Тильда. Маяк на краю света

Глава 9 О бунте на корабле, капитанской дуэли и крике впередсмотрящего

Море Белого Шепота, в виду неоткрытых земель.

— Риньи?.. — голос был удивлен и недоволен. — Ты-то чего вылез?

Вот уж действительно — «обаятельный мужчина». Он спас нам жизнь.

— По приказу его сиятельства, конечно.

— Брат⁈.

И бравый голос Кастеллета будто снова свалился в прежнюю меланхолию. Брат — слишком слабое его место.

— Джарлет пришел в себя⁈

— Еще нет. Но когда придет, как думаешь, Гупо, что он скажет?

— Так он…

Ага, в голосе толстяка гарпунщика так и сквозила растерянность.

— Всем известно, Гупо, что ты сам себя возвел в чин капитана, просто потому, что Гэрроу мертв. Капитан тоже был мерзавцем, потому вы и спелись. Но, в отличие от тебя, он хотя бы умел думать о благосостоянии экипажа.

Настала тишина. Я пыталась увидеть, услышать хоть что-то, но — тщетно. Только поскрипывание снастей. Кастеллет взял себя в руки и решил докинуть свои пять бубриков:

— Я слышал, доктор, что в Буканбурге за мятеж на корабле карают сурово. Это так?

Это так… Отправляют пройтись по доске, а там уж как повезет… На судне никто решения капитана и начальства в принципе оспаривать не вправе. По подозрению в попытке мятежа нас с Фарром и замели в рабский трюм. Похоже, он теперь не пустует.

— Если зачинщику не удалось победить. Тебе не удалось, Гупо.

— Ты не смеешь, Риньи! Да и кто тебя послушает⁈

— Кто послушает закон Буканбурга, имеешь ты в виду? — холодно ответил доктор. — Капитаном имеет право стать тот, кто сможет вести команду к победе, приструнить недовольных и разбирается в морской грамоте. Я все верно говорю?

— Да! — громогласно согласились мои соседи по палубе.

Я прошептала завороженно:

— Да.

— Ты к победе команду не привел.

— На! Доску! На! Доску! — начали скандировать на палубе.

Я зажмурилась.

— Так вот как Буканбург вершит правосудие, — восхищенно прошептал кто-то рядом. Мерчевилец, судя по всему.

— За такое сенат бы нас самих на доску…

— Буканбург — свободное береговое братство, — включилась я в тихий разговор. — Законов немного, но они жестки, и вершить правосудие имеет право каждый. Однако, если обвиняемый не считает себя нарушителем, он имеет право потребовать суда короля пиратов, Хьюго Блэквинга. Только, если Блэквинг решит, что он все же виновен… обвиняемый и вся его семья будут заклеймлены в рабство. Потерять волю — худшее наказание для буканбуржца.

— Жесть…

Это был женский голос… Женщина на этом дне цивилизации кроме меня всего одна.

— Аврора⁈. — я обрадовалась и, кружа вокруг собственной оси с вытянутыми руками, попыталась отыскать подругу. Она поймала и сжала мою исцеленную ладонь.

— Мы с Фарром перепугались за тебя… Проснулись — а тут крики, выстрел… Жуткий мир, — кажется, она топнула ногой.

Невольно я улыбнулась.

— Если бы не доктор… — я часто заморгала, чувствуя, как напряжение наконец отпускает, но вместе с ним уходят и жизненные силы.

— Глядите, сейчас…

— Требую справедливости Блэквинга! — взвизгнул тем временем Гупо, словно я ему об этой лазейке и напомнила своим экскурсом в культуру.

— Ах, он и вправду чудесен! — раздался еще один женский голос.

— Агора⁈. — воскликнула Ро.

Я хрюкнула. Рассказывать ли доктору Риньи, когда займемся классификацией внутренних демонов, что один из Аврориных сохнет по нему?.. Этическая дилемма.

Хотя это еще вопрос, займемся ли мы чем-нибудь в принципе. Хотя последние дни доказали, что-то и дело оказываться на волосок от смерти — нормально.

— Ах, это еще кто⁈.

— Призрак!

— Тихо, это мои страхи. Сними вы защитки, — Ро говорила предельно насмешливо, — у вас и не такие вылезут.

— Бросьте его в трюм, — приказал кто-то.

Возможно, доктор.

— Предлагаю отправить Гупо на камбуз. Сейчас каждая пара рук на счету. Там и подождет справедливости.

Нет, вот ЭТО явно был он. Мудрая мысль, кто еще мог бы высказать подобное? Я явно начинаю идеализировать доктора, а ведь даже не видела его ни разу.

— Риньи в капитаны! — закричал кто-то в толпе.

— Толпа ужасна, правда? — прошептала Ро.

— Ею просто надо уметь управлять, заря.

Похоже, к нам подоспел Фаррел. Все в сборе. Ура. Герой возьмет ситуацию в свои руки, и все непременно будет хорошо. Так что силы решили, что можно наконец меня оставить, но, едва ноги подогнулись, меня, к счастью, подхватили.

Хоть в чем-то у меня счастье. А то ни глаз, ни влияния. Я уже молчу о башне и свободе.

— Тиль, потерпи еще немного.

Фаррел. Братец.

— Я… опять ничего не вижу… — пробормотала я виновато и всхлипнула.

А еще есть хочется. И на землю.

— Это все солнце…

— Постой… завяжу тебе глаза…

Пока Аврора накладывала мне очередную повязку и бормотала что-то про некие «солнечные очки», Риньи отвечал толпе:

— Нет. Я лекарь и плотник, и меня заменить будет некому.

— Гэрроу убит, штурманы утопли, мерчевильский капитан — раб, Джарлет при смерти. Кто поведет нас через сиреновы воды?

Фарр тихо фыркнул у моего затылка.

— Чего еще ждать от буканбургских олухов. Единственного уцелевшего капитана зашили в рабы. В отместку за убийство своего.

Дискуссия между матросами продолжалась:

— Не осталось никого, кто и грамоту, и звезды, и… к победе.

— Предлагаю Фаррела Вайда, — прозвенел чей-то голос, — имперского дознавателя.

Доктора? Чака? Вира?.. Да, слишком тонкий — подросток.

В груди, на которую я опиралась, на миг будто перестало биться сердце. Не ожидал. Боится. Против. Фарр с тех самых пор не любит моря.

Ему ответил голос другого подростка. Бимсу?.. Или наоборот?..

— Нет! Чарльз Кастеллет!

— Кастеллет⁈.

— Он брат зятя нашего короля, он друг Мерчевиля, и он всегда ведет к победе.

— Бимсу! — возмутилась Аврора.

Значит, Бимсу. Парнишка из лечебницы Квиллы Мель, который помогал подрезать люстру в Опере и проиграл простыню Авроры.

— А Фаррел Вайд знает звезды, больше многих ходил по морю Белого Шепота и заплывал далеко, и всегда возвращался! — стоял на своем Вир.

— Ду-эль! Ду-эль! — снова начала скандировать… судя по всему, не такая уж толпа.

— Так разве можно⁈ — ужаснулась Ро.

Вайд хмыкнул и осторожно передал меня в ее руки.

— Дикое племя, дикие нравы. Это наш шанс вернуться домой. Странник больше не встанет у руля.

Никакого домой! Загадки мира едва начали открываться и — домой⁈.

Но «домой» — такое сладкое слово…

— Тиль, хоть ты скажи ему! Не ходи!

Кажется, Ро вцепилась в его черный как ночь камзол, потому что я осталась без опоры. Потерянно потопталась на месте и возразила:

— Это тоже закон Буканбурга. В ситуации, когда на должность претендуют двое, они должны сразиться, и место получает победитель. Проигравший, если выжил, отправляется за борт.

— Но это ведь ересь какая-то! — Ро едва не разрыдалась. — Фарр! Нет!

Удаляющиеся шаги. Свист вытаскиваемой из ножен рапиры, рассекает воздух наотмашь…

— Ду-эль! Ду-эль!

— Я протестую! — закричала Ро, и голос ее удалился: побежала следом, наверняка. — Если у нас только двое грамотных людей на борту, мы не можем позволить им так рисковать. Кто придумал такую чепуху⁈. Кто тут олух, как не…

— Остановите ее, — взмолилась я, надеясь, что соседи-мерчевильцы все еще где-то здесь. — Быстрее! Если она выскажется против закона…

Не уверенная, что толкотня и шорох означают то, что должны, я громко выпалила постскриптум к буканбуржскому закону о распределении власти:

— Один из претендентов имеет право отказаться в пользу второго.

— Ты сумасшедшая, — нашептал кто-то из мотылей, щекоча ухо уже привычно.

— Лучше молчи…

— Отведите меня к ним. Мы должны остановить дуэлянтов.

— Переживаешь за Фарра или за Чака?

К счастью, великолепные мохнатики говорили тихонько, не во всеуслышание, как Аврорина Агора про обаятельных мужчин.

— Пропустите слепую! Имейте сострадание, пусть попрощается.

«Слепую»…

— С кем?

— Да Видящий знает, с кем! Делайте ставки! Имперский дознаватель или мерчевильский денди?..

Тьфу!..

— Спорю на простыню Авроры — капитаном будет Фаррел Вайд!

— Фарр, ну, пожалуйста… — услышала я тихо плачущий голос Ро.

Терпение дознавателя было на пределе. Он отвечал своей драгоценной жене почти зло:

— Ты переживаешь за него или за меня? Неужели не понимаешь — если Кастеллет станет капитаном, мы так и останемся заложниками Жан-Пьери? Тиль уже едва не потеряла глаза! А ты переживаешь за его шкуру⁈

Препирались вполголоса.

— Ты ведь… зеленеешь при каждом шторме! Ну, какой из тебя капитан? Думаешь, не видела, как вчера постоянно к цитрусовому доктора прикладывался?

— Будто бы из него… Этот мошенник вовсе штормов не видал!

Ну, петух петухом… Или осел ослом. Судя по глухому звуку, Ро ударила его кулаком в грудь. Заслужил. Как минимум, Кастеллет видел шторм вчера. Пока я благополучно спала под колыбельную сирены.

— Признаю, — это был голос Чака.

Я шарила руками уже привычно «по-слепому» и случайно наткнулась на его камзол. Кастеллет усмехнулся, положил ладонь поверх моей покровительственно, пожал.

— … что это все один большой фарс. Но ты ненавидишь буканбуржцев, Вайд. А мерчевильцы точно предпочтут меня.

— Я — дознаватель империи. Я читаю карты, умею управлять, ориентируюсь…

— Никто не станет тебя слушать. И ты никого не услышишь. Ты ведь и брата, и Барти не взял бы в тАйники, если бы не Ро.

Голос Фаррела прорычал в ответ:

— Лучше бы и не брал.

— Ты не привык сотрудничать, Вайд. Без этого — тебе не построить доверие с командой, а именно это — главное в…

— Чак… — вцепилась я в его рукав, понимая, что Фарр сейчас оттолкнет Аврору, они скрестят оружие, и тогда мы все пропали, — помнишь, что я говорила о мире?..

— Худой мир лучше доброй ссоры, — встряла и Ро.

— Мы не выживем, если вы будете ссориться! Вдвоем вы еще что-то сможете, но по одиночке — никак!

Кастеллет вздохнул.

— Конечно, я бы с великим удовольствием порубил тебя в куски, Вайд. Ненавижу таких, как ты: чересчур праведных идиотов, что и жить-то не умеют. Но желание дам — закон. Не могу же я позволить им плакать.

Кто-то фыркнул. Аврора. Или кто-то из наших… прелестных демонов.

— Да отправляйся ты к…

— Фарр… не кипятись, пожалуйста…

— Предлагаю сделку, — тихо сказал Кастеллет. — В судовом деле мы смыслим мало, но признаться команде нельзя — разорвут на куски. Скроем сей факт. Я — капитан. Ты — штурман и первый помощник.

— Помощник⁈

О да, предложить такое Фарру, который добился всего сам — это оскорбление. Еще хуже, чем…

— Ты понимаешь, что я размажу тебя одной левой?

— Пари?

Прервал перепалку спасительный голос досточтимого доктора Риньи.

— Готовы начать, господа?

— Нет, — заявили мы с Ро в унисон.

— Нет? — удивился Риньи.

— Кастеллет будет капитаном, а Фарр — его помощником и штурманом, — быстро сказала я. — Объявите, скорее.

— Тиль!

Судя по голосу Фарра, он был поражен моим самоуправством в самое сердце. Риньи озадаченно отвечал:

— Сожалею, но… претендент должен отречься сам. Таков закон. Громко и четко, чтобы вся команда слышала.

— Фарр, для гордости неподходящее время. Ты видел команду? Без обаяния Чака тебе с ней не справиться!

— Ага, видели мы это обаяние… едва рукав не срезали.

— Фарр!..

— Я уже говорил тебе, Ро, чтобы ты даже не пыталась вертеть мной!

— Ты обещал советоваться.

— Советоваться — не значит делать все так, как скажешь ты. К бою!

К моему удивлению, уступил Кастеллет.

— Ладно, — усмехнулся он. — Я согласен на место помощника. Но при одном условии. Если Тиль согласится выйти за меня замуж.

Что, простите⁈. Я где вдохнула, там и поперхнулась.

— Соглашайся, соглашайся! — мгновенно сошли мои мотыльки с ума.

— Это же то, чего ты так хотела!

— Вовсе не этого я хотела!

Кажется, я таки научилась краснеть. Хорошо, хоть под бинтами. В любом случае… если и хотела, то не так!

— Тиль?.. — вопросила Ро удивленно.

Фарр разумно промолчал, скрывая мой секрет.

Я попыталась ответить как можно более холодно.

— При чем здесь я, Чак?

— Как гарантия неприкосновенности. Брачные союзы издревле и до наших дней самый действенный на то способ.

Бьюсь об заклад, в этот момент он посмотрел на Фарра с укором. Совершенно не думая обо мне. В лучших традициях Кастеллета.

— Исключено! — тут же ответил Фарр. — Ты ее не получишь. Дерись, позер!

— Да погоди, Фарр! Тиль, а ты сама…

Я как раз собралась с мыслями, так что прервала осторожный вопрос пораженной Авроры:

— Это и вправду один большой фарс. Я согласна, но тоже поставлю условие.

Кастеллет рассмеялся.

— Тильда так очаровательно практична.

Как же… Очаровательно. Вот дам в лоб, тогда и узнаешь мое очарование. А я его еще жалела…

— Прекрасно знаешь, что ты этого не сделаешь, — прожужжали мотыли.

Не сделаю. Это чересчур импульсивно и нерационально. Я поговорю с каким-нибудь деревом. Оно даст пинка получше. Согласно историям Ро и преданиям друидов, в этом нет ничего сложного.

— Когда твой брат придет в себя, ты не позволишь ему и пальцем тронуть никого из нас троих. Мы больше здесь не на правах заложников, мы — твоя семья, потому что Фаррел — мой названый брат, а Ро, выходит — невестка.

Вспомнила крючкотворство Ро. И добавила:

— Ты подпишешь документ, это подтверждающий. И заверишь его перстнем Блэквинга. Ведь он у него, не так ли? Раз экипаж признает его как власть?

Фарр возмутился.

— Тиль, это слишком! Такая жертва — это…

— Нет, не слишком.

Я пристально пялилась туда, где, по моему мнению, находился Кастеллет.

— Чак, даже не смей!

— Милый партнер, а вот Я твоему браку не препятствовал. На сей трогательной ноте наше партнерство расторгнуто, мы оба заключили новые, — он взял меня за запястье и громко возвестил: — Дорогие все! Я отказываюсь от притязаний, так как сия милая барышня осчастливила меня признанием в любви. Мне этого хватит для счастья, и я удовольствуюсь местом квартирмейстера.

Силы меня оставили, а он держал мои руки и тряс ими в показательном жесте для команды. Что я… наделала. Ведь я люблю свободу больше всего на свете!

«Признанием в любви»⁈. Мерзавец, трижды каналья. И… жених.

— Вторая свадьба на борту, — сказал кто-то. — Хорошая примета.

— И сиренам понравится, верно? — предположил не то Вир, не то Бимсу.

— Отдавай простыню. Ты проиграл.

Все же, Вир.

— Пойдем, Тиль. Скоро капитан… — о Видящий, ведь речь о Фарре! — поженит нас. В отличие от его свадьбы, хочу, чтобы нашу запомнили. Найдем тебе платье и… что-то вместо этих ужасных бинтов.

Он же никогда не станет думать о том, что важно МНЕ. Он… неужели не было иного способа?..

Аврора перехватила мой локоть.

— Думаю, Чак, женщина с этим справится лучше. Со всеми предложениями — в нашу каюту, разберемся. И позови доктора Риньи, думаю, Тильде его консультация пригодится. Пойдем, Тиль…

И мы пошли.

— Если они решат друг друга перебить, пусть делают, что хотят. В крайнем случае… прыгнем к сиренам. Думаю, они нас пожалеют из женской солидарности.

Я шумно выдохнула.

— Я бы сделала это прямо сейчас. Давай?

Ро остановилась.

— Ты… серьезно?

— Серьезнее некуда. Только жаль, не увижу ничего. Но я бы провела эксперимент.

— Не узнаю всегда осторожную Тильду… И кто из нас крючкотвор, после всего?

— Учусь у лучших, — усмехнулась я, вспоминая, как Ро облапошила Гаррика Тенора. И как я искренне возмущалась. И как только что сделала то же самое.

Теперь вся та жизнь кажется сном. Кроме слепоты, я еще и вот-вот заполучу мужа. В которого влюблена и которого ни во что не ставлю. Так бывает?..

— Ах! Скорей, сюда!

— Что случилось?

Аврора дернула меня куда-то за угол — мы свернули, и я окончательно потерялась в пространстве, а в следующий момент поняла, что произошло: мне в плечо знакомо впились коготки… Голубинки.

— Она… выжила?.. В тайфуне клетки с птицами потонули…

— Я же… отправила ее охотиться. Тогда.

— У нее письмо!

— Можешь открыть?..

Недовольное ворчание Голубинки — ей не нравилось, когда к ней прикасаются чужие, кроме того мальчишки Бимсу — и шорох бумаги.

— Откуда оно?

Значит, обаятельный мужчина доктор все же успел написать Ниргаве… Молодец. Я не ответила, и Ро начала читать.

— «Дорогая Тиль, — сбивчивой скороговоркой полился ее голос, — узор друидов означает…» Постой, постой, что еще за узор друидов?

— Тот, что на защитной дощечке.

— Ага. Да будет так. «…что дерево согласно отдать себя на потребности человечества. Без соответствующего узора предмет не будет долговечен». Так это вроде знака качества?.. А я слышала, что защитки «разряжаются». И что это за подпись такая «Ниргаве»?..

— Это женщина из Альпурхи, у которой я ночевала. Она тоже наполовину друид… Разряжаются, полагаю, когда дерево влажнеет, что неизбежно случается от туманов, дождей и штормов. Голубинка, лети охотиться.

Незачем, чтоб народ знал, что мой белый кречет выжил. Еще решат предать казни за то, что напала на Шарка. Вот горе! Он теперь мне… деверь?..

Каша в голове. Как я ненавижу такое состояние. Надо присесть, расписать все данные, вывести схему, привести к общему знаменателю факты… А я снова слепа.

— Постой. Ну, вот на корпусе корабля, например, такого узора наверняка нет. Буканбуржцы сто процентов не строят суда по принципу Черного Тополя. И ведь не первый год плавает.

Я хотела почесать затылок, но уткнулась в повязку. А чешется под ней, сил нет! Мама рисовала узор на бумаге, Ниргаве — на деревянном косяке, защитки работают с узором. «Дерево согласно».

— Возможно, не совсем знак качества. А как… знак, что все добровольно. Ну… что так правильно. Знак для природы, для… встречного дерева. Не знаю. Дань уважения.

— Вроде «экологический продукт»?.. Возможно… Но зачем ты спрашивала об этом?

— Хотела знать насчет защиток. Ро… можешь мне дать свой браслет?

— Зачем он тебе?

— Надо проверить. Если и вправду ларипетра в сочетании с серебром и морской солью создает защитный купол, если это не случайность — то вот во что мы должны превратить деревянные защитки, понимаешь? Мы и так уже… потеряли многих.

— Обстановка ужас, согласна с тобой. Но как ты планируешь это проверять, Тиль?

— Ну… прыгну за борт.

— Снова за борт! Это все стресс, Тиль, это все стресс. Пойдем, я уложу тебя в кроватку, ты уснешь, и завтра…

— Ты забываешь, что я уже проспала неделю.

— Двое с половиной суток.

— Но раны совершенно зажили!

— Да, очень быстро. Доктор Риньи тоже был удивлен. Но прошли только двое с половиной суток.

— Дай светилку.

— Ты даже борт не найдешь! Вот что… давай повременим, ладно? Меня беспокоят твои глаза.

— А меня беспокоит то, что я выхожу замуж.

— Ты… зачем ты согласилась? Разве ты любишь Чака?

Я поджала губы.

— Любит, любит, любит! — весело сдали меня «подельники».

Я отмахнулась.

— Это… не важно. Потому что он не любит меня. Поможешь написать брачный контракт? Проверишь, чтоб он не обманул?

Я оказалась в объятиях подруги.

— Откажись, пока можно. Фарр любит меня, и все равно это сложно, я и видеть его сейчас не хочу! Надо было так сдурить! И неизвестно, вообще, как он с капитанством справится… А Чак… он любит только себя, как тебе будет…

— Ро. Я. Обещала.

— Обещания, данные мошеннику и вору…

— Любые обещания, которые дает Тильда Эйдан, должны быть выполнены, и это личное дело чести Тильды Эйдан.

Теперь — не Эйдан… Теперь — Жан-Пьери… Или… Сваль?.. Я выхожу замуж за потомка… Видящего.

Что ж, Тильда, не самый плохой выбор. Хотя бы человек с легендарной родословной. Есть, чем гордиться. Что может быть лучше для историка.

— Точнее, теперь я Тильда Сваль.

— Тиль, ты меня поражаешь — как можно говорить об этом вот так спокойно⁈ Выйти замуж без любви?

Наверняка наша романтичная Ро при этом всплеснула руками до неба.

— Предпочитаю пойти замуж, чем на дно, в компании твоей и Фарра. Пойдем к доктору Риньи. Я к нему, собственно, и направлялась. По пути — так, маленькая загвоздочка случилась… Но уже все решено.

Куда проще, когда решение принято. Осталось просто идти вперед. Отменить нельзя, выбора не было, жалеть не о чем. Будет много хорошего, и оно зависит не от обстоятельств.

— Да, пусть он посмотрит твои глаза… Но, Тиль, ты ужасна. «Загвоздочка»?.. Признаться, я уже вовсе не знаю, куда идти.

Я усмехнулась.

— К маяку на краю света… Обо мне не беспокойся. Надеюсь, ты помнишь карту? Мы просто обязаны туда дойти, я жизнь положу…

Сверху на нас обрушился истошный крик впередсмотрящего:

— Земля!

Земля?.. Мы ведь явно далеко от Мерчевиля, матросы кричали, что мы неизвестно где… Первая… открытая земля?.. Я задохнулась.

— Земля⁈. — удивилась самым обычным человеческим удивлением Ро.

И откроет ее Тильда Сваль! Да, я теперь молюсь на эту фамилию и никому не отдам. ВСЕ молятся ЭТОЙ фамилии, даже о том не подозревая.

— Скорее, к Риньи… Пусть делает, что хочет, но мне срочно нужно вернуть себе способность видеть! Ты что-то говорила про особые очки от солнечного света…

Новая земля! Мы не можем не ступить на нее. Нам все равно нужны запасы, даже если Фарр не согласится, я смогу его убедить — гниль изо рта того бедняги означает вероятность развития цинги, и если питаться одной рыбой… Нам нужно сойти.

А сойти — значит исследовать! И пусть те, кто встанет на моем пути, пожалеют… Тильда Сваль… должна создать карту земель, что лежат в море Белого Шепота и за ним. Пусть Фарр вычислит координаты, он это умеет…

Ис знала, о чем мечтала со своей теоретической экспедицией.

— Ох, Тильда, я и не догадывалась, насколько ты можешь быть несносна! Замужество ее не пугает, а… а разбойники на дорогах Альпурхи — да!

— Представь, каково мне было с тобой.

— Неужели я такая же⁈

— Нет, мы совсем разные. Я живу… осторожно, а не бросаюсь сломя голову за борт.

— Оно и видно, — голос Авроры прозвучал чересчур насмешливо.