Танец с Принцем Фейри

ГЛАВА

2

9

На секунду я остолбенела, не в силах что-либо предпринять. Дэвиен смотрит на мою вытянутую руку, в которой только что было ожерелье, и моргает, как будто наши глаза обманывают нас. Затем, одновременно, мы реагируем.

Дэвиен выпрыгивает из воды, поворачиваясь в ту сторону, откуда прилетела стрела. Я делаю выпад в ту сторону, где кулон погрузилось под гладь озера. Песня, которую я слышала ранее, оборвалась. Вода остывает, снова становится фригидной. Несмотря на то, что я открываю глаза под водой, я не вижу ни одной из призрачных фигур. Как будто не только магия, которая была во мне, была помещена в кулон, но и магия самого озера, всего этого места.

Моя ужасная теория подтверждается, когда я всплываю на поверхность с кулоном в руках.

Туман, окружавший и защищавший замок, испаряется под лучами солнца. Словно сдернутый саван, он с первозданной ясностью открывает редкий, скелетный лес, через который мы ехали. Вдоль деревьев стоят десять Палачей, на их шеях и плечах лежат злобные тени.

Я намеревалась собрать силу Авинесс... но не мечтала и не хотела добиться такого успеха.

Дэвиен движется к ближайшему Палачу. Двое других отрываются от строя, исчезая в тени одного из ближайших деревьев. Движение справа отвлекает меня от Дэвиена. Двое Палачей снова появились в тени цитадели, мчась ко мне.

Я вскакиваю, судорожно оглядываясь по сторонам: то на Дэвиена, то на кулон. Теперь к нему спустились трое Палачей. Дэвиен силен и стал еще могущественнее за время, проведенное в Мидскейпе. Но без силы королей я знаю, что он сильно уступает в численности. Я оглядываюсь на тех двоих, что уже почти настигли меня, и поспешно отхожу в глубь воды.

— Не подходите ближе, — говорю я. — Я обладаю силой королей.

— Именно за этим мы сюда и пришли. — Человек, приближающийся ко мне, тонко улыбается.

— Не заставляйте меня ее использовать. — Я бы звучала гораздо более угрожающе, если бы мой голос не дрожал.

— Как будто ты можешь. Ты уже отделила магию от своего тела. Теперь ты не более чем жалкий человек.

— Катриа, беги! — Дэвиен кричит во всю мощь своих легких. Без предупреждения от него исходит вспышка света. В последнюю секунду я отворачиваюсь. Палачи ослеплены. Я мчусь к лошади, торопливо поднимая воду. Я медленно бегу, пока не попадаю на мелководье. Но к этому времени Палачи уже приходят в себя. Я слышу звуки борьбы, доносящиеся от Дэвиена.

Я оглядываюсь и вижу, как он уворачивается от атаки за атакой. Он отступает назад, и из его пальцев высовываются когти — длинные и смертоносные. Он вонзает их в бок одного из нападавших. Но я не успеваю увидеть, как падает женщина, потому что на меня со скоростью разъяренного кабана набрасываются двое мужчин.

Лошадь — наш лучший шанс. Мы не можем сражаться. Мы должны бежать. К счастью, они еще не додумались убить жеребца. Я благодарю себя за то, что не забыла оседлать коня.

По ступенькам, ведущим в цитадель, я ухватилась за лианы, растущие вокруг открытого дверного проема, и с их помощью подтянулся, прыгая. Неловко приземляюсь на спину лошади и пытаюсь встать ногами в стремена. Мне это удается как раз в тот момент, когда Палачи настигают меня. Между их выпадами, напугавшими коня, и моим криком он выстреливает быстрее, чем стрела, которая застала нас с Дэвиеном врасплох.

Я прижимаюсь к земле, не высовываясь и не сворачивая, когда мимо меня проносятся новые стрелы.

— Дэвиен! — кричу я. Он оглядывается через плечо и видит, что я иду прямо на него.

Дэвиен снова сводит руки вместе, хлопая ими, и в них вспыхивает свет. И снова я в последнюю секунду прикрываю глаза. Коню не повезло: она взвивается на дыбы. Я держусь изо всех сил, успокаивая зверя и одновременно подстегивая его. Поверь мне, тихо прошу я жеребца.

Он действительно хорошо обученный конь, подходящий для короля, и он идет вперед, хотя я уверена, что он все еще частично ослеплен. Я протягиваю руку за Дэвиеном. Трое Палачей идут по его пятам. Его трюк со вспышкой света менее эффективен, чем в прошлый раз, и я сомневаюсь, что он сработает и в третий.

Мы сжимаем друг другу предплечья, и я с ворчанием помогаю ему подняться. Дэвиен делает мощный рывок и приземляется так же неловко, как и я, едва не сбив меня с ног. Конь вильнул, и я потеряла управление, пока восстанавливал равновесие.

— Он у тебя? — Вопрос наполнен отчаянием.

— Да. — Кулон зажат в моей правой руке. Я не решаюсь разжать пальцы, чтобы показать ему его или поводья жеребца.

— Скачи как ветер, — призывает он, крепко прижимая меня к себе. В своей маленькой одежде, насквозь промокшие, мы пускаемся в бегство.

Семеро из десяти остались далеко позади, но те трое, что успели закрыть глаза от последней вспышки света Дэвиена, шныряют между тенями деревьев, через которые мы бежим. Они запускают снаряды с криками и воплями маниакального хохота.

Я поворачиваю коня вправо и влево, стараясь избегать как можно больше теней. Меньше всего мне хочется, чтобы одна из них появилась прямо перед нами. Наша единственная надежда — это мое умение ездить верхом против их удачи в метании предметов в нас.

— У тебя получится, — подбадривает меня Дэвиен. Не успевает он это сказать, как на соседнем дереве появляется Палач, спрыгивающий с верхних веток. Я инстинктивно смотрю вверх. — Сосредоточься на дороге, — огрызается он. Я не вижу тела Палача, когда оно встречается с когтями Дэвиена, но слышу хруст костей, пронзительный крик и грохот, который он издает, падая на землю позади нас.

Это один убитый? Или двое? Или он повалил еще больше тех, кого я не видела у озера? Надеюсь, что это так.

— Конь не может идти в таком темпе вечно. — Я оглядываюсь на него.

— Ритуал на их плащах скоро закончится. Он забирает больше энергии, если использовать его среди бела дня, как сейчас. Мы сможем их обогнать, — успокаивает он меня.

Конечно, двое из оставшихся Палачей больше не преследуют нас. Я снова переключаю внимание на дорогу, чтобы пробираться между деревьями. Еще один бросается на нас с верхушки дерева и промахивается.

Теперь их всего трое, и они не отстают от коня. Дэвиен прав. Мы можем обогнать их. Мы можем это сделать.

Но не успела я это подумать, как стрела просвистела мимо морды нашего коня, заставив жеребца попятиться назад. Мне удается удержаться, но Дэвиен не так крепко держится за зверя, как я. Когда он теряет равновесие, я чувствую, как он тянет меня за собой, пока он не отпускает свою хватку, чтобы мы оба не потеряли равновесие.

— Дэвиен, нет! — кричу я, когда жеребец исправляется.

— Вперед! — кричит он. — Не останавливайся! — Дэвиен вскакивает на ноги, выпустив когти, и смотрит в лицо оставшимся Палачам.

— Я…

— Вперед! — говорит он мне, услышав мои возражения раньше, чем я успел их произнести. "Я не позволю им забрать ни тебя, ни ожерелье".

Липкое, горячее, тошнотворное чувство овладевает мной, прогоняя прохладный воздух по моей липкой коже. Если я оставлю его здесь и сейчас, они убьют его. Я не могу... Я должна.

— Катриа, вперед! — кричит он в последний раз.

С болью, словно разрывая рану, я подгоняю лошадь, и мы снова пускаемся вскачь. Даже когда я скачу прочь, моя шея повернута назад, к нему. Я смотрю, как двое из трех оставшихся Палачей спускаются к нему, и только один теперь преследует меня.

Я должна вернуться.

Я не могу вернуться.

Если я не вернусь, они убьют его.

Я не могу позволить им убить его. Я люблю его. Я должна вернуться.

Нет, голос разума звучит тихо и спокойно, потому что ты любишь его, ты не можешь вернуться. Возвращение было бы неправильной любовью, безрассудной, не учитывающей его самых искренних желаний. Это была бы эгоистичная любовь, когда я ставлю свои желания выше его. Возвращение означало бы отдать магию, которую защищали бесчисленные фейри, за которую Джайлс и Шей отдали свои жизни.

Разве это выбор — любовь?

Я закрываю глаза и испускаю крик разочарования и агонии, который самым ужасным образом гармонирует с криком боли Дэвиена вдалеке.

Не убивайте его, молю я судьбу, удачу, какого-нибудь старого бога. Может быть, Болтову он нужен живым. Мой желудок сжимается. Нет, если они доставят его в Верховный Двор, его ждет участь хуже смерти.

Несмотря ни на что, он умрет, а у меня так и не было возможности открыто сказать ему, что я его люблю.

Я уворачиваюсь от очередной стрелы, подгоняя лошадь. Я продолжаю двигаться в том же темпе, избегая теней и бегая так, словно от этого зависит наша жизнь. Я не останавливаюсь даже после того, как последний Палач исчезает из виду — магия его плаща иссякла.

Крики Дэвиена преследуют меня гораздо дольше, чем крики всех мужчин и женщин Болтова.