Рыжий и черный

Глава 48 День пятый. Вечер

Надо было идти. Не стоит ждать, что её кто-то найдет. Она не лера, она — констебль, и потому идти, пока боль временно утихла.

Вик вытерла липкие от крови руки о свою многострадальную юбку и встала. О случившемся тут она подумает позже. Не сейчас. Сейчас нужно идти вслед за ярким запашком из болезни и машинного масла и надеяться, что Сайкс тут не блуждал и знал, куда шел. Он ведь мог и следы заметать, кружа в катакомбах. О таком думать не хотелось. Сил было откровенно мало.

Качаясь, как пьяная, и уговаривая себя, что все закончится хорошо — виселицей для нера Чандлера, — она пошла вслед за запахом. Даже обостренное лисье зрение не справлялось с первозданной тьмой, царившей тут, и Вик то и дело спотыкалась на неровном полу, чуть не падая. Только прикасаться к холодным, склизким из-за близости к реке стенам, чтобы удержаться, не тянуло. И думать, что может периодически хрустеть под ногами, тоже не стоит — Вики помнила, что тут в Аквилите самый большой в мире оссуарий.

Она просто шла за запахом, надеясь, что он выведет её на свободу. Вик знала — сейчас, что в катакомбах, что на пожарище, каждый маг и каждый констебль на счету. Она шла, чтобы Эван не волновался за неё дольше, чем нужно.

Издалека донеслись чьи-то быстрые, уверенные шаги, и Вик на всякий случай все же прижалась к стене и выставила перед собой кинжал — ей никто не обещал, что это возможная помощь.

Судя по острому, предупреждающему пряному аромату, это был Каеде. Вик сглотнула — только этого не хватало.

Он вышел из-за поворота, сияя чудно алыми глазами, и кинулся к Вик, напарываясь на её предупреждающий крик:

— Не подходи!

Каеде послушно замер, чуть приподнимая руки вверх:

— Кузина, это я, Каеде. Я вышел на твои поиски по просьбе Эвана Хейга.

Вик снова повторила:

— Не подходи! Я знаю, что ты помогаешь неру Чандлеру.

Каеде отрицательно качнул головой — это было заметно по движению его алых глаз:

— Кузина, ты что-то неправильно поняла. Я тебе не враг. Я на твоей стороне.

Вик перефразировала, не опуская нож — впрочем, она понимала, что против мужчины, веками служившего в охране королей, ей не выстоять и одного удара сердца:

— Я знаю, что ты помогал Чандлеру и его шайке прятать трупы убитых.

Он снова терпеливо повторил:

— Виктория, ты что-то не так поняла.

— Ты перепрятывал трупы убитых…

Он сделал уверенный шаг к Вик:

— Еще раз — нет. Я на твоей стороне. Я никогда не помогал неру Чандлеру в убийствах и никогда не занимался заметанием следов, никогда не подделывал улики и не помогал им уйти от наказания. Слово чести. Лисы никогда не лгут. Ты все не так поняла.

— Каеде…

Он аккуратно забрал из её рук нож и сунул его себе за манжет сорочки:

— Хороший цукумогами. Он веками верно служит Ренарам… Кстати, Байо нашли. У него пара переломов и сотрясение головного мозга — модная нынче у констеблей болезнь. Эван отправил его к вам домой для лечения у Николаса Деррика. — Каеде заглянул в глаза Вик: — пожалуйста, позволь тебе помочь. Именно для этого я тут и нахожусь. Я верну тебя целой и невредимой твоему мужу.

— Каеде… Я тебя совсем не понимаю. — Вик запуталась. Она хотела верить Каеде, но она знала одно — никто, кроме него, не мог быть древолюбом. Ладно. Ладно! Пока она примет его помощь — сил идти самостоятельно не было. А потом… Потом она все же разберется и найдет древолюба. Вик решилась: — Хорошо… Помоги мне, пожалуйста.

Мужчина подхватил её на руки, крепко прижал к колючему шерстяному мундиру, пропахшему благовониями, и уверенно понес куда-то в темноту. Боль соизволила проснуться, пока еще глухо отдаваясь в теле Вики при каждом шаге лиса.

— А что во мне такого сложного, кузина? — старательно спокойным голосом сказал Каеде. — Нас осталось всего двое. Ты и я. Я следую за тобой, я делаю все, чтобы помочь тебе, я жизнь готов отдать за тебя.

Вик не выдержала:

— Зачем, Каеде?! Зачем это все…

Он удивленно скосил на неё взгляд и задумчиво сказал:

— Ты разве не знаешь?

— Что я должна знать…

Он фыркнул совсем по-звериному, потом рассмеялся, а потом все же снизошел до объяснений:

— У лис матриархат, Виктория. Матриархат. И потому ты важнее, чем я. И потому я все делаю, чтобы помочь тебе с твоим домом. Надеюсь, когда-нибудь, ты позволишь мне считать его и моим домом. Я учусь у тебя, я поступаю, как ты. Точь-в-точь.

— Бешеные белочки, — только и смогла сказать Вик.

Каеде, легко неся её на руках, посмотрел на неё и промолчал. Кажется, Вик сморило или Каеде её усыпил, или она потеряла сознание, потому что следующим, что она осознала, были теплые руки Эвана, аккуратно куда-то её несущие. Она приоткрыла глаза, смотря на яркий, как игрушка, сине-зеленый мир, с трудом узнавая улочку, ведущую к площади Воротничков.

— Эван… — тихо прошептала она.

— Шшш… Спи, все хорошо…

Она, наоборот, шире открыла глаза, не замечая, как вздрогнул Эван, случайно кинувший на ней взгляд — щелевидные звериные зрачки кого угодно напугают:

— Нехорошо… Я сглупила и убила Сайкса. Я убила единственного, кто мог дать показания об убийствах на заводе.

Эван, заботливо опуская её на заднее сиденье паромобиля, дверцу которого открыл Каеде, улыбнулся:

— Не бери в голову — сейчас отправим в катакомбы криминалистов и Кита. Показания, данные душами некромантам, засчитываются в суде. — Он осторожно добавил: — только не говори, что хочешь сама завершить это дело.

— Хочу, — мрачно призналась Вик. Она представила, как вытянется лицо Чандлера, считавшего её лерой «Прелесть, какая дурочка!», когда он поймет, кто вывел его на чистую воду… Только она работала над делом не одна. Тут была целая команда. Вик тихо сказала: — но не могу. Слишком плохо себя чувствую. Я знаю, что Брок и Грег дожмут Чандлера. Хотя жаль, что я это не увижу.

Эван чуть отошел в сторону, давая место Алистеру, накидывающего на Вик целебные плетения. Сержант заглянул Вик в глаза и откровенно вздрогнул. Каеде не сдержал смешка:

— Кузина, глаза перестрой — ты пугаешь храбрых воинов, впервые в жизни столкнувшихся с тем, кого не существует.

Алистер выпрямился:

— И ничего я не напугался — классная штука же. В темноте поди хорошо видно. — Он подмигнул Вики: — не бери в голову — привыкнем! И езжай спокойно — прижмем Чандлера, никуда он от нас не сбежит. У нас уже в свидетелях пятеро женщин из ночной смены, которую отменили седьмого вьюговея. Кто-то видел, как Форд зашел с Уоллис в цех к Сайксу, кто-то слышал работу механического молота и крики Мактира… Отис дал свои признательные показания: Мактир пригрозил, если его не уволят, раскрыть аферу с амулетами… Чандлеру не уйти от наказания. Жаль, что тетради с изобретениями Мактира, которые выкрали из его дома, сгорели на заводе… Езжай и выздоравливай.

Вики вздохнула:

— Честное слово, завтра весь день буду лежать в постели и выздоравливать… Даже носа на службу не покажу.

В этот раз рассмеялись уже все мужчины рядом. Эван напомнил:

— Вики, завтра выходной. Завтра на службу тебе точно не нужно. Езжай — я приду позже, как закончу тут. Передавай девочкам привет! — он захлопнул дверцу под недоуменное: «Эм, комиссар, вы бы тоже ехали домой! Вам же вечером в поездку…» — из уст Алистера.

Вик грустно подумала, что и точно. Завтра в Олфинбурге похороны короля Артура Десятого, и Эван должен там присутствовать.

Паромобиль, за рулем которого сидел Адамс, тронулся в путь. Домой.

Там её уже ждал Николас Деррик, активно принявшийся её лечить; потом он передал её в руки Эйр и новенькой, совсем молоденькой горничной Аликс, и они в две пары рук отмывали Вик в ванной и переодевали в ночную сорочку. Потом её отвели в кровать, накормили полезным бульоном, а потом все же пустили в спальню девочек. Полли прижалась к одному разбитому камнями боку, Ноа осторожно обняла Вик с другой стороны, отбитой «призраком», и Вик заснула под грустные рассказы Ноа, что резиновые уточки не умеют плавать — одна утонула в пруду, вторая в фонтане, а третья ждала своей участи вечером в ванне. Вики надеялась, что нериссу Эйр не уговаривали спасти первых двух уточек — с Ноа бы сталось.

День разгулялся — ярко светило солнце, лужи почти просохли, ветер уносил прочь запахи гари, и дети снова играли на площади, как ни в чем не бывало. Город оживал. Только палаточный городок и служебные полицейские паромобили напоминали, что горе рядом.

Каеде проводил задумчивым взглядом увозящий Викторию паромобиль и тактично заметил:

— Пойду покажу Киту дорогу в катакомбах, чтобы не блуждал. — Не дождавшись разрешения, он удалился — этот лис всегда был себе на уме. Эван только и успел сказать в спину мужчине:

— Да, конечно. Спасибо! — Помощь от лиса была неожиданной, но и действенной. Он же сдержал слово — быстро нашел Вик и принес её живой и почти здоровой. Эван скрипнул зубами — Вики… Вики первый раз убила, и сразу двоих. Он должен быть рядом с ней, но пока не мог — тут необходимо его присутствие. Это его город, это его люди. Он отвечает за всех и за каждого.

Алистер скривился, наблюдая, как Каеде скрылся за домами, и промолчал. Лиса многие не понимали, особенно после вчерашнего — его шутки мало кто оценил.

Эван последний раз посмотрел вдаль по улице, где его служебный паромобиль уже было не разглядеть в вечернем потоке машин, и медленно направился к палаткам, откуда приятно пахло кофе. Алистер пристроился за его плечом, то и дело поглядывая на Эвана, и тот вздохнул, входя в палатку и беря любезно протянутую уставшим, с темными кругами под глазами Грегом кружку кофе.

— Ал, не косись так. — Эван говорил старательно тихо — в одном из раскладных кресел спала уставшая нерисса Идо. Кто-то заботливо укрыл её пледом. — Я не поеду в Олфинбург. Тут я нужнее.

Сержант кашлянул и сплел звукопоглощающий шит, чтобы не разбудить Идо:

— Я вообще-то волнуюсь по другому поводу.

Эван скользнул взглядом по его лицу и устало опустился на стул:

— А к Вик я приеду чуть позже. Там Ноа — её одной хватит для того, чтобы забыть о катакомбах.

Грег молча налил вторую кружку кофе для Алистера, а для себя вскрыл бутылку с колой — кофе уже плескалось у него в мозгах. Впрочем, сделав один глоток из бутылки, он и её отставил в сторону.

Сержант тихо уточнил, тоже садясь на стул — все знали, что комиссар не требует соблюдения некоторых глупых правил субординации:

— Хорошо. Понял про дом… Вот теперь я волнуюсь по поводу Олфинбурга — там ведь похороны короля, а вы теперь старший Игнис.

Эван сделал большой глоток кофе и признался:

— Я боюсь, что на похоронах не смогу себя вести достойно. Не смогу горевать — мне хочется захватить с собой в поездку Кита и заставить его поднять короля на глазах у всех, чтобы Артур Десятый, прости его небеса, отвечал за все, что натворил в столице. Так что лучше я останусь в Олфинбурге. Целее Тальма будет.

Грег задумчиво вновь взял бутылку с колой и салютовал ею Эвану:

— Решишь осуществить свой план — я в деле.

Тот чокнулся кружкой с его бутылкой:

— Заметано. Жаль, что неосуществимо. Но хочется до ужаса.

Алистер неуклюже попытался поменять тему:

— Значит, тело вашего отца, комиссар…

— До сих пор не найдено. Точнее не опознано среди кучи таких же обезображенных тел. — Эван перевел взгляд на Грега: — ты же тоже не поедешь в Олфинбург?

Грег чуть переиначил его слова:

— Тут я важнее. В Олфинбурге будет отдуваться мой отец. Хотел бы я посмотреть, как будет пытаться молчать этот святоша, но увы. Я должен быть тут.

— Как Элизабет? — понял его Эван, выпрямляясь и смотря прямо в глаза.

Грег не стал отнекиваться:

— Хррррень, если честно, сотворил с ней этот наглый лис — я не стал ломать ему руки и ноги, хоть откровенно хочется, лишь по одной причине: Элизабет на его стороне… Надеюсь, ей хватит сил продержаться до завтрашнего дня. Завтра с утра порция лекарства уже должна быть. Опять же надеюсь, что у дельцов рода Аранда совесть есть, и лекарство не будет стоить заоблачных денег.

Эван тут же предложил:

— Тогда езжай домой — там ты важнее.

Грег благодарно кивнул:

— Закончу дела тут и поеду. Завтра не забывайте о моем существовании — приеду по первому же требованию. — Он зевнул: — Кстати, забыл сказать. Мы с тобой, Эван, теперь соседи. Прибегала Андре в обед, сказала, что Лиз выкупила особняк на Морском проспекте. Через два дома от вашего.

Эван одобрительно качнул головой:

— Будем дружить домами. Там хорошая улочка, тихая, соседи почти незлобные, когда не врываешься к ним с просьбой срочно телефонировать. — Он не сдержал кривой усмешки.

Грег задумчиво принялся допивать колу, словно решая что-то для себя. Эван было подумал, что его тревожат проблемы с внезапным союзом Андре и Брендона, но Грегу удалось его удивить:

— Эван… Если что… Будешь свидетелем моего отречения от рода?

Тот отставил в сторону недопитую кружку с кофе:

— Конечно. Можешь рассчитывать на мою поддержку.

Алистер еле сдержал удивление — от рода не отрекаются. Это престиж, это деньги, это родовитые предки в гробах… Это… От такого только Эван и отрекся — ради рыжего. И вот теперь черный туда же — эпидемия отречений какая-то.

— Спасибо, — отказался от помощи Грег. — Это не требуется. Пока вроде все под контролем. Кроме цены на лекарство Элизабет.

Эван постарался отвлечь его — проблемы с лекарством будут завтра, завтра и придется их решать:

— Кто будет вторым свидетелем отречения?

— Эм… Фейн? — пожал плечами Грег. — Мюрай… Или принц Анри. Я еще не решил.

— Ты из-за… — Эван не знал, стоит ли уточнять. Лезть в чужие семейные дела — дурной тон в Тальме.

Алистер предпочел бы уйти, чтобы не мешать — в разговоры леров лучше не встревать, — но это могло выглядеть демонстративно, так что он скрылся за кружкой кофе

Грег фыркнул, заметив смятение сержанта:

— Ал, все в порядке — я помню, что ты тут. Никто меня за язык с отречением не тянул. Просто все равно к этому идет. Проще первому отречься от рода, чем потом глотать торжествующие речи отца, сообщающего об исключении из рода. Я держался за род только из-за сестры. Я сам без гроша в кармане проживу, а вот её хотелось бы обеспечить деньгами — отец до такого не опустится: оставить наследство непризнанной Блек! Но Андре убедила меня, что сама сможет себя содержать. У неё грандиозные планы с принцем и Брендоном.

Эван осторожно уточнил:

— Тебя можно поздравить с союзом…

— Нееет, — легко отмахнулся Грег, говоря немыслимое: каждый лер просто обязан волноваться за репутацию сестры. — Кит заключил с ней ритуал общего эфира. Андре еще побегает от брака, помяни мое слово, но это уже не мои проблемы. Это проблемы Брендона — доказать свою необходимость. — Он резко сменил тему: — так, раз уж вспомнился Брендон… Пока вы были в катакомбах… Храм предоставил вещи первой необходимости для погорельцев, заодно часть больных и немощных они готовы принять в своих приютах. Военные-таки сдались и выделили катера для переправки женщин и детей на левый берег Ривеноук. Принц Анри отчитался — казармы готовы принять погорельцев хоть сейчас. Полевые кухни уже туда переброшены — женщин и детей там будет ждать горячий ужин. Тут мужчинам ужин тоже готов — я ходил, снимал пробу. Есть можно. Констебли, я договорился, тоже будут питаться из общего котла. В сгоревшем квартале закончилась проверка — ни одного погибшего от пожара не найдено. Случайно поднявшуюся нежить уже уничтожили — маги продолжают свои дежурства — ночью еще возможны случаи подъема. В горелые кварталы уже заехала тяжелая техника — разбор завалов начался. Запись в строители и разнорабочие открыта — половина мужчин из катакомб готова работать. Остальная половина никогда не работала и надеется пожить за счет города. Рекомендую гнать их на работу принудительно, но нерисса Идо со мной категорически не согласна. Она надеется на сознательность. И еще… Я понимаю, что еще рано обсуждать полицейский участок, который откроется тут, но… Я бы хотел рассчитывать на место его суперинтенданта…

Эван удивился — хорошо еще, что кофе успел допить:

— Прости, что?

Грег скривился:

— Оставь ты уже Броку его любимое детище — Особый. Я и тут повоюю — места дикие, люди не привыкли к законам, будет сложно и интересно. Как-то так.

Эван пожал плечами:

— Как скажешь. Не мелковато для тебя после разведки и Высшего королевского…

Грег перебил его, заметив, что Алистер тоже что-то хочет сказать:

— Нет, в самый раз. Не косись так — пять лет я точно прослужу тут. Элизабет будет учиться в Университете вместе с Андре. Ты бы подумал: Вики идеально впишется — ей будет легче, когда рядом кто-то знакомый.

— Подумаю.

— Так что не бойся — не сбегу. В любом случае отпуск никто не отменял — буду унимать тягу к путешествиям в отпуске.

— М-да… — кивнул Эван. — Как скажешь. Что-то еще?

— Нет. Тебе Ал что-то сказать хочет.

Алистер коротко качнул головой в жесте признательности и сказал:

— Я не знаю, как Байо, но я готов просить перевода в новый участок. Я тут свой. Я знаю многих, здесь я буду важнее, а в Управлении и Себа хватит, как сержа.

Эван развел ладони в стороны:

— Как скажешь. Можешь приглядываться к местным парням — скоро объявим набор в констебли. Что-то еще?

Грег ткнул пальцем в сторону приближавшихся со стороны катакомб Брендона и Каеде:

— Как-то не быстровато ли они вернулись?

— Быстро, — согласился Эван.

Брендон подошел к ним, поздоровался и отчитался:

— Я знаю, тут все уверены, что я великий и ужасный, но… Добивать, чтобы потом поднять и вернуть с того света, увольте. Сайкс жив — его той зубочисткой, которой была вооружена Вик, не убить. Он упал в обморок от болевого шока, так что свалить его допрос на меня, вам не удалось. Его уже подлечили и отправили в ваше Управление по особо важным. А убитую женщину мне поднять не удалось. Она оказалась атеисткой. Представляете? На ней не было храмового треугольника, и душа её растворилась в мире без остатка. Первый раз с таким сталкиваюсь… Кстати, тут все в курсе, что уже пять часов дня? Служба закончена. Эван, тебя ждет раненая жена. Грег, тебя ждет…

— Ты? — предложил тот.

Брендон покаянно дернул ворот белого свитера и сказал:

— Да хоть бы и я. Бить будешь?