Тильда. Маяк на краю света

Глава 12 Об алтаре звезд, модной субкультуре и обвинении Фриды

Остров Гудру. Шестое орботто.

— Из звездной пыли!..

Фаррел и Аврора выдохнули одновременно, затем начали придирчиво изучать по-новому засверкавший камень. Я пожала плечами и двумя пальцами придержала вуаль — морской бриз норовил сдуть ее прочь.

— И, кроме этого, у нас могут быть проблемы с тем, чтобы покинуть остров Гудру. Родители… не факт, что смогли.

Отстраненно приметила маску, так похожую на мою, только без вуали. Ее будто влили в пьедестал «алтаря». По сути — плоского местами прозрачного камня. С высеченной на нем картой, по которой все еще водила пальцем Аврора.

«Остров Гудру», — отыскала я пометку.

Фарр встал с корточек. Лицо его не изменило выражения, хотя каждый мускул окаменел.

— Что ты сказала, Тиль?..

— Они… пропали. А «Сцилла» и доселе здесь.

К концу фразы пришлось перейти на шепот: сзади подошел Оло. Гигантский туземец дружелюбно улыбался, но было что-то зловещее в том, что с острова нельзя уплыть, почетные гости исчезли без следа девятнадцать лет назад, их корабль стал культурным памятником местных, и Оло считает все произошедшее абсолютно нормальным.

Такому человеку доверять нельзя. Я отвела глаза в сторону и вздрогнула: то, что мне казалось лианой шагах в десяти от нас, кажется, было подколодкой. Потому что выпустило и втянуло тонкий язык. И задумчиво наблюдало за нами. Я вцепилась в вуаль.

Мне было страшно.

Тильда Сваль. А тебе так хотелось сойти на этот проклятый остров. «Как хорошо, что мы на него наткнулись!».

— Я отведу вас в деревню, — сделал широкий жест Оло.

Нормальный человеческий жест.

— Не ходи, — прошептал один мотылек.

Второй поддал огоньку:

— Вдруг они едят гостей заживо.

— Ш-ш, и девуш-шек не уберег-г-г, — зашипели и змеи Фаррела.

Одна неустрашимая Аврора подала вполне бодрый голосок:

— Оло, вы спросили про защитки. Почему у вас нет… видений?

А ведь точно. Мотыли говорили, что тут много озер и рек и, вероятно, сирены водятся и там. «Уговор с морем» — уж не связано ли это?.. С сиренами?..

Или дело в узоре? Но сам по себе, без изолятора и ларипетры… Он ведь здесь в принципе ни при чем.

Оло растянул ухмылку во все тридцать два, когда обернулся.

— Аврора Бореалис, мы живем уже две тысячи лет на этом острове. У народа Гудру давно нет страхов.

— Кроме одного, — не сдержалась я. — Поплыть за береговую линию.

И тут же пожалела.

— Ну, Тиль! — заорал один мотылек и потянул меня за ухо.

— Всю жизнь молчала, а тут — не сдержалась⁈

Я начала прыгать, пытаясь хоть одного прихлопнуть ладонями, но тщетно. Оло, наблюдая за мной, смеялся. Не хохотал, нет: а так размеренно, «мудро» смеялся. Свысока.

Точно так же проделал бы всякий уважающий себя вестландец в подобной ситуации: снисходительно бы посмеялся. Потому что он ни одной нелепости сроду не сделает.

Слишком во многом люди Гудру похожи на вестландцев. Это не может быть случайностью.

— Тильда, успокойся, — поймал меня в охапку Фаррел и зашептал на ухо: — Ты забыла правила борьбы с демонами?.. Не сейчас! Простите, Оло, у моей сестры бывают… припадки.

Аврора быстро уловила направление, заданное муженьком, и подхватила:

— Она недавно пережила огромный шок. На нее напали птицы, ее бросили в трюм для рабов, а ведь прежде она не покидала города.

— А я думал, королеву друидов защищают деревья.

Я буркнула, поражаясь недальновидности своих друзей, так отчаянно желавших хранить легенду:

— На корабле деревьев не было. Только мертвые. А вы сами знаете… — и пошла ва-банк: — Если на них нет вот такого узора, — ткнула пальцем в его предплечье, спину и все остальное, — то и вовсе мертвее не бывает.

Оло закивал: весьма живо, надо сказать. Его многочисленные подвески в медной копне волос зазвенели, отражая невыносимое солнце. Безобразие, скоро и вуаль не спасет.

— Именно так говорила женщина друид. Именно поэтому с тех пор мы вырезаем этот знак на каждом ребенке племени, как символ уважения к природе. И она хранит нас более, чем прежде.

На детях вырезают. Как на деревьях. Надо же было придумать такое?.. Нужно спросить Аврору — неужели татуировки и вправду «вырезают»? Как на дереве? Варварство! Мама бы такому не научила.

Отворачиваясь от света, я сделала шаг в сторону леса. Потом вспомнила про подколодок и остановилась.

— Королева?

Я обернулась. Едва не зажмурилась. Прикрыла глаза рукой.

Фаррел опомнился первым.

— Оло, королеве вреден солнечный свет, мы можем пойти через лес?

— Но как же! Ведь деревья…

— Но она — не дерево, верно?

Так мы продвинулись в сень деревьев, где можно было вздохнуть спокойнее. Вайд увлек Оло расспросами о деревне и быте Гудру, а мы с Авророй удачно остались позади. Не знаю, специально он это придумал или нет, но мы обе были ему благодарны. Оло что-то с жаром вещал насчет заскорузлости старшего поколения, когда Ро взяла меня за руку, слегка пожала.

— Он кажется опасным, — шепнула, не отводя глаз от плетеного затылка Оло.

Поражаюсь, как наши демоны до сих пор не сдали нас сему представителю бесстрашного народа Гудру. Мы задержали шаг и слегка отстали.

Впрочем, и так уже слишком много несоответствий. Королева друидов, что боится света, посланники мира и звезд, восторгающиеся алтарем из звездной пыли… Мы не знаем, как должны вести себя «боги», стоит признать.

Я кивнула подруге. Он не кажется. Он опасен. И Ро это припечатала очередным странным словом:

— Будто маньяк.

— Маньяк?

Она усмехнулась, махнула свободной рукой.

— Забыла, у вас нет такого слова, наверное. Повернутый. Больной. Фанатик. Ты представляешь, кто они, если у них нет страхов?.. Это ведь уже не люди. И это по-настоящему страшно.

Иногда я задаю себе вопрос, как у Ро в голове умещается столько всего сразу. И бывает ли так, чтобы там сделалось тихо хоть на мгновение.

— Вырезает на детях знаки… — добавила я свою мысль. — Точно… маньяк.

Возможно, это слово стоит внести в словарь империи Объединенных Королевств.

— А еще он говорит с деревьями, как я понимаю, — добавила Ро. — Это опасно. Они могут нас ему сдать в любую минуту… Все как у Квиллы…

Она тихо заскулила, почесывая затылок.

— Почему вечно так… — подняла глаза на меня.

— Ну… Чак говорит с деревьями…

И, кажется, я. Подруга резко заулыбалась.

Вот было в Авроре такое: обязательно улыбаться и казаться сильной. А припадков вроде того, что с ней случился на «Искателе», стыдится, должно быть, жутко. Впрочем, может, не помнит о них?

— Как ты, Тиль? Маска хорошо защищает?

Я коснулась указанного предмета рукой. Время от времени я о ней забывала, честно говоря.

— Наверное. Я ее и не замечаю. Пока нет солнца, все хорошо.

— Ну, Риньи хоть не станет беситься.

Риньи станет беситься, ведь здесь была звездная пыль, а он и не увидит.

Мы осмотрелись по сторонам. Уставшие, перегруженные впечатлениями. Мужчины шли впереди, время от времени оглядываясь на нас, но не пытаясь вступить в разговор. Солнечный свет сквозь лианы проникал неровно, золотисто, почти как через звездную пыль на алтаре. И так приятно было откинуть вуаль с лица.

— Не думала, что побываю с тропиках, — хмыкнула Ро. — Тиль, мы должны запомнить дорогу. Чтобы вернуться к алтарю.

— Зачем? — удивилась я.

Аврора у недоумении покосилась на меня.

— Затем, что его построил Сваль, хотя бы. Затем, что там карта. Затем, что там хорошо будет видно ночью звезды, чтобы Фарр смог вычислить, как далеко нас забросил тайфун. На карте не указана империя. Сваль приплыл сюда до того, как высадился там, где теперь Буканбург. Следовательно, на алтаре наших земель и быть не может.

Это логично. Возражать и не стану. Возможно, это и к лучшему. Маньяков нам в империи не нужно. Своих хватает. Таурон, например. Возможно, немного Квилла Мель.

Возможно, каждый страстный человек в определенный момент жизни рискует превратиться в маньяка.

Но общая карта — нужна. Как и сведения об острове.

— Думаю, Буканбург — его потомки. Потому у них такой же девиз на реликвии.

— Как на твоей лавке, — не удержалась я от подколки.

— Но откуда тот же — в Мерчевиле? И как он провез в Мерчевиль столько звездной пыли?..

Я подняла палец.

— Ты забываешь, когда приплыл Сваль, Мерчевиля еще не было.

— Но было королевство Торговцев. Согласно легенде.

— Да? Я не читала такой.

— Это топольские предания. Чак… говорил.

— Значит, Сваль и туда заехал.

Он мог оставить эту пыль там. По какой-то причине. Оставил здесь, оставил там…

— А еще, — хитро прищурилась Ро, — мы должны отколупнуть кусочек.

Я ужаснулась. От древней реликвии⁈.

— Что⁈

— Чтобы сделать стеклышко для далекозора.

Звучало как святотатство.

— Мы… не имеем права. Это исторический памятник, Ро!

Раздался крик. Мы пригнулись. Мужчины обернулись, Фарр схватился за клинок, Оло — за лук. Разрывая лианы, на плечо мне слетела…

— Голубинка!

— Меня инфаркт хватит! — преувеличенно громко выкрикнула одна из бледных спутниц Ро.

Не та, что влюблена в доктора Риньи. Аврора расхохоталась.

— Соция! Это меня хватит, если уж на то пошло!

Она всегда умела веселиться и жить, даже в таких невозможных ситуациях, как наша на острове Гудру. Голубинка недовольно боднула меня за вуаль. В клюве у нее что-то поблескивало. Я ахнула и… вдруг перед глазами замелькали воспоминания когтей, клюва, крыльев, разорванного мяса… Пошатнулась, слабо вскрикнув, мир померк.

Поймала меня, кажется, Ро. Голубинка что-то посвистывала, но ее с меня быстро забрал Фарр.

— Тиль, спокойно.

— Дыши… тихо, ничего не случилось. Все в порядке.

— Они снова на тебя набросятся, — заорал почти в ухо мотылек.

— И ты больше так легко не отделаешься!

— Тебя заклюют на смерть!

— На нее напали птицы? — услышала я заинтересованный голос маньяка Оло, как во сне.

И подумала: если правда отколупнуть от алтаря из звездной пыли кусочек, Риньи порадуется, и мы ее изучим прежде, чем…

Я замахала руками, когда кто-то попытался стянуть с меня маску.

— Чтобы она могла вздохнуть, — пояснил Оло.

— Нельзя!

— К королеве друидов нельзя прикасаться — разве ты не понимаешь?

— Но ведь вы…

— Мы — ее друзья! Сейчас она попросит — и дерево тебя подвесит!

— Как?..

— А вот узнаешь, как!

Фарр и Ро набросились на туземца, как очередные птицы. Я случайно коснулась ладонью чего-то шершавого, твердого, теплого.

«Доска — просто доска», — услышала я слова, расползающиеся по коже, как и прежде. — «Побег».

Меня пронзило дрожью. Как это… как это получается? Я поднесла ладони к щекам, открыла глаза. Ро и Оло препирались, все ее демоны напирали вместе со змеями Фарра, который делал вид, что он просто недоволен, но не прокомментирует ситуацию больше ни одним словом. Змеи сдавали нашу ледяную глыбу с головой.

«Родители бежали или мы должны?» — мысленно спросила я, и снова дотронулась до древесного ствола.

Дерево не ответило. Зато по моим пальцам пробежал живописный огромный паук. Лапы мохнатые и толстые, тело почти с мою ладонь… Меня передернуло. И я побыстрее отерла руку о рубаху и спрятала в карман. То подколодки, то… вот это, прости Видящий.

Правда, мозгам вернулась трезвость. «Побег». Не помешает. И доска — просто доска. Ведь Фарр нашел хорошо сохранившийся корабль, ту самую «Сциллу». Выходит… они нашли его после исчезновения родителей с острова. Так что… это все мыльный пузырь. Ничего не изменилось. Они по-прежнему числятся пропавшими и, возможно, корабль просто отнесло волной, а наши папы и мамы… Если бы деревья могли знать, живы ли наши родители теперь. Если они или их останки здесь — должны знать… Хоть бы не знали.

Но если корабль был пуст, как «Аузония», а здесь, на острове — алтарь из звездной пыли, которая нужна для далекозора…

То, может быть, родителям все же удалось бежать.

Голубинка застыла на плече Фарра. Я тихо поманила ее рукой. Фарр обернулся, когда кречет слетел с его плеча на мое запястье, но я приложила палец к губам. Ро и Оло не замечали нас. Я вытащила из кармана блокнот с записями о бубриках Звездочета и нацарапала на клочке бумаги:

«На острове алтарь из звездной пыли. Возьмем пробу. Население подозрительно, попытаемся бежать. Дождитесь».

И шепнула кречету: «Риньи». Голубинка должна была запомнить. Доктор уже отправлял ее с донесением. Риск, но… ничего другого не остается. Кто-нибудь должен знать, что здесь происходит.

Риньи не бросит нас. Потому что здесь звездная пыль.

Оло услышал лишь биение крыльев.

— Мы избавились от птицы, — невозмутимо сообщил Фарр. — Она пугала королеву друидов.

Не уверена, что подобное утверждение сработало нам на руку, потому что Оло только приподнял брови, но уважение испарилось из его взгляда напрочь.

За исключением «тропической» растительности, деревня казалась очень похожей на вестландские, где выращивают скот и зерно.

Дома из деревянных балок. Просмоленная соломенная крыша. Широкие окна без стекол с простыми рамами. Вот разве что ставней нет.

Люди же отличались очень сильно. Что мужчины, что женщины носили, как выразилась Ро, «набедренные повязки», и, пожалуй, это слово подходило больше прочих. У Оло были штаны, не доходящие до колен, а у большинства — нет. Вероятно, отличительный знак местной знати. Женщины прикрывали грудь подобной повязкой, в медных плетеных волосах у них так же звенели и переливались украшения и перья. Одна и та же татуировка от левого запястья через всю спину в причинное место.

Но, любопытный феномен: татуировки и подобные друидским прически наблюдались лишь у более или менее молодого населения. А вот кожа стариков была чиста, как скомканный лист бумаги, да и убеленные волосы их перехватывали только кожаные ремешки.

Будто те полгода, что прожила здесь мама, сформировали новую цивилизацию. Не вполне… адекватную.

— Субкультура, — с умным видом прокомментировала Ро мои размышления, сообщенные ей на ушко. — Это называется модная субкультура, Тиль. Кажется, им очень понравилась твоя мама, даже… чересчур. А она тоже носила такую прическу? Это в принципе друидное?

Не знаю, о чем речь — «чересчур». И то, что она им понравилась — тоже не факт. Раз не соглашались ее отпустить. Раз ей пришлось исчезнуть. И вместо сожалений или поисков о ее душе молятся звездам.

— Нет.

Доска с надписью «Сцилла» казалась весьма правдоподобной. Фаррел остановился напротив, заложив руки за спину. Покачнулся с пяток на носок. Коснулся рукой.

— Она не настоящая, — шепнула я.

Друг детства отреагировал мгновенно:

— Откуда знаешь?

— Дерево… сказало.

— А я думал… у меня случились галлюцинации и я не видел такой же таблички девятнадцать лет назад на…

— Люди Гудру! — громогласно объявил Оло, оттесняя Фарра от доски и указывая обеими руками на скукожившуюся скромную меня. — Женщина друид была права! Со стороны бореалисов к нам прибыли гости, в их числе — королева друидов!

С севера. Мы туда идем.

Громогласные крики… нездорового восторга повергли меня в ужас. Как, впрочем, и Аврору. Мы вцепились друг в друга. Почему люди не могут разговаривать, как люди, а обязательно должны орать какие-то сумасшедшие речи?..

— Поприветствуем их, как полагается!

— Будто на фашистском митинге, — прошептала Ро нечто совершенно непонятное, как с ней случалось.

— И никогда не отпустим, ведь так? Королева друидов наконец нашла свое место на земле!

Снова крики. Нас не отпустят. Сердце ухнуло в пятки осколком льда. Дело не во всяких там уговорах с морем. Просто… они маньяки.

— Мы должны усыпить их бдительность, — прошептала Аврора.

— Что?

— Верно, — поддержал Фарр, — пусть думают, что это то, о чем мы, то есть, ты, Тиль, мечтала.

Я непонимающе посмотрела на парочку.

— Тогда мы сможем хотя бы свободно перемещаться по острову. И добраться… до «Искателя» ночью.

— Только не сегодня! — категорически не согласились мы с Ро.

Исследования — это исследования.

— Почему?..

Фарру ни за что не понять. Его интересуют только завоевания. А этот остров… завоевывать сомнительно, пожалуй.

Исследовать. Узнать. Осмотреться. Найти выход, чтобы наверняка, и чтобы не жалко.

Пожалуй, они правы.

— Давай, Тиль… Твой выход.

— Статус кво — наше все.

Я посмотрела на своих мотыльков, во множестве вьющихся вокруг. Вздохнула.

— Сделаем, ребята?

Мотыльки закивали серьезно, все как один. Я выступила вперед на шаг. Подняла руку. Так делала Ис на встречах с народом. Жест вполне королевский. Народ затих.

Что такое статус кво?

— Значит ли это, что вы хотите устроить для нас праздник, жители острова Гудру?

Ответом громогласное «да!».

— Я принимаю ваше желание.

Я старалась говорить как можно более торжественно. Пыталась вспомнить каждое движение Ис и все, чему учил ее регент Ю, а потом и Фарр. Хотят королевы — что же, пусть получат.

— То-то вы устроились, ребята! Праздник. Пока мы там вкалываем. Верно, Бимсу?

Недавние друзья Оло расступились, и перед нашими взорами оказались Чак и мальчишки. Почему-то напоминающие пленных.

— Были еще люди, но они успели уплыть, — повинился туземец. — Там корабль.

Интересно. Гупо испугался? Или просто они решили отвезти припасы на «Искатель»?.. Как бы там ни было, Риньи прочтет записку… Если прочтет… И если Чак не наломает дров…

— Королева?.. Вот уж от кого не ожидал, Тиль!

Наломает, ведь наломает!

— А это мой муж, — поспешно кинулась я вперед и бросилась оторопевшему Чаку на шею. Шепнула в самое ухо: — Не смей говорить, что это просто фестивальная маска, которую носит любая девушка… Это маска королевы и баста!

— Позволь поинтересоваться — королевы чего?

— Королева друидов, этот человек — потомок Сваля и твой муж? — тут же оказался рядом Оло.

Я просверлила Чака глазами сквозь прорези маски так сурово, как могла. Они ненормальные. Только я не могу ему сказать этого прямо сейчас… Или могу?

Но, кажется, Кастеллет вдруг решил подыграть. Со скуки, что ли?

— Да, вот так вам повезло, — приобнял меня Чак за талию, прижав к своему теплому боку. — Потомок самого Сваля и… королева друидов. Мы приехали с проверкой, господа. Как вы заботились о вверенном вам острове. И нечего ли вам стыдиться, не имеет ли кто жалобы или обвинения в…

— У меня есть!

Звонкий голосок заставил вздрогнуть даже самого Оло. Ага, кажется, таки народ Гудру боится еще и… вот этой девчонки, что проталкивается сквозь толпу, шарахающуюся от нее, как от больной чумой?..

Эка Чарльз завернул. Сразу видно — мошенник с опытом. Есть у кого поучиться. И… так спокойно под его «крылом»… Видящий, о чем я думаю⁈

— У меня есть жалоба, королева… И потомок Сваля.

Девочка упала перед нами на колени и подняла голову. Спутанные русые волосы, бледное лицо, горящее румянцем, и глаза едва ли не пеленой подернуты. Нормальные, карие, как у Кастеллета глаза. Да и волосы не вполне цвета меди.

Ну, конечно же. «Лежит в доме знахарки». Вон, там сзади, будто в погоне за ней, и застыла женщина, еще не старуха, но вполне подходящая под такое описание. Уж на что Ниргаве могла бы быть знахаркой, но моя молчаливая подруга из Альпурхи всегда оставалась полной достоинства. А у этой… тот же странный, ненормальный огонь в глазах, что и у Оло и прочих присутствующих, за исключением старцев. Те хотя бы смотрят на девочку с сочувствием. Но не говорят ни слова.

— Тебя зовут Фрида?

Я дотронулась до ее лба: так и есть. У девочки горячка.

— Я обвиняю остров Гудру в смерти моего отца!