Рыжий и черный

Глава 27 День четвертый. Недобрый день у некоторых

Улицу за улицей, проулок за проулком, тупики, крыши, канализационные люки, дома — где пускали. Чаще, конечно, не пускали — констеблей здесь не любили. Поиски Лео все дальше и дальше отходили от площади Воротничков, как расходятся прочь круги по воде от брошенного камня. Проверялось все — больницы, ночлежки, морги, дома старых знакомых и недругов Лео, вокзалы, железнодорожный тоннель, катакомбы, любая щель, куда мог забиться Лео. Забился он так капитально, что Брок под утро, протирая сонные глаза, куда как песка насыпали, констатировал: доверия Лео он так и не добился, не подобрал к нему ключик, не смог убедить, что Лео дорог ему, что Лео не тупица и не вор, а гордость Особого отдела.

Еще во тьме со звоном колокола, призывающего на утреннюю службу в храм, началось бурление на улицах — бездомные просыпались, собирались и отправлялись, тяжко шаркая разношенными ботинками на работу: заводы, фабрики, лавки, а кое-кто просто попрошайничать.

Брок посмотрел на наручные часы — начинался восьмой час. А Лео так и не был найден. Скоро придется бросить поиски на Алистера, возвращаясь в Управление. Грег, наверняка, будет зол, что от него утаили и нападение Шутника на Лео и его поиски, только Брок себя виноватым не чувствовал — брачная ночь бывает раз в жизни, особенно такая, когда каждый час новобрачной может стать последним. Он с трудом прогнал плохие мысли прочь — Лиз сильная, она справится. Да и случись что, Грег не стал бы скрывать, уже бы сообщил.

Алистер, в паре с которым Брок обходил улицу за улицей, ткнул пальцем в ушедший в землю дом:

— Тут проживает Идо — нерисса, заявившая о пропаже Джона Форда, нашего Игрек-3. Содержит приют — её девочки вчера были на празднике.

Брок нахмурился:

— У неё одни девочки?

Алистер пожал плечами:

— Вроде мальчик еще есть. Подозреваю, что девочек она готовит для продажи… Ты к Идо, я пойду дальше.

Брок выгнул бровь — принял к сведению:

— Я, может, чуть задержусь. Поговорю с девочками — вдруг они видели что-то.

Алистер, направлявшийся в следующий дом, резко развернулся:

— Я с тобой.

— Как скажешь. — Интуиции Алистера, внезапно сменившего планы, он доверял. В конце концов райончик тут тот еще — сунут в печень перо только за форму на плечах и спокойно пойдут дальше.

Брок широко зевнул, жалея, что до согревающего кофе он доберется еще нескоро. Сейчас бы еще чего-нибудь поесть и хоть на чуть-чуть присесть, вытягивая усталые ноги. Только пока не до этого. Он проверил эфиром Викторию — та уже встала и собиралась на службу, вот же неугомонная. Но хоть плечо у неё не болело.

Светало. Брок тяжело спустился вниз по стертым, грязным ступенькам. Он уже собрался постучать — дверного колокольчика тут не было, — как за дверью раздался громкий, недовольный женский голос.

— Куда это вы, молодой человек, собрались? — наверное, это и была Идо.

Ей что-то неразборчиво ответил ребенок — судя по высокому голосу, совсем мелкий мальчишка.

Нерисса Идо вновь принялась выговаривать — строго и непреклонно, заставляя Брока вытягиваться, вспоминая своего гувернера:

— Молодой человек, я уже не раз говорила: тут другие правила. Ты должен слушаться меня, иначе плохо закончишь. Поверь, я знаю, что говорю.

Алистер напрягся на последних словах. Брок понимал его — это была неприкрытая угроза, хоть и прозвучавшая из женских уст. Он знал, что женщины бывают невероятно жестоки, не уступая ни в чем мужчинам.

Мальчишка запальчиво крикнул:

— А я все равно пойду! Я взрослый! Я сам знаю, что мне лучше!

Нерисса Идо звонко сказала:

— Тогда я буду вынуждена обратиться в полицию. Ты хочешь…

Брок не стал дожидаться, чем закончатся её угрозы: он громко стукнул в дверь, а потом резко открыл её при помощи эфира — кажется, мальчишку пора было спасать:

— Доброе утро, нер и нерисса!

Он вошел в освещенную масляной лампой залу, па́хнувшую теплом и запахами еды, давая место Алистеру, и замер, осматриваясь и ничего не понимая.

Прямо перед ним стоял мальчишка лет семи, одетый тепло: пальто, шорты, чулки, словно он был девицей — местные мальчишки привыкли к холодам и носили лишь гольфы. На его ногах были огромные, разношенные, но еще добротные ботинки. В закутке за печкой застыли, настороженно рассматривая их с Алистером, несколько девиц того самого неприятного возраста, когда без документов не поймешь: есть им по восемнадцать или еще нет. Брок сказал бы, что им было где-то от тринадцати-четырнадцати и выше, хотя он мог и ошибаться. Они оставили свои занятия по уборке и мытью посуды. Из узких рукавов чистых, утренних платьев показались кончики ножей с двухсторонней заточкой. К сожалению, большую половину обитательниц дома Брок хорошо знал.

По центру залы замерла сама нерисса Идо, прекрасная в своем возмущении. Брок снова заметил, что темные, выраженные брови её совсем не портили, а придавали девушке оттенок мрачной решимости, правда, совсем не в том, на что подумал Брок изначально. В утреннем хлопковом платье, полностью закрытом и строгом, в котором она напоминала учительницу, с еще немного небрежной прической, из которой выбилась пара прядок, нерисса Идо была самим воплощением праведного гнева. И Броку стало немного обидно — Идо ему была симпатична, но не её основное занятие. Не нерисса, а дракон по его классификации.

В руках нерисса Идо держала… Обычный школьный рюкзак.

Мальчишка растерянно замер, а Идо продолжила, как ни в чем ни бывало, словно замершие на пороге дома констебли обычное дело:

— Видишь, Вилли, директор школы уже настолько сильно обеспокоен твоими прогулами, что уже заранее прислал полицейских офицеров.

— Констеблей, — машинально поправил её Брок, пока Алистер, плотно закрыв дверь, эфиром прощупывал ножи в руках девиц, готовый при малейшей угрозе блокировать их.

— …констеблей, — серьезно повторила за Броком Идо.

Вилли выхватил потрепанный ранец из её рук, хмуро глянул на Брока и Алистера и боком обошел их, открывая дверь:

— Я сам дойду!

Идо веско предупредила:

— Смотрите, молодой человек, я же зайду после обеда в школу и проверю. А еще я посещу устричную ферму — напомню неру Окленду, что труд малолетних детей незаконен.

Вилли выскочил на улицу, громко хлопая дверью. Нерисса Идо старательно улыбнулась — глаза её остались серьезными, а густые брови все так и сведенными вместе:

— Доброе утро, неры. Чему обязана столь раннему и непредсказуемому визиту?

Брок заметил, как шумно принюхался Алистер — ему самому потребовалось чуть больше времени, чтобы заметить следы Лео в этом доме.

— Доброе утро, нерисса Идо. Старший инспектор Управления по особо важным делам Мюрай и сержант Арбогаст. Мы ищем констебля Лео Байо.

Она притворно нахмурилась — явно неместная, местные знали, что лгать Мюраю бесполезно:

— Кого?

Брок стал быстро перечислять, эфиром прощупывая весь дом — где-то на втором этаже, в дальней комнате кто-то был, возможно — Лео:

— Брюнет, шесть с половиной футов, широкие плечи, голубые…

Алистер его перебил, сухо напоминая Идо очевидный факт:

— Вчера вы встречались с ним — Лео Байо устроил праздник на площади Воротничков.

Идо чуть наклонила голову, не смущаясь своей лжи:

— Так он констебль! Просите, сразу не поняла — он вчера ни слова об этом не говорил. Представился хозяином лавки сладостей.

Брок чуть резче, чтобы для Идо дошла вся серьезность происходящего, сказал:

— У нас есть причины полагать, что он сейчас находится в вашем доме!

Стайка девиц в закутке напряглась, и ножи окончательно покинули свои укрытия.

Идо снова улыбнулась:

— Подождите, пожалуйста, минуточку. Я знаю, в чем дело — это просто небольшое недоразумение. Я сейчас. — она споро направилась к лестнице на второй этаж, не предлагая констеблям располагаться на стульях.

Брок обвел взглядом убогую обстановку — кажется, Идо или сильно экономила, или еще не успела нажиться на своих подопечных.

Алистер веско сказал, глядя на самую высокую девушку:

— Ножи убрали! Или сейчас всем составом отправитесь за решетку. Эмма, будь добра, объясни своим подружкам, чем это все для них закончится.

Девицы тут же с независимым видом занялись своими делами — кто-то принялся домывать посуду в огромном, мыльном тазу, кто-то вытирать тарелки, полотенцем промакивая пену, кто-то убирал посуду в невидимый из этого ракурса шкаф или полку. Брок не обнадеживался — он знал, что вернуть ножи пара секунд, а жалости эти уличные девчонки не знали — резали сразу до смерти.

С верхнего этажа быстро спустилась нерисса Идо, порывистая в каждом своем движении и немного чем-то расстроенная. В руках у неё был узнаваемый мундир Лео.

— Вот, держите. Я сама собиралась его принести в полицию — мне утром назначено у инспектора Одли. Сержант Арбогаст не даст соврать.

Брок, тщательно проверяя мундир на предмет пятен крови и не обнаруживая их, строго спросил:

— Откуда он у вас? — он уже сомневался — вдруг ошибся и наверху не Лео? Лео бы спустился, услышав их с Алистером голоса. Или его связали, удерживая силой? Каким бы сильным Лео не был, в эфирном истощении любой слабее ребенка.

— Мои девочки нашли на площади после праздника. Я все голову ломала — чей это мундир. Байо не говорил, что он полицейский. Я думала, что он лавочник.

— Я могу узнать имя этой девочки и поговорить с ней?

Тщательно скрывая свое довольство ситуацией Идо улыбнулась:

— К сожалению, Изабо ушла с утра по своим делам. Будет поздно. И вряд ли вам так нужны её показания — она нашла мундир валяющимся на тротуаре, подобрала и принесла. Все.

Брок подался вперед:

— И почему же вы решили отдать мундир полиции, а не отнести тряпичнику?

Идо удивилась, впервые вполне искренне:

— Потому что на мундире планка боевых орденов. Относить тряпичнику такое как-то неправильно.

— Не боитесь, что я сейчас обыщу ваш дом снизу доверху?

Идо заступила дорогу Броку и, ни капли не боясь его, сказала:

— Старший инспектор Мюрай, ордер на обыск, пожалуйста. Иначе где выход — вы знаете.

Он колко посмотрел в её голубые, почти бездонные глаза, в которых не было ни капли стыда или раскаяния:

— Мне не нужен ордер — я оса. Я сам решаю, надо обыскивать дом или нет. Ваш явно надо — есть подозрение, что вы здесь держите констебля в заложниках.

Идо выпрямилась, снова абсолютно убедительная в своем возмущении:

— Вы ошибаетесь! Еще раз — ордер! Или на выход! Мундир я сдала вам добровольно, он не украден, он найден. Повода для обыска у вас нет! На выход — я свои права знаю, неры!

Алистер, продолжавший напряженно наблюдать за девицами, веско сказал:

— Ваши воспитанницы на данный момент угрожают полицейским. Это уже повод для обыска. Помимо мундира, нерисса Идо.

Она беспомощно, как-то откровенно растерянно оглянулась на своих девиц:

— Офицер… Констебль… Чем мои девочки угрожают вам? Вы с ума сошли? Это дети.

Брок удивился её словам. Впрочем, для неё и Джон Форд был ребенком.

Алистер скрупулезно принялся перечислять:

— Эмма Добсон из банды «Отпетые», осуждена за уличную кражу, отсидела в тюрьме две луны. Моник Майер из «Речной» банды, осуждена за кражу из лавки, отсидела в тюрьме три луны. Ирма Лоррет из заведения «Вольные ветра», подозревается в…

Ирма вскинулась:

— Я не стрекоза! Пилотки напраслину возвели! Я не воровка и не стрекоза!

Идо вцепилась руками в спинку ближайшего стула:

— Не может быть… — она сверкнула глазами и удивительно быстро взяла себя в руки: — отсидевший свой срок считается в дальнейшем невиновным. Я по-прежнему вынуждена настаивать: ордер на арест или вон из моего дома! Здесь нет того, кого вы ищите.

На втором этаже раздались тяжелые шаги, с потолка посыпалась известка — настолько здесь были тонкие перекрытия, и к облегчению Брока, на лестнице показался бледный, с темными кругами вокруг глаз, что твой енот, Лео. Целый и невредимый, если не считать дикого эфирного истощения. Брок цепко осмотрел потерявшую белоснежность рубашку, закатанную до локтей, и форменные темные брюки — вот на них скрыть пятна крови легко.

Лео, чуть покачиваясь от слабости, еле слышно сказал:

— Нерисса Идо, лгать полиции последнее дело. — Он, вцепившись рукой в перила, осторожно, приставным шагом, словно боялся упасть, принялся спускаться.

Идо тут же сказала — Брок уже понял, что не с её нравом промолчать:

— Прошу заметить: Лео Байо добровольно сдался полиции! Я проверю, чтобы вы это внесли в протокол!

Лео снова отозвался:

— Нерисса Идо, это неважно… Старший инспектор Мюрай, нерисса Идо и обитатели этого приюта не знали, кого укрывают. Я, угрожая убийством обитателям дома, ворвался сюда и потребовал, чтобы меня укрыли от полиции.

Брок только и смог прошипеть:

— Лео, не дури! — он сделал шаг к лестнице, но Идо снова перекрыла ему путь:

— Не пытайтесь применить к нему силу. Я оказывала ему ночью первую помощь и смело свидетельствую, что на нем не было ни одной гематомы. Я найму адвоката для Байо, осмотр на предмет пыток будет регулярным!

Брок заставил себя улыбнуться:

— Нерисса Идо, вы все не так поняли. Лео — мой друг. Слово чести!

Алистер обогнул Идо и подхватил Лео под локоть:

— Не дури, все хорошо! Кстати, поздравляю… — он помог Лео опуститься на стул, спешно выдвинутый Идо, а не Броком. — Ты стал мастером. Я на тебе пять ройсов заработал — все ставили, что ты станешь учителем по эфирному рангу.

Лео поднял на Брока виноватые глаза и все же протянул руки вперед:

— Наручники, рыжий… Ты забыл сообщить о правах и надеть наручники.

Брок поднял глаза вверх, давясь ругательствами. Алистер снова пришел ему на помощь, вместо тысячи слов накидывая на плечи Лео его мундир.

Брок пояснил смущенному парню и застывшей, как кобра перед броском, Идо:

— Вчера при содействии полиции по указанию леров Игнис был проведен праздник для детей площади Воротничков. Праздник приурочен к открытию детского приюта в целях повышения престижа района.

Идо сложила руки на груди — судя по все еще сведенным на переносице бровям, его словам она не верила ни на грош.

— Для престижа района проще пустить огненного петуха, — мрачно предложила она. — Это сожжет все трущобы и прогонит прочь бездомных. А уже на пустыре будет проще построить новый, дорогой квартал. Обычная практика.

Брок сжал челюсти, проглатывая первые просящиеся на язык слова. Продышавшись, он все же выдавил:

— Мы все же пойдем другим путем. И это еще не трущобы, нерисса Идо. Вы не видели настоящих трущоб. Тут живут еще не до конца опустившиеся люди.

— Именно, — подтвердила Идо. — Они еще не опустились до того, чтобы отказываться от своих детей. Так вы никого тут не спасете. Это надо выше в горах собирать одиноких детей — там в трущобах таких полно. Вот для них и надо открывать приюты. А тут нужно иное.

— И что же?

Она спокойно сказала, словно не раз сама все обдумывала:

— Тут нужны ночлежки. Причем бесплатные ночлежки — люди предпочтут заплатить четверть летты за еду, а не за крышу над головой. Тем более, что холодный период заканчивается. Тут нужна столовая. Тоже бесплатная. Тут нужна школа для детей. Да-да-да, бесплатная! Я Вилли в платную-то еле отправляю — он все на устричную ферму бежать пытается. Тут нужно… — она посмотрела Броку прямо в глаза и впервые смутилась: — впрочем, зачем это вам. Вас это не волнует. Вас волнует лишь то, что тут толпы бывших преступников.

Он мягко поправил её — почему-то ему стало важно, чтобы она поменяла свое, абсолютно ложное мнение о нем:

— Вы неправы, нерисса Идо. Меня волнует этот город, как волнует он и леру Игнис. Могу я вас попросить обсудить проекты по открытию ночлежек и столовых с лерой Игнис? Она будет рада с вами поговорить сегодня в Управлении. Вам же все равно туда нужно… — заметив неприкрытый скепсис в глазах Идо, он сделал новое предложение: — Или сегодня в полдень на площади будет небольшое объявление от лица лер-мэра или даже герцога в присутствии репортеров о будущем района. Вы можете прийти туда и помочь замять вчерашнее…

Идо горько рассмеялась:

— Эти проекты абсолютно убыточны. Они ничего, кроме головной боли, не принесут. Вы так легко рассуждаете, словно подпольный миллионщик.

Брок не сдержал смеха, вместе с ожившим Лео и Алистером:

— Не поверите, я он и есть. И даже не подпольный.

Идо равнодушно пожала плечами:

— Рада за вас. Раз все разрешилось с констеблем Байо, прошу покинуть мой дом.

Брок сдержал удивление, признавая её право прогнать их. В конце концов они изначально предвзято отнеслись к неё. Он вышел, подпирая Лео своим плечом:

— Сейчас поедем в управление, с тебя кофе как малость — все парни до сих пор на ногах со вчерашнего дня… Вот же надо так сглупить, Лео! — он поднял руку вверх и пустил сигнал: «Конец операции!»

…Когда полиция покинула её дом, Идо без сил опустилась на стул, на котором до этого сидел Лео. Опершись локтями на столешницу, она сцепила пальцы в замок. Подавив в голосе любые нотки чувств: гнева, слез, обиды или обвинения, — она сухо сказала:

— Насколько я сейчас поняла, молочник не лгал, когда отказался поставлять нам молоко, заявив, что не получил денег за прошлую седьмицу. Насколько я поняла, зеленщик и мясник не обвешивали вас. Насколько я поняла, никто из них не поставлял нам дурной товар.

Девочки, сплотившись в стайку, молчали.

Идо продолжила:

— И обвинение в пропаже носовых платков из галантереи тоже не было облыжным. И словам, что вы никто не в курсе, что случилось с Джоном, теперь нет веры. Надеюсь, ради ваших душ, никто из вас не причастен к его смерти. Заклинаю богами, если вы что-то знаете, куда направился в то утро Джон, если вы знаете что-то о его планах, если вам известно, кто мог ему угрожать, то сообщите… — она все же повернулась к девочкам: — Не мне, полиции. Это важно, чтобы найти убийцу.

Она резко поднялась со стула, оглядывая девочек:

— Планы на сегодня немного поменялись. Сейчас я направлюсь к нашим поставщикам — мне нужно извиниться перед ними за случившееся. Потом я буду в полиции: опознание Джона и разговор с инспектором Одли. Приду к полудню. Прошу, не ходите на площадь — не портите своим присутствием репутацию констебля Байо. Не представляю, как они собираются замять случившееся вчера, ведь это была кража, но удачи им.

Ирма ткнула в спину Тину, заставляя её выходить вперед:

— Тина вообще хорошая! Она никогда не крала и ни в чем не замешана. Мы все уйдем, но Тина и Вилли ни при чем.

Идо обвела всех больным, усталым взглядом — она всю ночь не спала, ухаживая за Байо и боясь, что он отдаст душу богам:

— Я уже сказала: отбывший свое наказание считается в дальнейшем невиновным. Я никого не гоню, но впредь буду строже относиться к деньгам и не подвергать вас искушению.

Эмма прошептала:

— Я верну камею. Я найду деньги и выкуплю её!

Идо вздохнула:

— Опять украдешь?

— Нееет… — смешалась Эмма. — Заработаю… Как-нибудь.

— Камея неважна, — смирилась с потерей Идо. — Боги с ней. Важно иное. Доверие подорвано. Я понимаю, что подозреваю вас зря, но ножи… Я теперь думаю, кто из вас мог… — она осеклась. — Простите. Я неправа. Я не полиция, я не имею права осуждать и…

Ирма снова влезла:

— Я говорила Джону, что не стоит переться на тот завод! Я предупреждала его, что про его хозяина ходят всякие плохие слухи, но он уперся рогом, что обязан вам помогать! Только ж… — она поперхнулась словами, и Идо твердо сказала:

— Ирма, ты должна об этом рассказать полиции.

— Да кто мне поверит! — дернулась девушка. — Я же воровка, мне солгать, как плюнуть…

— И все же, хотя бы попытайся. Если боишься офицеров, я пойду с тобой, — предложила Идо. Она обвела взглядом всю плотную стайку своих воспитанниц: — еще раз… Прошу прощения за недостойные мысли о Джоне. Я никого не гоню. На улицах опасно, а вы все еще дети. И не надо так гневно смотреть: пока вам нет восемнадцати — вы дети. За вас отвечаю я — я пустила вас в свой дом и взяла ответственность за ваши жизни. Только прошу — больше никаких неприятных сюрпризов.

Тина тихо сказала:

— Простите, что привела вчера пилотку…

Идо заставила себя улыбнуться:

— А вот это как раз хороший сюрприз. Он был в беде из-за плохого самочувствия и мог умереть этой ночью на улице. Но вот красть было с его стороны плохим поступком! — все же не удержалась она от нотаций.