Проклятая и безликая

Глава 43

Несколько дней в доме было полное затишье. Разговор помог мне найти свой путь, единственный, который я сочла верным и правильным, разговор наставил меня, дал силы и новое понимание того, как именно стоило жить. Я ценила это, ощущая, что сделанный мною выбор верен, что несмотря на все причитания церкви, общества и самих Близнецов, только заходя за грянь можно ощутить всю полноту власти и силы... Которую в последствии, стоит направить на благо Империи и Близнецов. Тьма необходима также, как свет, очевидная истина, которая не терпит никаких возражений. И главная разница заключается в том, что тьму мы выбираем сами, а со светом рождаемся… после чего, лишь портим великолепие чистоты, все сильнее и сильнее опускаясь во мрак теней, барахтаясь в нем и постепенно забываясь в его власти. Тем не менее, даже самые светлые создания, Боги, способны марать руки тьмой, но это ни в коем разе не мешает им оставаться олицетворением Света и праведности, к которой столько забвенных глупцов зазря стремятся. Люди ничем не отличаются от Них… Порой, нам приходиться опускаться в самую глубь тьмы, чтобы после воссиять с новой силой. Я не приняла позиции Дерека, пусть она и казалась более лучшей, логичной и в некотором роде идеалистической, Аколит так и не поведала мне что-же для нее есть Свет и Тьма, но больше, у меня не было сомнений, что весь мир лишь серость, в которой порой появляются белые и черные пятна, вмиг обретая вокруг себя все больше и больше последователей, что тянутся к ним, возносят к небесам, или же проклинают, равняя с тьмой. Телиас и Гвин, тьма и свет, которые оторваны от мира, но не оставлены собственными богами. Близнецы и Владыки, свет и тьма, которые создали вокруг себя весь мир… Но остальные смертные, что не стали избраны ни тьмой ни светом, это неизменно колеблющиеся сущности, не нашедшие свой единый путь. Это те, кто способен находится как во тьме, не забывая о свете, так и во свету, всегда неся с собой тьму, поскольку никто не совершенен, нет святых праведников и падших в самую тьму, то и нет смысла вешать ярлыки, используя давно оспоренные понятия... Есть лишь заблудшие, которые требуют либо священной кары, либо прощения. Это стало небольшой победой над кризисом, что возник во мне после того, как впервые, я перестала ощущать свет вокруг себя… Но несмотря на это, разговор помог преодолеть сложности с обучением, ведь сейчас, я отдавалась без остатка тому, о чем мне говорила Аколит. Уже было неважно, являлась ли магия грехом, я перестала задаваться вопросами морали, пока мы не причиняли вреда людям, не использовали кровь во имя ритуалов и не возносили жертвы, я ощущала, что в моих действиях не было никакого злого умысла, что если я действительно делаю что-то, что противоречит воле Близнецов, то я без труда искуплю это в дальнейшем, применив то, чем обучила меня Аколит. В первое же наше занятие на следующий день, я без колебаний продемонстрировала свои силы, оказавшись в силах нагнать сон на одного из слуг, что работал в поле. Подобное было неверно, впервые, я ощутила свою силу, смогла использовать заклинание, настоящее и неподдельное, не просто молитву, которая во многом, тратила мои силы, взвыла к тому самому свету, а настоящее колдовство. Пусть он и был слабый, пусть и продлился всего несколько секунд, но это был истинный, магический сон, в который я ввела взрослого мужчину лишь своей собственной силой. Аколит улыбалась мне в тот день, так, как не делала этого никогда, считая, что наш небольшой поход даже более чем благотворно сказался на моей силе и способностях. Молитвы и сила троп, которые теперь, уже не были ограничены моей собственной закрытостью, все это сливалось воедино, я словно заново родилась, внимая гласу обоих миров, не ограниченная более собственным разумом и его запретами, которые прежде, мешались и насаждали то, что в действительности, не имело никакого смысла. Близнецы не побоялись замарать руки… и я должна делать то, что нужно, взгляд поставив исключительно на финальную цель. На достижимый результат, а вовсе не на способы его достижения, какими бы темными и неправильными они бы не были.

Гвин, кажется, тоже смогла перейти на следующий этап обучения, она все чаще стала практиковаться с оружием, получила полноценный клинок, пусть и простой, из обычной стали и без изысков, но что куда важнее, в дар от своего наставника получила первый акафист. Смоченный воском и маслом, пропитанный кровью воина кусок льняной ткани, на которой Аколит выжег первые строчки мольбена о защите, что ныне, должен был хранить и оберегать Гвин, смягчая удары и храня от пролитой крови. Подобные артефакты являлись священными артефактами и зависели от того, насколько далеко воин продвинулся в своем пути крови. Первые акафисты использовались без исключения всеми воинами, зачастую в нескольких экземплярах, поскольку он был единственным из всех двенадцати, кто имел силу без полученного от Мириана благословения и без молитвенной песни даже обычного алого жреца, что невероятно ценилось, ведь производились они достаточно просто и в больших количествах, чтобы снабжать всех, кто шел по выбранному пути воину. Для девушки это означало не только продвижение по пути Ангела крови, но и отличие первой боевой заслуги, что уже выделяло ее на фоне многих детей ее возраста, которые в этом возрасте вряд ли могли рассчитывать даже на настоящее оружие. Я же, по-прежнему, оставалась под покровительством Сивила, отчего не имела права на подобные привилегии, но несмотря на это, Аколит обещала подарок и для меня, только чуть позже, когда мы посетим столицу в честь возвращения Иссы и ее союза с Близнецами. Этот праздник выглядел чарующим и невероятным, впервые я увижу колыбель всей Империи, ее прекрасную столицу, где восседал Император, где располагались главные храмы, а великую стену строили сами Ангелы... Но прежде этого, стоило дождаться решение по поводу моего брата, Людвига, и его возлюбленной.

Но несмотря на наряженную обстановку и зреющий конфликт именно возвращение Иссы и праздник в эту часть был центральной темой обсуждения для всего дома Рихтер, шепот о которой не прекращался вплоть до прибытия домой отца, что затмил собой эти размышления. Центурион пепла был настроен радикально, считая это ошибкой, чуть ли не предательством всего святого, старый вояка без стыда принижал самого Императора, обвиняя того в пресмыкании и даже, несколько раз подвергал сомнениям решение Близнецов. Вокруг него никто не смел поднимать эту тему, опасаясь старого солдата и его крайне вспыльчивых речей по этому поводу. Учитель истории отзывался восторженно, практически вожделенно пересказывая нам историю Иссы, а на следующий день он и вовсе отбыл на место погибшей деревни и вернулся только в день прибытия моей семьи, весь в грязи, с несколькими новыми ранами но блеском в глазах, который я не видела у престарелого историка уже очень давно, и который признаться, помог увидеть в нем настоящего человека, с своими амбициями и жаждой знаний. Для него было великой честью стать свидетелем подобного, и поскольку по традиции, знатные дворяне привозили с собой всех своих ближайших подчиненных, у мужчины тоже была возможность стать свидетелем Великого Празднества, а так же встретится с коллегами и сыновьями. Дерек отзывался даже слишком нейтрально, начисто игнорируя предстоящую поездку и лишь порой рассказывая, что в столице навестит гнездовье, да несколько “любимых девочек”. Гвин достаточно быстро сообразила, что он имел в виду бордельных проституток, что казалось мне крайне богохульным, учитывая из-за чего именно мы ехали в столицу. Казалось, что возвращение богини было для него просто предлогом чтобы ненадолго вернуться домой, что впрочем, было неудивительно, я тоже видела в празднике лишь возможно увидеть главный город, сердце Империи и ее начало. Возвращение Иссы… я заняла место посередине двух учителей, так и не решив, благо это или же проклятье. Меня страшило ее возвращение, сама ситуация казалась чересчур важной, но в тоже время, подобное нельзя оставлять без пристального внимания. Не каждый день можно увидеть праздник в честь возрождения первейшей богини, это уже вызывало интерес и желание понять, что же все таки случилось и почему она ожила, и что важнее, станет ли действительно союзником, или будет вести свою игру. На вопрос о посещении столицы, Аколит грустно ответила, что больше ей там места нет, после чего добавила, что оба Аколита остаются в имении, присматривать за хозяйством. Это вызывало у нас с Гвин целое множество теорий, которые к сожалению, не оказались подкреплены хоть чем-то, кроме слов Аколита... Которая после этого, начисто отказалась рассказывать еще хоть что-то о своем прошлом, которое казалось все таинственнее и таинственнее.

Наконец, наступил решающий день, когда мы должны были раз и навсегда рассудить поведение моего брата и решить проблемы, возникшие с лордом Тревелья. Этим ранним утром отворились ворота, послышался стук копыт и ржание лошадей, наконец, значительная моей семьи вернулась домой… к сожалению или к счастью, не в полном составе. Самый младший брат, Генрих, работал в столице на Первого Канцлера, и встретимся с ним мы уже непосредственно там. Второй по старшинству, Людвиг, прибыл сегодня, вместе с своей простолюдинкой, ради которой он оставил дочерь Тревелья, и из-за которой родители покидали имение. Признаться, он единственный, кто хоть немного общался со мной и проявлял братскую доброту, а не отчуждение или непонимание. Генрих уехал в столицу когда я была еще совсем малой, а Людвиг в тоже время наоборот, вернулся в родной дом, подолгу задерживаясь здесь, во многом занимаясь обучением судопроизводству непосредственно у отца. Он пошел по стопам Тиера от и до, поступил в Общее имперское судебное министерство, работая там уже достаточно долго, чтобы добиться звания городского судьи, находясь на работе неподалеку от столицы, в городе Килье. Постепенно, он приближался к вершине, готовясь занять место отца. Дервишь, старый брат, и вовсе не почтит нас своим присутствием ни сейчас, ни на празднике. Ему доставили черное письмо, приказ Императора, что наверное, оказалось к лучшему. Генрих был старше меня всего на восемь лет, что делало нас чуть более равными, в особенности, зная о его проблемах со здоровьем, из-за которых он остался ростом практически с меня и крайне быстро состарился, Людвиг, как я надеялась, остался все тем же добрым и благородным юношей, который не отвернется от меня. Как бы то ни было, я ждала дня возвращения одновременно с радостью и страхом, сегодня, я расскажу отцу о том, что случилось, о всех прошедших событиях и проблемах, но более того, просто увижусь с ним после того, как ощутила себя по новому. Этих дней хватило, чтобы я в полной мере осознала то, как резко все изменилось в моей жизни. И наверное, он это отметит… по словам Аколита, зрелость стала видна даже в моих глазах, что бесспорно, добавляло мне своего шарма. Что именно значили эти слова, я так и не смогла понять в полной мере.

- Лиз… ну мне правда обязательно быть в платье? Ты же видела, мои брюки уже высохли… К нему некуда приложить мой акафист… Ты и так запретила брать клинок, может быть хотя бы без платья? - Недовольно бормотала Гвин, стоя со мной в гардеробной и оглядывая свое платье, стыдливо делая шаги из стороны в сторону. Я настояла, очень упорно, чтобы она сменила свои одежды на праздничные, немного пренебрегая тем, что в них ей было не по себе. Глядя на нее, я не могла поверить, что девушка добровольно отказалась от этого стиля одежды, всегда приняв за свой выбор только мужские одежды. Платье сидело на ней идеально, ее плечи были загорелые, сочетаясь с новомодным стилем южан, ее талия даже не нуждалась в корсете, представляя собой практически идеально выверенные пропорции тела, связанные прежде всего, с тренировками и крайне активным образом жизни. Платье серого цвета, с искусственными брызгами крови у подолов, груди и на спине, дополнялись рисунками серебряных лилий, любимых цветов Гвин. Я лично рассказывала портным о том, как должно выглядеть платье и они смогли воссоздать это во всей прекрасной красоте. Около шеи девушки болталось недавно изготовленное украшение из когтя медведя, конец которого опустили в золото, верхнюю часть обрамили в сталь а на самой кости вырезали молитвы, сделав это небольшим, но весомым приношением Мириану. У меня был абсолютно такой же, но опущенный в серебро и принесенный в жертву уже Сивилу, от чего от когтя исходил приятный, бодрящий холодок и слышалось еле различимое шипение змеи, что порой, успокаивало меня, убеждая, что Ангел Слез рядом. - Да и туфли, я не умею ходить в них, можно я одену нормальную обувь? Ты же не хочешь, чтобы я упала прямо перед семьей и гостями?

- Попробуй прикрепить акафист на предплечье, у тебя там есть небольшие нити, думаю, печать должна без труда прикрепиться к ним. - Если честно, туфли действительно оказались лишними, несмотря на всю свою ловкость и прыть, Гвин привыкла становится так, будто она в бою, плотно упершись ногами в землю. Туфли казались ей не понятными и крайне сложными конструкциями, из-за чего, девушка неизменно норовила упасть, удерживаясь только из-за своей природной гибкости. Подобное было уже выше обычной непривычки, как в случае с платьем, поэтому я была уверена, что лучше дать девушке пройтись в своих домашних ботинках и избежать разного рода проблем. Наши практически военные сабатоны отпадали сразу, слишком уж нелепо они выглядели в сочетании с платьем. Пока девушка разбиралась с своей печатью, я заканчивала с собственными приготовлениями. Разумеется, мои плечи не могли похвастаться медным оттенком, из-за чего, я практически полностью скопировала образ матери, облачившись в темно-изумрудное платье, с каймой на закрытых плечах и около кистей, что подчёркивало бледность лица и шеи. Мне ходить в туфлях было просто, но если Гвин будет без них, то мы окажемся слишком разного роста, чтобы смотреться уместно, поэтому пришлось заменить их на домашнюю обувь, что впрочем, оказалось на редкость приятно. - Да, туфли можешь не одевать… так ли тебе нужен акафист на ужине? Особенно в контрасте с серым платьем он слишком выделяется.

- Спасибо Близнецам… - Гвин молниеносно избавилась от туфель, спокойной становясь на землю и шагая в сторону дверей, где и ждала вожделенная обувь. Я аккуратно вставила в мочки ушей сережки в форме змей, с изумрудами на теле, после чего развернулась, так-же оставляя позади отвергнутую обувь, что теперь казалась мне в целом лишней в гардеробе. Внизу прозвучал первый звонок, сейчас, мы должны были предстать перед вернувшимися хозяевами дома, вместе с попечителями и наставниками, соблюдая идеальный этикет. Удивительно, но оба Аколита так же согласились на присутствие, хотя признаться, я была уверена, что они откажутся, как бывало не раз во время визитов других важных лиц, Дерек тоже окажет честь присутствовать, хотя признаюсь, это удивляло не меньше. Я даже сомневалась, что он имел у себя что-то помимо лохмотьев, в которых ходил все свое время, что уж говорить о каком-либо праздничном костюме. - Почему этот день… такой странный? Твой отец постоянно возвращается, но ни разу, это не вызывало подобного шума. И нет, я не сниму акафист.

- Вместе с ним прибудет мой брат, его суженная, а также лорд Тревилья, возможно в сопровождении. Этот тот самый, которого мы… гм… оскорбили. Точнее, оскорбил Людвиг, отказавшись жениться на его дочери, а соответственно, оскорбил его весь род Рихтер. Будет званный вечер. Надеюсь, на этот раз без северян, не хочу марать платье кровью. - Я крайне быстро сравнялась с Гвин, выходя из гардероба. Признаться, мы уже опаздывали, но несмотря на это, казалось, будто все пока еще в порядке. Покуда они дойдут, покуда отец переговорит с конюхом, как то всегда было, когда все Тревелья соберутся… у нас было достаточно времени для того, чтобы поговорить и с остальными собравшимися, и с отцом, и с Людвигом, поэтому, наверное, я зря беспокоилась… Но беспокойство в основном было вызвано самым отчаянным поступком в жизни, я не надела перчатки, спрятав их в внутренних карманах, так-же, у меня не было с собой маски, потому я не могла спрятать недавние раны на лице, из-за чего, признаться, выглядела так, будто сражалась всего несколько часов назад, пусть многие из порезов и ссадин уже немного зажили, это не помогало. Тем не менее, я никогда не представала перед отцом в подобном свете, даже когда в занятиях с Аколитом я проливала свою кровь, то всегда старалась скрыть раны. Но не сегодня... Я хотела рассказать ему обо всем, что произошло, и это являлось лучшим способом.

- Почему не дуэль? Всегда так было… по крайней мере, дедушка мне рассказывал, что когда дворяне не могут выяснить правду, то устраивают дуэль между первыми сыновьями своего рода. Неужели из Тревелья некому заступиться за честь семьи? - Гвин добро шла вперед, довольно вздыхая при каждом полном шаге на свою обувь. Признаться, видеть ее радость по такому, в своей сущности, пустяковому делу, доставляло удовольствие, скрыть улыбку оказалось на редкость сложно, в особенности, осознавая что вот-вот я увижусь с отцом и любимым братом. Возможно, даже смогу понять, почему он предпочел дворянке простолюдинку... Это до сих пор оставалось для меня загадкой, и я не знала, смогу ли поддержать его, либо же наоборот, встану на сторону Тревелья, который желает соблюдения договорённостей.

- Тревелья потеряли своих сыновей на войне, к нашему сожалению или счастью, рисковать здоровью единственному мужчине в семье... Страшный риск, в особенности против молодого юноши. Сейчас, Тревелья существуют как род только благодаря его наследнику, Нерису Тревелья, который уже престарелый старик. Так что, неудивительно, что он решил просто уладить это недоразумение с помощью слов, вряд ли дуэль привела бы к чему-либо, кроме его смерти от старости. - Я с трудом представляла себе дуэль Людвига и престарелого Нериса Тревелья. Оба рода оказались достаточно далеки от войн, старик и вовсе всю жизнь работал архитектором для городов, вряд ли когда-либо держа в руках клинок. Его сыновьями просто не повезло, что они не вовремя оказались на приграничных городах, подвергшись набегу южан, что и окончили их жизни. В общем, с тех пор Тревелья и располагает лишь множеством дочерей, которых крайне умело выдает замуж, в качестве основного пункта договора неизменно оставляя то, что первенец по мужской линии берет фамилию Тревелья, становясь одним из наследников именно его рода, а вовсе не чужих семей. Таким образом, Нерис уже заполучил двух внуков и потенциальных наследников... Отказался, или вернее нашел возможность отказаться, нашел только лишь Людвиг. Понять недовольство Нериса оказалось легко, Рихтер могущественный род, даже скрепить узами брака уже было достаточно, чтобы заполучить многие привилегии, а если первенец окажется у Тревелья... То это и вовсе даст возможность обычному лендлорду встать в ряд с великим семьями Империи. - А впрочем... Если захочешь, можешь спросить у него самого, они скоро должны явиться.

- Чтобы испортить себе вечер я могла пойти и в туфлях... Не думаю, что господин Тиер окажется рад, если я разозлю Нериса. - Ответила мне Гвин, заставив улыбнуться. Она заботилась о чести моей семьи... Наверное, названные сестры для нее было большим, чем просто сочетание слов, она старалась заботиться о семье Рихтер как о своей собственной, это бесспорно грело душу... Пусть и порой, навевало тоску, помочь Годрику я не могла ничем. - Поэтому говорить с ним будешь только ты... Я попробую не интересоваться ничем лишним, но мне можно будет поговорить с Людвигом... Договорились?

- Конечно, думаю... Он тебе понравится, брат всегда любил коллекционировать оружие, думаю, вы сможете найти общий язык. Поэтому не вижу никаких проблем, чтобы моя названная сестра... - Прозвучал второй звонок, в дом стали заходить стражники и слуги сопровождающие отца, нужно было спешить, поэтому не закончив фразу, я ускорила шаг, утягивая за собою Гвин.