Сумерки Эдинбурга

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

Город замер в воскресной неподвижности — огромное спящее чудовище, набирающееся сил для нового броска в понедельник. Кеб свернул на Принсес-стрит и проехал мимо холодно поблескивающей в лунном свете статуи герцога Веллингтонского. Увековеченный в бронзе Железный герцог навсегда замер здесь в образе юного воина на рвущемся в бой скакуне. Ватерлоо-плейс, начинающаяся сразу за восточной частью Принсес-стрит и усеянная рядами элегантных магазинов со стайками хорошо одетых покупателей, была главным торговым променадом Эдинбурга. А здание отеля «Ватерлоо» с его величественными арками и великолепным видом на Холирудский парк было лучшим образцом неоклассицистической архитектуры Нового города.

Иэн махнул полицейским значком перед носом у дежурного клерка, восседавшего за стойкой, — смахивающего на бульдога сонного человечка, чьи густые бакенбарды в сочетании с чисто выбритым подбородком явно были призваны скрыть сильный дефект прикуса.

— Сэр? — вопросительно поднял брови клерк.

Иэн начальственно кашлянул:

— Инспектор Гамильтон, занимаюсь расследованием происшествия с месье Лекоком.

Клерк живо подался навстречу, всю его сонливость сняло как рукой:

— А, так вы здесь из-за Генри Райта? Бедолага, что и сказать.

— По моей информации, его имя Лекок.

— Это сценический псевдоним. Из бедняги такой же француз, как из меня или вас. Он просто взял себе это имя, чтобы поэффектнее смотреться. Дамы, говорят, прямо с ума сходили.

— Тело еще на месте?

— Да, насколько мне известно. Но ребята из морга уже наверху, так что вам лучше поторопиться.

— Спасибо, — сказал Иэн, быстро отходя от стойки.

— Двести двенадцатый номер, — крикнул клерк ему вслед, — это на втором этаже, можете воспользоваться лифтом.

Иэн прошел мимо дверей лифта и спешно поднялся по лестнице, перескакивая через ступеньки. У дверей номера он нагнал двух работников морга с носилками.

— Минутку, — сказал он, вытаскивая свой значок. — Инспектор Гамильтон, Эдинбургская городская полиция. Мне нужно осмотреть кое-что на теле, прежде чем вы его заберете.

Старший из санитаров, огромный, смахивающий на медведя здоровяк с большущим животом и не совсем трезвым взглядом маленьких глазок, сердито уставился на Иэна:

— Бедняга сам себя убил, сэр, чего вам еще?

— Я сообщу, когда закончу, — холодно ответил Иэн и вошел в комнату, раздвинув санитаров плечом.

Кричащую роскошь номера портило лишь лежащее на канапе тело. Иэн сразу узнал жертву, потому что не раз видел плакаты с изображением Лекока на фронтоне Королевского театра. Красивое лицо побелело, единственным указанием на причину смерти было пурпурное кольцо, охватывающее шею трупа сразу над воротником рубашки. Иэн проверил карманы мертвеца в поисках привычной уже карты, но ее там не оказалось. Он замер, пытаясь сложить детали, и тут за спиной раздались шаги.

Маленький и очень озабоченный человек в элегантном рединготе остановился в паре шагов от Иэна, нервно потирая руки. Лысоватый, очки в проволочной оправе на кончике носа — всем своим видом он смахивал на доброго дядюшку с какой-нибудь карикатуры.

— Алан Макклири, — сказал человек, протягивая Иэну руку, — я ночной управляющий.

— Инспектор Гамильтон, Эдинбургская городская полиция.

Регалии Иэна явно впечатлили мистера Макклири.

— Ужасная история, — сказал он, продолжая потирать руки и беспокойно расхаживая по толстому ковру, — боюсь, репутации отеля нанесен непоправимый урон.

Полное равнодушие управляющего к лежащему здесь же мертвому человеку поразило Иэна, притом тут было нечто иное, нежели простая бесчувственность, однако инспектор решил попридержать язык. Макклири мог быть полезен, а Иэн был слишком прагматичен, чтобы ссориться, рискуя возможностью дальнейшего сотрудничества. Он ткнул пальцем в кожаный ремень:

— На этом повесился?

— Да-да — сущий ужас, скажу я вам. Горничная принесла свежее белье и увидела его под балкой в спальне. Бедняжка насилу жива осталась от страха.

— Где она?

— Я ее домой отпустил.

— Что?!

— С ней случилась настоящая истерика, инспектор.

— Мне нужны ее имя и адрес.

— Зачем?

— Потому что мне не до конца ясна причина смерти.

— Да ведь тут же все яснее ясного! — воскликнул управляющий. — Бедолага взял и повесился! Но почему он вздумал сделать это именно здесь? Обслуживание у нас высший класс — поводов жаловаться у него точно не было.

Иэн глянул на управляющего: неужели в его душе не найдется хотя бы капли сочувствия помимо всей этой болтовни об отеле? Но одного-единственного взгляда в затравленные глаза Макклири хватило, чтобы понять — тот в полной панике и способен выдать еще и не такую чушь. Крупные капли пота усеивали морщинистый лоб, а на землистых щеках пылал лихорадочный румянец. Он умоляюще взглянул на Иэна:

— Как думаете, отчего он на такое решился?

— Я отнюдь не уверен, что он вообще на что-то решался, — сказал Иэн, наклоняясь над телом.

— Да о чем вы вообще? — вдруг закричал Макклири, срываясь на фальцет.

— Я не уверен, что это самоубийство.

— О господи, — простонал Макклири, обливаясь потом, — если это не самоубийство, то это ведь… это ведь… убийство? В отеле «Ватерлоо»? Немыслимо! Да кто б пошел на такое?

— Именно это я и намерен выяснить, — пробормотал Иэн, осматривая комнату. Все было в полном порядке, если не считать ампирный стол под окном в дальнем углу номера. Центральный ящик был полуоткрыт, а все его содержимое — беспорядочно перемешано. На полу рядом со столом лежал канцелярский нож с перламутровой рукоятью. Иэн повернулся к управляющему: — Горничная тут ничего не трогала?

— Нет, и я нисколько не виню бедняжку, — сказал Макклири, — она выбежала отсюда в истерике. В обычных обстоятельствах она несомненно навела бы должный порядок.

— Я рад, что она этого не сделала, — сказал Иэн.

— Прошу прощения?

— Беспорядок свидетельствует, что здесь была борьба. После уборки я мог лишиться важнейшей улики.

— Понятно, — пробормотал Макклири, вытирая свой мокрый лоб аккуратно сложенным платочком.

Иэн вошел в спальню. Макклири нерешительно последовал за ним, будто это Иэн был здесь хозяином, а сам он — неуверенно чувствующим себя гостем. Как и в гостиной, здесь все было в полном порядке — очевидно, при жизни мистер Райт был изрядным аккуратистом, так что и по его смерти все вещи остались лежать на своих местах.

— На этой балке он висел? — спросил Иэн, указывая на широкий дубовый брус, проходящий под потолком по всей длине комнаты. Прямо под ним на полу валялся опрокинутый. стул.

— Да, — кивнул мистер Макклири и поежился.

Иэн осмотрел балку — она и правда могла выдержать вес мужчины. Потом он ткнул пальцем в опрокинутый стул:

— Так и было?

— Конечно, — раздраженно отозвался управляющий, — но я не понимаю, каким образом…

— Вас не затруднит подать мне ремень?

Алан Макклири недоуменно моргнул, потом сходил в гостиную и вернулся с ремнем, опасливо держа его двумя пальцами, словно это была ядовитая змея.

— Благодарю вас, — сказал Иэн. Подняв стул, он забрался на него и перекинул ремень через балку. Потом пропустил конец ремня через пряжку, застегнул его на последнее отверстие и попытался просунуть голову в получившуюся петлю. Безуспешно.

— Батюшки мои! — взвизгнул снизу управляющий. — Вы же не собираетесь…

— Успокойтесь, мистер Макклири, — сказал Иэн, спускаясь со стула. — Я не буду следовать примеру мистера Райта, мне просто нужно было оценить длину ремня. — Иэн снова прошел в гостиную, посреди которой стояли и курили раздраженные санитары.

— Послушайте, мистер, — сказал толстяк, — мы труп забираем или как?

— Забирайте, — сказал Иэн, — только помогите мне напоследок еще кое с чем.

— С чем? — подозрительно прищурился старший санитар.

— Поставьте-ка его на минуту вертикально.

— Зачем это?

— Просто сделайте, как я сказал, и можете забирать тело.

Санитар пожал плечами и с помощью напарника стал поднимать тело несчастного иллюзиониста. Оно еще не окоченело, так что задача эта оказалась не из легких.

— Ну и? — сказал санитар с пивным брюхом. — Что теперь?

— А теперь скажите-ка мне, мистер Макклири, кто из нас, по-вашему, выше? — сказал Иэн, встав плечом к плечу с мертвецом.

— Несомненно вы, на несколько сантиметров как минимум.

— Спасибо, — кивнул Иэн. — Можете забирать, — бросил он обменявшимся весьма выразительными взглядами санитарам.

— Я, кажется, начинаю понимать, к чему вы ведете, инспектор. — Мистер Макклири возбужденно повернулся к Иэну.

— Хоть я и выше мистера Райта, но, стоя на стуле, просунуть голову в петлю закрепленного на балке ремня все же не смог.

— А значит…

— Генри Райт повесился не сам, — сказал Иэн и опустился на четвереньки, внимательно осматривая пол под балкой.

— Что вы ищете? — обеспокоенно спросил Макклири, склоняясь нал ним. Скользящая по гладкой поверхности паркета ладонь Иэна наткнулась на несколько жестких волокон. Он смел их в руку и протянул Макклири.

— Вот, — сказал он, — это.

— Батюшки мои! — Управляющий поднял брови. — Похоже, придется-таки сделать горничной выговор за неаккуратность.

— Неаккуратной была не она, а тот, кто убил Генри Райта, — с мрачной ухмылкой сказал Иэн, — и неаккуратность эта обернется для него петлей на его собственной шее.

— Откуда это?

— От веревки.

— Какой веревки?!

— С помощью которой он поднял тело к потолку, чтобы инсценировать самоубийство. Вздернуть труп на такую высоту — задача непростая даже для крепкого мужчины, а вот с помощью перекинутой через балку веревки сделать это можно. Потом он вставил голову в петлю, а веревку снял.

— Батюшки мои! — воскликнул Макклири, возбужденно выкручивая пальцы. — Долго же такое надо планировать!

— Тот, кого мы ищем, в этом деле весьма искусен.

— Батюшки мои, — пробормотал управляющий, — да кому жив голову такое могло прийти?

— Вопрос поистине замечательный, мистер Макклири.