Русские пришли

Подводя итоги

Пора досказать, дополнить, уточнить. Не утаенное, а недодуманное, недопонятое, проясненное или подтвержденное лишь позднейшими событиями. Или новыми знаниями.

Указывая на то место на карте, где в двух шагах от советской Средней Азии вьется, почти на одинаковом расстоянии от Кабула и Исламабада, афгано-пакистанская граница, мой западногерманский друг сказал:

— Вот тут один из двух крупнейших в мире районов по производству опиума и гашиша. Отсюда по недавним сведениям поступало более 50 тонн героина в год. Даже трудно представить себе, что это означает в смысле искалеченных человеческих жизней, а производство с тех пор выросло!

— Не для печати, разумеется, а то меня засмеют, — сказал он, — но по моему глубокому убеждению, Москва захватила Афганистан вовсе не для того, чтобы приблизиться к нефтеносным полям Персидского залива. Советское появление там было бы рискованным и могло вызвать войну. Нет, надо было прибрать к рукам этот источник наркотиков. Наркотики сегодня — это атомная бомба мирного времени! И какие барыши! Еще три года назад конгрессмен Уольф говорил, что «этот бизнес стоит 57 миллиардов долларов». Думаю, на самом деле речь идет о более крупных суммах.

Вот вам несколько примеров. Пакистанский крестьянин продает килограмм опиума максимум за 70 долларов. Переработанный в героин, этот опиум уже стоит от 9 до 21 тысячи долларов. В Европе он будет продан за 35 тысяч, в Нью-Йорке оптовик заплатит за него 150.000–200.000, а продаст за два миллиона долларов.

Есть и другая сторона дела.

В 1978 году специальная группа членов американского Конгресса во главе с Гленном Инглиш изучала проблему злоупотребления наркотиками в американских вооруженных силах. Оказалось, что в некоторых американских частях, расквартированных в Западной Германии, от 20 до 30 процентов личного состава регулярно пользуется героином, от 80 до 90 процентов курят гашиш.

Еще бы! В Германии героин и гашиш несравнимо более высокого качества, чем в США, а во-вторых, если доза героина стоит в ФРГ или Западном Берлине 10 долларов, то в Америке та же доза стоит 300 долларов!

Пентагон оспорил цифры, приведенные конгрессменами, но не отрицал наличия проблемы: то есть, что армию пытаются разложить и снизить ее боеспособность.

Западногерманская полиция считает, что весь героин, потребляемый американскими военнослужащими в Западном Берлине, и более 65 процентов героина, который потребляется ими в Западной Германии, приходит из ГДР, откуда только в 1977 году 498 килограммов героина поступило в Западный Берлин и 2718 килограммов — в Западную Германию. 85 процентов героина, продаваемого в Западной Германии, приходит из Афганистана и Пакистана, через ГДР. Причем это явление сравнительно новое. Еще недавно наркотики поступали в Европу через Амстердам.

Я поинтересовался: почему не принимают меры? Ответ меня не удивил. Как я и ожидал, в Бонне боятся вызвать недовольство восточногерманских властей, а Государственный Департамент США считает неудобным настаивать на более жестком контроле на границе между ГДР и Федеративной Республикой, ибо ведь от ГДР «хотят добиться смягчения правил пограничного контроля».

ГДР своих пограничных правил, разумеется, не смягчила, и поток наркотиков нарастает.

Но откуда у ГДР гашиш и героин? Это во-первых. А во-вторых: неужели восточные немцы затеяли такую операцию без санкции и помощи старшего советского брата?

Нет, это не восточногерманская затея и не локальная операция, при всей выгодности отравления американских войск в ФРГ. Это операция глобальная. Ведь уже примерно три года тому назад специалисты предсказывали, что в начале 80-х годов новая волна наркотиков, идущая из Афганистана, через СССР и ГДР в Западный Берлин и Федеративную Республику Германии, достигнет Соединенных Штатов.

Достигла! Докатилась!

Агентство «Ассошиэйтед Пресс», Нью-Йорк, 1 июня 1982 года:»В среду полиция и сотрудники федеральных служб задержали восемь эмигрантов из СССР, подозреваемых в принадлежности к группе, занимающейся контрабандой наркотиков и оружия.

Два участника группы были арестованы на причале в Бруклине, на улицах которого полиция конфисковала на 150.000 долларов чистого кокаина.

«По правде говоря, — сказал капитан Уильям Гандерсон, — они ввозили все, от высококачественных кокаина и героина до запрещенного оружия; пистолеты и даже снабженный глушителем автомат. Купленные во Флориде пистолеты были американского производства».

Один из задержанных утверждал, что он гражданин США, остальные заявили, что находятся в стране легально. Двое сказали, что они граждане Израиля.

На бруклинском причале был арестован Евгений Фромер, 22 лет, обвиненный в хранении и продаже кокаина, а также незаконном владении автоматом, и Владимир Штейн, 28 лет, обвиняемый в хранении и продаже кокаина.

На его бруклинской квартире был арестован 22-летний Давид Купер, выходец из СССР, заявивший, что шесть месяцев тому назад получил гражданство США. Его сводный брат, Алекс Фитерсон, 21 года, был также арестован. Оба обвиняются в хранении и продаже оружия.

Также у себя дома были арестованы Ханони Бен-Моше, 29 лет, и Алекс Гранпольский, 30 лет. Оба выходцы из СССР, утверждающие, что они граждане Израиля. Их обвиняют в продаже героина.

Якуб Симантов, 32 лет, был арестован в принадлежащей ему фруктовой лавке и обвинен в хранении и продаже героина, кокаина и оружия. Георгий Шаповалов был арестован у себя дома в Бруклине и обвинен в торговле героином».

Хорошее дополнение к тому, что уже говорилось об энергичной деятельности вчерашних советских уголовников в Европе, в частности в Западной Германии, откуда они почему-то охотно ездят отдыхать в соцстраны, в частности в Болгарию. А там и до родной Одессы рукой подать!

Так неужели ради этого?

Засылку уголовников с нынешней волной эмиграции нельзя назвать массовой, но трудно отрицать ее целенаправленный характер. А возможная ее цель: пронизать своими людьми (а они свои) уголовный мир Запада. Скорее же всего — создать свое, параллельное, уголовное подполье. По той же примерно схеме, что отношения с международным терроризмом. То есть связь тут косвенная. Не так много вожаков «Красных бригад» в Италии напрямую связаны с Москвой или одной из разведок социалистических стран, не так много прямо получают оружие, указания, деньги, обговаривают техническую и политическую помощь. Таких очень мало. Но держа в руках источники снабжения оружием и деньгами, наблюдая за отбором людей в учебные лагеря, регулируя дипломатическую и иную скрытую помощь, Москва может легко, не ввязываясь в авантюры террористов и не рискуя попасться с поличным, исподволь направлять их деятельность.

Полагаю, что уголовники пользуются большим доверием. Среди них, возможно, больше таких, кто знает, не может не знать, откуда поступает товар, на котором они получают свои барыши. Сперва — откуда идут иконы, антиквариат, фальшивые доллары, иногда оружие, алмазы и, главное, — на более высоком, более доверенном уровне — наркотики!

Ибо если в таких тайных затеях есть двойное дно, то это именно наркотики.

Об экономической немощи Советского Союза, о царящей в стране бесхозяйственности, о несусветном бардаке и нехватке самых необходимых продуктов, о неумолимых неурожаях сказано, кажется, все.

На Западе многие считают, что рост советской экономики равен нулю. Отсюда делаются соответствующие выводы.

Так, считается, что экономические неполадки в СССР неизбежно ведут к краху системы, ибо: во-первых, порождаемые всяческими нехватками черный рынок и внеофициальные связи между предприятиями создают в сумме «вторую экономику», которая расшатывает аппарат власти и призвана постепенно его подменить, а во-вторых, все больше прибегая к помощи развитых стран некоммунистического мира, Москва попадает по отношению к ним в зависимость, которая в каком-то еще не вполне определенном будущем должна стать полной.

Такая концепция представляется мне спорной. Хотя бы потому, что экономическая немощь Советского Союза сочетается с огромной военной мощью и с совершенно уникальной стабильностью государственного (или партийного, все равно) аппарата, способного извлечь пользу даже из собственной слабости.

Мне кажется, что сегодня Советский Союз, в своих отношениях с некоммунистическим миром, играет, если можно так выразиться, карту своей экономической слабости. Поясню.

Экономическая помощь Запада латает тришкин кафтан советской экономики, укрепляет СССР, не давая помогающим странам никаких военных или политических преимуществ уже потому, что Запад попросту к этому не стремится. И помощь оказывает по совсем другим причинам.

Надежда набить мошну, обойти конкурента, лучше продать Москве «удавочку Ильича».

Итак, чтобы действовали все нужные Советскому Союзу рычаги, надо обеспечить барыш западным торговцам.

Часть сделок можно проводить на основе обмена: товар на товар. Что может предложить советская сторона? Главным образом, природные ресурсы. Список, однако, куцый: нефть и нефтепродукты, природный газ, лес, пушнина… Ну, еще автомобили «Лада»! И всякая мелочь: водка, икра, матрешки…

А другие сделки требуют оплаты наличными. Где взять валюту?

Как же тут обойтись без контрабандной, то есть беспошлинной и неподконтрольной торговли антиквариатом, иконами, алмазами, наркотиками?

Об иконах и антиквариате мы уже говорили. Но и то, и другое имеет ограниченный спрос и с перенасыщением рынка падает в цене. Кроме того, если подделывать старинные иконы и изделия в Москве, то трудно помешать шустрым посредникам наладить такое же производство на Западе. К примеру, с тех пор, как старинные русские изделия с цветной перегородчатой эмалью начали делать в Нью-Йорке, цены на эти красивые подстаканники, солоночки, табакерки и ложечки быстро поползли вниз. Не очень красиво со стороны недавних эмигрантов из СССР, подрывающих таким образом государственную торговлю фальшивой стариной!

С алмазами в этом отношении дело обстоит лучше. Милая дама, которая возит их в Тель-Авив на шлифовку, пряча камушки в самую интимную часть своего тела, не может, как все ее коллеги, помощники и сообщники, махнуть рукой на первоначального поставщика и начать действовать самостоятельно. Ни у нее, ни у ее друзей нет ни естественных алмазов Якутии, ни советских искусственных алмазов. Кустарным способом их не сделаешь. Это вам не перегородчатая эмаль!

Слабости алмазной аферы иные: сравнительно ограниченный рынок и бдительность концерна де Бэерс, с которым у СССР подписано соглашение, запрещающее Москве непосредственно вывозить свои алмазы на мировой рынок.

Зато наркотики открывают безграничный простор. Никто ни в чем и никогда Москву не уличит. Даже если соберут все доказательства — не посмеют!

Советская Средняя Азия и соседний с ней Афганистан (а там, совсем рядом, Пакистан) обеспечивают бесперебойное поступление опиума, гашиша, героина. Очищать, перерабатывать все это можно, не хоронясь в подвалах загородных вилл, а на государственных фармацевтических заводах Советского Союза и ГДР. Доставка до самого Западного Берлина — не проблема! А там пошло-поехало.

Рынок сбыта не сокращается, не насыщается, а растет. Более того, регулируется. Стоит исподволь организовать даровую раздачу гашиша и героина в дискотеках, возле школ и университетов — вот и будущая клиентура.

И собирай беспошлинно, бесследно неподотчетную валюту, которая будет использована тут же, на Западе, никогда не побывав в Госбанке на территории СССР, ни на одном из официальных советских счетов на Западе.

Разумеется, мировой рынок наркотиков обширен, и на нем действуют разные, подчас грубые люди. Они не уступят свои позиции без боя. И для боя у них есть соответствующий народ.

Поэтому и появились в некоммунистическом мире плечистые мальчики из Ленинграда, Одессы, Кишинева, Риги и Черновцов, умеющие действовать и огнестрельным, и холодным оружием, и кулаками.

Мне возразят: дорвавшиеся, наконец, до просторов свободного мира, эти рыцари вольного предпринимательства, стонавшие под игом социализма, тотчас пошлют своих вчерашних хозяев из ОБХСС куда подальше и вольются в местный преступный мир!

А с какой стати они станут это делать? Сохраняя верность своим нынешним хозяевам, они обеспечивают себе бесперебойное поступление высококачественного товара (к западным источникам наркотиков их никто не подпустит) и всякую косвенную помощь. А при любом неосторожном шаге: в лучшем случае выдача местной полиции и долгие годы тюрьмы, а в худшем… Лучше не думать!

Отсюда вывод: ничтожная в абсолютных цифрах, но значительная в процентном отношении, уголовная часть третьей эмигрантской волны имеет, возможно, весьма серьезное назначение.