Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969

Глава 35. ТРАВМА

Однажды, а именно 22 августа 1951 года, я пришёл утром на работу. Заглушённый трактор стоял возле комбайна, а ночная смена уже ушла домой. Я взял пусковую рукоятку, как обычно вставил её в зацеп с коленвалом двигателя и принялся вращать, пытаясь завести мотор. Две мои попытки успеха не имели. Лишь на третий раз трактор завёлся, но в звуке двигателя появился какой-то непривычный гул. Когда отправились на работу, я почувствовал, что тяга слабей, чем обычно, а мотор быстро перегревается. Пришлось остановиться и отрегулировать ускоритель на магнето – это может помочь при перегреве. Между тем комбайнёр возмущённо крикнул:

– Что стоим?! Давай, поехали!

Поторапливаемый его понуканиями, я стал снова заводить двигатель. Но успел сделать лишь пол-оборота, как рукоятка сильным резким обратным толчком вывернула кисть моей руки в противоположную сторону. Я ещё не успел почувствовать и осознать боль, как в моём мозгу пронеслись мысли о том, что теперь я не смогу помочь материально сестре и не попаду в армию со своими одногодками. Потом пришла боль. Мне было мучительно и страшно смотреть на мою вывернутую в суставе кисть. Никто из присутствующих не осмеливался поправить мне руку; всё случилось так быстро и неожиданно, что все опешили.

Первой опомнилась Дуся, сообразив, что меня нужно немедленно доставить к «костоправке» – была у нас такая женщина в деревне. На лошади, запряжённой в телегу, Дуся отвезла меня в «лечебное учреждение». Костоправкой оказалась женщина средних лет, работала она умело и осторожно. Стараясь не причинять мне лишней боли, она поправила мне кисть. Рука приняла более-менее правильную форму. «Доктор» перевязала её тугой повязкой и подвязала косынкой к шее. Сказала, что перелома костей нет, «заживёт через пару недель». Я поблагодарил «докторшу» и попрощался с Дусей. Напарница моя была сильно расстроена – возможно, переживала за меня, а может, считала и себя косвенно виновной в происшедшем.

Я зашёл к Корченко, где квартировал доселе. Дома была лишь хозяйка. Я ей рассказал о случившемся, собрал кое-как свои вещи и, не переодеваясь, попрощался с ней и пошёл домой в Перванову. Мой путь пролегал через село Горбуново, где я решил зайти в фельдшерский пункт. Там работала молодая девушка, по виду и действиям – неопытная, начинающая фельдшерица. Она сделала мне новую, тугую, более гигиеничную повязку, но даже не направила в районную поликлинику. Несмотря на то, что рука уже начала опухать, я понадеялся, что через пару недель всё заживёт, и продолжил путь домой.

Дома своим видом напугал маму. Немного успокоилась она лишь после того, когда я сказал, что у меня был лишь вывих, и его уже вправили. Она предупредила, чтобы я повязку не снимал, а при ходьбе держал руку на косынке.

Так у меня образовался неожиданный двухнедельный отпуск. За это время Вера сдала вступительные экзамены в Камышловское педучилище – на отлично. Как-то ко мне зашёл мой сменщик и товарищ Боря Черепанов. Он рассказал, что трактор работает нормально.

– Меня часа через два после случившегося вызвали, и трактор сразу завёлся. За это время ни разу не было обратной отдачи, – говорил он. Тут и мне пришлось задуматься, почему у меня это произошло.

На следующий день неожиданно ко мне пришёл наш бывший бригадир Василий. Поинтересовался моим здоровьем, а потом попросил подробно описать, как всё произошло. Я рассказал, упомянул о визите Бори. Выразил недоумение по поводу причины необычного поведения трактора, на что Василий ответил, что причину он знает. Произошла детонация, когда в перегретом двигателе происходит самовоспламенение горючей смеси до поступления искры от магнето.

– Нужно было охладить двигатель хотя бы полчаса, а ты стал сразу же заводить, – поучал он меня.

– Мне не дали времени на охлаждение, торопили. Да и не знал я, что такое бывает.

– А почему Боря не дождался смены и оставил трактор неисправным – нужно вам с вашим бригадиром разобраться.

Но разбираться я не стал. А чтобы не скучать в эти дни, читал книги, взятые в Горбуновской библиотеке.

А ещё через два дня мне пришла повестка из военкомата на медкомиссию. В армию я хотел. Во-первых, это была обязанность, даже Священная, каждого гражданина мужского пола. Во-вторых, чем раньше пойдёшь на службу, тем раньше вернёшься. Ну и ко всему прочему была надежда получить какую-нибудь дополнительную специальность.

Рука в спокойном состоянии уже почти не болела. Я снял повязку и начал массажировать травмированное место, работать пальцами. Тут-то и почувствовал, что рано обрадовался – было очень больно. Но в назначенное время я пришёл в военкомат. Прошёл несколько кабинетов и с оценкой «годен» предстал перед женщиной-хирургом. Она просила меня приседать, поворачиваться, делать наклоны и т.д.

– А теперь вытяните руки перед собой.

Я повиновался.

– Что у вас с правой рукой?

– Был вывих.

Рука выглядела ужасно – опухшая возле кисти и высохшая в предплечье. Врач приказала:

– Сейчас же, немедленно, в поликлинику на рентген, и с результатом обратно сюда.

Она дала мне направление, с которым я и прибыл в поликлинику. Рентген показал перелом лучевой кости. Мне наложили гипс и выдали на руки снимок. Так я и появился снова в военкомате. Там сделали заключение: «Отсрочка от призыва в армию». Я ничуть не обрадовался, а наоборот, был огорчён. «Значит, в этом году в армию не попаду, а пойду на следующий год с «малолетками» 1933 года рождения», – подумал я.

Вернулся домой загипсованным, и передо мной встал вопрос, чем заняться. Образовалась уйма свободного времени, и мне оставалось только продолжать читать книги. Я снова сходил в Горбуновскую библиотеку, поменял книги на другие.

Через три дня отправился на приём к травматологу. У кабинета выстроилась большущая очередь. Чтобы скоротать время, вышел на улицу, сел на лавочку и достал из сумки книгу «Всадник без головы». Я так увлёкся сюжетом, что совсем потерял счёт времени. Когда вспомнил, зачем я здесь, от очереди не осталось и следа. От врача, впрочем, тоже. Вернулся домой «не солоно хлебавши».

На другой день я был более собран и к врачу всё-таки попал. Он сказал, что всё идёт нормально и через две недели гипс снимут. Но за два дня до истечения этого срока, 28 сентября, мне нужно было снова явиться в военкомат на повторную медкомиссию. За пару дней до этого мне пришла в голову идея. Орудуя одной левой при помощи ножа, ножниц и такой-то матери, я самостоятельно разрезал гипс, освободил руку от налипших крошек и начал её тренировать. Через два дня, в указанный в повестке час, я был готов к медкомиссии. Она ничем не отличалась от прошлого раза. Лишь в кабинете хирурга опять произошла заминка. Она посмотрела мои документы и сказала:

– У вас была отсрочка из-за перелома.

– Да, это было, – согласился я.

– Покажите вашу руку, посмотрим.

Я показал.

– Гм, выглядит она неважно, – заключила врач. – Ну-ка, поработайте суставами.

И уж тут я постарался, по-всякому изгибал, вращал.

– Достаточно, – она задумалась, какое вынести решение. Время шло, я начал волноваться и произнёс:

– Давайте я пожму вам руку?

Она удивлённо на меня посмотрела, но когда до неё дошёл смысл моей просьбы, согласно кивнула:

– Пожалуйста, – и подала мне свою руку, сложив ладонь ложечкой. Я вложил в это рукопожатие всю силу моей тощей мускулатуры правой ломаной руки, которая бездействовала уже больше месяца. Мне было очень больно, но я сжал зубы и не выдал себя. Докторша ойкнула, и только тогда я отпустил её руку. Она молча написала в документе «годен». Я был доволен.

Всех призывников, прошедших медкомиссию, собрали в одном кабинете. Некоторым вручили повестки на ближайшие дни. Остальных просили далеко из дома не уезжать и ожидать на днях повестки.

На работу я не пошёл – ждал повестку. Днём заготавливал корм для коровы, вечерами читал книги. Больничный тогда не оплачивали, мы вообще о такой оплате не слышали.