Сумерки Эдинбурга

ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ

Пассажиры кружились в стенах железнодорожной станции Уэйверли, как капли плохо размешанных сливок в чашке чая, то и дело составляя столь замысловатые геометрические фигуры, что замершему посреди величественной залы человеку в темной накидке оставалось только диву даваться. Какое разнообразие, какие бесконечные возможности! О, в сердце людском столько зла…

Он небрежно прислонился к стене у входа в чайную и принялся разглядывать толпу. Ничто на этом свете не любил он так, как охоту — и последние мгновения погони за жертвой всегда были особенно волнующи и сладки, поэтому на сей раз он решил продлить их. Это было единственной причиной, по которой пронырливый эдинбургский инспекторишка до сих пор не умер. Но, подумал он, с улыбкой зажигая сигарету, дойдут руки и до него, просто чуть позже. Самое сладкое можно оставить напоследок и ударить неожиданно, чтобы застать жертву врасплох. Но сегодня он метил совсем в другую цель.

Ждать пришлось недолго. Когда последние отблески дня погасли за решетками высоких окон, в зал стремительно вошел подтянутый, хорошо одетый мужчина. Отстояв очередь в кассу, он направился к выходу, звонко цокая каблуками ботинок по полированному полу вокзала.

Мужчина в темной накидке отделился от стены и с невозмутимым лицом проследовал за ним, держась на некотором расстоянии, до платформы № 18. Остановившись рядом, он уткнулся в газету и стал ждать поезда, который уже подходил к перрону, исторгая клубы белого дыма из единственной трубы. Под прикрытием этой окутавшей платформу завесы мужчина в черной накидке коротко и сильно толкнул своего соседа в поясницу. В следующий миг он уже шагал прочь, не видя, как его жертва отчаянно хватается за воздух в тщетной попытке остановить неизбежное падение под колеса приближающегося поезда.

Скользнув в двери главного зала, мужчина смешался с толпой, уже тревожно замершей от горестных криков и причитаний, донесшихся с платформы № 18. Если бы в этот момент кто-то смог охватить взглядом весь главный зал вокзала, он бы заметил, что одновременно с тем, как все присутствующие бросились к платформе на шум и крики, один-единственный человек быстро и спокойно прошагал в противоположном направлении к выходу из здания. Никто еще ничего не успел понять, а он уже, не сбавляя шага, взбирался по мосту Георга Четвертого, чтобы спустя несколько минут бесследно раствориться в недрах Старого города.