"Икс" ["X"]

26

Меня представили по телефону бывшему учителю истории /футбольному тренеру. Дрю Дэвенпорт работал в школе в нужные годы. Он не помнил ни Неда, ни Ленор. Он загорелся при упоминании о Ширли Энн Кэсл, но не добавил ничего нового. Он отослал меня к человеку по имени Уолли Бледшо, который владел местным страховым агенством и знал все обо всех.

Бледшо работал по субботам и пригласил меня заехать в его офис в центре Бернинг Оукс.

Как и Дрю Дэвенпорт, он ничего не помнил, но сказал, что его жена закончила школу в Бернинг Оукс в 1958 году. Не идеально, но я возьму, что предлагают. Когда я разговаривала с ней по телефону, она заявила, что ненавидела школу и радостно забыла все о ней. Однако, она пела в церковном хоре вместе с женщиной, сестра которой закончила школу в 1957 году.

К тому времени, когда я звонила в дверь Марши Хеддон, я оценила всю прелесть жизни в маленьком городке.

Она, видимо, ждала меня, потому что сразу же открыла дверь. По моей системе расчета ей было около пятидесяти, но выглядела она на двадцать лет моложе. Ее моложавость была результатом ее чудесной круглости, румяных щек, ярко-голубых глаз и полных губ. Ее платье облегало экстравагантные формы, которыми она похоже была счастлива обладать.

Когда я начала представляться, она отмахнулась рукой.

— Дебора мне все рассказала. Намечается встреча выпускников, и вы ищете потерянных.

— Не совсем. Я надеюсь получить информацию о трех людях, с которыми вы учились в школе.

— О. Что ж, наверное, я смогу это сделать тоже. Заходите.

Я проследовала за ней через гостиную и кухню на застекленную веранду, которая была привлекательно обставлена белой плетеной мебелью с обивкой солнечно-желтого цвета.

— Эта комната называется Флорида, — сказала она, когда мы уселись. — Декор — это мое хобби.

— Должно быть, это удобно. Вы сами это сделали?

— Ну, я не занималась обивкой мебели, но остальное сделала сама. Раньше это была прихожая, заполненная хламом. Через нее даже пройти нельзя было, чтобы не натолкнуться на что-нибудь. Теперь мы проводим здесь все время.

— Здесь уютно. Мне нравится желтый цвет.

— Спасибо.

Она остановилась, чтобы обмахнуться рукой.

— Не обращайте внимания. Мне все время жарко. Уф! Теперь расскажите, кого вы ищете.

Я дала ей три имени.

— Вы помните их?

— Ленор не особенно, но других двух, конечно. Кто не знал Ширли Энн? Она была богиней. Она училась на два года старше меня, начиная с начальной школы.

— Как насчет Неда?

— Я не уверна, что кто-нибудь знал его хорошо. Он был одним из тех парней, что вы встречаете на улице и не можете вспомнить, как его зовут, даже для спасения души. Много места только на вершине кучи. Остальные из нас — просто засыпка.

Я засмеялась, потому что точно знала, о чем она говорит.

— Надеюсь, что никто из моих одноклассников не говорит такое обо мне. Но, если подумать, они говорят. Я даже ни с кем не встречалась.

— Что сказать о Неде? У него не было никакого влияния. Он не был популярным. Он не был смешным. Он не был школьным организатором, не играл в марширующем оркестре.

Не был спортсменом, не выигрывал научных призов. Ни талантов, ни способностей, насколько я помню. Просто серая фигура, занимающая место.

— Согласно ежегоднику, он играл в “Нашем городе”.

— Но у него не было большой роли. Об этом я и говорю. Когда в пьесе говорится: “толпа шумит”, вам нужен кто-то, кто болтался бы на сцене. Это вроде еды для собак. Немножко настоящего мяса, а остальное — побочные продукты.

— Понятно.

— Вы хотите кофе или чего-нибудь? Не знаю, что со мной не так, что сразу не спросила.

— Нет, спасибо. Продолжайте.

— С “Нашего города” все и началось. Ширли Энн играла главную роль, что неудивительно.

Она была хороша во всем, и такая милая, насколько это возможно. Открытая и честная.

Она встречалась с парнем по имени Бобби Фрид. У нас было два Бобби Фрида, так что один был Бобби большой, а другой — Бобби маленький. Она встречалась с большим. Он был в теннисной команде, капитаном команды по плаванию, президентом класса. Вы знаете этот тип. Он был крут. Немножко задирал нос, но кто бы не задирал на его месте?

Я держала рот закрытым, давая ей продолжать. Моей работой было высказывать временами поддержку и не мешать.

— В любом случае, большой Бобби рассердился, потому что она слишком много времени проводила на репетициях, и не знаю, что еще. Они поругались, и он ее бросил. Я видела, как она рыдала в холле, в окружении девчонок, которые ее утешали и похлопывали.

Вдруг, в самой гуще оказался Нед, обнял ее за плечи и начал успокаивать.

Помню, я подумала: “Откуда он взялся?” Ничего плохого о нем нельзя было сказать, кроме того, что он был никчемным неудачником, а она была звездой. Это просто было неправильно.

— У вас были группировки?

— Конечно. В каждой школе они есть. Определенные типы собираются вместе и формируют эти группы. Ребята с одним и тем же социальным статусом или внешним видом или лидерскимии способностями. Они могли вместе учиться в средней школе или ходить в одну церковь.

— Где вы были во всем этом?

— С краю. В сторонке. Я даже не могла бороться за место, и знала это. Меня это не волновало. Фактически, мне это нравилось. Я чувствовала себя, как шпион, наблюдающий за происходящим. В группах нет строгих правил, кто может туда входить. Ты должна знать свое место. Если кто-то пересечет границу, никто ничего не скажет. По крайней мере, в нашей школе. Нед Лоув был никто и ничто, и почему Ширли Энн с ним связалась, никто не мог понять.

— Может быть, он был облегчением, после того, как большой Бобби ее бросил?

— Безусловно. Это должно было быть для нее самым большим в жизни шоком. С ней никогда не случалось ничего плохого. Нед был достаточно умен, чтобы воспользоваться случаем. Он пролез к ней поближе и вцепился изо всех сил.

— И к нему стали относиться лучше?

— Нет. Однако, все ее любили, и если она с ним встречалась, кто будет возражать? Все парни удивлялись, как ему это удалось, но все было тихо. По крайней мере, какое-то время.

— А что потом?

— Как будто все поменялись местами. Большой Бобби и Ширли Энн помирились, а Нед не смог принять тот факт, что стал лишним. Он слонялся за ней, как щенок, с жалобными глазами. С таким вот длинным лицом.

Она остановилась, чтобы изобразить длинное лицо, которое раздражало, даже в виде имитации. Она рассмеялась и продолжила.

— Она объясняла снова и снова, что они с большим Бобби опять вместе, но он не хотел этого слышать. Знаете, в чем была ее проблема? Она пыталась быть хорошей, а ее мать только сделала все хуже. Норма советовала порвать с ним, но настаивала, чтобы при этом не были задеты его чувства. Он не был парнем, от которого легко избавиться, тем более, мягко и тактично. Чем больше она его отталкивала, тем сильнее был его захват.

— Как же разрешилась эта ситуация?

— Никак. Все обернулось так плохо, что мать забрала ее из школы и отправила на восток, к тетке. Она закончила школу там.

— Я предполагаю, что он излечился от разбитого сердца.

— Так можно подумать, правда? Старшие классы — это еще не конец света. А может и так, для некоторых. Ирония в том, что когда Ширли Энн вернулась, чтобы ухаживать за больной матерью, Нед был тут как тут, хуже, чем в школе, хотя, казалось, хуже некуда.

— Что случилось с Нормой?

— Рак прямой кишки, который вовремя не обнаружили. Ширли Энн была здесь весь март, и потом оставалась, чтобы уладить дела матери. К тому времени ее отец был совсем плох, и ей пришлось отдать его в медицинское учреждение.

— Звучит как плохой год.

— Да, и Нед не сделал его лучше. В его представлении Ширли Энн была предназначена для него. Его единственная настоящая любовь. То-есть, она оказалась в том же положении.

Пытаясь от него избавиться, будучи слишком вежливой, чтобы сказать правду.

— То, что он — противная свинья?

— Вот именно. Она бы ни за что с ним снова не связалась. Ей было стыдно, что она вообще с ним когда-то встречалась.

— Это было до или после смерти Ленор?

— До, но не намного. Норма умерла в конце марта, а Ленор, ну, вы знаете, где-то той весной.

— В Страстную пятницу, 31 марта.

— Правда? Я думала, позже, но вы, наверное, правы. В любом случае, Ширли Энн вернулась домой, и у нее были все основания там оставаться.

— Откуда вы все это знаете?

— Я дружу с ее лучшей подругой тех времен, по имени Джессика. Я едва ли разговаривала с Ширли Энн в школе. Я слишком боялась. Тем летом, когда она возвращалась, я встретила Джесс в церкви, и с тех пор мы трое — лучшие подруги.

— Интересный порядок событий. Перечислите их снова, пожалуйста.

— Что, насчет ее матери? Ширли Энн приехала о ней позаботиться. Это было через пять или шесть лет после окончания школы. Нед узнал, что она вернулась, и выпрыгивал из себя, чтобы раздуть пламя. Вы бы подумали, что ни одного дня не прошло. Весь в высоких мечтах и печали. Стоило ей повернуться, и он был там. И он на полном серьезе собирался забраться ей в трусы. Он дарил ей по одной красной розе каждый день. Насколько банально и сентиментально? Открыточки со всякими глупостями. Звонил ей по несколько раз в день, чтобы узнать, как она поживает. Почти довел до сумасшествия.

— Вы думаете, Ленор знала об этом?

Она пожала плечами.

— Он не делал из этого большого секрета. Может быть, Ленор надеялась сбыть его с рук Ширли Энн, и слава богу.

— Как она избавилась от него во второй раз?

— Да, это была проблема, правда? Она не могла резко отказать ему, чтобы его не разозлить.

Он превратился в питона и выжимал из нее жизнь. Она сказала ему, что отношения между ними невозможны. Никогда, даже через миллион лет. Она была счастлива в браке, и он тоже.

— Был он счастлив в браке?

— Нет, но это неважно. Она прикрывала правду, но что еще она могла сказать?

— У меня сложилось впечатление, что Ленор к тому времени висела на волоске.

— Если так, то Нед довел ее до этого. Я знаю, что Ширли Энн чувствовала себя виноватой, когда узнала, ну, что сделала Ленор. Как будто, если бы она была с ним поласковей, он не был бы так жесток со своей женой.

— Когда вы узнали, что Ленор покончила с собой, у вас не возникли вопросы?

— Я не знала ее достаточно хорошо, чтобы составить свое мнение. Я понимала, что это был ответ на молитвы Неда. Он вдруг стал свободным человеком, как удобно. Это не разбило лед с Ширли Энн. Насколько она знала, он всегда был мерзавцем.

— Она до сих пор живет на востоке?

— Да.

— У вас есть ее телефон?

— У меня нет, но есть у Джессики. Если вы хотите с ней поговорить, буду рада позвонить ей сначала сама и объяснить, в чем дело. В этом случае вам не понадобятся долгие объяснения.

— Большое спасибо. Я надеюсь, что в этом не будет необходимости, но мне нравится такая возможность.

Я задала ей еще пару вопросов, но в основном, она уже все рассказала. Я записала ее телефон и дала ей свою визитку.

— Если Ширли Энн предпочтет, чтобы я ей позвонила, пожалуйста, сообщите.

— Конечно.

— А пока что, если вы не против, хочу сказать, что ваша жизнь сложилась замечательно.

Она с удовольствием огляделсь вокруг.

— И правда. Трюк в том, чтобы понять, что тебе нужно, и настроиться на это.

— И как это у вас получилось?

— Вы можете не поверить, но я в душе диссидентка. Родилась и выросла католичкой, но когда решила выйти замуж, нашла себе хорошего еврейского парня. Все думали, что я стала хиппи, потому что оставила девичью фамилию, вместо того, чтобы взять его. Обе наши матери были в истерике, ну и что? Мы оба такие упрямые, что никто не захотел перейти в другую веру.

— Где вы его встретили?

— На десятилетии окончания школы. Я его знала с первого класса. Вы представить себе не можете, какой он милый. Не могу поверить, что не заметила этого сразу.

— Одноклассник. Это идеально.

— А то. Маленький Бобби Фрид. Он всегда был лучшим из двоих.

Марша Хеддон проводила меня до двери и стояла на крыльце, обмахиваясь, пока я шла к машине. Включила зажигание и отъехала, продолжая смотреть на нее в зеркало, пока не свернула за угол, и она пропала из вида.

Через два квартала я подъехала к тротуару и остановилась. Настало время подвести итоги.

Я, в основном, следовала той же тропой, что и Пит, но у него был другой план: проверить пошлое Неда Лоува. Я предполагала, что он разыскивал его родителей, в надежде подтвердить или опровергнуть слухи о его патологии. Единственное заявление, которое я слышала по этому поводу, исходило от Тарин Сиземор, чье мнение было подкрашено ее отношениями с ним. Я была готова признать, что он был странным типом, но у меня не было доказательств, что он вломился в дом Рути или мой офис.

В настоящее время моей работой было передать Библию и распятие Ленор в руки ее дочери.

Я выехала из Бернинг Оукс в 4.00. Я быстро управилась. Проселочные дороги казались более привлекательными в угасающем мартовском свете. Я проехала мимо фермерского рынка, где покупала спаржу, но ни старика, ни его дочери не было.

Я не смотрела на иссохшие поля и избегала вида русла канала, которое было сухим, как кость. Я до сих пор радовалась своему везению, что смогла закончить работу за один день, и мне не пришлось проводить ночь вдали от дома. Если Клара Дойл не забудет передать мой номер телефона Стенли Мунсу, это будет стоить потраченного времени и энергии.