Тильда. Маяк на краю света

Глава 4 О солнечном ветре, ученых на борту и опасностях мира

Море Белого Шепота, окрестности Мерчевиля. Третье орботто.

Аврора шумно выдохнула и прикрыла глаза. Все присутствующие начали что-то надевать на шею. Ах, ведь известно, что. Защитки. Которых у меня нет.

Хотя я могу попробовать поговорить с внутренними демонами. Хах… это же надо придумать такое?

Вот как они выглядят, значит. Я вытянула шею. Ромбовидная дощечка с вензелем, а в отверстии посередине голубеет прозрачная как море Духов ларипетра. Вензель закручивался смутно знакомым мне узором… Верно, мама рисовала именно такой в каждой своей записи, а у Ниргаве он и был выдолблен на косяке входной двери… Я еще думала, почему он мне показался знакомым.

Не он ли обеспечивает охранке ментальный кокон?.. У меня не было шанса изучить столь редкий предмет.

— Лучше отдай Тиль, сам знаешь — я справлюсь, — как сквозь сон услышала я голос Ро.

Это Фарр пытался надеть на нее защитку. Я даже не знала, что у него есть своя. Ведь в Стольном городе никто не интересовался морем. Слишком опасно. Все россказни про охранки — слухи и случайные записи.

Седрик Джарлет неопределенно покачал головой. Чак цокнул языком и покопался в нагрудных карманах.

— Оставь себе, ищейка. Ты нам пока нужен. Ро, держи. Тиль…

Он протягивал мне… ту самую «защитку», которую у меня так и не было шанса изучить⁈. Не веря неожиданной удаче, я подняла ресницы, чтоб взглянуть на Кастеллета. Но он, разумеется, глазел на заартачившуюся Аврору.

— Захватили для вас, специально. Ро.

Они «захватили» для нас. Словно это… кусок хлеба. Стоит ведь состояние. Впрочем, с Чака и украсть станется, да?.. Я завороженно глядела, как пляшет солнечный луч в моем личном куске ларипетры. Посмотрела сквозь него на свет и совершенно потеряла голову. Он… светился и сам.

Отец не жаловал кристаллы. Говорил, они стоят слишком много жизней. Потому мы пользовались травяными свечами. С гибелью родителей я не прерывала традицию. Кристаллы были во дворце, но мне не пришло в голову поинтересоваться их свойствами.

Ученый, тоже мне.

Внутри вдруг словно заворошились какие-то ледяные клубки. Я схватилась за горло — они мгновенно поднялись вверх и перекрыли дыхание.

— Ты сгинешь здесь, Тильда.

— Позор рода друидов!

— Мозгов у тебя тоже больше нет.

Эти голоса принадлежали двум… призрачно-белым ночным бабочкам огромного размера, что вдруг начали кружиться вокруг моей головы. И вдруг… все прекратилось. Я моргнула. Фарр. Надел на меня защитку, встряхнул за плечи и посмотрел прямо в глаза.

— Не снимай. Пока не снимай, Тиль, — попросил он и вернулся к Авроре.

Тревога и ужас отпустили. Так вот оно как?.. Вот как действует море Белого Шепота?.. В трудах я читала, будто внутренние демоны принимают страшные формы. Но белые мотыльки… это ведь не страшно. Головы у них отвратительные, конечно, но кроме прочего… Пальцы прошил незнакомый доселе зуд — так захотелось снять подвеску и исследовать это явление.

— Ты не в том состоянии, чтобы справиться с ними. Надевай.

— Но как же… Когда они взорвутся… Мы должны подготовиться… — слабо протестовала Аврора.

И почему-то чуть не плакала. И снова для этих двоих не существовало мира вокруг, и мир вокруг словно даже стыдился заявить о себе.

— Капитан, — обернулся Фарр к Гэрроу, впервые отбросив пренебрежительный тон, — у всех членов экипажа есть защитки?

Гэрроу кивнул.

— Разумеется. Такова элементарная техника безопасности.

— Тогда ты станешь учить нас, заря, — обратился Фаррел к Авроре. — Учить, как справляться с демонами. Несколько раз в день, по очереди мы станем снимать дощечки и пробовать. Но всем сразу и без подготовки — это самоубийство.

Аврора наконец позволила надеть на шею себе кубик ларипетры. На лицо ее понемногу начали возвращаться краски. Странно… ведь мы только пересекли границу моря, а она в таком состоянии еще с самой свадьбы. Да и в Стольном, бывало…

— Хорошо, — кивнула она устало. — Будь по-вашему. Это непросто. Каждый, кто хочет, будет должен научиться. Иначе, когда защитки рассыпятся в прах…

— Почему рассыпятся в прах? — не удержалась я.

Они уже пару раз упоминали что-то такое, но я не знала.

— В неделе пути от Мерчевиля ларипетра не выдерживает. Взрывается, — ответил Фарр. — Возможно, дело в солнечном ветре, не знаю… потому я и говорю, что мне нужна твоя консультация.

— Что за солнечный ветер? — влез мрачный Шарк.

Фаррел потер лоб.

— Там много терминов, Джарлет. Стоит, чтобы их упорядочил сведущий человек, — и кивнул на меня.

— Так говори, командор! Мне надоело с вами лясы точить.

Чак толкнул брата плечом.

— Это наука, Шарк. Мы плывем в неизведанное, и слишком многого не знаем. Надо…

Джарлет оттолкнул младшего так, что стул того жалобно скрипнул и покачнулся. Резко воткнул нож в столешницу. Весь его вид источал угрозу, когда он воззрился на Вайда:

— Говори!

Фаррел пожал плечами. А мне было до смерти жаль смутившегося Кастеллета.

— Пожалуйста. Солнечный ветер — поток заряженных частиц. Он встречается с магнитным полем, отчего небо окрашивается разноцветным сиянием. Тебе это что-нибудь говорит? Мне — не очень.

Нет, он лезет на рожон. Сам ведь сказал, что Джарлет теперь опасен…

— Аврора Бореалис, — прошептала Аврора.

— Что?.. — оторопело обернулись на нее почти все мы. Кроме Фаррела Вайда.

— Так в моем мире мы называем это явление. Аврора Бореалис. Или северное сияние.

— И что с ним не так?

— Не знаю, Шарк. Я не ученый. Увы. Придется вам смириться, что пока никто ничего не знает о месте, куда вы так хотите попасть. Может, передумаете?..

Джарлет вскочил и, выдернув из поверхности стола нож, метнул… в переборку за спинами Вайдов. Аврора побелела синхронно с Фарром, но удержала мужа от какой бы то ни было реакции.

— А кто же ученый⁈ Ты, что ли? — и обернулся ко мне.

Опасный и потерявший все.

Выдать меня мог только Чак — свои бы не стали — и он даже открыл уже рот, но я упростила ему задачу и встала сама. Посмотрела в глаза Джарлета, даже забыв подумать, какая я тут смелая. Просто так было надо и правильно, вот и все.

— Я разберусь. Только мне нужно время.

— Сколько?

Я пожала плечами.

— Еще не знаю. Но вы должны обеспечить мне условия для исследований.

— Какие? — буркнул Шарк.

— Не угрожать, как минимум. Угрозы плохо действуют на нервическую систему. А, так как сирены вызывают внутренних демонов, меня просто сожрут, и даже защитка не спасет. Потеря маленькая, но заменить меня некому, получается?

Чак криво ухмыльнулся, и в глазах его блеснули шаловливые искорки. Безумно красиво… Я мотнула головой.

— Я помогу ей, брат. Ты знаешь, что я тоже собрал много легенд в То…

— Ты набил себе голову романтической чепухой, Чак, и все запорол.

Кастеллет сник. Я повозила языком по губам. На помощь нам обоим пришла Аврора:

— Мы планируем заходить в Мерчевиль?

Капитан Гэрроу крякнул.

— Зачем? Чего мы там не видели?

— Ну, не знаю… За пресной водой?

Гупо, капитан и даже Шарк вытаращились на мою подругу, словно она сказала нечто несусветно глупое.

— А мигмар на что?

— Мигмар?..

Я вспомнила. В старом труде, скопированном еще из древностей короля Аяна… Но даже представить себе не могла, что это свойство может так пригодиться в море… И я невольно выдала справку:

— Природный мощный адсорбент. Отличительным признаком в естественной среде являются наросты соли, что и облегчает добычу, ведь мигмар настолько прозрачен, что под водой почти невидим… Гениально.

Я щелкнула пальцами, а Джарлет стукнул кулаком по столу. Я моргнула и села. Ты взлетела слишком высоко, Тильда. Будет больно падать.

— Кажется, это уже угрозы, — отозвался Фаррел. — А тебе было поставлено условие…

Джарлет скрежетнул зубами и вперил свой злой взгляд в меня. Я поежилась.

— Ты можешь мне гарантировать, что, когда дойдем, ты будешь знать, что делать?

— Шарк, мы ведь даже еще не знаем, куда должны дойти, — снова попытался смягчить удар брата Чак.

— Видите ли, я впервые слышу в принципе о существовании другого мира…

— А твой дядя о нем знал!

— Но он сидел годами над разными трудами, проводил опыты, — на сей раз за меня вступился Фарр. — А Тиль даже прочесть их не имела возможности. Дай ей время — давлением ты тут ничего не добьешься. Она тебя еще поразит, Джарлет, я гарантирую. А пока… разве недостаточно направления «север»? Придется попрактиковаться выживать без защиток, опять же. У нас уйма занятий. Вот ты смог бы протянуть без охранки? Сомневаюсь. Да и вы могли бы проявить немного больше любопытства, когда Звездочет проводил свой эксперимент.

Джарлет едва не задохнулся от ярости, к моему торжеству. И Авроры, кажется, тоже. И… Чака?..

— Он все хранил в тайне, — сказал Кастеллет, хлопая брата по руке. — Я только помогал ему с ингредиентами для зелья морской соли, и это все.

— И похищал далекозор.

Этот ехидный тон принадлежал уже Ро.

— Нет, — усмехнулся Чак, — далекозор достал Йорген. А компас — я, но учитывая Сенат, канцлера и дуче, это было просто.

— Он и теперь у тебя?..

Это несправедливо — они знали так много, а расхлебывать мне, той, что ничего не слышала о далекозоре и компасе, кроме того, что это реликвии Буканбурга и Мерчевиля соответственно.

— Разумеется. Все время.

— Лгун.

Джарлет потер лоб.

— Будешь докладывать мне каждый вечер, что выяснила, — приказал он и обвел всех остальных присутствующих пальцем. — И в ваших интересах ей в этом помогать, понятно?

А потом Седрик Джарлет вышел и шумно хлопнул дверью. Интересно… а капитан, например, ему что должен?

Но капитан Гэрроу, кажется, Седрику планировал повиноваться до самого конца. На незаданный вопрос Авроры ответил Гупо:

— Он женился на дочери Блэквинга и был ей добрым мужем. Госпожа Блэквинг погибла во время нападения Торговцев в позапрошлом году. Хьюго объявил Джарлета вторым после себя, а мы поклялись поддерживать его так, как любого Блэквинга. Джарлет еще никогда не вел нас к поражению.

И при этом толстяк странно посмотрел на Фарра.

— Ну, теперь неизвестно, — вздохнула Аврора. — Я не уверена, что каждый член экипажа научится договариваться с… внутренними демонами. И, в первую очередь — сам Джарлет.

А защитки взрываются. Я пробормотала:

— Да, ларипетра обладает магнитными свойствами, возможно, там, где магнитное поле действует сильнее… Но взрываться?..

— Вдребезги, — закивал Фарр.

Я покачала головой.

— Такого в учебниках нет. Да и никто из присутствующих не заплывал ведь так далеко, это предположение… Возможно…

— Заплывал, — возразил капитан Гэрроу. — Мой погибший брат и вот… он.

Палец капитана обличительно указывал на Фаррела Вайда.

— Ты⁈ Но как?.. Когда?

— Девятнадцать лет назад. Я никогда не забуду тот год.

В памяти пронеслись давно затертые воспоминания. Мы ждем, и ждем, и ничего. Исмея плачет, Фарр отправляется в Буканбург, загоняет лошадь… И мы снова ждем, и ждем. Он вернулся через месяц. Злой, измученный, серый. Скупо рассказал о найденных на берегу острова Су останках кораблекрушения… Обнимал Ис, обнимал меня, твердил, что мы справимся, что он искал так долго, по всему берегу, по всем островам, но… От любого острова архипелага до Мерчевиля не неделя, а несколько часов… А он… был там, куда никто не плавает?..

— Тиль, я…

— Ты говорил, что случилось кораблекрушение, что ты нашел останки!

Ведь там одно море! Что там можно найти?..

— Он вам так сказал, барышня? — усмехнулся Гэрроу. — Не-ет, не было никаких останков. Вернее, были. Далеко в море. Хорошо сохранившийся пустой корабль, на котором давно поселились морские медведи… Ты ведь помнишь, Фарр? И мой брат, спасавший тебя?..

— Гэрроу! — рявкнул Фарр, но было уже поздно.

Пустой корабль.

— Так… ты не видел тел наших родителей?

— Тиль, какая разница, право…

Я почти задохнулась. Какая разница⁈ А если… если они все это время были живы, а мы были уверены, что мы — сироты, и так жили, а стоило… просто снарядить такую экспедицию еще девятнадцать лет назад⁈.

Фарр попытался ухватить меня за руку. Я тяжело дышала, воздух в легких не вмещался.

— Тиль, я подумал то же, что и ты сейчас. Потому и заставил Блэквинга дать мне корабль. Но…

— Уже тогда воротил, что вздумается, — сплюнул Гэрроу, ковыряя в зубах.

— Но ты их не нашел! А заявил…

— Я своими глазами видел, что происходит с людьми на той широте. Ларипетра лопается вздребезги, люди бросаются за борт, пасти морских медведей… Тиль, надежды нет.

— А если… если они перешли в другой мир, как дядя? В тот мир, мир Ро?.. Это все ты, тот, кто не умеет надеяться! Вдруг мы — и не сироты вовсе, и если поискать получше…

Я больше не могла здесь находиться. Потому что слезы делу не помогут. А если слушать его дальше, они придут… Я вскочила. И хлопнула дверью, как Джарлет.

Нашла меня Аврора. Между бочками, с кормы. Села рядом, обняла, не сказав ни слова. А я и не плакала. Просто… сидела, и чернота продолжала поглощать меня.

— Он хотел как лучше, Тиль, — в конце концов сказала Ро мне в ухо.

Я потянула носом. Погожий день. Ни облачка.

— Тогда у вас не было возможности искать. Вы были детьми, никто ничего не знал ни о ветре, ни о сиренах, ни о других мирах.

Она была права. Но все равно…

— Ты знаешь, у Захариуса, соседа Фарра, была картина… «Сила воли». Там паренек идет один, через весь мир, бушует непогода…

— Знаю, — хлюпнула я. — Видела.

Хоть бы не расплакаться. Еще чего не хватало! Но… тепло, уютно в ее объятиях.

— Он сказал мне, что это Фарр. Представляешь… каково ему было? Все это время? Он просто хотел оградить вас от боли, которую испытал сам. И, может быть, выбрал не самый правильный путь. Но он был лишь подростком, Тиль.

Вылезать из ее объятий не хотелось. Давно меня никто не обнимал, оказывается. Я закусила губу, сдерживая дрожь. После мамы и папы… Я привыкла справляться сама. Я была должна. И даже была весела. Потому что. Потому что хотела, чтобы мои названые брат и сестра верили во все хорошее. И сама начала — не заметила, как. Это просто, на самом деле. Я была счастлива, в отличие от Фарра, потому что я не жалела ни о чем. Я всегда делала все, что могла.

— Поплачь, Тиль. Будет легче.

Я хмыкнула. Я не плакса, не истеричка, как порой случается с Ро. И публично не умею. Да и вообще… не умею. Когда ничего не изменить — зачем? Но тогда… было можно изменить. Я впервые сделала не все, что могла. И теперь уже ничего не исправишь.

Аврора не обиделась на мое явное презрение, а продолжала увещевать, похлопывая по спине:

— Держать эмоции в себе — вредно.

— Все хорошо, Ро. Пусти.

Я попыталась вынырнуть из рук подруги. Та позволила, но тут же начала разравнивать мои непослушные волосы:

— Мне нравится, что ты теперь не собираешь их в косы… Тебе идет. Знаешь, Тиль, в моем мире считается, что закрыть эмоции на замок вовсе не значит их пережить. Однажды они обязательно выстрелят. Скорее всего, в неподходящий момент. Сирены воспользуются этим в том числе. Тиль… ты должна… принять.

— Как такое принять⁈.

Я не выдержала, одна слезинка выскользнула из угла глаза, побежала горячей дорожкой. Я хотела ее отереть, но Ро меня опередила: это такое странное, такое забытое ощущение, когда кто-то вытирает тебе слезу большим пальцем теплой руки… И я оцепенела. Я думала… все в прошлом.

Аврора отняла руки от моего лица и волос и повернулась боком, облокачиваясь на мое плечо спиной.

— Я сама не знаю… Я тоже не могу принять тысячи вещей. Потому море Белого Шепота и испытание. Потому что так у всех — все не могут чего-то принять, пытаются спрятать, но оно… есть, и его никуда не денешь. Здесь все выплывает наверх. Такие вещи есть, Тиль. Они просто есть, ты ничего не поделаешь, но это не… не конец. Мы принимаем, что что-то случилось, и что мы не сможем никогда смириться, но… жизнь идет дальше.

Мы ровесницы, да? И я даже ученая. А она… пришелица из другого мира, которая сколотила себе и положение, и мужа всего за… пару недель.

Между нашими мудростями — пропасть. Принять, что ты не сможешь принять… И это нормально… Звучит почти как цитата философа.

— А у вас там философы тоже есть?

Аврора засмеялась.

— Хоть отбавляй.

— Ты могла бы быть одним из них.

— Ты тоже. Одни «ослы» чего стоят… Тиль, так всегда, и это ведь замечательно: раз мудра ты, раз мудра я, раз, например, Фарр… Хотя с ним это случается реже, чем мне бы хотелось, — мы обе фыркнули. — Но за тем мы друг у друга и есть. Напомнить что-то, что забыли…

Она положила голову мне на плечо. Солнце стояло в зените, и Ро прикрывала глаза ладонью, выставив ее кверху.

— Ты отважная, Аврора. Очень.

— Ты тоже. Как ты сегодня Джарлета сделала? «Угрозы плохо влияют на нервическую систему»!

Она захихикала, заболтав в воздухе ногами.

— Это правда, — улыбнулась и я.

— Ага! — Аврора обернулась и ткнула в меня пальцем. — Вот ты и улыбаешься!

У меня вырвалось вслух, сама не заметила как:

— Вот почему мы все и сидели, запертые в городе… Мир был опасен… Даже наш король, наши родители… Не справились, когда встретились лицом к лицу. Никто не знал, что там, за пределами. Я хотела знать, но… не было никого, кто взял бы меня за руку и… отвел. А сама…

Это было все так путано, так жалко. Только дядя взял меня в Бубильон. И назвал «маленьким гусенком»… А остальные… боялись. И я привыкла делать то же самое. Пусть и не была согласна с ними.

— Поверь, Тиль. Мир всегда опасен. Но почти одинаково для тех, кто сидит дома и для тех, кто плывет через море Белого Шепота. Жить — в принципе опасно. Но мы… до сих пор живы, не так ли?

Аврора встала и подала мне руку. Глаза ее лучились теплым светом.

— Я… могу быть твоей рукой, Тиль. И Фарр. Да и даже предатель Кастеллет — ведь ты здесь только благодаря ему, верно? И Седрик, что сподвиг тебя взяться за исследования, Гэрроу, что ненавидит Фарра… Человеческие судьбы постоянно переплетаются, все мы влияем друг на друга, стоит встретиться, а порой — и без встречи. В одной песне в моем мире пелось так: «Все, кто встретятся вокруг — учителя, не судьи». Мы прорвемся, Тиль. Мы не умрем, пока не сдадимся сами, поверь.

Я взяла ее ладонь и поднялась. Говорила Ро складно, умела зажигать весь мир… каким-то добром, неподвластным разумению. Вдыхать жизнь, что ли…

— Наверное, за это Фарр и называет тебя гуманистом?

— Это не он, это я. Из моего мира слово, а он и подхватил, как свое — тебе ли не знать Фарра?

На моих губах расцвела улыбка — кажется… я тоже смогу свернуть горы. Чернота в спешке отступала.

— Думаешь… родители могут найтись где-то там, на краю света? Или дальше?

Ро задумалась.

— Честно — у меня слишком много вопросов, Тиль. И я чувствую, что они будут роиться в голове и нарушать покой, пока я их не запишу, пока мы на все не ответим… Кто знает, Ватсон, кто знает?..

Она задумалась вполне серьезно, пока я пыталась догнать непонятную вводную конструкцию с неизвестным ватсоном.

— Мне стыдно, что тебе пришлось утешать меня.

— Это долг друзей, Тиль.

— Я систематизирую все, что мы знаем. И мы найдем ответы на все вопросы.

— Как ты будешь это делать? — поинтересовалась Ро.

— Спрашивать. Тебя, Фарра, Кастеллета, Седрика, Гэрроу, Гупо… Пусть оправдывают звание «учителей»… — я усмехнулась. — Помнишь, Таурон сказал, что я позорю род друидов? Теперь я знаю, почему. Потому что «мир говорит с друидом», а я… была уверена, что слушаю, но…

Я понурила голову. Ро снова привлекла меня к себе.

— Мы просто живем, Тиль. И всю жизнь учимся, как это делать. Это нормально. Честно.

Я тоже ее обняла. Как я была права, я чувствовала… она настоящая, после встречи с ней моя жизнь изменится, и… опасности уже не будут иметь такого значения.

— Мама говорила: «если ты слышишь мир, он услышит тебя». Это ведь так просто, Ро. Так просто… А мне казалось сложным, как… как поговорить с кленом.

Ро отстранилась. В ее глазах плескалось восхищение.

— Ты… научилась говорить с деревьями⁈

— Ну… немножко. Чак… учил.

Аврора выгнула бровь.

— Он что-то говорил, что умеет…

— Я тоже научусь, непременно. А пока спрошу сирен. Про корабль и вообще.