокрылый эрт подчинился, невзирая на то, что вокруг были враги.

Эймвир нахмурился, глядя в дальний угол жилища. Еще одна деталь сложной задумки показалась ему.

- Он потерял голову, лишь почуяв твой запах. Эрт подчинился не тебе, а Зову Крови, Мирель.

- Ты говорил, что однажды я найду того, кто поймет меня. Если Зов Крови так волнует его, то мы оба поняли бы друг друга.

- Дикие летуны только этим и живут! Понимают друг друга через кружащий голову Зов Крови.

- Но тогда почему зеленому эрту было все равно? Он даже дышал на меня! Пытался изувечить.

- Он был истинным зеленым?

Мирель посмотрела Эймвиру в глаза. Она поняла, почему наставник задал этот вопрос.

- Кажется, да.

- Тогда всё сходится. Чернокрылые - это те, кто перемешал свою кровь. Их поведение непредсказуемо. И они теряют голову так сильно, что даже не могут сражаться. Тем более, если поводом служит Зов Крови.

- Я тоже теряю голову!

- Нет, Мирель. Чернокрылые неровня тебе. Ты лучше, чем они. Благоразумнее. Будь на твоем месте чернокрылая бестия, меня бы уже похоронили.

Северная отвернулась.

Гойнер постарался открыть дверь еще тише, чем в предыдущий раз, но та предательски скрипнула. Смущенный, он выглянул в проем и вопросительно посмотрел на Эймвира. Кажется, исследователь уже достаточно долгое время слушал их разговор снаружи. Наставник молчаливо махнул ему рукой, мол "все хорошо".

- Тогда я оставлю его здесь, - исследователь поставил ведро недалеко от входа, - Доброй ночи, Мирель.

- И тебе, Гойнер.

- Твой наставник выпил много вина и может наговорить небылиц. Не воспринимай всерьез всё, что он…

- Доброй ночи тебе, брат Гойнер, - усмехнувшись, ответил Эймвир.

Исследователь откланялся и ушел.

- Сколько это продлится? Сколько мне терпеть, Эймвир?

- Немного. Осталось совсем немного. Ты отлично справляешься. И для этого тебе не нужны никакие «причудливые деяния».

Мирель пододвинулась ближе к нему и положила голову на колени. Теперь она расслабилась. Эймвир поглаживал её шею и размышлял.

Роглан знал о том, как подействует ищущая северная ирэль на отпрыска Кейнерта. Достоверно знал.

Скорее-всего другие ирэль не влияют на чернокрылых так сильно, иначе никто бы в своём уме не решил выставлять на границу столь неблагонадежные патрули. Ведь плененные зеленые ирэль у императора наверняка имеются. Зеленые летуны - самые распространенные, неприхотливые, самые уравновешенные и, насколько слыхал Эймвир, без проблем размножаются даже в неволе.

Что дальше?

Можно предположить, что для северных из-за их редкости действительно характерна повышенная чувствительность к Зову Крови. Ведь продолжать род в суровых условиях как-то нужно, и в живых остались лишь те, кто к этому стремился больше всего. Поэтому Мирель так озабочена эртами.

Сходится? Вполне.

Отпрыски и, вероятно даже сам Великий Кейнерт, оказывается, тоже могут подвергаться очень сильному влиянию Зова Крови. Причем объектом их внимания…

Эймвир тихо кашлянул в кулак и заметил, что начинает потихоньку дрожать. Как наставнику, ему не следовало размышлять об этом.

… Да, объект их внимания, по всей видимости, именно северная ирэль… Северная!

То есть можно предположить, что они, а следовательно, и Кейнерт… имеют кровь северных?

От следующей своей мысли он чуть не ругнулся в голос.

… Почему тогда обожаемые северные исчезли с другой стороны гор? Ведь они тоже там обитали. Неужели сам Кейнерт приложил к этому руку? Прямо как в легенде Коргвина.

Возможно, ощутив столь сильный Зов Крови при встрече с северной ирэль, Кейнерт осознал, что их существование ставит под угрозу жизни всех остальных летунов. Ведь тогда его отпрысков было, наверное, даже больше, чем других, естественных «младов». И всех их можно было свести с ума, показав северных. Люди хитры и воспользовались бы любой возможностью угробить его планы. Так наверняка думал Великий и решил действовать на опережение. Уничтожил одних, чтобы дать жизнь и свободу другим.

Сходится? Вполне…

Но сейчас Кейнерт не стремится убить Мирель. Она нужна ему живой. Зачем? Глупо думать, что северная вдруг понадобилась ему, только чтобы ощутить настоящую страсть от близости. Непревзойденную страсть, передавшуюся ему от северных предков. Ради этого он не стал бы рисковать всей своей страной.

Скорее всего дело снова в крови. Например, Мирель нужна ему, как мать нового поколения, силы которого еще не видывал свет. Это объясняет её невероятную ценность.

Тогда почти всё сказанное Коргвином в легенде - правда.

Бедная, несчастная Мирель…

Эймвир закрыл рукой лицо.

У людей её вряд ли ждет радужное будущее. Слова Коргвина на привале в ущелье служат тому подтверждением. А на стороне Кейнерта… того, кто действительно погубил весь её род, и о чем она знает - неужели ей будет лучше там? Если Роглан станет дразнить Великого слишком долго, или нагло, то чернокрылый просто сорвется и убьёт её сам.

Что же ждет тебя, несчастная, добрая, наивная Мирель? Мирель, которая хочет защитить своих друзей…

Слеза скатилась по щеке Эймвира и упала на затылок северной. Он стер оставшуюся влажную дорожку рукой, но за первой тут же последовала следующая. Он вытер снова, сдержанно всхлипнул и замер. Еще немного и наставник мог разрыдаться.

Такого не было очень давно. С тех самых пор, как он нашел обугленный труп жены.

- Друг-Эймвир? - Мирель легла набок и посмотрела ему в глаза, - Тебе плохо?

Он шмыгнул носом и смущенно отвернулся.

- Нет. Просто я выпил слишком много вина. Голова кружится.

- От вина голова идет кругом? Как от Зова Крови?

- Вино делает взрослых детьми, Мирель. Я в порядке.