"Икс" ["X"]

21

Я вернулась в Санта Терезу в четверг днем, в 3.15, и нашла редкое место для парковки, в двух шагах от моей студии. Парковка в нашем районе стала большой головной болью.

Генри, в шортах и футболке, стоял на тротуаре на четвереньках, кверху задом. Рядом с ним был бетонный прямоугольник, в котором находился городской счетчик воды. Он воспользовался отверткой, чтобы снять крышку, которая лежала рядом. Он взял фонарик и направил свет на счетчик. Записал показания в блокнот и вернул крышку на место. Встал и отряхнул голые коленки.

— Это посоветовал Маккласки, и я подумал, что идея стоящая. Он велел проверить даты последних счетов за воду, чтобы определить, в какой день снимают показания. Оказалось, что это двадцать шестое, так что я знаю последний день. Следя за показаниями, я смогу проследить за своим использованием.

— Как часто нужно снимать показания?

— Дважды в день. Когда я поливаю кусты вручную, то могу проверять до и после, чтобы знать, сколько ушло воды. Поскольку на моей территории два жилых объекта, когда введут ограничения, мне позволят больше, чем тем, у кого один дом, как у Джозефа и Эдны. Им, возможно, разрешат 115 литров, а мне — 140.

— Правда? Мы тратим 140 литров воды в месяц? Что мы с ними делаем?

— Вот в чем вопрос, правда? Экономный унитаз использует шесть литров. Моя посудомоечная машина — старой модели, поэтому она использует 22 литра за цикл. Новые тратят вдвое меньше. Вместо того, чтобы пользоваться посудомоечной машиной, Маккласки рекомендует перейти на картонные тарелки и пластмассовые приборы, а остальное мыть вручную. Ты можешь тоже перейти к такому плану. Подумай, сколько воды ты сможешь сэкономить.

— У меня нет посудомоечной машины.

— О. Правда, ты упоминала об этом. Почему я не установил ее тебе?

— Я не хотела.

— Как насчет твоей стиральной машины?

— Я заполняю ее доверху и включаю только раз в две недели. Люди меня ругают, потому что я ношу одну и ту же одежду шесть дней подряд.

— Ты молодец.

— Спасибо. Сколько воды ты используешь в среднем? — спросила я и тут же прервала себя.

— Не могу поверить, что мы серьезно это обсуждаем.

— Такое сейчас время. Среднее использование — следующее в моем списке. Я сяду и сравню счета за воду за последние четыре месяца со счетами за те же месяцы в прошлом году.

— Ну, я восхищаюсь твоим духом, но тебе не кажется, что твоя одержимость немного преждевременна? Пока что, нет никаких ограничений.

— Я думаю, что сейчас — фаза накопления информации. Когда я закончу с планом, тогда приступлю к внедрению.

— Я никогда не знала, что ты можешь быть таким рьяным.

— Эта засуха — серьезное дело. Как прошла твоя поездка в Беверли Хиллс?

— Дорого. Я даже еще не считала, потому что не хочу знать.

Я сделала быстрое описание событий, что в пересказе звучало еще более бессмысленно, чем казалось раньше.

— Теодора Ксанакис? Я слышал это имя, хотя не помню, где.

— Мне оно незнакомо. Может быть, детектив Нэш знает. Не Хелли Бетанкур, это уж точно.

Я продолжала, рассказав о вторжении в офис, о пропавшей коробке, о приходе Тарин Сиземор и об информации, которую она на меня вывалила.

К тому времени, когда я закончила, мы сидели у Генри на кухне, у меня в руках был бокал вина, а он готовил ужин, отхлебывая свой Блэк Джек со льдом.

Я вернулась домой в 8.30 и вскоре отправилась в постель.

Давайте пропустим рассказ о моей утренней пробежке, которая была такой, как всегда.

Полезно для меня, но с-к-у-ч-н-о. Я приняла душ, позавтракала и отправилась в офис, где провела утро на телефоне. Сначала договаривалась о приходе техника по установке сигнализации, потом звонила владельцу бунгало, чтобы получить его разрешение. Он упирался, пока я не сказала, что все оплачу сама. Я подчеркнула, что если выеду, то система останется на месте, предоставляя защиту тому, кто въедет после меня. Он согласился сразу, как только понял, что ему это не будет стоить ни цента.

Техник появился в час дня, для предварительной оценки. Гуллен был молодым и усердным и, похоже, относился к работе серьезно. Он посвятил пятнадцать минут “осмотру места”, хотя я уверена, что можно было установить всю систему за то время, что он почесывал подбородок, что-то измерял, записывал и прикидывал возможности. Мой офис — скромный, и я знала, что система не должна быть сложной.

Он закончил свою бумажную работу и предложил мне вариант установления контактных проводов на все окна и двери, две контактные панели и месячный мониторинг.

К его предложению я добавила детектор дыма, детектор движения, детектор разбитого стекла, детектор радона, детектор окиси углерода и парочку инфракрасных излучателей для ровного счета.

Я заметила, что он не спорил насчет избытка добавок, что заставило меня подумать, платят ли ему зарплату или он работает за комиссионные.

Мы договорились об установке в полдень в следующий вторник, и он подчеркнул, что по окнчании работы ее надо будет оплатить полностью. Было что-то неприятное в том, как он это сказал, как будто подозревал, что я могу его обмануть. Я сделала мысленную отметку заглянуть в банк и перевести достаточную сумму на текущий счет. Теперь, когда я привыкла тратить деньги, этим тратам не было конца. Вот так выигравшие в лотерею становятся банкротами. Гуллен сказал, что знает слесаря, который сможет в то же время заменить мне замки.

Позже днем я позвонила Рути.

— Ужин и выпивка у Рози сегодня?

— В какое время?

— Как насчет шести?

— Подойдет. Что за праздник?

— Никакого праздника. Я услышала историю, которой нужно подтверждение.

— Надеюсь, это что-то захватывающее.

— Посмотрим.

В пять часов я закрыла офис и уже шла к машине, когда повернулась и вернулась обратно.

Вошла в офис, поставила сумку на стол и отогнула край коврового покрытия. Открыла сейф в полу и достала почтовый пакет, заперла сейф и отправилась домой.

Я ехала по городу, по Стейт до пересечения с бульваром Кабана, где повернула направо.

Это был один из идеальных дней в Санта Терезе, которые я иногда воспринимаю как должное. Температура была около плюс двадцати, с ясным небом, солнцем и легким бризом.

Около Бэй я остановилась на красный свет, посмотрела направо и увидела Эдну и Джозефа, перемещавшихся в моем направлении. Он был в инвалидной коляске, она толкала его сзади. Спереди к коляске была прикреплена корзина, наполненная набитыми пластиковыми пакетами. Я сразу разозлилась по поводу того, что Эдна собирается навязываться Генри, чтобы он возил ее туда-сюда по магазинам, хотя Джозеф находился во вполне приличном состоянии.

Я машинально наблюдала за ними, в ожидании, когда загорится зеленый. Эдна и Джозеф, видимо, не знали, что за ними наблюдают. Я увидела, как они остановились около мусорных баков, выставленных на тротуар из мотеля. Эдна подняла крышку бака, Джозеф приподнялся и кинул в бак один из пакетов. Опустился на сиденье и Эдна толкнула коляску к соседнему баку, где они проделали то же самое. Все действие заняло меньше пяти секунд, так ловко проделанное, что я засомневалась, не показалось ли мне. Могли ли они действительно подбрасывать свой мусор в чужие баки?

Загорелся зеленый и я свернула направо, на Бэй, а потом — налево, на Албани. Мусорные баки были выставлены на тротуар вдоль всего квартала, включая два, которыми пользовался Генри. Перед домом Шелленбергеров баков не было, и теперь я вспомнила, что не видела там баков с тех пор, как уехали Адельсоны.

Я до сих пор качала головой, когда въехала на дорожку Генри и остановилась. Должна я рассказать ему? Он их уже почти усыновил, и я знаю, что ему не захочется слышать жалобы по поводу этой парочки.

Все равно, их действия меня раздражали. Подбрасывать свой мусор чужим людям хоть и некрасиво, но не является преступлением. Если Эдна и Джозеф решили сэкономить на вывозе мусора, это не мое дело. Я поставила их действия в ту же категорию, что кража скидочных купонов из чужого почтового ящика. Я бы не стала делать этого сама, но если кто-то делал, это не катастрофа.

Я должна была напомнить себе, что люди, готовые немножко сжульничать, обычно нечестны во всем.

Оказавшись дома, я включила свет и оглядела гостиную в поисках места, чтобы спрятать почтовый пакет. У меня не было причин считать, что Нед Лоув знал, где я живу, но он сумел найти мой офис, так почему бы не мой домашний адрес?

Я стояла посередине комнаты и переводила взгляд от поверхности к поверхности. Все овзможности казались очевидными.

Я подумывала, не запереть ли пакет в багажнике, но тогда, все что ему нужно будет сделать — это разбить окно, протянуть руку, открыть дверцу, а там уже открыть багажник.

Я пошла в гараж Генри, где положила пакет на полку, на которой он хранил пустые банки из-под краски, до того, как выбрасывал из на специальную свалку.

Зайдя к Рози, я подошла к пустому столику и поставила на него сумку, чтобы занять место, на тот маловероятный случай, если вдруг нагрянет толпа посетителей.

Вилльям стоял за барной стойкой в белой рубашке, красном галстуке-бабочке, черных костюмных брюках и роскошной паре красных подтяжек.

— Вы только посмотрите. Никогда не видела тебя так изящно одетым.

— В моем возрасте нет смысла становиться самодовольным. Я носил один и тот же костюм-тройку почти пятьдесят лет. И здесь нечего стыдиться. Качество прекрасное, и портной обещал, что он будет выглядеть, как новый. Но перемены иногда — это неплохо.

Бабочку я завязал сам. Мне не нравятся готовые, а тебе?

— Конечно, нет.

Он пошарил под стойкой и достал штопор и бутылку “шардонне” с настоящей пробкой.

— Я купил это для тебя. Я знаю, что ты морщишься от вина из банки. Налить тебе бокал?

— Конечно. Огромное спасибо.

— Я принесу тебе на столик. Ты одна?

— Рути должна прийти, и мы поужинаем. Рози готовит что-нибудь, о чем нас нужно предупредить?

Его выражение продемонстрировало скептицизм.

— Филе карпа с квашеной капустой, что, вообще-то, лучше, чем звучит. Она делает творог, но он не будет готов до завтра.

Он поднял руку, предвосхищая мой вопрос.

— Свернувшееся молоко со слитой сывороткой.

— Вкуснятина.

Когда пришла Рути, Вилльям принес щедро наполненный бокал “шардонне” для меня и ледяную водку-мартини для нее.

Она сделала глоток, и я видела, как пробежала дрожь по ее позвоночнику.

— Не могу поверить, что ты этого не пьешь, — сказала она.

— Нет, спасибо. Какие-нибудь новости от твоего взломщика?

— Его удача закончилась. Я снова сменила замки, и сегодня установили сигнализацию. Я лучше себя чувствую со всеми этими кнопками.

Она оперлась подбородком на кулак.

— Так что за историю тебе надо подтвердить? Ненавижу, когда ты говоришь такие вещи и ничего мне не рассказываешь.

Я пересказала историю, рассказанную Тарин Сиземор, о том, как Морли Шайн проник в офис ее психиатра и украл достаточно личной информации, чтобы поставить крест на ее судебном обвинении. Я не вдавалась в детали по поводу самих фактов, просто способ, каким Морли их раздобыл.

— Это все правда?

Рути подняла руку.

— Истинная. Морли признался Питу однажды вечером, когда был пьяный в дым. Он считал это удачным ходом, и Пит говорил, что он был очень доволен и радостно хихикал. Он сравнивал свой взлом с Уотергейтом, только без политики. Ха. Ха. Ха. Ну и тип был наш Морли.

— Раффнер знал о том, что сделал Морли?

— Он специально не углублялся. Он был счастлив получить рычаг воздействия, и не особенно волновался, как это попало в его руки. Конечно, Пит был в ужасе, хотя и не сказал Морли, как он расстроился. Я уговаривала его рассказать Бену, но Пит не был уверен и мучился неделями.

— В чем была проблема?

— Он знал, что находится на тонком льду. Бен и Морли были партнерами пятнадцать лет и друзьями задолго до этого. Пит занимал невысокое положение в агенстве и вряд ли был близким другом любого из них. Он был хорошо подготовлен — Бен в этом убедился, но у него не было социальных навыков, чтобы самому находить себе работу. Ему давали небольшие поручения, но в целом, только терпели его присутствие, особенно это касалось Бена. Пит и Морли неплохо ладили, до этого случая.

— Так что, в конце концов, он решил рассказать Бену.

— К лучшему или к худшему. Ты знаешь, как Бен строго придерживался правил. То, что сделал Морли, было преступлением, что поставило в опасное положение Бена и само агенство. Но так же беспокоило Пита то, что случилось с женщиной, которая подала заявление в суд. Адвокат Неда представил ее как охотницу за деньгами. Его проблема была в том, что ему было нечего выставить против нее в суде. Потом Морли предоставил Раффнеру всю амуницию, в которой тот нуждался.

В то же время Пит убедился, что Нед Лоув представляет опасность, а Берд-Шайн, в общем, дали ему карт-бланш.

— Почему ты мне об этом не сказала?

— Я только что это сделала.

— Раньше. Почему ты никогда не говорила ни слова?

— Ты работала в агенстве. Я думала, ты знаешь. Я удивлена, что Бен с тобой не поделился.

— Ни словечком. Я тогда уже заканчивала свою практику у них. Думаю, Бен был слишком напуган, чтобы признать проступок Морли. К тому времени, когда агенство распалось, я уже работала самостоятельно. В городе не было никаких слухов о том, почему они разорвали отношения.

— Странно, мы с Питом только об этом и говорили. В конце концов, это он оказался плохим, и это сбило его с толку. Он ничего не делал, понимаешь? Морли нарушил закон, а виноватым оказался Пит. Я уверена, что если бы мы с тобой были знакомы тогда, мы бы зажевали эту тему до дыр.

— Интересно, почему Пит ничего не сказал мне.

Рути внимательно на меня посмотрела.

— Он был под впечатлением, что ты его терпеть не можешь.

— Ну, это неправда. Признаю, что я не соглашалась с некоторыми вещами, которые он делал.

— Ой, да ладно. Ты не “не соглашалась”, ты возмущалась.

— Ну хорошо. Может быть, но я никогда этого не показывала. Это были его дела. Я держала свое мнение при себе.

— Нет, не держала. Пит точно знал, что ты о нем думаешь.

— Знал?

— Кинси, он не был идиотом. Ты не настолько умеешь скрывать свои чувства.

— Но он всегда обращался со мной хорошо.

— Потому что ты ему нравилась. Он всегда был о тебе хорошего мнения, так же, как и Бен.

Я поставила локти на стол и закрыла глаза руками.

— Это плохо. Я правда понятия не имела, что мое отношение к нему было таким явным.

— Слишком поздно сейчас переживать об этом.

Я помотала головой.

— Черт.