Прелюдия 11

Глава 4

Фары вырывали из тьмы свисающие со склонов кусты терновника, хлестали по краям банановых листьев и папайи, цветки которой напоминали капли стекающей по телу крови, упирались в похожие на бутылки стволы пальм, серебрили их кору, а вверху угадывались пышные, густые кроны. Когда Кинтана поворачивал слишком круто, мелкие камешки стучали снизу по металлу. Дорога то закручивалась вверх, то резко уходила вниз. Навстречу ему вылетали то целые изгороди кактусов, то колодец с журавлем, то горстка хижин или рекламный плакат пива «айрон». На всем пути ни одного человека: еще позавчера тут укрывались «червяки». Похолодало; холодные потоки воздуха шли снизу, от моря. Дальше, все время вперед! Над Пико-Оркидеа взошла тяжелая, как грейпфрут, луна и залила своим светом верхушки деревьев. В долинах чернильные тени, вдали лают собаки.

Он повторил про себя приказ Карлоса: «Черт побери! Тогда сними с моста роту Б, но только на полдня. Через два часа я позвоню...» Пока никаких звонков. Пока «джип» ехал на запад по отрогам Обезьяньих гор — это кратчайший путь к мосту, — Кинтана несколько раз связывался по радио с Эсперансой. Ему постоянно отвечали, что команданте пока не давал о себе знать. Это странно, но не более странно, чем все поведение Карлоса в последние дни. В такое время уехать в Гавану! Теперь вся ответственность за район на нем; подобной ноши он еще никогда не носил.

Кинтана улыбнулся. Район Мико на целый день отдан в его подчинение, он постарается хорошо использовать отпущенное ему время.

За час до полуночи они прибыли к мосту «Тумба катро» и нашли роту Б готовой к маршу. На северном конце моста стояли грузовики, прикрытые маскировочной сеткой. Солдаты сидели в стороне от шоссе вокруг двух дотлевавших костров. Кинтана услышал аккорды гитары, негромкую протяжную песню. На сердце потеплело. Ему рассказали, что солдаты подружились с угольщиками; куда бы ни приходили, они повсюду старались помочь. Такой армии на Кубе никогда не было, победить ее нельзя.

Только он сошел с «джипа», подбежал с докладом о ходе вечернего боя Педро. «Червяки» оставили двух убитых и скрылись в горном лабиринте, другой выход которого на западном склоне. Добавил еще: собственных потерь нет. Подошли командиры взводов, склонились над картой.

— Проедем всего восемь километров, — объяснил Кинтана. — Вот до этой точки. А потом тремя группами двинемся навстречу ударной группе, по направлению к западному склону Пико-Оркидеа. — Он провел карандашную линию. — Тут мы их запрем. Не позднее, чем к рассвету, они окажутся в тисках. На сей раз уйти никому не удастся.

— Ну, допустим... — сказал Педро. — И все-таки я не совсем понимаю Карлоса. Он оставляет у моста всего нескольких часовых? От моста зависит все движение на побережье.

Кинтана сложил карту.

— Если они и впрямь хотят выйти из сьерры к «Тумбе катро», они попадут нам в руки. Дорога тут одна, все остальное — болота. А к полудню я приведу роту обратно. Удовлетворен?

Педро кивнул, впервые за последние дни он не возражал. Завели моторы. Садясь в машину, Рамон указал Педро на место рядом с собой.

А десять минут спустя он приказал остановиться, солдаты спрыгнули с грузовиков. В лунном свете тускло поблескивали пулеметные ленты. Пахло выхлопными газами. Двинулись. Заквакали лягушки, послышался хлюпающий звук шагов по болотной жиже. Волновалась на ветру высоченная трава при дороге, почти скрывая идущих солдат. Они шли по доисторическому ландшафту — вперед, к далеким черно-серым горам. Пико-Оркидеа казался отсюда мрачным треугольником.

С севера, примерно от моста, до его ушей донесся слабый свист.

— Ложись! — прошипел он, и вся колонна бросилась на землю. Прислушивались затаив дыхание; форма впитывала болотную воду. Дрожащий звук исчез высоко у горизонта.

— Опять янки, — сказал Педро. — Второй за сегодняшний день.

— Нам бы ракеты, — прошептал Кинтана. — Это единственное, что они уважают.