Смерть — единственный конец для злодейки (Огрызок по 212 главу)

Том 1 Глава 186

От неожиданного появления Рейнольда за спиной я испуганно вскрикнула и упала. Он скривился и заткнул уши.

— Эй! Ты чё орешь!

— Фух… Почему ты бродишь тут в такую темень?

— Хм? Ха! А ты почему вся такая элегантная ищешь дыру в стене на рассвете?

— …

Мне впервые за долгое время было нечего ответить ему.

'…Проклятье.'

Я совсем не ожидала, что Рейнольд будет шататься здесь таким ранним утром, когда даже рыцари еще не выходили на тренировку.

Тот факт, что его скорее всего обработала героиня своим артефактом, заставлял меня нервничать. Я слабо пошевелила губами, напряженно раздумывая над отмазкой.

— Не собираешься вставать? Ты в грязи.

Рейнольд с недовольным видом протянул мне руку. Я посмотрела на него удивленно, однако протянутую руку проигнорировала и поднялась с земли сама. Пока я отряхивала одежду, он поинтересовался:

— …Ты хочешь уйти из дома?

— Ты…

— Что?

— Ты расскажешь отцу?

Когда я спросила его вместо того, чтобы ответить, голубые глаза дрогнули. Он на мгновение впился в меня взглядом, а после уточнил:

— Если я расскажу отцу… ты не уйдешь?

Его вопрос был немного странным. Если он скажет герцогу, что я тайно искала лаз, тот наверняка попытается меня запереть, но в чем тогда смысл моего выздоровления?

— Ну…

Я представила себе худший вариант развития событий. Мой побег провалился, страшная героиня забрала осколок, и те, кому промыли мозги, убивают меня, как злодейку, измывавшуюся над героиней…

Меня посетило желание снова попытаться умереть, хотя я и не хотела опять умирать в этом проклятом месте.

'…Если подумать, в тот раз у меня ничего не вышло из-за гребаного автоматического платежа, но в следующий раз, возможно, я смогу сбежать.' — внезапно подумалось мне. Я случайно пробубнила себе под нос:

— …Можно просто умереть еще раз.

— Эй! — заголосил Рейнольд. — Тебе больше нечего сказать своему брату?! Ты с ума сошла? Ты чуть не умерла и….!

— Тогда не говори отцу, — оборвала я его посередине и холодно хмыкнула: — Если не хочешь снова видеть, как я умираю.

— Ты…! Агх!

Он поморщился, неряшливо взъерошил волосы. Сердито посмотрел на меня и схватил за руку.

— …Иди за мной.

— Э-э…!

Затем потащил меня за собой, а я споткнулась, пытаясь развернуться, и за не имением другого выбора последовала за ним, сбитая с толку.

— Куда ты идешь?

— …

— Рейнольд, куда мы идем?

— Если ты продолжишь капать мне на мозги, я сейчас же пойду к отцу и всё ему расскажу. Ясно?

Он тянул не сильно, так что я могла вырваться, но он вел меня не в особняк и, видимо, не собирался выдавать отцу. Поэтому я не стала возражать.

Мы долго шли в противоположном от прошлого подкопа направлении, пока Рейнольд не остановился у незнакомой мне стены. Она была завалена грудами соломы. Похоже, сюда рыцари складируют остатки чучел, используемых для тренировок.

Я покосилась на Рейнольда, и он отпустил мое запястье, после чего подошел к стене и разгреб горы соломы, за которыми оказалась неровная дыра под стеной.

— Эм…

Было трудно поверить, что Рейнольд показывает мне это. Когда я удивленно уставилась на новый лаз, глупо моргая, он усмехнулся:

— Его ранее замуровали из-за тебя. Вот почему рыцари тебя…

Он вдруг замолчал. Причина была неизвестна.

Я подошла к стене, почти не обратив на него внимания, и осмотрелась. Рейнольд очень осторожным голосом спросил:

— …Ты действительно собираешься уйти из дома?

— Не знаю. Я еще не решила, — небрежно ответила я, запоминая локацию.

Затем я услышала из уст Рейнольда то, что удивляло так же сильно, как и демонстрация им этой дыры.

— Ты можешь… не уходить?

— …Что?

— Отец сказал, что никогда не позволит тебе покинуть дом и жить на улице. Ты не можешь просто остаться здесь и не сбегать из дома?

— Зачем? — спросила я, действительно не понимая, почему он так зациклился на этом. — Ты же ненавидел меня. Разве для нас обоих не будет лучше, если я уйду?

— Это…

Лицо Рейнольда от моих слов сильно исказилось. Как после нашей ссоры на чердаке. Как будто ему было тяжело меня слушать.

— Это не будет лучше.

Я рассмеялась, думая об этой забавной семье. Ублюдку, который каждый раз доводил меня, не мешает маленькая Пенелопа и человек, завладевший её телом?

— …Да. Я действительно ненавидел тебя тогда, — резко ответил он мне, когда мои губы изогнулись в ухмылке. — В то время я думал, что Ивонна никогда не вернется.

Я слышала это так часто, что у меня чуть кровь из ушей не лилась при этих словах, так что я лишь механически кивала ему. Он вдруг начал возмущаться:

— Не кивай! Думаешь, ты у нас святая? Ты меня чуть не забила до смерти!

— Ха. Да что ты говоришь. Что я такого сделала?

— Помнишь, как жестоко ты со мной поступила, когда я пытался забыть прошлые обиды и помириться с тобой? У меня все еще остались шрамы от твоих ногтей, полученные за день до церемонии совершеннолетия!

Увидев, что внезапные претензии ко мне вызвали у меня замешательство, он ухмыльнулся и закатал рукава. На внутренней стороне его запястий действительно были следы от ногтей, на несколько оттенков темнее его кожи.

'Неплохо, неплохо.'

Я радостно улыбнулась.

— Мне очень жаль, ага?

— Ха! Ты…

Рейнольд рассерженно взмахнул руками несколько раз, не зная, как еще выразить свои эмоции.

Когда он закрыл рот, между нами воцарилась неловкая тишина. Я нашла проход, так что мне больше нечего было здесь делать. Когда я уже собиралась сказать, что возвращаюсь в свою комнату, смотря на бледное предрассветное небо.

— …В день церемонии совершеннолетия, когда ты вдруг упала, кашляя кровью.

Рейнольд неожиданно поднял тему, которую я не желала с ним обсуждать.

— Сначала я подумал, что ты меня разыгрываешь.

— Что..?

— За день до моего совершеннолетия я упал с дерева перед твоим окном и притворился мертвым. Ты рыдала в три ручья.

— ….

— Из-за тебя отец приказал сразу срубить то дерево, а потом ты разозлилась на меня, — с усмешкой добавил Рейнольд.

Я не знала об этом, поэтому сохраняла молчание.

— Когда тот старый маркиз сказал, что тебя могли отравить, я, если честно, не поверил. Подумал, что ты снова просто закатываешь сцену.

— …

— Скажи честно, чего ты добивалась, выпив яд и устраивая постановку? Ты можешь купить себе всё, что угодно, и делать всё, что пожелаешь. Ты думала, что отец выгонит тебя из-за возвращения Ивонны, да?

— …

— В течение той недели, когда ты лежала в постели и истекала кровью, я созвал всех слуг и провел расследование.

Помрачневшее лицо Рейнольда, тихо ведущего беседу с самим собой, постепенно побледнело. Он выглядел как пытающийся отдышаться почти задушенный человек, которому вновь вернули доступ к кислороду.

— Никто не знал, чем ты обычно занималась, куда ходила или с кем встречалась. Даже твоя личная горничная.

— …

— Как это возможно? Черт, почему мы платим людям, которые ничего не знают о хозяйке, которой служат? — раздраженно задал он риторический вопрос.

Какая удача, что Эмили добросовестно выполнила то, что я заранее приказала ей сделать, чтобы она не помешала мне своими спутанными показаниями. Но никто больше не получал от меня таких указаний.

'Ты сам в этом виноват.'

Мне не нужно было в очередной раз повторять это. Он и так был прекрасно осведомлен об этом.

— В это время.

— …

— В это время я… Вспоминал всё то зло, что причинил тебе.

— …

— Знаю. Я подкинул колье в твою комнату и подставил тебя. На моей совести еще множество проступков, — выпалил Рейнольд и опустил голову. Его глаза слегка покраснели. — Я не хотел признавать это. Потому что тогда я даже не смогу сосчитать всё свои ошибки… и я уверен, что ты не примешь моих извинений.

— …

— А однажды ты стала относиться ко мне… ко всей нашей семье, как к совершенно незнакомым людям.

Каждый раз, когда он неглубоко вдыхал, его поразительные розовые волосы колыхались в воздухе. Я лишь наблюдала за ним с непроницаемым лицом. Когда мы встретились взглядами, его глаза влажно заблестели, как будто он был на грани слез.

— За это время я думал об этом десятки раз. Если бы я тогда не был таким придурком, если бы хоть немного был для тебя братом…

— …

— Ты бы не зашла так далеко?

Я тоже этого не знала. Лично я не рассматривала его как свою семью с того момента, как он впервые отнесся ко мне, как к мусору.

Однако, как он и сказал, если бы он обращался с Пенелопой чуть лучше…

'Она бы не умерла.'

Тогда и я бы не оказалась здесь. Я сухо ответила Рейнольду:

— В таком случае я бы ненавидела это место чуть меньше.

— …Мне очень жаль, Пенелопа, — Рейнольд запинался, и его голос звучал задушенно. — Я никогда не думал, что ты так устанешь от всего… что попытаешься умереть.

Эти извинения слишком припозднились. Потому что теперь нельзя сказать, кто должен их принять. В конце концов, я не Пенелопа, поэтому не могу простить его.

Я подняла взгляд и повернулась к нему, чтобы ответить, что извинения бессмысленны, но вдруг широко раскрыла глаза, посмотрев на Рейнольда.

— Рейнольд.

Он опустил голову и закрыл лицо рукой.

— Ты… плачешь?

— Рехнулась что ли, кто тут плачет?! — вспылил он и протер глаза кулаком.

'Он плачет, он плачет.'

А потом он завопил, изображая праведное негодование:

— Я не плачу!

— Да я разве отрицаю?

— Я же сказал, что не плачу!

Он протестующе уставился на меня красными, как у кролика, глазами. Через некоторое время Рейнольд успокоился и произнес:

— Ни о чем не беспокойся и просто говори мне, если тебе не хватает денег.

— …

— Когда уйдешь, первым делом иди в гильдию наемников и найми там телохранителя. Даже если это будет дороже, останавливайся только в отелях, а не в постоялых дворах. Возьми с собой оружие для самообороны, магический свиток или что-то в этом роде…

— Брат, — я перебила Рейнольда, планирующего мой побег, и спокойно сказала: — Прощай.

В этот момент лицо Рейнольда снова изменилось. Он поспешно поднял руку и опустил голову.

На этот раз я не стала его дразнить и просто молча ждала, пока он не выплеснет все накопившиеся чувства.