Проклятая и безликая

Глава 31

Лестница ведущая наверх вся была в древних следах магии, которые не оказались стерты даже временем, до сих пор храня на себе отголоски древней битвы. На ступенях до сих пор красовалась давным-давно пролитая кровь, как демоническая, так и людская, из сколов росли магические кристаллы льда, впитывали силы убиенных здесь существ, продолжая свое существование, на стенах и в трещинах виднелась ледяная корка, окрашенная в грязно багровый цвет. Все сквозило магией, было пропитано ею насквозь, но сожалению, для меня здесь не было ничего интересного или необычного... Пока что, я видела уже изученные мною колдовские явления, суть которых оставалась мне понятной и не представляла никакого исследовательского азарта. Но чем выше мы взбирались по шаткой лестнице, тем сильнее я ощущала таящуюся наверху магию, иную, неизведанною, можно даже сказать уникальную... Я хотела понять ее, узнать что именно скрыто на втором этаже. Пока что, я довольствовалась голосами вокруг меня, которые отражали последние секунды жизни десятков воинов, загнанных в ловушку, но продолжающих сражаться, несмотря ни на что. Удивительно... Но порой, я ощущала к Северным Соколам нечто, схожее с уважением. Наверное, было несколько неправильно оценивать всю их деятельность по нынешним наследникам. Они сбились с пути, врага увидев не в Вечном, а в Империи... Эти мысли резко не сочетались с привычными устоями. Соколы, наравне с Имперскими повстанцами, считались худшим отребьем, не знающим ни чести, ни благородства. Но здесь... Они показали, что могут стать в один ряд с героями. Под ногами порой лежало заржавевшее от времени оружие, клинки, кинжалы, сломанные копья и пики, множественные разбитые щиты и части доспех, преимущественно шлема, наверное, от того что демоны не могли в полной мере использовать их. Еще выше, на ступенях лежали первые, обглоданные скелеты магов, в остатках лохмотьев, на которых виднелся герб - расправивший крылья сокол, сейчас, по жестокой иронии, запятнанный грязью. Что-бы сказали эти люди? Они видели свою миссию в освобождении Севера, не в войне с Империей, не в убийстве мирных и грабежах, нынешние соколы лишь блеклая тень, промышляющая исключительно разбоем и мелкими нападками на гарнизоны. Они делят ничейные земли с демонами, возможно союзничают с ними. В мантиях чародеев оставались десятки истлевших свертков, целые книги можно было составить из этих обрывков, и я не смогла удержаться чтобы не узнать, о чем же перед смертью думала Соколы. Преступив через всякую безопасность и взявшись за один из таких, я, пожалуй, повела себя безрассудно, но к счастью, на них не было ни чар, ни проклятья. Аккуратно раскрыв первый попавшийся, я увидела предсмертную записку, начертанную собственной кровью, дрожащей рукой, со следами слез. Некоторые символы стерлись, иные никогда и не были читаемыми… Но несмотря на это, я смогла понять некоторые обрывки мыслей: “Не кончаются уже сутки. Три печати уничтожены. Осталась одна, прямо под… Потолок рушится, Барна придавило, нет время на захоронение, мы сдерживаем каждую ступен… Господин Арчибальд, прости нас, мы проиграли. Они наступают, братья сверху бегут, мы ошиблись, имперские люди знали, что это место находится в опасной близости к Кузне... Гордость стала нашей смертью. Пусть Сокол вновь расправит крылья!” После этих слов шло еще множество пятен крови, но никакого смысла в них вложено не было, как и имени павшего. С грустью поднявшись, я не спешила нагонять ушедшую вверх Гвин, отчего-то, проникнувшись странной, но приятной печалью, исходящей от этих обрывков кожи. Читая посмертные записки, я словно вживалась в их мгновения, на себе ощущая тяжесть и боль, которые давали понять, что такое смерть и поражение… Почему-то, мне хотелось узнать больше, понять что же есть смерть, находящаяся так рядом, что дышит тебе в лицо огненными парами. Поднявшись чуть вперед, я опустилась рядом с разломанным на части телом, в сжатой ладони которого был сверток пожелтевшей бумаги, текст на которой был уже написан с помощью чернил и явно куда в большей спешке, чем предыдущая записка: “Маги устают, купол тает на глазах, господин работает на тропах, без его силы многие сдаются. Мы потеряли восьмерых только за утро, кто-то сам бросился на когти демонов, они слабы... Я знал, что не стоит набирать в наши ряды обычных людей... Но многие сражаются подобно нам, надеюсь, вечный мороз подарит им благодать. Кажется, взрыв неизбежен, некоторые желают очистить этаж ценой собственных жизней, трусы отступают наверх, но я останусь здесь, встречусь лицом к лицу с демоническими тварями. За Северных Соколов! Если кто-то найдет это, передайте имена этих героев нашим братьям, их тела... Вряд ли мы сможем вернуть их в метель. Барн Орхип, пытался оттеснить их у подножья, погиб под осколками башни. Власт Тирс, удерживал первые подступы, с собой унес целую печать по приказу господина. Иул Берский и Мень Тирс, уничтожили вторую печать, прорвавшись к ней посреди боя. Нечай Ледовый, ночью подорвал третью, на время очистив этаж от тварей. Рядом со мной находятся еще маги, пусть наши имена не буду…” На это записка резко оборвалась, порванная ткань имела на себе кровь демонов, которая сожгла остальные имена. Чернила успели выцвести, но несмотря на это, каллиграфический почерк восхищал, учитывая в какой-то обстановке и спешке иссин писал это. Значит, когда-то давно, Соколы состояли из знати, из дворян и бояр Севера, удивительно, что ныне, Соколы презирают высшую знать, повстанцы это люди, всегда бедные и злостные. Аккуратно сложив лист бумаги, я спрятала его у себя в кармане, поднимаясь и медленно шествуя среди костей, которых становилось все больше и больше с каждым шагом. Рядом лежали иные сломанные клинки, которые на себе несли странную ауру, Гвин уже призывала меня подниматься, поскольку без меня, она не собиралась входить на третий этаж, но я не смогла сдержать свой интерес. Опустившись рядом с одним из наиболее целых клинков, выплавленного из чистейшего серебра и покрытого росписью из голубых узоров, в виде цветов, я взяла его обмотанную кожей рукоять в ладонь, ощущая, как по руке протекает холод, идущий прямиком к сердцу. На секунду, это испугало меня, но не отступив, я позволила холоду слиться со мной, после чего, узоры на клинке засияли… А на лезвии вспыхнул тусклый голубой блеск. Коснувшись его пальцем, я ощутила не просто холод, это была магия, чистейшая магическая сила, которая искусно оказалась нанесена на лезвие, слившись с ней воедино. Взяв клинок в руки, я сделала тяжелый взмах, клинок засверкал сильнее, впитывая мою власть, в воздухе остался след из сияния. Мой взгляд загорелся, я направила на клинок еще больше своей силы, молитвенные слова, направленные на сражение… и словно в ответ, клинок отозвался мне, взмах лезвия послал в пространство передо мной ветер, который в вихре прошелся по библиотеке, взметнув к потолку книги, пыль и кости. На святых слова о защите, клинок окружил меня еле видным и очень слабым барьером, который заставлял воздух вокруг застыть, я продолжала играться с лезвием, словно малое дитя, забывшись о всяком.

- Лиз!? Почему так холодно? Что ты там нашла!? - Взвизгнула Гвин, выпустив из рук клинок, я аккуратно отошла в сторону, не зная, насколько безопасно пользоваться им дальше, раз даже Гвин ощутила эти ледяные ветра. Так чарующе… это было оружие, пропитанное магией, которое отзывалось даже моим слабым мотивам, но к сожалению, не спасало от усталости и внезапного, волной нахлынувшего истощения. На секунду, в глазах потемнело, я чуть было не свалилась с лестницы, но смогла осесть на землю, держась за голову. Вьюга… в сознании царила зима, постепенно пробирающуюся к сердцу. Я слышала священный хор, играющий в сознании, басистые мужские голоса, звон золотистых крестов и украшений, перед глазами мелькали величественные храмы, сотканные из льда, мужчины в черных балахонах, с густыми бородами, и могучими секирами на поясах. Благо, мне удалось подавить это видение, оледеневшими губами шепча молитвы. Медленно поднявшись, я решила оставить оружие, поднимаясь наверх и вскоре сравнявшись с Гвин. - Что… с тобой, Эскаль?

- Все в порядке… просто нашла нечто, что мне не под силу контролировать. - С глаз постепенно спадала пурга, в тело возвращалось благодатное тепло небес и свет Близнецов… чуждая мне магия слишком сильно ранила сознание, принадлежащее богам Империи и не принимающая иных сил. И к счастью, мне удалось вернуться в Их свет куда быстрее, чем того можно было ожидать. Возможно, клинок не требовал слишком сильных жертв, а возможно, я испугалась так сильно, что придала своим словам большие силы. - Ты как? Я не ранила тебя?

- Нет… Просто почувствовала, как внезапно стало холодно, прямо до костей. - Гвин сделала несколько аккуратных шагов наверх, поднимаясь по лестнице, но глядя на меня. Я следовала за ней, пытаясь побороть ледяной остаток, оставшийся на кончиках пальцев и ресницах. Неужели только северяне способны на подобное зачарование? Или же я попросту не знала, что в Империи существует подобное… Я была обязана узнать у Аколита. Такая сила... Даже ребенок оказался способен применить ее, пусть и с последствиями для самого себя. Неудивительно, что соколы смогли так долго сопротивляться, с такой силой в руках… Они могли бы даже одолеть демонов. - Что ты обнаружила? Какую-то магическую книгу?

- Клинок, который использует магию, впервые вижу нечто подобное… - В этот раз именно мне оказалась уготована честь спасать подругу от возможности удариться о потолок следующего этажа. Девушка благодарно кивнула, делая еще несколько шагов и оказавшись на последнем этаже, но не спеша разворачиваться, глядя на меня. Это было глупо, но учитывая то, как отчаянно Соколы защищали последний этаж, было бы странно увидеть здесь демонов. - Ты слышала о чем-то подобном?

- Да, это не такое редкое явление... У многих наших орденов есть нечто похожее. Клеймящие используют особенные, зачарованные трактаты и книги с писанием, Чтецы и Ревнители полагаются на пылающий гнев Мириана, самазывая кровью лезвия клинков, Виры магию презирают, но там распространены пылающие топоры. Не скажу, что знаю точно, но дедушка считает этот дар - наследием Симиэля, будь проклятого его имя. - Гвин дождалась, когда я окажусь рядом, после чего обернулась, вместе со мной глядя на последнее пристанище Арчибальда и магов, что отступили наверх, защищая последний этаж. Мне казалось удивительным, но во многом закономерно, что Гвин столь искушена в вопросах оружия. Наверное, не стоило считать будто только лишь мне интересно исследовать... Мне кажется, находясь мы в доме, Гвин рассказывала мне об оружии куда дольше и проникновеннее. - Вот и конец их судьбы…

Последняя комната некогда представляла собой место для разведения сигнального огня. Просторная, с решетчатой крышей, через которую должен был выходить дым, без лишних изысков и только лишь с небольшим ограждениями вокруг. От жаровни правда мало что осталось, она лежала расплавленной массой около входа, Северные Соколы постарались превратить это место в свою небольшую базу, с чем можно сказать успешно справились. Наибольший интерес представлял собой именно центр, где в ледяной скале до сих пор лежало тело чародея, возрастом не меньше тридцати лет. Вот она, та самая магия, которую я ощущала, такая великолепная в своей мощи. Этот лед... Он был настолько неприступен, что даже не приближаясь, я ощущала его силу, и то, что именно он стал концом для демонического восстания. Но цену за это заплатил тот, кто до сих пор являлся центром этого барьера, Арчибальд. Его труп сохранил изящные, боярские, как говорят на Севере, черты лица, несмотря на то, что он несколько десятилетий провел в глыбе льда, из-за чего кожа в некоторых местах попросту отмерла, обнажая иссохшие связки, замороженную плоть и ломкие, белые кости. На его голове, устланной короткими серыми волосами, сверкали два хрустальных рога, сияющие золотыми украшениями и ярко-фиолетовой росписью на них, которая была абсолютно не читаемая для меня. На чародее остался разодранный камзол, с изображениями бьющихся о скалы волн, обнажающий практически жемчужную кожу и глубокие раны на ней. Множество наград, что висели около груди, до сих пор сверкали, оставшись во льду. Но позади него виднелась темная фигура демона, пса войны, который успел добраться до него перед окончанием ритуала. Плоть мага вырвалась из тела, спина и грудная клетка оказались разорваны, в них остались части демонических когтей, вонзенных в мясо. Кровь, вырвавшаяся в момент удара наружу, оставила свой отпечаток в глыбе льда, алые горошины отражались во свету солнца, блестя словно агат. Обмотанный вокруг груди медальон, вырезанный из белого дерева в форме луны подлетел от магической волны, губы застыли в гримасе спокойствия, лишь кровоподтеки около его ямочек отражали вековую боль, что прошла сквозь многое. В вскинутой к небу руке сиял золоченый клинок, с ярко горящими узорами солнца на нем и гардой в форме двух рогов из белой кости. Под глыбой льда оказалась разорванная печать, которая была размером с всю комнату, отчего казалось почти закономерно, что в результате взрыва к ограждениям прибило сотни трупов демонов, заключенных в ледяные темницы. Тела не истлели, даже кожа не отмерла, но смерть все равно настигла проклятых тварей, в том числе, нескольких надсмотрщиков, которым разорвало тела на множество фрагментов. Но самое удивительное, вокруг не лежало ни одного людского трупа… Он смог спасти остаток своих людей, видимо, послав их по секретному тоннелю, о котором упоминалось на тех стенах. Либо же, послание было оставлено для иных отрядов Соколов. Как бы то ни было, судьба Арчибальда оказалась решена… как и остатков Северных Соколов, бежавших отсюда. Сделав несколько шагов вперед, я увидела на льду множество символов, вырезанных с помощью лезвий. Почести... Соколы прощались с господином, оставляли свои подписи, писали боевые кличи, иные вспоминали о том, как погибший маг спас их от казни, каторги... Некоторые воины прощались с ним навсегда, признаваясь, что шли далеко не за дело, но за господина. Это казалось великой почестью, лучшей, которую могли оказаться погибшему лидеру. Но где в этот момент был жрец? Неужели прятался? Или резвился с демонами, пожирая незваных гостей, но вряд ли они приняли его за своего. Соколы были могущественны, возможно, он прятался, покуда маги не открыли путь демонам. Как бы то ни было, помимо ледяной статуи, в комнате остались множественные книги, не тронутые временем, несколько столов, на одном из которых манил к себе раскрытый дневник. Казалось, будто магия не просто смогла сохранить тело мага, но и сохранила всю обстановку, оставив ее такой же, как в день смерти.

- Не может быть... - Гвин сделала шаг в сторону статуи, после чего, отдернула протянувшуюся к ледяной глыбе руку. Я так сильно не боялась, бесстрашно приложив пальцы, я ощутила во льду биение сердца и жизнь, текущую из поднятого вверх клинка, словно маг перенес свою жизнь в этот меч, но он не просто заточил себя... Он уничтожил таким образом тропу, а силу из разорванной связи направил в клинок, чтобы магия вечно питала его, сохраняя оплот нерушимым. Это могло быть сделано чтобы не дать свое тело в чуждые руки... Возможно, в руки жреца, но скорее всего, чародей просто желал заточить себя в вечности. - Он мог бы выжить если бы не ударивший его демон, как считаешь?

- Несколько лет, может, один десяток... Но дальше, тело бы не выдержало ни магической энергии, ни холода... Это ведь иссин, такие как он способны на многое, но не бессмертны. - Дети Иссы, предавшие свою мать и присягнувшие Коргаху века назад... Единственные, из перворожденных, кто остался жив в наше время, которые по-прежнему сохранили связь с природой, в их случае, с луной. В основном, они были дворянами и боярами на Севере, редко можно было встретить простолюдина иссина, именно из их рода вышел Вечный, нынешний диктатор Севера. Совпадение ли, что мы нашли его, в тот же день когда вернулась Исса, их первейшая мать и владыка, что пришла во снах к имперским людям? Подобное не могло быть случайностью, абсолютно точно за этим скрывался расчет, но какой... Я не могла понять. Она ненавидела своих детей, из-за предательства которых, Коргах получил вечное войско. Она прокляла их род, от чего с каждым восходом полной луны, они ослабевают, отдаваясь их свету. Наверное, это ее знак, символ неповиновения, который имперские люди должны понять. Но над нами не было ее воли, мы дети и рабы Близнецов, а вовсе не Иссы. - Пойдем, там много книг, может, я возьму некоторые с собой... Ты ведь не против?

- Только не бери слишком много, я конечно выбросила доски но... Нам ведь возвращаться в особняк, а это неблизкий путь, сумка может порваться. - Гвин указала на места, где уже расходились нитки. В случае чего, я была готова тащить ее сама, но вот это действительно была проблема, учитывая, что здесь в основном лежали очень толстые тома. Перебираясь мимо ледяных полос, которые так и норовили попасться под ногой, я продвигалась к шкафам и столам, бесстрашно готовясь изучить каждую их страницу в будущем. Книги валялись и на полу, но обычно, такие экземпляры оказывались замурованы в лед, пробить который мне не хватит ни сил ни времени. Он являлся магическим, не таял под солнцем... Что уж тут могла сделать я. Приходилось игнорировать значительную часть упавших книжек, следуя только к тем, что остались в шкафах и столах. На ощупь они были ледяными, мягкая, податливая кожа на обложках приятно щипала руки и пальцы, страницы пахли стариной и лесами. В основном, это были магические трактаты, которые я не понимала... Они были написаны на первейшем северном наречии, в котором для меня не было ни одного понятного слова. Даже отдельные руны, казавшиеся знакомыми, попросту не могли означать того, что они значили в современном диалекте, ну либо, я неправильно понимала сам смысл книги, которые пыталась изучать. - Ну что, нашла что-нибудь?

- Нет, я не понимаю ничего... - Гвин рассматривала останки демонов, но в основном, ее внимание привлекал ярко сверкающий клинок в руках Арчибальда. Я по-прежнему копошились в книгах, пытаясь найти хоть что-то, что я понимала, и что мне было нужно, поскольку некоторые новые книги, которые лежали в шкафах, представляли сомнительные ритуалы поклонения Коргаху, которые по своей сути, оказывались написаны самим Арчибальдом и собирались быть введены в обращение после их победы. Они планировали возродить его культ, но не могли... Хмуро перебирая записи, я смогла выделить только лишь две книги, одна из которых действительно была дневником Арчибальда и лежала на столе. В ней он записывал свои методы и магические ритуалы, а так же, наблюдения за демонами, людьми и собственными собратьями. Вторая представляла собой руководство ро рунописи, и относилось к векам спокойствия, когда едина Империя не знала проблем и слабостей. Обе книги были написаны на новом северном диалекте, поэтому я без труда могла читать их. - Вот... Тебе не слишком тяжело, Гвин?

- Нет, вполне себе... Легкие книги. - Гвин отвернулась от меча, беря у меня из рук произведения и кладя их в сумку. Кажется, она о чём-то размышляла, порой поглядывая на клинок, признаться, я была бы рада иметь подобное оружие, и тоже начала раздумывать о том, как его можно извлечь, но учитывая, как много силы хранилось в этих льдах... Подобное могло быть попросту самоубийством, которое привело бы к взрыву магии. Подобное было настолько опасно, что я тут же опустила взгляд, предпочитая забыть о возможности извлечения клинка изо льда. - Думаю, теперь можно спуститься в люк... Ты готова? - Ответом был утвердительный кивок. Нужно было покончить со жрецом... И тогда, все будет не зря.