Сумерки Эдинбурга

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

Знай шотландский король Давид Первый, заложивший в 1128 году Холирудское аббатство, что однажды его детище превратится в резиденцию британских королей, он наверняка проклял бы дело рук своих. Судьба же окрестностей аббатства, известных как Кэнонгейт (от древнешотландского «гайт», то есть «дорога»), оказалась и того печальней. Некогда получившее имя от каноников аббатства, место это со временем превратилось в обитель нужды и всевозможного греха. Когда эдинбургская полиция объявляла в розыск очередного преступника, начинать поиски практически всегда следовало здесь — в кварталах шатко взгромоздившихся друг на друга ветхих домишек, пронизанных причудливо вьющимися среди осыпающихся стен и просевших фасадов виндов и проулков.

Именно сюда и привело Иэна Гамильтона продолжение его расследования. Если кто-то хотел без лишних вопросов разжиться порцией опиума, ему была прямая дорога в Кэнонгейт. И вот Иэн, вооруженный только смутными фактами упоминания жертвой совы да китайца по имени Понг, отправился искать то место, где Стивен Вайчерли покупал опиум.

По случаю вечера субботы местные пьяницы и бузотеры, не упускавшие случая гульнуть и в будни, вели себя особенно вызывающе. Здесь же по грубым мостовым бродили хорошо одетые обитатели Нового города, выглядывая себе спутницу для ночи греховных удовольствий среди ветхих жилищ местных жителей — малоприятного сборища воров, громил и карманников. Именно тут размещалась бóльшая часть городских скотобоен, а также немало пабов, отчего на улицах Кэнонгейта стояла своя особая вонь — густая смесь запахов теплой крови, холодной стали и скисшего пива. Окна запертых скотобоен зияли темнотой, а вот бары призывно освещали улицы — из их незакрывающихся дверей вырывалось пьяное пение, и один за другим выбегали дюжие громилы. Аккуратно обходя кучи мусора и груды навоза, Иэн прошел под стеной «Зайца и гончей». Изнутри раздавался нестройный хор из полудюжины пьяных голосов, распевающих популярную непристойную песенку:

Иэн покачал головой — неизменная страсть к соединению половой и сортирной тем всегда озадачивала его. Когда он думал о женщинах (хотя обычно старался этого и не делать), то совсем не так, как о них пелось в соленых застольных песнях. В следующее мгновение у него из-за спины раздался знакомый голос:

— Бессмысленный рев великого немытого[52] — отталкивающе, не правда ли?

Иэн стремительно развернулся и обнаружил перед собой улыбающегося во весь рот Джорджа Пирсона в плаще-накидке и твидовой кепке.

— А вы тут что забыли?

Улыбка сошла с лица Пирсона.

— А с коих это пор человеку отказано в праве идти туда, куда он хочет, не подвергаясь допросу?

— Послушайте, мистер Пирсон, я ценю ваш интерес к делу, но не стоит больше ходить за мной, правда.

— Я и не хожу за вами, инспектор, — раздраженно ответил библиотекарь, — мы встретились здесь по чистой случайности.

— Совпадения случаются отнюдь не так часто, как вы, видимо, считаете.

— Я сказал «случайность», а не «совпадение».

— Не вижу никакой разницы.

— Совпадение не предполагает никакой причины нашего здесь обоюдного присутствия. Случайность же наличие такой причины допускает.

— И причина эта…

— Выслеживание убийцы.

— Мистер Пирсон, — воскликнул Иэн, предупреждающе вскинув ладони, — только не вздумайте вообразить себя моим помощником в этом деле.

— И думать ни о чем подобном не смею, уверяю вас. Доброго вечера, инспектор, — сухо ответил библиотекарь.

— Доброго, — кивнул Иэн и зашагал дальше в темноту. Однако, не пройдя и нескольких метров, он обернулся и обнаружил, что библиотекарь идет следом. Иэн нахмурился: — Почему вы идете за мной?

— Ну, поскольку мы, судя по всему, идем в одном и том же направлении, я решил пропустить вас вперед, дабы не обременять своим обществом, — ответил Пирсон, закуривая трубочку.

— И куда же именно вы направляетесь?

Пирсон выпустил изо рта облачко дыма, оно замерло и спустя мгновение растворилось в завесе тумана.

— Намереваюсь посетить один притон.

— Какой?

— А вам что за дело?

— Да можете вы уже сказать, куда идете, или нет?

— Называется «Совиное гнездо».

— «Совиное гнездо»?! — Иэн не смог сдержать изумления.

— Ну да… а разве вы его знаете?

— Намерен узнать.

— Ясно, — сказал Пирсон, не трогаясь с места.

— Ну?

— Что «ну»?

— Вы покажете мне дорогу или нет?

— Сперва отчитали меня за то, что я вам мешаю, а теперь просите показать дорогу?

Иэн сделал глубокий вдох и вспомнил тетю Лиллиан, почти наяву услышав ее голос: «Не глупи, Иэн. Ты всегда слишком уж нетерпелив». Он взглянул на круглое лицо попыхивающего трубочкой библиотекаря в ореоле завитков табачного дыма.

— Прежде всего я попрошу вас ответить на один вопрос.

— Да?

— Откуда вы узнали об игральных картах?

— Мальчик рассказал.

— Вы про Дерека Макнайра?

— Да. Это было за завтраком, вы ушли тогда к себе в комнату.

— Он не должен был этого делать, — нахмурился Иэн.

— До нашего вчерашнего разговора я вообще не знал, что это тайна. Вот и решил уйти от ответа, чтобы не подводить парня.

— Мы не стали обнародовать эту информацию.

— А он тогда откуда узнал?

— Он сам нашел карту на теле одной из жертв.

— Ужас какой, — сказал библиотекарь, поежившись, но глаза его при этом возбужденно заблестели.

— Ну так отведете вы меня теперь в это заведение?

Лицо Джорджа Пирсона растянулось в улыбке.

— Конечно, инспектор, нам сюда. — С этими словами Джордж рванулся с места и, несмотря на свою нескладную фигуру, зашагал с такой скоростью, что поспешившему вслед Иэну пришлось придержать чуть было не слетевшую шляпу.

Быстро растворившись в тумане, они так и не заметили темный силуэт, притаившийся в тени домов на противоположной стороне дороги. Человек зашагал вслед за ними, держась на темной стороне улицы и прижимаясь к стенам домов. Где-то вдалеке скорбно завыла собака, а туман становился еще гуще, все крепче заключая Эдинбург в свои мрачные объятия.