Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969

Глава 29. КРАСНЫЙ ЯР

В первой декаде сентября меня одного отправили на тракторе в относительно дальнюю командировку, километров за тридцать, в крупное село Красный Яр. Это в сторону Свердловска по Сибирскому тракту. Я приехал утром на работу, и тут мне бригадир передал распоряжение директора МТС ехать сегодня же в этот самый Яр. Меня там должны были ждать, обеспечить жильём и питанием, а особенно работой. Домой я заехал лишь сказать, что уезжаю недели на две. Взял кое-какую сменную одежду и был таков.

Дорога лежала через Горбуново, но Тоню я предупредить не смог. Жила она на противоположном конце деревни, и мне пришлось бы сделать порядочный крюк. К тому же едва ли она могла быть дома в рабочий день, а с её семьёй я был не знаком, видел лишь как-то раз её брата Мишу.

Добирался до места я около четырёх-пяти часов. На околице села, около картофельного поля меня встретили двое мужчин. Один из них, более молодой и интеллигентный на вид, возился около какого-то незнакомого мне агрегата. Они меня остановили и сказали подъехать к этой установке. Попробовали прицепить. Не получилось – не подошло прицепное устройство. Молодой человек снял размеры, тут же на бумаге начертил эскиз, чтобы всё сделать в кузнице. Я спросил, как называется этот агрегат.

– Картофелекопалка, – ответил он.

– Так мне её придётся возить по этому полю?

– Вы догадлив, молодой человек. Правда, я тоже ещё не старый, поэтому, чтобы не называть друг друга «молодыми человеками», давайте познакомимся, – предложил он. – Меня зовут Дмитрий, а вас?

– Витя, – представился я. Мне подумалось, что Дмитрий – конструктор или соавтор изобретения этого аппарата, но спросить я постеснялся.

Второму мужчине на вид было около пятидесяти, он мне не представился, и про себя я его назвал «бригадиром полеводческой бригады». Он подвёл к нам коня, запряжённого в телегу. Трактор я оставил рядом с картофелекопалкой. Мы уселись на телегу, и коняга быстро домчал нас до села. Бригадир подвёз меня к дому, в котором мне предстояло «квартировать» и питаться в течение двух недель, и познакомил меня с хозяевами. Мне с дороги нужно было поесть и поспать. Ужин и постель я получил незамедлительно.

Наутро, в восемь часов я уже был у трактора. Дмитрий пришёл раньше меня и примерял сцепное устройство. Оно было сделано хорошо и прекрасно подошло. Мы прицепили к трактору картофелекопалку. Картофельное поле было почти квадратным, в длину и ширину более полукилометра. Было видно, что оно посажено механическим способом. Ряды ровные и междурядья постоянной ширины. Окучивание, похоже, производилось при помощи трактора Универсал – его ведущие задние колёса узкие и не повреждают картофельные рядки.

Подчиняясь командам конструктора Дмитрия, я заехал трактором на поле. Он включил картофелекопалку в работу. Она захватывала сразу два рядка, подрезая землю ниже картофеля. Затем земля вместе с картофельными клубнями по жёлобу попадала в бункер и высыпалась на вращающуюся роторную сетку. Там земля осыпалась вниз, а картофель «выскакивал» россыпью позади комбайна. Мы сделали один круг, и тут появилось около десяти женщин с вёдрами. Они принялись собирать за нами урожай. Собранный картофель высыпали из вёдер на подводу, которая двигалась по полю за сборщицами. Женщины шли за нами: то отставали, то нагоняли. Всё зависело от нашей скорости. Временами приходилось останавливаться, когда в узлы картофелекопалки наматывалась картофельная ботва, и Дмитрий самоотверженно расправлялся с ней при помощи специального кривого ножа. Иногда и мне случалось ему помогать.

В этот раз сборщицы картофеля нас догнали. Подошли к нам, решили познакомиться с «работодателями». И тут удивлению моему не было предела – женщины оказались не крестьянками, а самыми что ни на есть городскими барышнями из Свердловска. Причём это были не студентки, а работницы разных предприятий города, присланные на помощь селу.

Обед нам привезли из столовой прямо на поле в небольших флягах. Я питался из общего котла. Во время обеда я познакомился с двумя девушками-подружками. Мы устроились обедать на краю поля, на полянке. Девушки сидели на перевёрнутых вёдрах, держа на коленях чашки, которые приходилось постоянно придерживать. Я же устроился на траве, улёгшись на живот – обычная поза приёма пищи трактористов в поле. Чашка стояла передо мной, прямо на земле, а чуть приподняв глаза, я видел своих новых знакомых. Одна из них – девушка среднего роста, синеглазая блондинка с красивым овалом лица и приветливой улыбкой – назвалась Полиной. Работала она на «Уралмаше». Другую звали Татьяной (запомнил её фамилию – Разуваева). Она трудилась на Главпочтамте. Была она полной противоположностью Полине: высокого роста, худощавая, но не худая, тонкая в талии, гибкая, как ивовый прутик, русоволосая, с серыми выразительными глазами, тонкими красивыми чертами лица и задумчивым изучающим взглядом.

Квартировали они в школе, в школьной же столовой завтракали и ужинали. А я жил как раз рядом со школой. Как-то поинтересовался у них, как им живётся в деревне, не тоскливо ли. Они как будто ждали этого вопроса и чуть не дуэтом стали жаловаться на скуку. Приехали они раньше меня на несколько дней, и безрадостная жизнь им изрядно надоела.

– Вечером заняться нечем, – наперебой затрещали они. – Говорят, что в селе есть клуб, там показывают кинофильмы, бывают иногда танцы, но он далеко от школы. Ходить туда по темноте мы боимся.

– Давайте я буду вас сопровождать, – предложил я свои услуги и тут же предупредил: – Но танцевать я не умею.

Они с радостью согласились и пообещали:

– Ничего, танцевать мы тебя научим.

В этот же день мы отправились в клуб. Там показывали довольно интересный фильм. Сидели мы втроём на одной скамеечке, изредка переговариваясь. А на обратном пути девчата устроили мне форменный допрос:

– Как тебе понравился фильм? Кто из артистов больше понравился?

Я ответил, что понравилась девушка, игравшая главную роль. Как выяснилось, её играла тогдашняя прима нашего кино Любовь Орлова. С Полей и Таней мы стали общаться на «ты» довольно скоро, так как были «друзьями по несчастью» – оторваны от дома и отправлены в Тьмутаракань за двести километров (я, правда, немного поближе).

На следующий вечер мы решили пойти в клуб на танцы. Вечером после работы я оделся поприличнее в то, что брал с собой. Девчата тоже «намарафетились», оделись скромно, но со вкусом. И мы двинулись в клуб. Там уже играла музыка и было несколько танцующих пар. Зал был большой, а по периметру стояли скамейки, на которых в основном сидела деревенская ребятня. Но мы нашли свободное местечко. Девушки, извинившись, сразу пошли в круг танцующих. Мне оставалось лишь любоваться их грациозными движениями. В перерывах между танцами они всегда подходили ко мне. Тут их приметили местные парни и стали приглашать то одну, то другую. И когда я остался вдвоём с Таней, она предложила: «Давай станцуем». Я робко согласился и начал неуклюже с ней передвигаться, правда, на ноги не наступал. Она мне дала несколько «руководящих указаний», но я не очень быстро и чётко их воспринимал – мешала скованность, к тому же Таня была выше меня ростом.

Когда мы остались вдвоём с Полиной, к нам подошёл подвыпивший молодой человек и с нахальной ухмылочкой пригласил её на танец, схватив без разрешения Полю за руку. Она была не в восторге от подобного обращения и возразила:

– Извините, меня уже пригласил Витя.

Мне пришлось сказать:

– Пошли.

Мы смело вошли в круг танцующих. И вдруг моя робость и неловкость словно испарилась. Я почувствовал раскрепощённость в движениях и стал воспринимать музыкальный такт (как-никак, в детстве я отплясывал трепака). По-моему, это было танго, и у нас получалось неплохо. Тут ещё меня подхлестнули эмоции, я чувствовал себя рыцарем, хотя и без оружия и доспехов. А за нами, оказывается, внимательно наблюдала Таня. Когда замолкла музыка, мы пошли на своё насиженное место. Туда же подошла Татьяна со своим партнёром по танцу. Она была удивлена и, кажется, немного обижена:

– Ты, оказывается, умеешь танцевать. А со мной и шагу не мог сделать полчаса назад!

– Я действительно не танцую, – ответил я. – Это было в первый раз.

Тут Полина рассказала, каким образом мы с ней оказались в круге танцующих. Молодой человек, стоявший рядом с Таней, внимательно выслушал рассказ Полины и сказал:

– Я знаю этого парня, он из нашей деревни. Обычно спокойный, а тут выпил, и заиграло в нём ретивое. Я с ним поговорю, чтобы он вас больше не беспокоил.

Этот вечер мы благополучно провели в клубе, а затем добрались до места жительства. Теперь я больше не робел перед Таней и Полиной и не стеснялся их. В общем, они стали для меня «своими парнями».

Двенадцать дней прошли довольно быстро. За это время на работе произошла лишь одна серьёзная поломка картофелекопалки. Пришлось вызывать «летучку» из МТС, и мы полдня простояли. Ещё один день не работали из-за сильного дождя; зато в этот день я помылся в бане. Вечером мы часто ходили в клуб на танцы или в кино. Я немного научился танцевать танго и фокстрот, но вальс мне не покорился. Может, если недельку ещё бы потренировался, что-нибудь бы и получилось. Но командировка закончилась. Работу выполнили полностью и в намеченные сроки.

Девчатам тоже нужно было уезжать домой. Настал день и час прощания. Они собирали вещи, чтобы ехать на железнодорожную станцию; я же на своём «громыхале» с Дмитрием и его «детищем» отправлялся в МТС. Не помню, по чьей инициативе мы обменялись адресами. Сказали друг другу «всего хорошего» и «до свидания», чмокнулись в щёчку и расстались. Я на восток, они на запад. Для меня прощание было грустным, поскольку я успел к ним привязаться. Они меня учили не только танцам, но и общению с помощью правильного русского языка. Обе они были просто хорошими девчонками, и ни одной из них я бы не отдал предпочтения.

Позже я написал им обеим письма – они вежливо ответили. Я написал снова и опять получил ответ от каждой. Полина в своём письме даже прислала портретик Любови Орловой – вспомнила, что мне понравилась эта актриса в первом фильме, который мы вместе с ними посмотрели.

Пожалуй, мы одновременно поняли бесперспективность нашей переписки. Я поблагодарил Полину за портретик и за письма, которые было приятно читать. На этом всё и закончилось. Но они так и остались в моей памяти – отличные друзья-попутчики в течение двух недель моей жизни.

На своём Универсале я вместе с Дмитрием доехал до МТС, там оцепил картофелекопалку и простился с конструктором, а затем поехал домой. Там было всё благополучно. В поле уборка зерновых закончилась, и нам с Борей осталась только вспашка зяби.

На следующий вечер я пошёл в Горбуновский клуб, главным образом, чтобы повстречаться с Тоней. Она там действительно была. Я поздоровался, сел рядом с ней без разрешения. Но не заметил на её лице радости. Она почти официальным тоном промолвила:

– Ну и где ты был эти две недели? Я переживала.

– В командировке, – ответил я.

– А почему меня не предупредил?

– Меня срочно отправили, – оправдывался я, толком так и не собравшись.

– А то, что ты уезжал, я узнала лишь три дня тому назад. И то не знала, куда…

– Давай поговорим позже, – предложил я. – А пока побудем зрителями.

Пока шёл концерт, мы разговаривали шёпотом. Через час он закончился, и мы с Тоней вышли из клуба и двинулись в направлении её дома по центральной улице.

– Расскажи, как работалось на новом месте, – попросила она.

Я рассказал, что возил агрегат, копающий картошку, и что мой трактор ни разу меня не подвёл.

– А вечерами в клуб ходили? – продолжала интересоваться Тоня.

– Ну да, ходил. И не один.

– С кем же? – в её голосе прозвучали металлические нотки, но я не придал этому значения. И рассказал её всё, да не как девушке, которая, видимо, была ко мне неравнодушна, а как своему товарищу мужского пола. Она шла и слушала молча, выражение её лица я не видел – было темно. Но когда я в конце рассказа сказал: «Они мне дали свои адреса в Свердловске», – это её доконало. Она резко остановилась и слегка охрипшим голосом произнесла:

– Дальше меня не провожай и больше не приходи!

Мне больше ничего не оставалось сделать, как повернуться и пойти домой. Так мы с ней расстались навсегда. Мой откровенный рассказ обернулся для неё личной обидой. Из этого я вынес для себя урок: быть в общении с женщиной гибче, разумнее и меньше говорить о своих успехах.

В общем, Тоню я забыл довольно скоро. Сильных чувств я к ней не испытывал, да и обещаний никаких не давал.