Танец с Принцем Фейри

ГЛАВА

3

2

— Нет, — мгновенно отвечает Джайлс.

Но почти в то же время Раф говорит:

— Я сделаю это.

— Раф, ты не можешь. — Джайлс поворачивается ко мне, указывая пальцем. — А ты не можешь просить об этом его.

— Передать силы Дэвиену — это лучший шанс, который у нас есть сейчас. И Раф, несомненно, самый подготовленный, чтобы довести дело до конца, — спокойно говорю я.

— Ты рисковала своей жизнью, чтобы забрать эти силы из рук Болтова. Ты оставила последнего оставшегося члена рода Авинесс, чтобы эта сила не попала в руки Болтова. — Джайлс стоит, целеустремленно оттачивая слова. Его пальцы сжимаются в кулаки; гнев, который я почувствовала ранее, продолжает нарастать в нем. И теперь я дала ему разумный повод направить его на меня.

Тем не менее, я сохраняю спокойствие.

— Тогда все было по-другому. Когда я оставила Дэвиена, я думала, что есть город, в котором безопасно вернуть власть. Я думала, что есть небольшая армия, готовая выступить против Верховного Двора и освободить его. Теперь ничего этого нет.

— У Болтова есть последний наследник, и как только он убьет его, ритуал, не позволяющий никому, кроме Авинесса, носить стеклянную корону, будет нарушен — он будет свободен. Тогда он сможет носить корону и распоряжаться ее силой. Он держит в кандалах тех, кто мог бы выступить против него. — Или еще хуже. — Он находится на холме, и все, что ему нужно сейчас, чтобы его роль закрепилась на сотни лет вперед, — это этот кулон. — Я прикасаюсь к кулону на своей шее, чтобы подчеркнуть. — Как долго, по-твоему, мы сможем скрывать это от него?

Джайлс немного отстраняется.

Он, несомненно, начинает понимать мою логику. Поэтому я удваиваю свои слова.

— Он бросит все силы на поиски этого кулона. И мы с тобой ничего не сможем сделать, чтобы остановить его. Тот единственный шанс, который у нас был, чтобы уберечь его от этого, сгорел. — Я делаю стабилизирующий вдох. — Кроме Дэвиена. Он — наша последняя надежда. Если ты прав и Болтов не убил его сразу, то я смогу добраться до него с этим кулоном, я смогу закончить отречение. Я могу дать ему силу внутри, и он сможет справиться с Болтовым.

— Ты можешь умереть, пытаясь это сделать, — шепчет Джайлс.

Я пожимаю плечами, думая, что выгляжу храбрее, чем чувствую.

— Думаю, я умру, несмотря ни на что. — Я пытаюсь нагло улыбнуться. Уверена, что это выглядит немного дико. Наверное, я такая и есть, раз предлагаю такое. — То ли от увядания, то ли потому, что Аллор знает меня в лицо. Она знает, что есть человек, который помог — и у которого, скорее всего, кулон. Не думаю, что я буду в безопасности даже в своем мире. Даже если нам удастся скрыть его от нее, она выследит меня.

— Ты можешь уйти далеко от границы Фэйда. Жители Мидскейпа никогда не уходят далеко в Мир Природы. Мы не созданы для этого. Пребывание там ломает нас. — Джайлс берет мою руку обеими своими. — Ты все еще можешь уйти. Это не твоя битва.

— Но это так, — мягко говорю я. — Я дала клятву защищать людей этой земли.

— Что?

Я снова под водами озера. Все прошлые короли и королевы смотрят на меня. Я чувствую их взгляды даже сейчас.

— Я поклялась хранить эту силу и защищать фейри, Дэвиена, семью Авинесс, которые пришли раньше.

Его осеняет ясность.

— Это была всего лишь часть ритуала отречения, не так ли?

— Эти слова все еще что-то значили для меня. — Они запечатлелись в моей памяти. Я произнесла эти слова, и каждый прошедший правитель был тому свидетелем. Это были не просто слова. — Может быть, ты прав. Может быть, это не должно было ничего значить. Я всего лишь человек. Но я участвую в этой борьбе. — Я крепко сжимаю кулон. — Я хочу, чтобы Дэвиен победил.

Нет... Я просто хочу видеть его живым. Мне невыносима мысль о том, что он будет заперт, в плену у прихотей Болтова. Если уж на то пошло, то, как бы трагично это ни было, я не могу позволить ему умереть, не сказав, что люблю его. Что, хотя я и поклялась никогда не любить, он зарылся глубоко в мое сердце, под всеми стенами. Я не позволю себе умереть раньше, чем сделаю это.

Джайлс поворачивается к Рафу.

— Ты действительно думаешь, что сможешь это сделать? Протащить нас в Верховный Двор?

Раф колеблется лишь мгновение, прежде чем набирается решимости и твердо кивает.

— Я знаю, что смогу. Я способен попасть куда угодно, куда только захочу, и у них мои родители.

— Ты можешь остаться здесь, — предлагаю я Джайлсу. — Присмотреть за детьми.

— Я ни за что не отпущу тебя одну. Хол уже собирается убить меня за этот план. Он убьет меня во второй раз, если я выпущу его сына из поля зрения, чтобы он отправился на эту безумную миссию один с человеком.

— Хорошо. — Я не сопротивляюсь. — Остаток ночи мы потратим на то, чтобы собраться с силами, а на рассвете отправимся в Верховном Дворе.

Раф оставляет Ральшу за старшую, когда мы уезжаем. Между ними происходит слезное прощание, в котором он клянется вернуть ей мать. Привязанность Дэвиена даже заставила меня по-новому взглянуть на их юную любовь. Может быть, в акте любви есть что-то хорошее? Польза от любви, которую я только начинаю понимать. На это уйдет время, но сейчас я, по крайней мере, готова увидеть ее, а это уже начало.

После того как мы покидаем детскую крепость, Джайлс ведет нас по дороге. При свете дня остатки Дримсонга выглядят еще хуже. Солнце ничего не скрывает. Жестокость Болтова выставляется напоказ. Интересно, намерен ли король оставить эту землю выжженной и почерневшей на всю оставшуюся вечность — напоминание всем, кто посмеет восстать против его семьи в будущем, о том, что бывает с узурпаторами?

Путь до окрестностей Верховного Двора занимает два дня. Путь долгий, но самое трудное в нем — постоянно оглядываться через плечо, ожидая увидеть Палача, выныривающего из ближайшей тени. Однако Болтов, видимо, уверен в своей победе, потому что никто не рыщет по лесам в поисках выживших. Интересно, может быть, они вернулись к Озеру Энойтинг и ищут меня, самонадеянно полагая, что человек ни за что не сможет пройти так далеко?

Первого Палача мы видим издалека, он идет по валам большой каменной стены, окружавшей Верховный Двор. Мы втроем расположились на вершине холма, залегли среди высоких трав, чтобы быть почти невидимыми для стражников внизу. Мы осматриваем местность, обдумывая свои дальнейшие действия.

— Стене всего около двухсот лет, — говорит Джайлс. — Последний король Болтов построил ее, чтобы закрепить свою мнимую легитимность перед Советом Королей. Я уверен, что зимой после окончания строительства его сын убил его, чтобы взойти на трон.

— Скажи, а король фейри когда-нибудь умирал по естественным причинам? Или вы просто убиваете друг друга, прежде чем такое может случиться?

— С тех пор как пал род Авинессов, короли редко доживают до конца своей естественной жизни. — Джайлс посмотрел на Рафа. — Я не хочу, чтобы ты чувствовал давление, даже сейчас. Если ты не думаешь, что есть способ безопасно попасть внутрь...

— В каждой стене есть дыра, — говорит Раф с небольшой ухмылкой. — Мы просто должны найти ее.

После полудня ходьбы мы, наконец, нашли. Конечно, есть один участок стены, где лес задел камень. Конечно, Раф единственный, кто обратил на это внимание.

— Видите? — Он показывает. — Большой кустистый участок, как будто там пробивается маленькое деревце. Ну, вообще-то, я думаю, что там пробивается маленькое дерево. Вы ведь знаете, что это значит? — Он закатил глаза на наши беспечные выражения. — Это значит, что стена там не такая уж и крепкая. Так что я просто должен спуститься туда сегодня вечером, взглянуть, и если я прав, то вы двое присоединитесь ко мне. И вот так мы окажемся внутри. — Он щелкнул пальцами.

В самую смертоносную область диких фейри. У меня есть остаток дня, чтобы обдумать решение. Я ем грибы, которые мы нашли день назад во время нашего долгого похода, и наблюдаю за патрулями Палачей Болтова на стенах.

С наступлением ночи Раф перемещается во время перерыва в патрулировании. Мальчик проворный и маленький; в мгновение ока он исчезает в листве, выступающей из стены. Мы с Джайлсом нервно переглядываемся. Но тут Раф снова высовывает голову и машет нам рукой, спускаясь с холма.

Стена гораздо больше, чем казалось издалека. А шипы, торчащие из нее, гораздо острее, чем я себе представлял. Не обращая внимания на подкрадывающееся чувство страха, которое так и норовит меня задушить, я пробираюсь сквозь листву, прижимаясь к зазубренным, крошащимся камням, и оказываюсь на другой стороне. В глубине сознания раздается тихий звон, и невидимая рука обхватывает мое горло, исчезая на ветру, прежде чем я успеваю задохнуться.

— Нам нужно быстро двигаться к лесу, — шепчет Джайлс, отрываясь от стены с шелестом листьев. — Чем быстрее мы сможем отойти от стены и укрыться, тем лучше.

— Что это было? — спрашиваю я, когда мы отступаем от лунного света под прикрытие деревьев. Я потираю шею, чтобы подчеркнуть.

— Это был подопечный Болтова. Он знает, что кто-то вторгся на его территорию. Это только вопрос времени, когда они начнут нас искать.

— А они знают, что это мы? — спрашиваю я, ускоряя шаг, чтобы сравняться с Джайлсом. — Они сразу поймут, что это мы? Смогут ли они нас выследить?

— Выследить — не знаю. На глаз? Ну, с первого взгляда мы с Рафом могли бы слиться с другими фейри Верховного Двора, а ты и того меньше. Но у них есть ритуалы, которые они могут провести, чтобы разоблачить нас.

— Тогда мы должны действовать быстро.

— Уже работаем над этим, — пробормотал Раф.

Впереди вырисовывается город, возвышающийся на вершине холма. Его окружает еще одна стена, а у входа стоят стражники. Мы пробираемся через лес, держась подальше от главных ворот.

— Ты знаешь что-нибудь о городе внутри? — спрашиваю я Джайлса.

— Ни капли. Я такой же беспамятный, как и ты.

— Не смотри на меня. — Раф пожимает плечами. — Я никогда не был так далеко от Дримсонга.

— Тогда будем придумывать по ходу дела.

Мы уже почти прошли через лес к краю городской стены, когда позади нас послышался шорох деревьев. Я оборачиваюсь. Палачи охотились на меня слишком много раз, чтобы не знать, как они двигаются, как звучат, когда перемещаются в тени. Моя рука лежит на кулоне, и я не уверена, собираюсь ли я сопротивляться или подчиниться в надежде, что, возможно, мне удастся приблизиться к Дэвиену в последний раз.

Женщина как в тумане. Она настигает меня за секунду, быстрее и смертоноснее, чем любой Палач, которого я когда-либо видела. Но вместо того, чтобы убить меня, она зажимает мне рот рукой. Другая ее рука лежит на руке Джайлса. Раф пребывает в слишком ошеломленном молчании, чтобы делать что-то еще, кроме как блеять.

— Вы сами себя убьете, — говорит Шайе с безумной ухмылкой.