Рыжий и черный

Глава 39 День четвертый. Иглобраз

Леви выжимал из себя все, оставив за кормой Вернию и сейчас скользя над широкой водной гладью дельты Ривеноук. Аквилита вырастала на глазах, и Андре, стоя у переднего окна, молилась про себя, чтобы алый огонь, пожирающий гору, наконец-то погас. Она знала, что Грегори совершенно точно будет в первых рядах сражающихся с огнем — он иначе не мог. А если он там, то там и Элизабет, а ведь она только-только из госпиталя! Она еще слаба, она еще больна, но упряма хуже стада буйволов — Грегори её не переспорить. Храни их обоих небеса! Андре сейчас должна быть рядом с ними, хотя бы рядом с Лиз, чтобы помогать ей. И какого рогатого демона её понесло в плавание на Леви! Анри мог и сам найти и привезти потенцит. Глупая мечта о плавании привела к тому, что брату и новой сестренке нужна помощь, а она пока болтается в воздухе, не в силах помочь…

Рядом, но уже не обнимая и пытаясь держаться не меньше, чем на расстоянии ладони, чему узкая, небольшая рубка отнюдь не способствовала, стоял Анри. Он хмурился, но молчал — Леви и его экипаж ничем не могли помочь в борьбе с огнем. Леви, наоборот, опасно приближаться, чтобы не оказаться вблизи разлетающихся во все стороны огненных искр — в баллонетах дирижабля водород. Одна искра, и Леви погибнет. На входе в дирижабли даже зажигалки сдавали, чтобы не допустить случайной искры.

У боковых окон Леви замер остальной экипаж, свободный от вахты. Пожар никого не оставил равнодушным. Яркое и привлекательное, как ядовитый цветок, зрелище.

Огненная река, ничем не сдерживаемая — никто из присутствующих, кроме Каеде, не был магом и не видел бесплодных усилий на земле по плетению эфирного щита, — текла на восток, все дальше и дальше в сторону Танцующего леса. Страшно представить, что творилось там: паника, агония, торжествующая смерть — от огня, от жара, от забивающего горло пепла. Андре обняла себя руками — не чтобы защититься от холода, от зрелища её как раз бросило в жар, — она обняла себя руками в надежде успокоиться. Хорошо, что Анри оказался очень понятливым и больше не лез с объятьями. Сейчас ей было не до того.

Мягко прозвучало рядом:

— Андре, там много магов. Там справятся с огнем. — Анри посмотрел на девушку и понял, что она как раз волнуется за магов: её брат и сестра по браку были эфирниками.

Неожиданно между горящими домами, по середине улицы, рванули прямо в пламя две фигурки. Андре быстро настроила увеличение в окулярах, но картинка не стала четче — возможностей гогглов не хватало.

Ренар Каеде, тоже заметив бегущие в огне фигуры, пояснил, словно для неё:

— Брендон Кит и Эван Ренар — судя по эфирным всплескам. Их эфир ни с чем не перепутать.

Андре побелела и пошатнулась несмотря на то, что Леви шел плавно. Анри деликатно, за талию, поймал её и тут же отстранился. До чего понятливый принц!

Андре прошептала, не заметив, как сел внезапно голос:

— Не может быть… У Бр… У Кита же заблокировано большинство рунных цепей! Он не справится. Он не сможет пропустить столько эфира через себя. Ему нельзя в пламя…

Анри мягко напомнил, замечая тревожный взгляд Каеде, который тот кидал то на Андре, то на творящееся на земле:

— Я слышал, что он способен держать щит Фидеса — это вершина магии.

Андре повернулась к нему — гнев кипел в ней:

— Анри, вы тоже способны копать от сюда и до заката. — от возмущения она перешла на вы, заставляя принца недовольно кривиться. — Но подумайте, что потом будет с вашей раненой рукой!

Он виновато опустил голову:

— Прости, я не подумал.

Андре без слов повернулась к окну и замерла — она потеряла из виду мелкие мужские фигурки. Хотелось надеяться, что огонь не поглотил их. Она снова и снова искала их в языках пламени, в клубах дыма, в агонии рушащихся домов и не находила их. Черный, непроглядный дым заслонил все, мешая поиску. Небеса, остановите этот пожар… Зачем, для чего такое испытание… Почему боги так немилосердны.

Хотя главный вопрос, который терзал её: почему она так глупа и не смогла настоять на своей помощи Брендону?!

Каеде тихо сказал:

— Милер… Я должен быть там. Позвольте мне помочь.

Андре снова резко развернулась, чтобы удивленно увидеть, как Каеде, видимо, следуя традициям Нерху, опустился перед побелевшим принцем в земном поклоне. Команда тоже замерла, на лицах мужчин читалось неприкрытое изумление.

Анри впервые не улыбался, растеряв весь запас своего оптимизма. Даже брови сжались на переносице, заставляя шрам бугриться и сильно краснеть.

— Каеде… Встаньте! — Он быстро справился с охватившим его удивлением. — Если можете помочь — конечно же я вас отпущу. Только Леви не сможет подойти близко к пожару.

Каеде резко поднялся на ноги, замирая на вытяжку перед принцем:

— Это и не надо, милер. Не рискуйте «Левиафаном» и командой. Прикажите сейчас открыть люк — я покину дирижабль. Не беспокойтесь — я постараюсь вернуться к утру.

Андре в безумной надежде помочь Брендону поймала руку Анри и крепко сжала её:

— Прикажи поднять Леви выше — для прыжка с парашюта высота мала. И, Каеде, я с вами. Правда, я никогда не прыгала с парашютом, но я не прочь попробовать.

Рыжеволосый, всегда выглядевший идеально — даже после земного поклона он не одергивал одежды, чтобы привести их в порядок, — уже направлявшийся прочь из рубки мужчина обернулся к Андре:

— Я маг. Мне не нужен парашют, кера.

Она взмолилась — у Брендона должен быть шанс на спасение, и это — она:

— Возьмите меня с собой! Я должна быть там — я должна разблокировать рунные цепи, иначе Брендону не справиться с огнем.

Анри отдернул в сторону руку, пытавшуюся вцепиться и удержать Андре, старательно сжимая пальцы в кулак. Каеде заметил этот жест и посмотрел на Андре, веско замечая:

— Вы понимаете, что, возможно, это путь к смерти? Что нет никакой гарантии, что Кит справится, и вы выживете.

Андре побелела, еле подавляя родовой гнев Блеков — вот же не повезло с наследством! Надо взять себя в руки и отстоять свое право на помощь, право Брендона на спасение.

— Я понимаю одно — без моей помощи Брендон точно погибнет. Эфир сожжет его, пытаясь пройти по заблокированным каналам. Пожалуйста, Каеде, возьмите меня с собой. Я не буду мешать. Мне только нужно добраться до Брендона — о большем и не прошу.

Анри за спиной девушки вмешался в разговор:

— Каеде, если вы возьмете Андре с собой, если поможете ей… — Голос его был сух и безжизнен. — То любая награда, все, что пожелаете, будет ваше. Слово чести.

Девушка заметила, как на миг прикрыл глаза Каеде, а потом, словно решившись, сказал:

— Я ничего не обещаю, кера Риччи. Все будет зависеть только от вас, но к Брендону Киту я вас доставлю. Надеюсь, вы понимаете, на что идете.

Она шагнула к Каеде:

— Я готова.

Андре обернулась к Анри и светло, солнечно улыбнулась — без его помощи у неё бы ничего не вышло:

— Спасибо. Спасибо за все. За Леви, за плавание, за приглашение на гонку…

— Я буду ждать — я не приму участия без своего механика, — твердо сказал Анри.

Она закивала, соглашаясь с ним и продолжая улыбаться. Обвела взглядом всех напрягшихся мужчин, взгляд зацепился на штурманский стол, и Андре с извинениями схватила копировальный карандаш:

— Я потом верну, честное слово!

Моне лишь кивнул. Андре пошла вслед за Каеде, оставляя за спиной Анри, гонку трех океанов, волнующихся мужчин и, возможно, свою жизнь. Каеде не обещал, что Кит справится, а Андре не знала точных рунных цепей Брендона. Она не знала, справится ли сама, хватит ли её сил и знаний, но разве это повод отказывать в помощи?

В рубке прозвучало отрешенным голосом Анри:

— Носовые двигатели — торможение!

— Есть носовые двигатели торможение!

— Стоп, машина!

— Есть стоп машина!

Зазвенел телеграф, и Леви вздрогнул всем телом, зависая в воздухе.

Андре на миг замерла, ловя Каеде за узкую длинную ладонь — все же так прощаться с Анри было нелепо:

— Простите, на секунду…

Впрочем, Анри сам не сдержался, вышел в коридор, помогая Каеде открывать люк. В узкий коридор рванул холодный, ночной ветер. Прозвучала простая и такая нелепая инструкция:

— Кера, крепко возьмите меня за шею и не отпускайте ни за что!

Андре лишь кивнула, а потом все же поцеловала Анри в щеку:

— Будь счастлив — даже принцы этого заслуживают…

Анри ничего не сказал в ответ. Она улыбнулась и подошла к Каеде со спины, хватая его за шею и ничего не понимая. Руки Анри обхватили её за талию, поднимая вверх и помогая ногами обхватить Каеде, чтобы точно удержаться. Странно, что мужчина даже не возмутился. А потом… Каеде шагнул прямо в воздух.

Андре заорала бы от ужаса и восторга, переполнявшего её, но тугой ветер выбил из неё дыхание, заставляя бороться за первый вдох. Шея под её руками раздалась в стороны и обросла густой рыжей шерстью, нагло щекочущей нос. Только бы не чихнуть в эту рыжую роскошь — Андре не знала, как на такое отреагирует мужчина. Каеде резко вырос в размерах, превращаясь в лиса. Он был огромнее любого животного, которого до этого видела Андре. Впрочем, со слонами она не сталкивалась, так что возможно слонам Каеде и уступал в размерах. Он легко, словно воздух был тверд, как и земля, мчался над крышами Аквилиты, лишь изредка действительно отталкиваясь от домов, попутно обрушивая красную черепицу.

Огромный Леви превратился в небольшую точку на черном небе — он спешил в эллинг.

Поборов первый страх, Андре даже попыталась выпрямиться, чтобы сесть на лисе, как на коне, но гордой наездницы из неё не получилось — возмущенный Каеде хлопнул её одним из длинных, пушистых хвостов, заставляя обратно прижиматься к спине. Хвостов у него было три. Знать бы еще, что это значит. И значит ли.

Лис промчался через полгорода, пролетая через площадь Воротничков и врываясь в пламя. Андре на миг сжалась от ужаса, ожидая ожогов, но пламя словно избегало лиса. Или это была магия. Лис мчался через треск рушащихся домов, через рев огня, через крики… Андре обернулась — оставшиеся за спиной маги что-то орали им в спину, но слов было не разобрать. Криков же умирающих в пламени не было. Тут вообще никого на агонирующих улочках не было. Даже крыс.

Каеде летел, хвостами отмахиваясь от пламени, он словно знал, куда надо бежать в этом рыжем от всполохов огня, дымном пекле. Он резко в прыжке прыгнул на какую-то площадь, замирая, и Андре от неожиданно прерванной скачки не удержалась — перелетела через его голову, чуть не падая — уже мужские руки Каеде поймали её в последний момент.

— Удачи! — сказал он ей и напомнил: — Не рискнешь — ничего не получишь!

Словно она хотела что-то получить… Ей бы Брендона успеть спасти! Тут не до наград, или что там имел в виду Каеде. Он, на лету обратно превращаясь в лиса, взвился в небеса и полетел дальше, тут же теряясь в языках пламени. Оно тут было везде. Поднималось выше трехэтажных домов. Летело в лицо. Рвалось попробовать на вкус. И не могло коснуться Андре, словно Каеде все еще защищал её, хоть и не обещал ничего подобного. Дышалось легко, несмотря на явный жар и пепел, метавшийся в воздухе. Андре заставила себя сделать первый шаг к Брендону, боясь, что защитный кокон останется позади.

Брендон, все так же в черном свитере и широких, сейчас серых от грязи штанах, замер по середине площади, что-то спешно вырисовывая на брусчатке. Сперва Андре показалось, что это мелок, но подойдя ближе, она поняла, что это кровь. Брендон выводил руны своей кровью.

Заметив, хотя, скорее, почувствовав кого-то рядом, он удивленно приподнял голову вверх, замирая и мотая головой в диком изумлении.

Время словно остановилось. Или Каеде его остановил? Как остановил голодное пламя.

Мужчина недоверчиво поднялся с корточек:

— Что ты тут делаешь?

В отличие от Андре, ему было плохо — по грязному, серому от пепла лицу тек пот, оставляя за собой красные, припухшие из-за ожогов дорожки. Брендон тяжело дышал, словно боролся за каждый вдох. От него пахло потом и гарью. Его светлые волосы висели сосульками и откровенно были подпалены — путь через пламя ему дался тяжелее, чем Андре.

— А ты что тут делаешь? — возмутилась она, доставая из кармана брюк позаимствованный копир и слюнявя его кончик — иной воды тут не было: — Живо снимай свитер — вот тут ты точно не замерзнешь!

Он растеряно протянул руку к ней, как будто надеялся, что она всего лишь галлюцинация — до этого он избегал любого контакта:

— Ты… Пришла сюда… — его голос звучал растерянно.

— Чтобы разблокировать твои рунные цепи! — Андре снова скомандовала — она боялась, что волшебства Каеде хватит ненадолго: — Свитер снимай!

И почему она тогда отказалась от предложения отца Маркуса? Владей она сейчас эфиром, она могла бы помочь чуть больше, чем разблокировкой рун. Иногда она тоже ведет себя, как глупый баран, или, вернее, иглобраз, как Брендон.

Он, послушно обнажаясь, стащил свитер, продолжая мотать головой — кажется, он до последнего надеялся, что Андре растворится в воздухе, как призрак. Она нахмурилась, наклоняясь ниже и всматриваясь в цепочки рун, которые вились по всему торсу мужчины. Сюда бы Грегори — вот кто легко читал и разбирал цепи, она его жалкая ученица, но сейчас пришло время сурового экзамена и отступать, чтобы вернуться к учебникам, нельзя.

— Какая красота… — не сдержалась она, прикасаясь к гладкой, чуть влажной коже.

Брендон уже смирился с её существованием:

— Да, я над этой цепью два года работал.

Андре не удержалась от смешка:

— Я вообще-то твои мышцы имела в виду — красиво!

Колдун впервые не нашел, что ответить. Лишь терпел, когда карандаш рисовал что-то на его коже.

Брендон оглядывался вокруг и не понимал, почему время остановилось. Чья рука привела сюда Андре? Кто помогал ей сейчас? И кто выведет её из этого пекла потом…

Она рисовала и рисовала. Её пальцы скользили по его коже, внимательно проверяя каждую руну. Близкое дыхание щекотало и заставляло думать не о выпущенном когда-то «Черном гневе», не о пламени, не о матери, сожженной на костре инквизицией, не о своей ошибке тогда, больше десятка лет назад, когда он мстил инквизиторам и не удержал «Черный гнев», спалив монастырь и прилегающие земли… Он думал о девушке, о том, что принц теперь будет думать глупости о них с Андре, о том, что состязаться в привлекательности с Анри, между делом способным подарить целый завод, невозможно, о том, что Андре уже несколько раз предлагала ему свою помощь, а он отказывался, как гордец. О том, что ему нечего предложить Андре. Впрочем, она ничего и не ждала от него, наверное. У неё есть принц. Но кто же выведет её из этого пекла?!

Она, тяжело дыша, закончила ход вокруг него:

— Я больше ничего не могу сделать — главное я разблокировала. Но этого может не хватить… — Её губы посинели от краски копира — она снова и снова смачивала карандаш, рисуя руны. Она облизала сухие, лопающиеся от жара губы, и Брендон заметил, что и язык у Андре был синим. Капельки пота текли по её лицу, короткие пурпурные волосы топорщились мокрыми иглами. И все же она была бесподобно хороша, даже в форменной тужурке «Левиафана» с морским королевским змеем на шевроне — словно помеченная принцем «Моё! Не трогать!». Только дикое желание, которому Брендон год за годом запрещал просыпаться в сердце, умоляло хотя бы попробовать… Он положил руки Андре на талию — он устал быть в одиночестве. Хотя бы сейчас, хотя бы перед смертью можно чуть-чуть позволить себе…

Он притянул Андре к себе, тут же почувствовав, как она сопротивляется. Брендон был понятлив — хотя бы в таком. Он отпустил Андре, тут же повинившись:

— Прости…

Она рыкнула на него:

— Совсем с ума сошел?!

Он твердо повторил:

— Еще раз прости!

Она стукнула его в грудь кулаком — не больно, но обидно:

— Нашел, когда обниматься! А если я руны смажу?! И вообще… — она дернула ворот тужурки. — Вытаскивай нас отсюда, Брен.

Он опешил — он все же надеялся, что принц все продумал и готов её вытащить из пекла — даже если Брендон справится и погасит «Черный гнев», высокая температура еще долго будет сохраняться на пепелище. У Андре нет столько времени — ждать, когда остынет. Она потеряет силы и жизнь гораздо раньше — она же не маг.

— Разве тебя не заберут?

Андре отважно улыбнулась, словно маленькое солнышко выглянуло из-за туч, и призналась:

— Мне такого не обещали. Чудо, что до тебя донесли.

— И ты пошла… — Он такого самопожертвования не заслужил, вот точно. Он костьми ляжет, но вытащит её отсюда. Его ладонь потянулась к её щеке, но не прикоснулась — Андре тяжело опустилась на горячую брусчатку — сил стоять не было. Гул проснувшегося пламени навалился, заставляя давиться горячим воздухом и чувствовать, что смерть безумно близка.

— Еще скажи… что не должна была.

— Не должна. — он сел у рун, по новой проверяя рисунок. Андре оперлась спиной на его бок, тяжело и жарко. — Я не уверен, что у меня получится.

Она обреченно кивнула:

— Значит, мы останемся тут.

— Зачем ты пошла сюда за мной?! Я не собирался возвращаться. Мне не к кому было возвращаться…

Андре напомнила:

— К своему белому как мышь другу… Вы так забавно пререкаетесь… Он любит тебя… Ладно… Уважает. Дорожит… Еще к кому-нибудь. И вообще, Брендон… Чтобы было к кому возвращаться… Сперва надо втянуть иглы, иглобраз! — последнюю фразу она еле просипела — жар высушил голосовые складки, и говорить было нечем. Глаза её то и дело закрывались сами по себе — клонило в сон. Или уже в смерть. — Не бери в голову… Я знала, на что шла… Я справилась — это главное.