Проклятая и безликая

Глава 25

Ярость разбушевавшегося зверя казалась почти что искусственной, настолько она была неправильной и неестественной. Его скорость была удивительна, его движения даже не смотря на грязь оставались ловкими, казалось, что для такого огромного зверя это все являлось необычно исключительными данными, и подобное вселяло в меня страх, очень сильный страх смерти, которая казалось ожидает меня в глубоких и пустых глазницах медведя. Но я не могла убежать, это поставило бы под опасность всю операцию, нужно было заманить зверя под арку, и пожалуй, это оказалось самым сложным испытанием, которое вообще мне выпадало за всю прошедшую жизнь. Глядеть, как на тебя несется обезумевший от не своей ярости зверь, втрое превышающий тебя в росте и в несколько десятков раз в весе, не имеющий глаз, но при этом, абсолютно точно осознавая, где именно ты стоишь, ведомый запахами и волей неизвестного жреца. Мое тело было готово сорваться в любой момент, я ощущала себя стрелой, что дрожала, ожидая, когда пальцы стрелка сорвутся и тетива выпустит меня в воздух, навстречу гибели. Сейчас, мне нужно было сделать все, чтобы оставаться на месте, отойдя назад лишь на несколько сантиметров, чтобы избежать участи самой оказаться под каменным обвалом, но не давая медведю никаких мыслей о том, чтобы развернуться и броситься на Гвин, все должно быть одновременно по настоящему, и при этом искусственно, продумано. Все тело сводило ужасом, его рев не прекращался ни на секунду, продолжая сокрушенно раздаваться по вымершей деревне раз за разом, словно пытаясь оглушить и запугать меня, во имя убийства еще более простого. Его рывки порой останавливались, замедлялись, грязь попадала ему в разинутую пасть, забивалась в пустые глазницы, замедляла движение, словно намеренно пытаясь дать мне шансы на то, чтобы бежать, ложная надежда... я осталась стоять, не пытаясь попасться на эту ловушку, поддавшись слабости, непоколебимо взирая в лицо самой смерти, исполняя наш план и свой долг. Гвин тем временем аккуратно вычищала грязь из накренившихся колонн, заставляя выбитые из своих мест камни протяжно стонать и скрипеть, постепенно соскальзывая с своих мест благодаря дождю. Казалось, что она делает это все слишком быстро... Но и медведь сближался с неведомой скоростью, в особенности, когда добрался до твёрдой земли, перестав утопать в грязи. Мое дыхание становилось все чаще и чаще, перед глазами пролетела вся жизнь, отражаясь в пустых глазницах зверя, что рвался ко мне так ожесточенно, словно видел главного врага всей своей жизни… и я явно не заслужила этого титула, пусть мы и шли для того, чтобы убить. Ярость была так незаслуженно отдана мне... Я не могла понять, что именно произошло с ним, никогда еще зверье не испытывало столь остервенелой ненависти к человеку, мне стало казаться, что неизвестный жрец не просто подчинил животное своей воле, он дал ему цель, за которую медведь был готов отдать жизнь, но… это ведь всего-лишь животное, разве у него есть что-то, достойное той жажды крови, которая двигала зверем прямо сейчас, посылая его на смерть. Что же дал ему жрец взамен? Мог ли медведь и вправду заключить некую сделку? Невозможно, практически еретически было думать именно так. Животные... они глупы, в них нет разума, лишь звериные инстинкты, что вынуждают их в своей жизни выполнять лишь давным-давно отданные приказы, возможно, продиктованные самими богами, а может, безликой природой. Животные просто… расходный материал, медведи дают плотную шерсть и жир, волки когда-то давно стали человеческими спутниками, любая, даже самая опасная животина, имеет для рода человеческого практическую пользу, будь то материалы, пища или же приручение… И это все их предназначение, смерть и служение во имя нашего блага и процветания. Но награду люди должны были заслужить, одержав победу над зверем, научившись извлекать из их тела дары, что послали нам боги, в форме зверья. Очередные испытания от Них, не удивительно, что некоторые из зверей представляли такую ценность, являясь опасными монстрами, а иные умирали от ударов молний… и сейчас, не было смысла думать, что же именно напел медведю жрец, он по-прежнему оставался бездумным животным, только ведомый больше не Близнецами, а неизвестным, скрывающимся в башне, что дергал его словно игрушку. Теперь, смерть зверя смерть стала не просто необходимостью… а благом, призванная вернуть порядок, держащейся веками, и который продлится до скончания времен, оставив животных лишь придатком к человечеству. Заблудший во тьме медведь, кажется... Это могло быть чем-то удивительным, очень редко маги обращались к подчинению зверья... Предпочитая создавать себе рабов из людей, живых и мертвых. По легендам, магический квартал в столице почти что полностью был сложен из костей рабов, что строили его еще до того дня, когда Империя стала единой.

Эти мысли отвлекли меня от страхов, вернули уверенность и указали верный путь для сознания. Я была существом высшим, разумным, я обязана была отринуть страх, так же, как отмела сомнения… бесстрашно взглянув на зверя, я приготовилась к любому исходу, видя, как тот стремительно приближается к ближайшим капканам, арка над нами начала качаться из стороны в сторону, дрожа под стылыми ударами ветра и готовая рухнуть по мановению руки Гвин. Я напряглась, скорее для уверенности выхватив кинжал из-за пояса, после чего внимательно всматривалась в пустые глазницы, словно надеясь увидеть там проблеск чего-то, кроме безумия, возможно, рассчитывая найти доказательства того, что зверь сохранил в себе звериное. Но в итоге, лишь испытав приступ тошноты, вызванный их внешним обликом и пульсирующими внутренностями, которые заставляли меня отводить взгляд. Лапа медведя опустилась в первый капкан, вдавливая его в потресканный камень, зубья клацнули, сжимаясь и заставляя зверя запнуться. К моему удивлению, сталь пробила жир и мех, обхватив лапу и пустив кровь, багровые капли обагрили серый мех и засияли на полу, гранатовый цвет казался почти что красивым, но стремительно растворяющимся под дождем. Боль, кажется, отрезвила медведя, он остановился, поднимая лапу и пытаясь сбросить с себя ловушку, резко в воздухе размахивая лапой и пытаясь вырвать стальные зубья из своей плоти. Гвин уже была готова, ее ножик остался в расщелинах между камней, видимо, одного движения будет достаточно. Коротко кивнув мне, она кивнула в сторону зверя, словно намекая на что-то. Я поняла, что если он будет возиться с этим слишком долго, камни рухнут, не дождавшись свою жертву, этого было нельзя было допустить... Во чтобы то ни стало, он должен продолжать движение. Быстро сделав несколько рывков в сторону медведя, но оставаясь на достаточном расстоянии чтобы не попасться под шальной удар, я метнула в его морду кинжал, привлекая к себе внимание, после чего резко отступила назад. Лезвие угодило аккурат в его череп, проклятая сталь врезалась в кожу, начиная с жадностью углубляться в мясо и жир, утопая в своей жертве. Словно по волшебству, лезвие продолжило скрываться в морде зверя, вгоняя себя по рукоять в свежую плоть, заставив медведя обезуметь от боли. Взметнув лапу с капканом, он отбросил ловушку в сторону, устремляясь на меня, кровь заливала его морду, кинжал пульсировал, с морды тек гной. И тут, я услышала крик, который заставил мое сердце замереть. Все будто стало медленнее, тягучее, позволяя узреть абсолютно все, что произошло за секунды, ставшие годами. Глаза видели, как летящий капкан приближается к колонне… К Гвин… сталь ударила девушку в живот, заставив упасть, перед этим отбросив на несколько сантиметров назад, вогнав в землю. Ее глаза закрылись, тело обмякло, руки безвольно опустились в грязь, лезвие выпало из камней, которые оказались сломлены вихрями ветра. В тот же миг, обрушилась арка, грохот камней был оглушительный, земля задрожала под градом некогда белокаменных плит, одна из них ударила меня в плечо, заставив так же упасть на пол, отползая в сторону. Боль свела всю правую половину тела, казалось, будто кости сломаны и крошатся прямо в плоть, я не ощущала плеча и руки, но при этом, боль не уходила, перед глазами мир то темнел, то вновь обретал краски, дождь начал затекать под сползшую на бок маску, приятно щекоча разгоряченную кожу. С трудом удерживая себя в сознании, я пыталась проползти к Гвин, слезы текли не переставая, при движении пальцев боль отзывалась очень глухо и мелко, полностью исчезая спустя мгновения, это было хорошим знаком… возможно, мне не повредило ничего важного, но двигаться оказалось предательски сложно, и несколько раз, я была готова упасть лицом в грязь, закрыв глаза и сдавшись.

Сердце бешено билось, тело стенало от боли, с губ слетало имя девушки, я ощущала себя в бреду, но ничего не могла сделать, продолжая звать Гвин, которая прямо сейчас пыталась подняться после удара капканом. Он был сомкнутым, зубья могли не попасть, возможно, она осталась не тронута, о Близнецы… Я надеялась, почти что молилась, чтобы все обошлось и Гвин действительно отделалась просто ударом. Крови мне видно не было, но я и сама не оклемалась, сейчас, весь мир был для меня почти что черно белым, а все цвета смешивались в один, лишь иногда пытаясь делиться. Где-то рядом задыхался от боли медведь, я повернулась лишь на секунду, тут же отводя взгляд и продолжая ползти к Гвин, не в силах пока что смотреть на то, что случилось с зверем, и какую участь мне преподнесли ему. В какой-то мере, мне было его даже жаль, но стоило мне только взглянуть, как Гвин сплевывает на землю кровь, так всякое сожаление прошло, уступая место гневу… Он ранил ее, почти убил, хотя охотился за мной, он сделал это случайно, но он был виновен в том, что Гвин могла погибнут, зверь заслужил всей боли, которая прямо сейчас терзала его, он не мог расчитывать на милосердную смерть, так пусть же страдает... Пока я не смогу подняться и добить его, лишив этих мук. Если конечно... Он сможет прожить достаточно долго, чтобы дождаться моего милосердного удара, во что признаться, я уже не верила.

- О Близнецы... Лиз, прошу тебя... Скажи что ты в сознании... Тебе опять досталось... - Гвин смогла встать первой, утирая с губ алую кровь и пытаясь дышать ровно. Я доползла до места рядом с ней, пытаясь встать на колени. Боль постепенно утихала, пусть двигать правой рукой до сих пор было болезненно, но вот движения пальцев уже не причиняли боли. Переведя взгляд вправо, я смогла увидеть, как под недавно наложенными бинтами, вместе с ранами от волчьих когтей красуется фиолетовый синяк, с белесой серединой, который пульсировал под моим тяжелым взглядом, пронзающим его насквозь. Отвести взгляд было так сложно... Я словно оказалась зачарованная собственными травмами, вот-вот готовая потерять сознание от из вида. Застыв на коленях, я напугала Гвин, что бросилась поднимать меня, беспокойно бормоча молитвы. - Лиз... Лиз... Ответь же что-нибудь... Не молчи же...

- Спасибо... - Я отвела взгляд от собственного плеча, пытаясь устоять на ногах. На теле Гвин не было крови, одежда у торса не оказалась порвана... Как мне повезло попасть лезвием в морду, так же медведю не повезло бросить капкан так, чтобы он ударил девушку тупой частью, не причинив существенных увечий, которые могли... неважно, я не хотела думать о том, как именно могла бы сложиться ситуация. Она была жива, она не пострадала, все, этого было мне достаточно, и другого исхода я не просила. Обняв девушку, я повисла на ней, на секунду ощутив, как немеют ноги и как я начинаю скользить по грязи. Прижавшись головой к ее плечу, я позволила себе слабость, которая так и рвалась наружу. Наконец-то, закончилось... Больше не надо прятаться, скрываться... Осталось просто исследовать башню, после чего, все закончится, практически пришел конец... и мы смогли добраться до него, несмотря на все препятствия. - Мы выжили, мы выжили, Гвин...

- Я тоже не могу в это поверить, Лиз... - Девушка обнимала меня, помогая стоять ровно. Мне было все равно на грязь ее тела, на запах дороги и земли, я наконец почувствовала облегчение, ведь остался только лишь жрец, который может быть куда опаснее, чем мне казалось, но сильным чародеям нет нужды прятаться за своими слугами, в особенности, когда последние жалкие животные... А их враги юные дети, только недавно научившиеся сражаться. Он был слаб, мне хотелось в это верить и я верила, во многом только из-за того, что больше не желала испытывать необоснованного страха. - Ты молодец, но капканы были лишними, они чуть было нам все не испортили...

- Прости, мне просто... Хотелось использовать их. Наверное это было глупо... Но не зря ведь мы их тянули аж с самого дома. - Я смогла сделать шаг назад, самостоятельно удерживаясь на ногах и уже перестав проваливаться в грязь. Страх постепенно покидал меня, боль осталась раздражающим звуком где-то там, на окраине разума, который сейчас праздновал победу, пусть и доставшуюся мне с болью.... Осознавать, что все было закончено оказалось на редкость сложно, но я знала, как это исправить и как убедиться в том, что это был конец. - Пойдем, посмотрим на нашу добычу...

- Я поищу бинты... Нужно заменить твои перевязки, они все в грязи... Да и разболтались слишком сильно, травы вряд-ли помогут, но возможно, облегчат боль. - Я медленно плелась в сторону медведя, держась на почтительном расстоянии, что впрочем, было излишком. Он уже не мог ничего сделать, пусть и продолжал быть живым, но видя, что с ним произошло, подобное явно не могло продлиться слишком долго... Гвин следовала по пятам, рыская в сумке нужные вещи. Моя валялась разорванной под каменной глыбой, придавленная ею, впрочем, помимо кинжала, который прямо сейчас торчал из головы медведя, мне было уже ничего не нужно.

Он признал поражение, вновь заставляя задуматься о животных и их предназначении, в каждом его движении пропала ярость, только смирение и слабость остались в умирающем, кровоточащем теле, которое оставило попытки бороться . Его передние лапы оказалось превращены в ничто, раздавленные скользящим куском камня. Мясо, остатки связок, кровь и шкура, все это вытекало из-под белокаменных глыб, что придавили зверя, вдавили его в грязь, смешали с ней его тело и скорее всего, положили конец господству жреца. Тушу разорвало, верхняя часть оказалась пробита насквозь, каменные изваяния медленно пробивали себе путь к земле, кровавые подтеки окрасили большую часть плит, постепенно пропадая под дождем и образовывая под медведем алое озеро. Постепенно проваливаясь все глубже в грязь, он обнажил разорвавшийся от напряжения торс, из которого вывалились кишки и множество мяса, уже вскоре вновь придавленные прорвавшими насквозь тело каменными глыбами, что оставили последние надежды на то, что животное окажется способно выжить. Я опустилась на колено, лишь для того, чтобы увидеть как медведь безвозвратно уходит в тьму, переставая дышать. В пустоте его глазниц я увидела остатки чьё-то чужой крови, что медленно вытекали, сочась по бурому меху и вписываясь в мокрую землю, смешиваясь с тем, что учинил мой клинок, так м не покинувший бренной плоти медведя. Кинжал порзевился на славу, не желая покидать свежую плоть, которую растерзал до какого-то иного мяса... Жилистого, розового, оно вываливалось комьями, покрывая морду слизью, а после, с хлюпаньем падая на землю, прямо у моих ног, растекаясь как грязь, но продолжая пульсировать. К горлу вновь подкатила тошнота, я с трудом смогла проигнорировать ее, принявшись вытирать лезвие ножа о опавшие с рук бинты и осматривать его, боясь вешать на пояс. Теперь, я страшилась этого оружия еще сильнее, чем раньше, и решила, что после того, как мы покончим со жрецом, я избавлюсь от него... Слишком много ненависти и странной, дикой магии, которой я не желала давать спуска.

- О... Когти... - Гвин, абсолютно бесстрашно, опустилась вниз, шагая по мясу, крови и шерсти, подбирая длинные обрубки когтей, обломанные у своего основания. Девушка складывала их в сумку, в крови и остатках плоти, не заботясь о том, что прямо перед ней лежит нечто столь ужасное и отвратительное. Я смотрела на это с удивлением, но без проблем помогла ей выбраться из ямы, протянув здоровую руку. Не было причин уделять этому слишком много внимания, в особенности, после того, как я отвела взгляд от кровавого мессива. - Пригодятся... Может, нам сделают из них украшения или оружие...

- Он мертв... Удивительно... - Но уже спустя несколько секунд, я вновь продолжила глядеть на его мертвую морду, не в силах выбросить из головы мысли о том, насколько жестоко он погиб. Мы сделали это, он наконец мертв. И нам был открыт путь, но почему-то, я не оказалась в силах отвести от него свой взгляд, переведя его на башню, что изначально манила меня сильнее всего. Теперь же... Я смогла взглянуть на нее только с помощью Гвин, которая повернула меня, аккуратно повернув за плечо. Видимо, она все поняла, но как именно... Мне было неясно. - С... Спасибо...

- Не благодари, сестренка... - Гвин улыбнулась мне, встряхивая сумку на плече. Аккуратно взглянув на меня, она поправила маску, перед этим утерев с щек слезы, после чего кивнула на башню, призывая наконец войти внутрь. - Ты ведь так хотела увидеть то, что внутри, почему выглядишь растерянной?

- Не знаю... - Я медленно двинулась вслед за девушкой, действительно не имея представления, почему не испытываю радости по поводу победы, которую так желала получить. В чем проблема? Я ведь... Смогла? Тогда почему на душе так тоскливо, тяжело и потеряно? Я ведь заслужила радости победы, но отчего же, не могла ощутить ее, хотя сделала для нее все возможное, и даже больше. - Возможно, его смерть была более жестокой, чем он заслужил.

- Это животное, Лиз... Он... Не человек. Для него не существует понятий достойная и недостойная смерть. Его боль ничего не значит, нет смысла беспокоится об этом. - Впервые, за очень долгое время, я услышала в словах девушки саму себя. Это придало мне уверенности, можно даже сказать сделало счастливее... Было приятно осознавать, что с твоим ближайшим союзником и другом, у тебя есть хотя бы одно схожее мнение... И что сейчас, она озвучила его, не став утаивать от меня. Возможно... Мне стоило чаще делиться с ней своими мыслями, раз она делала это так легко, не задумываясь о последствиях.

- Да, пожалуй, ты права, Гвин, он этого не стоит... - Отпустить мысли было как никогда простое. Гвин была права, я была рада поверить в то, что она права, не задумываясь о том, насколько истинным было ее суждение. Это уже было неважно. Кем он являлся, во имя чего сражался, за что погибал... он был зверем, не подчиняющимся людям и богам, а значит, удостоен своей смерти. В сознании выстроилась логическая цепь, которая в последствии, стала центральной для этой темы, навсегда закрыв сомнения и страхи. Он был врагом, он противился людям и божественному порядку... И смерть врага, это всегда доблесть, это благо и честь, которой незачем стыдиться. Чем меньше ты знаешь, чью кровь пролил, тем легче тебе будет сделать это снова, и в особенности, когда жертвой становится бездумное животное. А чем чаще ты проливаешь кровь врагов... Тем лучше будет Близнецам. Нет сомнений, что все, что делается во имя Их, и Ими одобрено, должно считаться благом, которое не требует никакого спора и дискуссии. Медведь был врагом, жестоким и беспощадным, он подчинился жрецу, отринул свою суть, Их суть, а значит... Недостоин сострадания, которым я его одаривала, сомневаясь. Сомнений первые семена ереси... Так говорила мне Аколит, и сейчас, я во всей мере осознала глубину ее слов и то, что они значили. Он умер, и это было благом. Большего, в данной ситуации, не было, и быть не могло. И Гвин... Была права, зверье не достойно моих мыслей, в особенности, когда перед нами раскинулась башня, таящая в себе бесчисленное количество секретов... Переведя на нее взгляд, я решила окончательно, что больше, не обернусь назад.