Рыжий и черный

Глава 44 День пятый. Оживающий мир

Грег, подсушивая свою шинель с помощью эфира и готовясь снова отправляться под дождь, посмотрел в спину убегающего к паромобилю Брока. Тот горбился, пытаясь не сильно вымокнуть — дохлый номер, лило так, что даже розданные констеблям дождевики мало спасали. Грег тревожно повернулся к Себу:

— Брок Хейгам телефонировал?

— Ннннет, вроде, — отозвался тот.

— Он хоть записку написал и попросил отправить? — Грег уже представлял, что почувствует Виктория и что подумает в момент разрыва связи. Она же решит, что он погиб… Родничок в сердце Грега еле трепетал, заставляя волноваться за Лиз — та сегодня первый день без лекарства, и как пройдет этот день, сложно представить. Может, все будет хорошо, а может и нет. И если родничок в сердце затихнет… Об этом даже думать страшно. Одли на Брока нет!

Пока Себ соображал, Алистер качнул головой:

— Нет.

— Хррррень! — прорычал Грег и рванул к телефону: — нерисса, дом герцога Аквилиты, пожалуйста! Срочно!

Быстро доложив Эвану о планах Брока по расторжению ритуала общего эфира и заодно отчитавшись о происходящем в бывших трущобах, Грег вновь направился в катакомбы — там в любую минуту может вспыхнуть бунт, и нужно всеми силами этого не допустить. Тут на поверхности тоже было несладко — ожидали возможного поднятия нежити, но в катакомбах опаснее и сложнее — там были женщины и дети в ожидании, когда военное ведомство выделит паровые катера для переправки погорельцев на тот берег Ривеноук. Маяковый остров предоставлять помощь не спешил. Раньше даже в глаза боялись бы смотреть, а сейчас возомнили себя королями.

Грег, оставив Арбогаста за старшего, вышел под холодные, сильные струи дождя, тут же промокая вплоть до нижнего белья. Зонт он с собой на вечер у лер-мэра, естественно, не брал и возвращаться в гостиницу или кого-то посылать за ним считал недопустимой роскошью. Тут каждый человек на счету. Ноги скользили по мокрой брусчатке, за шиворот текло, в сапогах хлюпала вода. Запах противной мокрой шерсти стал просто невыносимым. Уныло стучал по голове, вызывая головную боль, дождь. Тот случай, когда полкоролевства, если бы оно у него было, можно отдать за зонт.

Грег пересек полицейское оцепление и устремился к ближайшему входу в катакомбы — он был дальше по склону, в уцелевшей от пожара части города.

Уже давно рассвело, но на узких улочках Ветряного квартала царил полумрак. Было сонно, мокро, безнадежно. Запах пепла прибило к земле, но вместо него страх витал в воздухе, то и дело колючей, осторожной лапой касаясь Грега и заставляя холодок бежать по его позвоночнику. Тут в любой момент может спонтанно подняться нежить — в местах, где бушевал ужас, так бывало всегда. Пусть в пожаре никто не погиб (еще не было обнаружено ни одного трупа), но местечек, куда тайно сбрасывали без должного захоронения убитых в той же поножовщине тут полным-полно. Полиция почти никогда не заходила в кварталы трущоб, только для облав, но Грег сомневался, что они тут были частыми. За спиной периодически раздавался какой-то непонятный стук, заставляя замирать и прислушиваться. Нарваться на нож не хотелось. В темных, грязных от пепла окнах то и дело мелькали осторожные белые пятна — умом Грег понимал, что это обеспокоенные горожане, которым настоятельно рекомендовалось без лишней нужды не выходить из домов, но подсознание упорно шептало, что это безликая нежить с пористыми, словно из непропеченного теста лицами. Почему из теста, Грег и сам не знал — что-то из детства, когда темными, холодными ночами в пансионе, он сжимался от страха в кровати под рассказы о Кровавых костях или о поджидающем в зарослях диких яблонь Ленивом Лоуренсе. Когда-то мир был жесток, за каждым углом дома или поворотом дороги жили недобрые существа вроде фей, боуги или трау. Впрочем, сейчас с еще неистребленными призраками и то и дело поднимающейся нежитью, он был не лучше. Даже мифические оборотни явились — в виде рыжего Ренара Каеде.

Стук за спиной нарастал, словно кто-то упорно догонял Грега. Он не стал рисковать — шагнул в ближайшую подворотню, формируя на ладони сгусток огня. Пилоток тут не любили. Даже сейчас.

По улочке мимо Грега проскакал одинокий… Зонтик. Черный. Мужской. Выполненный в виде трости. Грег готов был поклясться, что это его зонт.

— Хрень… — слетело с его губ одновременно с залпом огня, который промчался через зонт и исчез вспышкой, разбившись об стену дома.

Зонт обиделся и резко раскрыл свой купол с громким шипением, подпрыгнул на месте и снова, казалось недоверчиво, поскакал к Грегу. Ему оставалось только поймать прыгнувший в ладонь зонт и непонятно куда и кому сказать:

— Спасибо.

Зонт чуть дернулся в его руке и даже увеличился, закрывая от тугих, холодных струй дождя.

Грег вздохнул, мрачно подумал про себя: «Хрень!» — но вслух ругаться не стал. Зонт нашел его очень вовремя. А почему так произошло, Грег подумает потом. И алый глаз на кончике зонта ему просто показался — не бывает у зонтов глаз.

Когда в полдень дождь все же закончился, зонт сам исчез — просто растворился в воздухе, как призрак.

Вики замерла в холле у уличной двери, уже готовая выходить — Эвана в последний момент задержал телефонный звонок, который он принял в кабинете. Ноа, одетая в приличное платье длиной до колен и успевшая позавтракать с Полин и няней, упорно продолжала искать исключения из запрета Эвана. В этот раз она вынырнула из гостиной, где до сих пор в ожидании Тринадцатой Драконьей ночи стояла украшенная на Явление нелида. Убирать её следовало завтра вечером, а украшениями были орехи и конфеты.

Ноа на всякий случай заговорщицким громким шепотом поинтересовалась у Вик:

— Нелидовые украшения — не сладости же, да? — называть её мамой Ноа пока побаивалась, доверяя только Эвану.

Вик еле подавила улыбку и кивком согласилась с утверждением Ноа. Пусть уж — на улице лил непрекращающийся дождь, и в поход на ярмарку верилось с трудом.

— Спасибо, ма… — Ноа нырнула в гостиную, исчезая с глаз Вик — Эван, со странной улыбкой на губах, наконец-то вышел из кабинета и, подхватив недоумевающую Вики на руки, радостно закружил её в холле, сообщая непонятное:

— Планы немного изменились. Сейчас в инквизицию.

Вечно любопытная Ноа все же не усидела в гостиной и тихо хихикала, замерев в дверях с пряником в руках. Полин выбрала для себя длинный леденец, выглядывая из-за плеча названной сестры — Ноа была ниже её на полфута. Эван скользнул по девочкам взглядом, заметил сладости, но промолчал. Он опустил изумленную его порывом Вик на пол, крепко обнял, а потом протянул ей руку, открывая дверь на улицу. Пахнуло свежестью и прибитой пылью. Джон тут же взял зонт и пошел сопровождать хозяев до паромобиля, где за рулем терпеливо ждал Адамс.

Вик предположила первое, что пришло в голову:

— Попросим Марка просканировать Отиса? — Капли дождя громко стучали по туго натянутой ткани зонта. — Как он, кстати, успокоился в камере?

Эван, опережая Джона и сам открывая дверцу паромобиля для Вик, поправил её:

— Не угадала.

Он помог сесть Вики и сам опустился на заднее сиденье, заключая её в объятья и жарко шепча в висок:

— Брок решил, что пришло время расторгнуть ваш ритуал. Но Марка мы тоже захватим и отвезем в управление. Только учти — результаты его сканирования никому нельзя предъявлять. Это только для нас самих.

Паромобиль стронулся с места, а Вики задохнулась от счастья — скоро, очень скоро они с Эваном станут близки, как никогда. Подходящих слов не находилось, и она просто потянулась за поцелуем к мужу, пытаясь так выразить всю нежность и страсть, которую ощущала сама. Все стало неважно: паромобиль, Адамс за его рулем, плывущие в струях дождя люди, которые могли заметить происходящее в салоне, поджидающие их репортеры, приличия, все абсолютно! Были только она и Эван. Их общее дыхание и жар, который буквально распирал их, заставляя плавиться от нежности и дарить её в ответ.

Эван еле отодвинулся от Вики, когда паромобиль остановился у штаба инквизиции. Стоило признать, что у Адамса были железные нервы. Он не сделал ни одного замечания, ни единого взгляда не бросил на происходящее в салоне. Оставалось надеяться, что снимки у репортеров не получатся из-за непогоды — Вик краем глаза видела вспышки их фиксаторов.

Эван провел на прощание пальцем по губе Вик и прошептал:

— Пойдем, солнышко?

— Пойдем, — так же тихо, словно боясь что-то спугнуть, ответила Вик.

— Сейчас расторгнем ритуал, а вечером… — Эван не договорил, всматриваясь в Вики. Она подумала и согласно кивнула:

— Да, вечером… — Сейчас не стоит проводить ритуал. В инквизиции слишком много лишний свидетелей.

Эван ждал больше луны, она готова подождать всего несколько часов. Хотелось, чтобы время после ритуала, было только их.

В штабе было тихо и пустынно, только чувствовался эфир в дальнем кабинете: Марк, Брендон и Брок. Дверь открылась — на пороге стоял Брендон, приветствуя их:

— Доброе утро, лера и лер Хейги. Проходите, мы как раз вас ждем. Хотя кое-кто вспомнил, что забыл вас позвать. — Алый эфир клубился вокруг Брендона — обычно он не позволял себе такого, предпочитая скрывать свою сущность. Что-то изменилось в нем этим утром, и дело даже не в непривычном белом свитере, а в посадке головы, в гордом развороте плеч — он больше не прятался. Даже улыбка у него стала другая — не такая широкая и нарочитая. Он поймал взгляд Вик и миролюбиво добавил: — ладно, ладно, уговорили: проходите, Вик и Эван.

Он подвинулся в дверях, пропуская их в кабинет, погруженный в сумрак. Марк и Брок тут же поднялись со стульев в приветствии. Вик заметила, что Марк еще двигался очень аккуратно, боясь растревожить раны. Брок как-то виновато улыбался:

— Доброе утро, я…

Брендон спас его, перебивая крайне официальным тоном:

— Мы обсудили с отцом Маркусом сложившуюся ситуацию и решили, что обряд общего эфира между Броком Мюраем и Викторией эээ…

— Хейг, — твердо сказала она, игнорируя обиженно метавшийся теневой хвост.

— …Хейг следует расторгнуть.

Марк мягко сказал, направляясь к двери:

— Наверное, мне стоит выйти… Эван, кажется, у тебя есть какое-то ко мне дело?

Тот кивнул и, бросив на Вик извиняющийся взгляд, вышел с Марком в коридор. Брендон демонстративно отвлекся на поиски кинжала — он его сосредоточенно искал в выдвижных ящиках стола Марка, когда Вик знала — кинжал всегда хранился в тайных ножнах на предплечье колдуна.

Брок мрачно замер, исподлобья рассматривая Вик — она знала этот взгляд, раньше она его боялась.

— Все хорошо, Брок, — улыбнулась она. — Пришло время двигаться дальше. Пришло время менять жизнь.

— Верно, — кивнул мужчина. — Боюсь, мне этого будет отчаянно не хватать.

Вик не сдержала смешка:

— Чего именно? Купания в Петлянке из-за меня? Погонь за бокором из-за меня? Или зимней Ривеноук?

— Всего и сразу. — Он взъерошил свои волосы и признался: — Шарлотта… Идо… Нерисса Идо безмагична.

— Разве для тебя это имеет значение?

Он, не задумываясь, отрицательно качнул головой:

— Нет, абсолютно нет. Но тебя мне будет не хватать.

Брендон вмешался:

— Я тут знаю одного рыжего лиса…

Брок рассмеялся:

— О нет, обойдемся без него. — Он резко протянул колдуну свою левую ладонь: — Давай, я готов, а Вики, кажется, готова уже давным-давно.

Она решительно протянула левую ладонь Брендону. Остальное было словно в полусне.

Нарисованная руна на ладони.

Легкий укол кинжала.

Смешанная кровь.

И Вики согрел в последний раз общий эфир с Броком, а потом она впервые за последние седьмицы осталась одна.

Только её чувства, только её эфир, только её тепло.

Брендон спешно наложил на ладонь Вики повязку и вышел в коридор, давая им с Броком время попрощаться.

Она сделала то, что никогда раньше бы себе не позволила — обняла Брока крепко-крепко, как родственника или даже как Эвана:

— Спасибо тебе за все. За тепло, за поддержку, за спасение, за Эвана и Полин, за Дрейка и его жизнь… За то, что научил быть другой — без тебя я так сильно не изменилась бы. Привычно бы жила за чопорной маской приличной неры и думала, что все так живут. Ты научил меня быть свободной. И ты по-прежнему мой брат — даже не смей сегодня же перетаскивать свои вещи в офицерский дом. Ты живешь у нас — пока не найдешь свой собственный дом. Это даже не обсуждается.

Брок поцеловал её в макушку:

— И тебе спасибо. Я бы не продержался эти дни без твоей помощи. Я бы не пережил подвал и унижения. Я… Всегда буду твоим братом — даже не смей прятаться от меня за маской леры, — чуть переиначил её слова он.

— Не буду… — пообещала она, замолкая и просто обнимая Брока. Без него было непривычно и пусто в сердце, но скоро эта пустота заполнится Эваном.

Брок первым отпрянул от Вик и предложил:

— Что ж, время заключить новый ритуал?

Она отрицательно качнула головой:

— Не сейчас.

Брок удивленно приподнял брови вверх, но промолчал, принимая её решение. Он открыл дверь, пропуская Вик первой из кабинета, потом вышел сам.

Эван шагнул к Вик, первым делом проверяя повязку на её ладони, а потом обнял за талию и поцеловал в висок:

— С новым этапом в жизни, Вики. — он посмотрел на Брока и пожелал и ему того же самого.

Марк неделикатно кашлянул, напоминая о себе:

— Леры, в управление? Я постараюсь привести вашего Отиса в порядок, если это еще возможно. И капельку усовестить для дачи показаний. Чистосердечное раскаяние крайне полезно для души. Обязанность инквизитора — вести души к чистоте. Никого больше совестить не надо?

Брок мрачно заметил, направляясь на улицу:

— Нера Чандлера. У нас на него почти ничего нет. Чистосердечные признания были бы в самый раз, а то королевский судья отказался выдать ордер на его арест. У нас всего двое с половиной суток, чтобы нарыть на Чандлера хоть что-то, иначе придется отпустить.

Вик тут же заинтересованно просила:

— А Сайкс?

Ей ответил Эван:

— Объявлен в розыск, но пока никаких следов обнаружить не удалось.

Вик нахмурилась — она понимала, что ночью было не до расследования, особенно такой ночью, как сегодняшняя:

— Ясно, тогда надо срочно опросить Финча и Одли — узнать, что известно им. Если доктора, конечно, дадут разрешение на разговор с ними.

Эван подтвердил её слова:

— Вик, ты в госпиталь. Только не одна. Тебя там будет ждать Лео. Не забудь Одли напомнить, что он лишен сладкого, Вик.

Брок не удержался и спросил — тайна наказания в луну интересовала не только его:

— Все понимаю, но почему такое странное наказание? Луну без сладкого?

Эван открыл перед Вик уличную дверь и спокойно заметил:

— Ровно через луну, двенадцатого трескуна у Вик день рождения. Я же не мог лишить нас всех праздника — Вики исполняется двадцать один год. Это всегда празднуют широко. Торт уже заказан в лучшей кондитерской города. Что-то еще?

— Нет, — улыбнулся Брок.

— Тогда ты, Брок, в управление — отвезешь отца Маркуса. С допросом Чандлера погоди, без сведений Вик и обследования завода даже не пробуй. Нас адвокаты Чандлера с потрохами съедят, обвинив в клевете… Заодно дождись приезда Себа — вдруг та телефонная нерисса, которая соединяла Отиса и Чандлера, что-то подслушала… Пока будешь ждать, займись Отисом и амулетами. Я сразу на площадь Воротничков — весь день буду там. Прошу, не забывайте держать меня в курсе происходящего.

Брок вместо ответа привычно отмычался — знал за собой грешок все тащить на себе: он всегда был старшим в Особом отделе, а сейчас оказался на вторых ролях.

Он помчался без зонта к своему паромобилю, приветливо распахивая дверцу перед отцом Маркусом. Тот тихо ему сказал:

— Грех гордыни — страшный грех.

Брок сел за руль, отшучиваясь:

— Я не гордый, я трудолюбивый.

Марк сдал Эвана — подслушивать мысли у инквизитора теперь получалось даже против его воли:

— Новый полицейский участок в бывших трущобах. Как ты думаешь, кто его возглавит, а, лер-суперинтендант?

— Ммм…

— Именно.

Эван проводил глазами исчезающий в серых струях дождя паромобиль Брока. Вик открыла свой зонт и пошла по ступенькам инквизиции, сама себе удивляясь — она годами боялась этого заведения, а теперь у неё тут друзья. Эван поспешил за ней, быстро прощаясь с Брендоном.

В салоне паромобиля, крайне тихо, чтобы не услышал Адамс, Эван сказал:

— Заметила у Брендона новый шрам на левой ладони?

Вик вздрогнула, понимая причину резких изменений в колдуне и обернулась назад, рассматривая стоящего на крыльце и провожающего их взглядом Брендона:

— О нет… И ведь даже не сказал! Мы бы его поздравили…

— Он промолчал, наверное, потому что первым такую новость должен узнать отец девушки. Или, что вернее, её брат.

Вик вспомнила вчерашний пожар, возвращение Эвана, Брендона и Андре с девочками из пламени, и поняла, кто же оказался его избранницей. Неожиданной, но, наверное, самой подходящей сторонящемуся людей и привязанностей колдуну. Она обязательно научит его улыбаться.

Эван снова прошептал:

— Мы позже поздравим — вместе со всеми. Он заслужил свой кусочек счастья.

— Грегу сейчас не позавидуешь. Ему же и за жену, и за сестру теперь воевать с инквизицией и королем…

— Он точно справится, хотя цистерну успокоительного надо где-то раздобыть — просто на всякий случай.

Паромобиль как раз остановился у городской публичной больницы, куда вчера привезли Одли и Финча. Вик хмуро подумала, что это не то место, где стоит запасаться успокоительными — как-то докторам этой больницы она не доверяла. Одли уже лечил тут свой укус зомби — ничем хорошим это не закончилось.

На крыльце хирургического корпуса Вик терпеливо с папкой в руках ждал Лео.

Эван на прощание поцеловал жену в висок и привычно напомнил:

— Будь осторожна, пожалуйста. Одли уже нарвался — не ходи одна.

Она улыбнулась и провела рукой по его гладковыбритой с утра щеке:

— Я буду очень-очень осторожна. Удачи!

— И тебе!

Дверца за её спиной захлопнулась, Вики спешно пробежалась под зонтом по дорожке к Лео. Паромобиль не стронулся с места, пока Вик с Лео не зашла в тепло больницы. Эван снова сильно волновался за неё — теперь прикрытия Брока у неё не было.