Сумерки Эдинбурга

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

Остановившийся на мосту Георга Четвертого вечером понедельника человек окинул взглядом засыпающий город и улыбнулся. Пальцы спрятанной в карман руки оглаживали прохладную скользкую ткань. Шарф да пара крепких рук были лучшим оружием из возможных. Он любил эту простоту, любил вплотную прижаться к жертве и видеть, как гаснет взгляд. Он следил за газетами и чувствовал, что преследователи все ближе, но сдаваться без боя не собирался. Жизнь в тюрьме не прельщала его, и он был твердо намерен биться до последнего.

Проще всего раствориться в ночи — при известном старании улизнуть от преследователей еще вполне получилось бы. Однако он не был готов к бегству — оставалось еще одно дельце. Очень рискованное, да, но именно в этом риске крылась отчасти и его заманчивость. Удовольствие, которое доставляли ему убийства, лишь отчасти заключалось в ощущении собственной силы и опасности — не менее возбуждающим было и чувство риска, которому он подвергался. Он уже дважды чуть было не попался и смог ускользнуть лишь благодаря покрову ночи.

Он облизнул губы, чувствуя вкус смеси солоноватого пота с первыми каплями вновь зарядившего дождя, и поднял воротник дождевика повыше, не отрывая взгляда от улицы. Отсюда было прекрасно видно изрядную часть Старого города, и рано или поздно его жертва должна была появиться. На этот раз он назначил ее заранее — и это блюдо было из тех, которые оставляют на сладкое. Дело обещало быть непростым, но оно станет венцом и достойным завершением эдинбургских гастролей. А после он отправится на еще не тронутые угодья, уходя от стягивающейся сети.

Он вновь погладил шарф, чувствуя, как что-то сладко сжимается в паху. Его члены обмякли в предвкушении запланированного действа. Этот запросто так точно не дастся. Он поглубже натянул клеенчатую шляпу и приник к перилам в ожидании. Он был терпелив — в отличие от жертвы в его распоряжении было все время мира.

В отблеске уличного фонаря показалась фигура, вышедшая из дома, за которым он следил. Сердце подпрыгнуло — неужели он? Но нет, то был кто-то другой — более грузный и плотно сложенный. Мужчина остановился под фонарем, чтобы закурить, и его лицо на миг осветила вспышка спички. Убийца мгновенно изменил свой план. Это был отнюдь не тот, кого он ждал, но сойдет и этот — да еще как сойдет! Где-то в недрах города пронзительно закричал заяц под вонзившимися в спину когтями ночной совы.