Смерть — единственный конец для злодейки (Огрызок по 212 главу)

Том 1 Глава 182

Винтер уставился на меня красными глазами, вынуждая ответить. Хотя нет, может быть, мне просто показалось.

— Это…

Я долго колебалась, едва шевеля губами. Ответ, что это вопрос доверия, был бы двусмысленен, ведь он предполагал, что я убью Ивонну, однако все равно собирался скрыть мои грехи.

'Нет. Последний раз он так суетился, когда считал меня подлой злодейкой, может быть, дело все же в доверии?'

После долгих размышлений я ответила ему, не сводящему с меня глаз:

— Ну… Это в вашем характере.

— Вы имеете в виду мою личность?

— Да, вашу личность.

Синие глаза Винтера расширились, а затем он вдруг рассмеялся, словно внутри него лопнул воздушный шарик самообладания.

— Впервые слышу комментарии касательно моей личности…

Меня немного смутило его подавленное бормотание. Указывать на личность в столь серьезной ситуации было грубо и невежливо даже для меня. Правда, благодаря его внезапному смеху атмосфера немного разрядилась. Я взглянула на него и спросила о том, что давно меня интересовало:

— Почему вы сказали, что были заинтересованы во мне?

Указав обязательные "встречи" в контракте, он объяснил, что просто хотел удовлетворить свое любопытство. Я не могла точно сказать, когда он изменил свое отношение.

— Не знаю, — с улыбкой пробормотал он, не дав прямого ответа на мой вопрос. — …Каждый раз, когда я приходил в себя с тех пор, как вернул вас в вашу комнату, я вспоминал о вас.

— …

— …Я так сожалел о днях, которые мог провести с вами, и думал, что испортил всё своими собственными руками.

Сказав это, он медленно отпустил мою руку. Я проглотила слова о его постоянных подозрениях в отношении меня и достаточно сдержанно ответила:

— Мне очень жаль, но я не могу этого принять.

Извини, мне не нужна твоя сомнительная любовь. Винтер спокойно принял мой ответ.

— Я не прошу вас принять это. Однако хочу сказать вам…

— …

— Пожалуйста, не подвергайте себя опасности.

Винтер, с отчаянием посмотрев на меня, наконец раскрыл цель, ради которой пошел за мной.

— Воспользуйтесь мной. Я позабочусь об этом.

— О чем?

— …Обо всем.

Его ответ вогнал меня в ступор. Я взглянула на шкалу интереса, которая все еще парила над головой Винтера, несмотря на окончание сложного режима.

'…Что означает фиолетовый?'

Стараясь ответить на этот бессмысленный вопрос, я попыталась заставить его передумать:

— Что, если ваша маска… будет снята, если вы поможете мне?

— Я был готов к этому с тех пор, как создал этот яд.

— Эм, а что, если я попрошу вас сделать Ивонну преступницей?

— Тогда я переверну всё с ног на голову, подправив воспоминания людей.

Мне стало интересно, насколько далеко он готов зайти.

— Что, если я попрошу вас убить ее для меня?

Последний вопрос окончательно лишил его дара речи. Лицо, на котором почти было написано, что он готов на все ради меня, побледнело.

— Тогда…

Он некоторое время колебался, то закрывая, то вновь открывая рот, и наконец ответил пронзительным шепотом.

— Я оставлю заявку в гильдии убийц…

— …

— И сам приму в этом участие.

Я только неловко посмеялась над его ответом. Это был такой… неправильный ответ.

'Не было бы лучше, если бы ты сделал это незадолго до окончания сложного режима?'

Хотя его проблемы с доверием всё испортили, изначально Винтер был дружелюбен и внимателен ко мне. По этой причине я пару раз подумывала использовать его в качестве страховки вместо Иклиса, но теперь все было бессмысленно.

— А что насчет детей, которых вы защищаете?

Услышав мой смеющийся голос, Винтер широко раскрыл глаза.

— Я слышала, некоторых потомков волшебников, возможно, где-то все еще преследуют последователи Лейлы.

— Это…

Его лицо внезапно омрачилось, словно он вспомнил об этом лишь после моего напоминания. Его любовь или миссия. Продолжив верить одновременно и в свою миссию, и в меня, он взял на себя слишком тяжелую ношу. То же было и со мной. И, к сожалению, в отличие от него, я сейчас планирую отказаться от всего.

В конце концов я решила перестать дразнить Винтера, которого уже почти довела до слез.

— Не волнуйтесь, маркиз. Я не буду просить вас об этом.

— Благородная леди.

— Не знаю, поверите вы или нет, но я пацифистка, — добавила я, пожав плечами. — Не отказывайтесь от своей миссии из-за меня. Я не хочу, чтобы вы оправдывались мной, как будто у вас не было выбора.

В противоположность ему с его мирным голосом, я говорила очень холодно, раня его чувства. Притворяясь, что не замечаю этого, я бездумно продолжала:

— Я просто хочу как можно тише покончить с этим и покинуть герцогство.

— Но это была не ваша инсценировка. Очевидно, что кто-то нацелился на вас. Так почему вы пытаетесь подставить себя, леди?

Я вдруг почувствовала, что устала от его настойчивых расспросов. Если подумать, прошло много времени с тех пор, как я в последний раз стояла в саду за особняком. Вздохнув, я честно ответила:

— Это действительно была постановка.

— Тем не менее… яд был другим.

— В таком случае это была постановка того, кто достал этот яд.

— О чем вы говорите…?

— Я приобрела яд через свою личную горничную.

Я склонила голову и загадала ему загадку, на которую никто в поместье не нашел ответа за всё то время, что я пробыла без сознания.

— …Тогда кто заказал яд через мертвую служанку?

Винтер тяжело вздохнул на мой наводящий вопрос:

— Чего и следовало ожидать. Вы всё знаете.

Топ-.

Он приблизился ко мне, сужая дистанцию между нами.

— Кто это? Кто всё подстроил…?

Посмотрев на мое непроницаемое лицо, он внезапно замолчал, как будто что-то понял, и осторожно уточнил с ошеломленными глазами:

— …Это леди Ивонна?

— …

— Пожалуйста, ответьте мне. Это сделала леди Ивонна? Леди Ивонна спланировала это?

Я промолчала. У меня не было уверенности, что он поверит мне.

— Боже…

Винтер с силой провел руками по лицу, видимо, ему было трудно смириться с этим.

'Ну что ж, трудно принять то, что героиня-ангелочек, которая всегда помогает другим, совершила подобное.'

Могу понять, что он чувствует прямо сейчас. Спустя долгое время он осведомился слабым голосом:

— …Тогда почему вы выпили вино, если знали, что оно отравлено? Зачем вы заказали яд, если не собирались использовать его на леди Ивонне..?

Винтер вдруг замолчал. Он медленно убрал руки с лица, а затем посмотрел на меня.

— Вы действительно… пытались умереть?

Бездонные глаза наполнились тревогой.

— То, что я сказала недавно, правда. Я хотела умереть.

Его бледное лицо с огромными глазами исказилось. Прежде чем я успела объясниться, он внезапно шагнул ко мне и схватил меня за плечи.

— Почему… Почему, леди, почему…!

— Я уже говорила, — небрежно ответила я.

Выйдя из комы, я, вместо того, чтобы сочинять сказки, просто шла к своей цели. Мне нужно выбраться отсюда.

— Неужели мне нужна веская причина, чтобы выпить яд?

Было неясно, думает ли он о том же, но его лазурные глаза пронизывало отчаяние. Его руки тряслись так сильно, что дрожь передавалась и мне. Но вскоре он безвольно отпустил меня.

— Ах, хха…

Винтер пошатнулся, коснувшись лба с изможденным лицом. Как ни странно, эта картина не вызывала у меня никаких эмоций.

— Так что мне делать… Если вы выпьете созданный мной яд, я…

— Вы ничего не можете с этим сделать.

— Благородная леди.

— Если вы так хотите что-то сделать для меня, я буду счастлива, если вы будете держать рот на замке и молиться за мое благополучное выздоровление, — отчеканила я то, что собиралась сказать. Мои слова безжалостно вгоняли Винтера в дрожь.

— Яд… Еще остался яд, который я вам дал, — пробубнил он и неожиданно закричал, словно это была катастрофа: — Что, если вы снова выпьете яд и на этот раз умрете…?!

— Этого не произойдет.

— Чем вы можете это гарантировать?

— Я не стану проходить через это дважды, — хмуро отрезала я.

Это была правда. Пусть я и пошла на крайности ради побега, мой план провалился, так зачем мне наступать на те же грабли во второй раз?

Я не хотела напрасно умирать как персонаж массовки, нужный только в качестве фона для Ивонны.

Неизвестно, увидел ли он твердую решимость на моем лице или что-то иное, однако Винтер стал говорить более ровным тоном:

— Тогда что вы будете делать с ядом?

— Я позабочусь о нем.

— Пожалуйста, верните его мне. Чтобы я был уверен, что…

— Маркиз.

Я хотела закончить этот бессмысленный разговор, поэтому прервала его и сменила тему.

— Вы все еще думаете, что Ивонна хорошая девочка?

— Это…

Он не смог ответить сразу и все еще казался сбитым с толку. Может быть, он раздумывает, правдивы ли мои слова.

Должна признать, Ивонна, заставившая этого параноика слепо верить в то, что она невинный и добродетельный человек, впечатляет.

'Ему тоже промыли мозги?'

На самом деле, не имеет значения, что с ним сделали. Я собираюсь выйти из этой безумной игры.

Я объявила Винтеру, что время его расспросов вышло:

— Достаточно, маркиз.

— …Леди, пожалуйста, дайте мне время на повторное расследование…

— Я попрошу вас об услуге.

Хотя он поспешно попытался придумать отговорку, я не позволила ему сказать что-либо еще. Винтер, закусивший нижнюю губу, неохотно ответил:

— Какой?

— Та мертвая горничная Бекки.

— А…

— Маркиз, заберите её тело и устройте скромные похороны.

Глаза Винтера широко раскрылись, как будто он ожидал что угодно, но только не это.

— Почему…

— Просто мне её жалко, — тоскливо пробормотала я, глядя на безымянные пурпурные цветы, распустившиеся в саду за особняком. — Она, как второстепенный персонаж, была использована, и встретила бесславную смерть.

Затем меня осенило. Почему я должна заботиться о горничной, из-за которой меня выставляют злодейкой? Во мне внезапно вспыхнул гнев.

Я нахмурилась и высокомерно поинтересовалась у Винтера:

— Добрая и хорошая Ивонна не просила вас об этом?

— Она…

После моих слов Винтер на мгновение задумался.

Хорошая героиня, помогавшая другим, несмотря на свою бедность, побеспокоилась бы о теле служанки раньше меня. Однако…

— Она… никогда не заговаривала о своей мертвой горничной.

Он в замешательстве спросил:

— Они были вместе недолго, но ей должно было быть грустно навсегда расстаться с ней, так почему…?

— Ну, — игриво протянула я с ухмылкой. — Она была у неё на службе очень короткое время, с какой стати ей горевать?

Это была его миссия, поэтому он должен думать об этом сам. Винтер застыл с окаменевшим лицом. Оставив его стоять посреди сада, я без колебаний повернулась к нему спиной.