Рыжий и черный

Глава 56 День шестой. Каутельянцы

Грег вошел в номер и замер на пороге, закрывая дверь и опираясь спиной на неё для верности. Все, что он мог сказать, разглядывая собранные три саквояжа, два чемодана, несколько портпледов и явно усталую, но уже готовую к выходу Лиз, сидящую в кресле, так это сакраментальное:

— Брок. Мюрай. Я помню. — Он до сих пор не мог привыкнуть, что Лиз не нежный цветок, что она, даже умирая, будет действовать.

Лиззи в прогулочном платье встала и подошла к Грегу, целуя его в щеку:

— Ты так говоришь, словно это что-то плохое…

Грег аккуратно поставил коробку с лекарством на стол и вздохнул:

— И все же не стоило так напрягаться — я мог сам приехать и собрать вещи. — он притянул Лиз за талию и прижал к себе, унимая страх в своем сердце — её волнения не должны коснуться, ей и так трудно из-за болезни. — Я умею собирать вещи. Это несложно.

— Именно, — подтвердила Лиз. — Это несложно. И Брок со своими тренировками тут не при чем. Хотя не будь Брока, я была бы другой и вряд ли тебе понравилась.

Он горько сказал:

— Лиззи, не говори так. Я полюбил бы тебя любую, если бы нам было суждено встретиться.

Она легонько поцеловала его в губы:

— Лгунишка… Я была трусихой и ни за что бы не спустилась в катакомбы, не говоря уже о том, что у нас не было бы ни единого шанса встретиться. — Она оглядела собранные вещи и еле слышно призналась, щекой прижимаясь к груди Грега и вслушиваясь в его мерно бьющееся сердце: — Я уже устала от гостиницы — хочется домой. Туда, что станет домом.

Грег еще крепче прижал Лиз к себе и прошептал куда-то в гладкую прическу:

— Станет. Обязательно станет домом, Лиззи. Иначе и быть не может. Сейчас вызову беллбоя, рассчитаюсь за номер и… Домой.

Лиз отстранилась и заглянула мужу в глаза:

— Но сперва надо принять лекарство.

Он отрицательно качнул головой, напоминая ей:

— Не уверен — второй по времени прием лекарства придется на глухую ночь. Наверное, лучше чуть-чуть подождать и принять позже. — Грег старательно оглядел Лиз: бледная кожа, легкие бисеринки пота на висках, чуть поникшие плечи, но движения не нарушены, и равновесие она удерживает легко. К счастью или к сожалению, но Лиз не умеет быть слабой. Этому её научил Брок. Грег старался не думать о том, что жизнь, быть может, медленно вытекает из Лиз, и что ему страшно за неё. Кажется, ему это не совсем удалось, потому что она выскользнула из его объятий и подошла к столу, открывая коробку:

— Ничего, я умею просыпаться по ночам. Это несложно.

Грег не сдержал смешка:

— Мюррррай. — Этот рыжий прохвост чему только не научил Лиззи. У него была суровая школа, и не понятно: благодарить его или воспитывать… Как принца Анри.

Лиз бросила на Грега косой взгляд, открывая склянку с лекарством. Он взял графин, стоявший на столе, и налил воду в стакан:

— Знаешь, мы в последнее время так часто упоминаем Брока — даже жаль становится, что он дореформатор. Я бы хотел, чтобы он стал восприемником нашего ребенка. Тем, кто внесет его в храм…

Лиз, посматривая на Грега поверх краешка стакана, медленно выпила лекарство и улыбнулась:

— Время еще есть. Еще столько всего может измениться.

Грег качнул головой и промолчал, забирая стакан из рук Лиз. Храм был чем-то незыблемым. Это не то, что меняется — нужны веские причины, чтобы это произошло. У Артура Пятого, когда-то проведшего реформу храма, это получилось лишь по одной причине: он как кость собакам бросил своим соратникам монастырские земли и богатства на разграбление. Сейчас такое уже не провернуть. Или храм должен вызвать такую волну возмущения у народа, что не сможет ей противостоять. Лиз понятливо направила разговор в другое русло — она напомнила:

— Ты говорил, что еще стоит встретиться с принцем Анри.

— Стоит, — подтвердил Грег. — Только вот незадача — я узнавал: принца нет в гостинице, и где он, не знает даже портье.

Лиз нахмурилась:

— Странно. Когда я спросила портье о принце, мне сказали, что он уехал в эллинг — готовит «Левиафан» к плаванию. Будет в гостинице не раньше девяти, а то и десяти вечера.

Грег философски пожал плечами:

— Он никогда и не отрицал, что к тебе у него особое отношение, как и к Андре. Что ж… Если ты в состоянии выдержать поездку на дирижабледром, то…

— Я в порядке, — оборвала его Лиз. — Если тебе важно знать про клятвы, то надо ловить принца прежде, чем он покинет город. Кто его знает, когда снова пересекутся наши пути и пересекутся ли.

— Хорошо, — скрепя сердце согласился Грег. Лиз же приняла лекарство. Ей хуже точно не станет, а он… Он держит свой гнев под контролем — родничок в сердце тут же взорвался волной тепла, обещая помощь.

Они быстро выписались из гостиницы — портье провожал Грега чуть ли не в расстроенных чувствах: за седьмицу он хорошо нажился на золотых, которыми Грег подкреплял его желание молчать о постояльцах. Те золотые — двухгодичное, если не трехгодичное жалование этого портье. Мало кто не из леров держал в руках золотые. Механик, пригнавший паромобиль ко входу в гостиницу, отдал ключи и пожелал хорошей поездки, беллбой быстро загрузил вещи в багажник. Придверник напоследок вспомнил порядок и отдал честь, приложив руку к форменной фуражке гостиницы: а еще каких-то несколько дней назад он демонстративно не замечал Грега. Как все течет, как все быстро меняется, в том числе и отношение окружающих. Время в современном мире ускорилось, и то, что раньше решалось годами, теперь решается за луну, то, что требовало седьмицы размышлений, решается влет. К добру это или нет, еще неясно. Теперь за пару дней можно лишиться репутации и тут же вернуть её.

Грег покрутил ключи в руках, последний раз осматривая гостиницу, парк, дорогу… Начиналась новая жизнь, новый виток, новая неизвестность… Он глянул за замершую рядом Лиззи, явно ожидавшую, когда он ей поможет сесть в паромобиль, и вспомнил Мюрая:

— Поведешь паромобиль? — Брок не мог не посвятить Лиз, которую он тогда считал мальчишкой, и в эту мужскую доблесть.

Лиз улыбнулась:

— Только не говори, что ты не знаешь дороги до эллинга. Только не ты.

— Я просто подумал, что ты тоже не прочь сесть за руль.

Она забрала у него ключи и села на водительское место:

— Не прочь — ты прав.

Грег захлопнул дверцу:

— Так я и думал. — Он обошел паромобиль и сел на пассажирское сиденье.

Лиз бросила на Грега косой взгляд и уточнила на всякий случай:

— Мюрай? — она дернула рычаг ручного тормоза, резко выезжая на пустую дорогу. Брок точно так же водил паромобиль.

Грег подтвердил:

— Я же говорю — жаль, что он дореформатор.

— И все же… Почему ты предложил мне вести паромобиль? — Лиз чуть сбавила скорость и повернула на какую-то совсем узкую улочку — Грег и не подозревал, что тут может проехать мотор.

— Я подумал, что тебе должно такое понравиться. А я терпеть не могу местные дороги.

Лиз искренне удивилась — в сердце как звезда вспыхнула:

— Почему?

— Потому что, когда я не пытаюсь перестроиться в полосу встречного движения, кто-нибудь с тальмийским номером пытается протаранить меня. Нервирует, если честно. Может, когда-нибудь и привыкну, но пока…

Лиз звонко, совсем не как воспитанные тальмийские леры, но зато задорно и весело рассмеялась:

— …но пока у тебя есть я.

— Именно!

— Кстати, прав у меня нет, — на всякий случай заметила она. Грег лишь кивнул — что-то подобное он и предполагал. Надо заняться на седьмице документами, переправляя их.

Паромобиль наконец-то перестал вилять по каким-то закоулкам и вылетел на окружную дорогу, снова прилично разгоняясь. Мимо мелькнул пустырь на месте домов Ландышевой и Весенней улиц, рухнувших в катакомбы, пронесся полуразрушенный музей, паромобиль влетел в тоннель, потом выскочил на уходящую к побережью дорогу, проложенную между производственных зданий и складов, потом долго ехал вдоль железной дороги и океана. Через час где-то паромобиль наконец-то подъехал к дирижабледрому — к эллингам на моторе, конечно же, не пустили. Пришлось припарковаться перед зданием дирижаблевокзала и дальше идти пешком.

Лиз, выйдя на широкое, умощенное плитами поле вдоль многочисленных высоких эллингов, остановилась и приложила руки козырьком ко лбу, рассматривая как отправлялся в плавание полицейский дирижабль. Он сбросил балласт и, быстро набирая скорость, мчался над дирижабледромом резко устремляясь в небеса — прямо в пылающее на западе солнце.

— Красиво? — спросил Грег, дожидаясь, когда Лиз налюбуется на плывущий уже высоко в небе хищный дирижабль. Он летел куда-то в сторону центра через Поля памяти, и Грег подумал, что было бы неплохо еще раз проверить место упокоения Мактира — просто на всякий случай, Каеде тот еще тихушник, мог и наворотить чего-то, что простые полицейские маги не заметили.

— Очень, — призналась Лиз, опираясь на локоть мужа и направляясь к эллингу, который им указал охранник.

— Мне Андре сказала, что принц Анри предложил мне должность штурмана в гонке Трех океанов. При условии, что мы к тому времени не обзаведемся кучей детей.

— Даже не знаю, что сказать на это. — Она заволновалась, и Грег не совсем понимал причину её тревоги. Плавание? Принц? Дети? Он бросил на Лиз задумчивый взгляд и предложил: — Никто же нам не запретит самим отправиться в плавание — вместе с детьми. Или без них — как боги дадут…

Лиз пошла чуть медленнее, потянулась на носочках и поцеловала Грега в щеку:

— Хорошо. Пожалуй, без принца будет даже лучше.

Кажется, она не совсем верила в благоразумие Грега… Он бережно укутал Лиз в свое тепло, стараясь через эфир передать все свои чувства и чуть-чуть успокоить её — не совсем же он пропащий.

В эллинг они вошли молча — каждый думал о чем-то своем. Здесь было гулко и сумрачно — пусть свет и проникал через высоко расположенные окна, огромная туша «Левиафана» откровенно загораживала его. Суетились матросы, затаскивая по длинной металлической лестнице через открытый люк в корпусе дирижабля грузы. У гондолы сновали люди в черной форме. В дальнем углу у заваленных деталями столов тоже были люди — они что-то обсуждали, то ли разбирая, то ли наоборот собирая какой-то механизм.

Грег замер, не зная, где тут искать принца Анри. Лиз с любопытством оглядывала огромную сигару «Левиафана» с нарисованным змеем на корпусе.

— М-да… — Грег направился в сторону столов — среди привычного цвета волос сверкнула алая макушка — это могла быть только Андре.

Их, наконец-то, заметили — к ним с Лиз бросилась бежать Андре, сияющая как новенькая монетка несмотря на общий усталый вид и залегшие под глазами тени. Принц Анри по-королевски неспеша пошел следом на ней, выбравшись из толпы своих офицеров — явно не доверял Грегу, боясь, что тот может отговорить Андре от сотрудничества с ним.

Андре налетела, как ураган, первым делом целуя Грега, а потом обнимая Лиз и тоже одаряя поцелуем:

— Здорово, что приехали! Я так рада вас видеть! У меня такая куча новостей для вас… — она чуть отстранилась и, еле подавляя непрошенный зевок, призналась: — я завтра утром отправляюсь в плавание с Анри. Я решила, что глупо сидеть тут и ждать, когда осенит — лучше сразу работать с механиками Анри в плавании. — Она робко улыбнулась: — Грег, ты же не против?

Он честно сказал, кивком поздоровавшись с Анри, как и Лиз:

— Не против с одним условием.

Андре удивленно посмотрела на него — Лиз поняла, что Грег не часто ей выдвигал условия:

— Эм… Слушаю…

Грег осмотрел её с головы до ног и вынес свой вердикт:

— Ты отправишься на фронт не в столь вызывающем виде.

Андре нахмурилась — она не понимала, что такого вызывающего в простом рабочем комбинезоне, пусть и с вернийскими шевронами.

Грег старательно мягко принялся объяснять:

— Поверь, это лишь из-за заботы о тебе. Ты не должна выбиваться из толпы. Твои волосы — они как мишень. Прознают, чем ты занимаешься, что ты работаешь вместе с принцем Арни — ты станешь мишенью, причем очень заметной. Во время Ирлея-Рострийской войны, пять лет назад, за первый же день Ирлейский корпус лишился всех своих офицеров — из-за яркой формы на фоне обычных солдат. Понимаешь?

Андре поправила свои ало-черные волосы:

— Поняла. Верну свой настоящий цвет — не проблема. Что-то еще?

Грег кивнул:

— Еще… Я бы посоветовал вернуться к женской одежде, Андре. Пусть непрактично, но зато с женщинами еще не воюют. Так безопаснее. Если, конечно, законы войны не переписали — сейчас это, к сожалению, происходит быстро.

Андре мрачно кивнула и уточнила:

— Что-то еще?

— Да. Береги себя — мы с Лиз будем тебя ждать.

Лиз как раз достала из сумочки ключи — сразу два: Андре и Брендону:

— Возьми, это тебе.

Андре спрятала ключи в кармане комбинезона, чуть поджала губы, словно собиралась расплакаться, а потом все же нашла в себе силы и широко улыбнулась:

— Спасибо! Я это очень ценю. И… — она оглянулась на мужчин, занятых непонятным механизмом: — я пойду… Увидимся!

Грег улыбнулся ей — знал, что Андре не любит долгие прощания. Она легка на подъем, и ей давно пора лететь куда-то самой, без оглядки на семью. У Андре своя судьба, и она вправе сама ею распоряжаться.

Провожая Андре долгим взглядом в спину, принц Анри подошел ближе и поздоровался уже как положено:

— Добрый день, лера Элизабет, нер Эш. Рад вас видеть. И спасибо за Андре — я клянусь, что позабочусь о ней. За ней присмотрит Ренар Каеде.

Грег посмотрел на принца и не удержался от колкости:

— Душой клянешься?

Анри сильнее выгнул свою левую бровь, и так вечно вздернутую вверх:

— Полагаю, что ты пришел требовать сатисфакции еще и за это…

Грег подавляя гнев в голосе признался:

— Хотелось бы. Очень хотелось бы. Магические дуэли не подчиняются светскому закону — меня не осудить, если королевская жизнь прервется — я буду в своем праве, как маг.

Анри лишь уточнил:

— Секунданты в магической дуэли нужны?

— Нужны, конечно. Только одна проблема: ты при всей своей силе мастера или даже гранд-мастера — всего лишь новичок против меня.

Родничок в сердце затих, не понимая, чем закончится эта беседа, и Грег согрел Лиззи теплом — он не пропащий, вот совсем.

— Я спрашивал у Каеде: он сказал, что даже сырого выброса эфира хватит, чтобы защититься или атаковать. Я новичок, но не беспомощный младенец.

Грег отрицательно качнул головой:

— Именно что младенец. Я не буду вызывать тебя на дуэль — буду надеяться, что ты сам рано или поздно поймешь, что вел себя недостойно.

Анри так же мрачно, как Грег сказал:

— Я ненавижу свою профессию.

Лиз улыбнулась, вмешиваясь:

— Мне казалось, что это призвание… Божье призвание — быть королем и править.

— К демонам такое призвание, — признался Анри. — Простите, лера Элизабет. Простите за ту историю… За ту клятву и… За все последующее.

Грег посмотрел на Лиз — та замерла, на что-то решаясь, почти как седьмицу назад в ресторане. Только тогда это был жест мнимого примирения. Сейчас… Сейчас играть на публику было ненужно.

Она задумчиво сказала, бросая взгляд на Грега:

— Я… Прощаю вас. Я получила больше, чем мечтала. — что-то подобное она сказала Каеде.

Анри благодарно опустил голову вниз:

— Спасибо. Я признателен вам, лера Элизабет.

Грег прервал тяжкое молчание, повисшее в воздухе: ни Анри, ни Лиз были не в состоянии продолжать разговор:

— По поводу клятвы душой. Я хочу знать подробности.

Анри задумчиво произнес:

— Ты же реформатор, тебя это не касается, а с леры Элизабет клятва, как с выполнившей условия, снята.

— Это нужно для расследования.

— Если только для расследования… И только для тебя, потому что это важная тайна, между прочим. Тайна, о которой вы забыли. У вас нет монахов и их орденов — вы их успешно разогнали сотни лет назад. — он провел рукой по голове в попытке поправить волосы, которых не было. — Есть тайный орден Каутела. Он гарантирует чистоту сделок. Важных сделок, от которых зависит судьбы стран или множество жизней. Просто так с простой сделкой к каутельянцам не прийти. Они принимают клятвы только у королей и высших родов и скрепляют сделку душой — не выполнивший условия клятвы теряет душу.

Грег веско спросил:

— Как на них выйти?

Анри развел руки в стороны:

— Сейчас никак — из-за войны последние каутельянцы покинули Вернию. Их надо искать в Ондуре.

— Ясно. — скривился Грег. Только этого не хватало. Если он прав с клятвой, то все расследование упрется в тупик — в Ондур сейчас путь закрыт, не говоря уже о том, что полиция не ведет расследования в других странах. Раньше границы никогда не останавливали Грега. Теперь он уперся в неё лбом.

Лиз легонько прикоснулась к его руке, почувствовав горечь через эфир:

— Если надо… Я очень больна. Очень-очень. И согласна лечь в больницу в Арисе. Если тебе действительно важно, Грег.

Он закрыл глаза: имеет ли он право так рисковать Лиз?

Анри прервал тишину:

— Если нужно — мой Леви по-прежнему в вашем распоряжении.

Грег отрыл глаза, еще ничего не решив — надо посоветоваться с Броком и Эваном. Это все еще может оказаться ошибкой в расследовании.

— Спасибо… По поводу дуэли…

Анри недовольно сжал зубы — он уже решил, что это осталось в прошлом:

— Слушаю.

— Полагаю, я не один такой разозленный твоим поведением. Пока есть время у меня и тебя — пойдем на поле: я потренирую тебя, Андре и Лиз заодно простейшим приемам защиты и нападения. Все какая-то польза будет.