Проклятая и безликая

Глава 21

Пламя приятно обдавало мою плоть давно забытым теплом, которое доходило прямо до костей, наполняя меня жизнью. Я даже не заметила, как открыла глаза, ведь только что... Лежала в небытие, сокрушаясь над собственной жизнью и вопрошая Близнецов, которые, как мне казалось, оставили меня. Глядя на умирающее в объятиях штормовых туч небо, которое, казалось, вот-вот было готово разорваться на части, пролив свои воды на землю, я невольно пыталась осознать, что прямо сейчас - жива. Что и вправду существую в настоящем, а не попросту болтаюсь в бесконечности пространства, оставшись где-то между тропами и смертью. А небо продолжало сокрушаться над нами, казалось попросту сдерживаясь, чтобы не рухнуть на землю, в его разломах я видела блеск умирающего солнца, что так стремительно угасал, проигрывая свое сражение, будто уже никогда мир не узрит его светлые лики. Яркие вспышки молний резали облака на части, чем-то напоминая мне вены на собственном теле. Возможно, небо тоже было живым... Прямо как земля. Ведь на нем жили ангелы и Близнецы, прямо как смертные жили на земле. Может быть, где-то далеко под пеленой из синевы скрывались свои животные, прекрасные животные, которых кормили с рук Близнецы и ангелы, наверное, там есть и свои цветы, благоухающие подобно самым лучшим мыслям и эмоциям, собрав в себе все светлое, что есть в нашем мире. Яркий свет молний казался мне практически потусторонним, ведь из-за тьмы вокруг них, выглядел так ярко… Как будто рассвет, после кошмарно долгой, беспросветной ночи. Только вот он быстро утихал, складывая голову под беспросветной тьмой туч, медленно текущих по небосклону, затягивая его в свой плен. Ужасный грохот грома разрывал тишину, которая, впрочем, казалась даже более пугающей, чем тот шум, треск и рычание неба, что было похоже на пробуждение чего-то инфернального, невообразимо ужасного, но такого далекого от нас. .. Сейчас, не имеющего значения. Было принято считать, что громовая поступь представляет собой пришествие демонов или врагов, которые вот-вот обрушатся на города и села, принеся с собой смерть и разруху. Еще раньше… люди принимали их за возвращение богов, восставших в своей мести по несправедливо убиенным телам и предательству. Но с тех пор… прошло слишком много времени, и о воскрешении всех павших не шло никаких обеспокоенных переговоров, только изредка, жрецы видели в своих кошмарах неясные образы, тяжелое дыхание и рев, доносящийся из глубины троп. Это никогда не воспринималось всерьез, порой даже порицалось, принимаемое за падение в ересь. Хотя по словам Аколита… Боги чувствует своих убитых братьев и сестер, и некоторые, в опасной близости от пробуждения. Возможно, что сегодня… был действительно тот самый день, когда вернется один из первейших Создателей всей земли. И если то было так, не оставалось сомнений в нашей миссии, ведь в подобный, величественный день, было само собой разумеющееся сотворение нового подвига в Их честь. Пусть он и должен был быть осуществлен двумя юными девушками, еще необученных вести полноценный бой.

Я не ощущала боли, но могла только с трудом двигать левой частью тела. Только вот усталости в ней я не ощущала, даже напротив, хотела использовать ту энергию, что осталась в ней, но не была способна. Мои плечи и руки были заново перемотаны бинтами, такими тугими, что оставили на открытых участках кожи свои следы. От меня шел аромат трав, кожу в местах ранения пощипывало, но боль была в большей мере приятна, чем нежеланна… Я удивленно оглядывалась, не до конца веря, что Гвин правда смогла очнуться и оказать мне первую помощь. Когда мой взгляд остановился на пляшущих огоньках костра, я смогла заметить, как глядя на бушующий среди хрупких веток огонь, постепенно угасающего костра, обеспокоенный взгляд серых зрачков Гвин блуждает из стороны в сторону, не находя себе места. В руках девушка беспокойно крутила свой кинжал, порой чуть было не роняя его, но каждый раз успевая подхватить в последний момент, не давая ему испачкаться в свежей, влажной грязи. Она выглядела живой… Ее глаза остались такими же, как несколько часов назад, серыми, глубокими, милыми моему сердцу и живыми, ее движения казались элегантными как и всегда, в них не было боли, лишней скованности или порочной слабости, что преследовали девушку после того проклятого артефакта, собранного по моей глупости. Она смогла очнуться, помочь мне… Я была счастлива, но теперь, нужно было понять, как себя ощущаю я… в особенности, после того, как мое тело отказало мне, заставив рухнуть в объятия кошмаров… и как безвольно я склонилась перед его порочным желанием, что не должно было доставить мне того неудобства, которого доставило.

- Лиз? О Близнецы, я так… Счастлива, что ты наконец проснулась… Ты была вся в крови, она не переставала течь... Я... Так испугалась за тебя. Мне даже кажется, что ты не дышала... - Гвин подбежала ко мне, оставив кинжал воткнутым в пень. Ее руки взялись за мои плечи и спину, помогая подняться. Теплые касания были столь приятны, после бессознательного, леденящего небытия, в котором я находилась, и в котором испытала, пожалуй, самый морозящий холод в жизни. Его остатки до сих пор морозили тело, порой заставляя вздрагивать. Но никаких последствий, которые я ожидала почувствовать по пробуждению не было, только лишь глухая боль от нанесенных ран, что слабо пульсировали. - Ты… ты в порядке? Я так испугалась, когда проснулась, а ты лежишь, истекаешь кровью, рядом с мертвыми шкурами волков.

- Я… защищала тебя. Теперь все хорошо, я тоже в порядке… - Поднявшись на ноги, я смогла встать ровно, что было новым удивлением, в их непрекращающейся череде. Мне казалось, что после пробуждения я обязательно окажусь в состоянии, когда не буду в силах даже самостоятельно передвигаться, но... Оказалось, что все куда лучше. Гвин быстро подрезала некоторые бинты давая мне возможность свободно двигаться, ослабло напряжение в левой части тела. Пальцы чуть онемели за то время, пока я спала, но в остальном… во мне не ощущалась та слабость, которую я ожидала ощутить. Бинты остались обмотаны вокруг предплечий, где порой вспыхивала боль от клыков и когтей, но даже так... Это было ничто, перед той болью, которую действительно я могла испытывать. - Нам нужно двигаться, пока не пошел дождь… Смотри, деревня так близко, мы даже успеем исследовать ее...

- Двигаться? Лиз, ты чуть не умерла… Я тоже была на грани. Близнецы не будут откликаться на каждый твой зов, спасая от смерти… мы больше не можем рисковать, следует вернуться назад, доложить солдатам об этом месте и отнести магам герб… Это все, на что мы способны сейчас, и это предел того, что мы сможем сделать. - Слова повторялись вновь и вновь, но даже так, мне было противно слышать их. Я не могла поверить, что после всего этого, она предлагала отступить, бросить то, ради чего мы рисковали своими жизнями. Это было столь… неправильно, я ощущала, как в душе растет недовольство, которое совмещалось с ощущением предательства, безжалостного, но правильного в своей основе. Да, мы не были воинами, да, чуть не погибли, но до башни было рукой подать, в ней таилось нечто, что подчинило нас, чуть не убило своей магией, отступить сейчас, значило бы признать его силу, поражение, что было недопустимо для меня, и я не собиралась давать тому, кто это сотворил, подарок в виле победы. Мною двигало желание отомстить, покарать за то, что случилось и на что он нас обрек. И мне было неясно, как те же чувства не одолевали Гвин, пострадавшую от его рук еще сильнее. - Прости...

- Нет, я никуда не уйду отсюда. - Я взялась за кинжал, оставленный в гнилом пне, резко выдергивая его и указывая лезвием на башню. Сердце бешено забилось, но мы не могли отступить сейчас! Мы вернемся домой проигравшими, охота даже не началась, и я не собиралась признавать своего поражения, которое, казалось, вот-вот должно было свершиться. Но нет, меня не устраивал провал, и я не собиралась останавливаться на достигнутом. В особенности, когда мы не достигли еще ничего, нам удалось просто убить нескольких волков, шкуры которых не годятся даже как трофеи, за которыми я сюда и не шла. Артефакт, его единственная, ключевая роль состояла в том, чтобы открыть нам путь, и он сделал это, дал нам право самолично увидеть его пристанище, в котором он загнан в угол. Так как можно сейчас просто взять и уйти!? - Там скрывается тот, кто чуть не убил тебя… кто мог быть виноват в моей смерти, и чьей смерти желают сами Близнецы, пославшие нас сюда как его карателей. Ты хочешь идти против их воли? Ты… правда готова отступить, когда победа так близка? Мы даже не нашли медведя… мы ничего не добились, разве ты не считаешь, что нам одновременно слишком рано отступать, и уже слишком поздно возвращаться домой?

- Откуда ты знаешь, чего хотят Близнецы? Мы оказались здесь не по Их воле, а из-за проклятого артефакта, который сами и починили… Если бы Они хотели чьей-либо смерти, то почему же отправили сюда двух детей? Не своих ангелов, не имперских воинов, даже не жрецов, а нас.. Я не верю, что это Их план… Это все просто ловушка, в которую нас заманили, но из которой еще не поздно выбраться. Разве ты сама не видишь этого? - Гвин не верила мне, хотя я никогда не лгала ей о важных вещах. Я была открыта перед ней практически во всем, утаивая лишь самые опасные мысли, что впрочем, ничего не меняли, не имея смысла, и лишь позволяли не оберегать ее покой, не создавая ситуаций и не вызывая конфликтов. Но сейчас… я не могла поверить в то, что ей ближе мысль о бегстве, чем о победе. Что поражение кажется ей лучшим выходом, чем возможность исполнить то, ради чего мы пролили кровь. Именно она всегда подбадривала меня идти до конца, но сейчас… Что-то было не так, она боялась, и как бы я не старалась, мне было невозможно понять почему. - Мы должны отступить, Лиз, у нас нет другого пути, мы обязаны сделать этот шаг назад, чтобы...

- У нас есть другой выход! - Я раздраженно ударила о землю ногой, ощущая лишь бессильную злость, рвущуюся из сердца. Где-то на фоне вновь раздался грохот, гром заставил пламя вздрогнуть, а Гвин испуганно дернуться. Делая шаг в сторону. - Я видела Ангела! Он явился ко мне, спас нас обеих… А сейчас, ты предлагаешь уйти, просто так, ничего не сделав. Следующей возможности уже может не быть, ты правда хочешь, чтобы мы упустили такого опасного мага? Он бежит отсюда, будет скитаться по империи, уничтожая деревни, используя людей для своих опытов, возможно, подкармливая демонов. Когда сюда явятся солдаты, тут уже никого не будет, только у нас есть шанс что-то изменить!

- Мы дети, Лиз! Что мы сможем противопоставить ему? Вряд ли он будет колебаться как тот северянин, маги слишком опасны, чтобы так рисковать собой и опасаться убийства детей. Особенно, когда мы чуть не погибли от простого артефакта и парочки волков… Ты представляешь, какой силой обладает сам чародей? - Она была права, во всем права, но я не хотела отступать, я не для этого рисковала собой, сбегала из отчего дома и была на грани жизни и смерти, чтобы прямо сейчас, просто отойти в сторону, позволив ему и дальше хозяйничать здесь, на территории, так опасно близко находящейся прямо рядом с моим именем, рядом с моей семьей. Так отчаянно я жаждала этой мести, что в душе разгорелся отчаянный, почти что жестокий гнев, но не на Гвин, а на весь мир вокруг, который казался мне сейчас необыкновенно жестоким, несправедливым и темным местом, который не заслужил ни света, ни тьмы... Только лишь своей гибели. Я старалась побороть эти мысли, но злость вырывалась наружу, просачиваясь через меня и заставляя дергаться, лишь сильнее пугая несчастную девушку напротив.

- Прости меня, Гвин, но я не буду бежать после того, как почти добралась до цели. Я не обязываю тебя идти вслед за мной. Хочешь, беги. - Мои слова прозвучали необычно жестоко, от них веяло сталью, холодом и злобой, которую я вложила в каждое слово, не намеренно, но желая того, чтобы в голосе прозвучала та обида, которой одарила меня девушка. Я быстро схватила свою сумку, закидывая ее через плечо и разворачиваясь, взглядом встречая деревню, безжизненную, пустую, манящую меня к себе. Сердце болезненно сжалось от страха грядущего, но кровь и разум призывали идти дальше, не обращая на это внимание. Ноги сами понесли меня даже не услышав ответ, которого впрочем, не было. Гвин попросту замерла на месте, глядя мне вслед, так пристально, болезненно и отчаянно. Этот взгляд, такой пронзительный, я ощущала, как он смотрит мне в душу, пытаясь отыскать то, почему я злюсь, так болезненно, так печально и потеряно, он пытался понять меня, вмиг сбив спесь, с которой я собиралась покинуть нашу стоянку. Взгляд прожигал мне спину, принося куда больше боли, чем клыки и когти волков… он молчаливо вопрошал, действительно ли я сделаю это? Правда ли брошу ее… я… я ведь обещала защищать ее, клялась Годрику, самой себе, ей. Руки, несшие мешок, предательски задрожали, я остановилась, не в силах продолжать путь, в правоте которого была уверена, ноги подогнулись, увязая в разрытой земле, которая превратилась в тягучую массу, медленно ползущую в сторону деревни. Даже не отойдя на несколько метров, я ощутила, что не могу двигаться дальше без нее, не могу оставить девушку одну, предав клятвы. Душу грызло на части, я не могла понять, почему она хочет уйти… неужели она не доверяет и боится? Сами Близнецы указали этот путь, помогли нам, чтобы мы исполнили их волю, что… Не так?

Позади послышались тихие шаги, которые приближались неспешно, хлюпая по текущей в сторону деревни грязи, медленно обволакивающей мои ноги, словно тоже пытаясь остановить от той ошибки, которую мне предрекала Гвин. Пронзительный взгляд серых глаз, что пронзал мне спину, вызывая мурашки по всей коже, становился все мягче, податливее, спокойнее, приближаясь, в нем стало чувствовать тепло, такое родное и нежное, с которым обычно, он встречал меня в течение дня. Но мне не становилось легче, даже напротив, от ее сочувствия, я ощущала себя еще более ничтожной, слабой, жалкой... Но мне в моих силах было бросить ее, я не могла сделать этого, как бы не хотела совершить свою месть над убийцей, что спрятался в башне. Как бы я не надеялась, не стремилась к возмездию, я не могла оставить ту, которую обещала защищать, кого клялась оберегать от всего мира... Если понадобится. Это было сильнее меня, это было важнее, чем мои низшие эмоции, мысли и бессмысленные догадки, самообманы, которыми я тешила саму себя, в попытках оправдать эгоизм, который только недавно, уже чуть не погубил бы Гвин. Вновь, я бросила ее ради своих идей, тоже самое, что произошло с артефактом, она предрекала крах, но я ее не послушала, и она пострадала. Больше такого не должно повториться, я не могла этого допустить. Сейчас, я как никогда надеялась лицезреть Их знак, Их волю... Ведь мне было уже неясно, правда ли Они привели нас сюда, или же вновь, забывшись, возомнив себя жрецом, что слышит Их, я решила, что знаю Их планы, на деле же, уводя нас все дальше и дальше, в дерби опасностей, которые не могла понять и которые должны были нас убить. Мне бы хватило любого, даже самого кроткого символа, давшего ответ что именно делать, продолжать ли этот бой, или отступить, сохранив самих себя. Почему же теперь Они замолчали? Ведь только недавно, спасли Гвин, неужели для них было столь сложно просто... Подать мне знак? Дать ответ, помочь с тем, чтобы и дальше прославлять Их и молиться Им. Так мало...

- Спасибо, что остановилась... - Тихо прошептала Гвин, равняясь со мной и аккуратно, крайне бережливо обнимая, прижимая к себе и пытаясь поднять из грязи, в которую я чуть было не рухнула, забывшись. Я продолжала всхлипывать, окончательно запутавшись и не зная, что мне вообще стоит делать, и стоит ли делать хоть что-то. Казалось, что ответственность лежащая на моих плечах слишком велика, чтобы просто дать ответ, принять единое решение, или убедить в нем Гвин. Слишком сложно, слишком много вариантов, и тем более... Когда я потеряла собственную веру в божественное указание и предназначение в свой собственный крестовый поход, ведущийся против того, кто остался в башне. Они показали мне Ангела, но зачем, если тот не дал мне ответов? Зачем, если не показал где правда и ложь, добро и зло? Теперь это выглядело как насмешка, грубая, жестокая и бессердечная насмешка, но Близнецы не были такими, это я... Не могла понять Их слова, не могла определить что же именно Они хотели сказать мне. Я виновата... - Я не могу отпустить тебя, и не могу потерять, Лиз... Не могу, слышишь?

- Я не знаю, что нам делать... Гвин, я не могу принять решение, не могу заставить тебя подчиниться, я вообще ни на что не способна, понимаешь? Я хочу идти дальше, но не могу, из-за тебя, из-за себя и из-за Них! - Отчаянно обернувшись, я увидела, как дрожат бледные губы Гвин, которая поглаживала мои плечи своими теплыми руками, дарящими покой, в котором я так отчаянно нуждалась. На ее плече висела сумка, костер за спиной оказался погашен, хотя дождь все еще не начался, но ветры сами говорили за себя, шторм только вопрос времени. Но куда важнее, было не это, все было готово к тому, чтобы уйти. Значит, это сделала Гвин, значит, она хотела последовать за мной... - Не надо верить мне, прошу тебя... Я... Я не права, ты уже доверилась мне, помогла восстановить герб, и в итоге, чуть было не погибла. Не надо вновь подвергать себя опасности, прошу тебя... Не надо вестись на мои слова... Я просто лгу, чтобы оправдать себя, свои желания...

- Ты не виновата, что я поверила тебе, и не виновата, что верю сейчас... - Гвин аккуратно взялась за меня, помогая вырвать ноги из липкой грязи. Вдалеке вновь раздался гром, на этот раз, казалось, что он был ближе. Но я по-прежнему ощущала, что попросту... Солгала ей, что заставила ее последовать за собой, зазря заставив беспокоиться, и все это, лишь для того, чтобы вновь подвергнуть опасности человека, которого ценю... Просто так, лишь от того, что вновь посчитала себя правой. На этот раз, даже не имея никаких доказательств этой мнимой правоты. - Я согласна, пошли... Только будем осторожнее, хорошо? Не будем подбирать странные артефакты, или пытаться починить их. Обещаешь мне?

- Обещаю... - Еле слышно пробормотав это, я чуть приподняла маску, утирая рукой слезы под ней. Нужно успокоиться, она рядом, она согласна идти за мной.... Пусть я и не была достойна этой роскоши, пусть ей и вправду стоило просто... Уйти. Тогда, я бы не смогла вновь подвергнуть себя опасности, мне было бы необходимо вернуться, ведь я бы не смогла... Бросить Гвин. Ведь даже будучи во гневе, или в самой страшной печали, я помнила о данных обещаниях, клятвах. Мне нужно было защищать ее, и я сделаю это, независимо от того, стоят ли на кону мои интересны, амбиции, или что-то большее.