Тильда. Маяк на краю света

Глава 21 О коллективно-общественных работах, подозрении на идентичность и тонкостях перерождений

Дно моря Белого Шепота. Восьмое орботто.

Мужчины то и дело тыкались булькающими носами в прозрачные стенки, и я втягивала их за плечи — выгрузить поднятый со дна скарб. Чтобы освободить руки, мне пришло в голову скрепленные тугой водорослью в единый артефакт кристалл и металл привязать длинным обрывком сети к ноге — таким образом ларипетра сама балансировала в центре шара без лишних усилий с моей стороны — весьма стоящая инновация в нашем плавательном средстве передвижения.

Ныряльщики всякий раз ненадолго задерживались — отдышаться. Отец Фриды не спрашивал ничего, но один его взгляд, полный надежды на отмеченном следами лишений лице стоил любых слов. Парень, что не смог, как и я, вытащить соседа, похоже, попал сюда недавно с попавшей в тайфун мерчевильской лодки: рыбачить в море Белого Шепота, это ж надо додуматься?.. Этот болтал без умолку, как и полагается мерчевильцу. О красоте сирен, и что жаль было бы их бросать, но… они ведь только на подводные короткие прогулки и соглашаются, а мир велик. Вот-де он теперь разбогатеет, обустроит себе такой же шар и приплывет в гости — посмотрим, что тогда они скажут и прочее, прочее. Зовут его Прум, и пусть он бедный рыбак, но… Всякий раз болтуна вытаскивал на принудительные работы за шкирку Чак. Компас по-прежнему не нашелся, так что мы продолжали «обогащаться» уже выше меры, по-моему. Прекратить поиски артефакта Мерчевиля Кастеллет отказывался наотрез, и потеря времени его не пугала.

«Я покромсал все сети. Вот этим чудесным драгоценным кинжалом. Даже если сирены вернутся, у них не выйдет нас ни поймать, ни остановить, трусишка. Не дрейфь!».

Чмок в протянутую ладонь и был таков.

Кто бы сомневался. А то, что могут банально воспользоваться для этого руками и хвостами, навалившись всем скопом — в расчет не идет.

«Поживем-увидим». Вообще-то — если поживем. Очаровательно.

Да, он, вообще, такой весь из себя очаровательный.

Хотя в целом я не могла с Чаком не согласиться. Только отчаяние и невроз… росли как геометрическая прогрессия.

«Дядя Тири» встреч в шаре с Чаком по возможности избегал, а в остальном неуклонно пытался сжульничать и выпихнуть наружу меня. Тогда я… просто случайно дергала рукой и — и дело было решено. Умница-шарик выталкивал короля-лодыря наружу.

Конечно, не комильфо выказывать подобное неуважение к некогда правящей особе, отцу моей подруги детства и в принципе старшему по возрасту, но… в чрезвычайной ситуации становится как-то не до условностей. Когда-то сажал в подземелья и отправлял на рудники ОН. Теперь посадили и отправили ЕГО. Под воду. На общественные работы. Жизнь в принципе непостоянна. Сводив знакомство поближе… пожалуй, меня больше не возмущает, что Чак съездил ему по пальцам: король берег всего себя, но правую кисть — особенно.

Как изменчивы и хлипки наши представления о всяких правильных вещах! Или это брак с мошенником так влияет на мои принципы?.. В любом случае, дно моря — не лучшее место для принципиальности.

К моему удивлению, шар, вместо того, чтобы идти ко дну под весом награбленного, увеличивался в диаметре и по-прежнему держался ровнехонько под потолком пещеры. Нагрудник короля, конечно, побольше цепочки Фарра будет, но, кажется, дело не в его величине. Потому что когда нас было трое, места сделалось только чуточку больше, чем на нас двоих с Чаком в озере, а как стало пятеро — кристалл пришлось держать на вытянутой руке. Да и теперь пришлось бы непросто, если бы самопальный артефакт не болтался на веревочке. Я влезла на гору позеленевшего металла и камней, поднятых со дна и изобилующих склизкими водорослями и ракушками, и от нечего делать обозревала окрестности, пусть и сиделось на сокровищах как на иголках.

Вот что, если они сейчас вернутся?.. И тогда прощайте, все надежды… Которые пока мне в принципе кажутся обоснованными лишь наполовину.

Тем более — с настолько огромным и неповоротливым, а в придачу неустойчивым плавающим средством. Но что мне остается делать, как не ждать?.. Переубедить ведь Кастеллета не проще, чем сдвинуть с места гору.

Те двое, что наотрез отказались оставить свои безопасные «аквариумы» — один явно туземец, а вот второй дряхлый совсем и… похож на топольца. Горца-то сюда как занесло?.. Так вот, эти двое так и прилипли к прозрачным стенкам своих домов. Со все возрастающим интересом следили за работой наших мужчин.

Я подобралась к стенке ларипетрового пузыря и легонько пнула ее свободной ногой. Прозрачная плотная пленка знакомо легко гнулась, хотя носок и выходил легко наружу, чпокая при том еле слышно. Подозрительно похож наш шар на «аквариумы». Да и «свойства» практически идентичны. Только из аквариума выйдет не всякий (если ты не сирена), а в шар не всякий войдет (и даже сирена). Я скосила глаза на безмятежно зависший артефакт: мерцающую ларипетру и вестландскую кольчугу-нагрудник короля — местами плетеную, местами пластинную конструкцию. До боли знакомая вещь — такие доспехи висят в военном зале дворца. Невольное воспоминание будто выдернуло из сюрреалистичного приключения, что по-прежнему звучит в ушах кошмарным сном. Будто сейчас я проснусь в своей башне в Стольном и посмеюсь над резко возросшими способностями воображения…

Белым видением перед шаром замаячил отец Фриды. Мы быстро сгрузили вмиг ставшую тяжеленной мраморную статуэтку, мужчина набрал полные легкие кислорода и молча нырнул обратно.

Эх, не проснусь я нигде. Я УЖЕ не сплю.

Итак. Пузырь держится за счет электролиза, протекающего при химической реакции между соединенной с серебром ларипетрой и насыщенной электричеством морской водой. Проводимость соленой воды выше проводимости тела человека, поэтому электрические разряды в море Белого Шепота, — эмпирически доказано на наших шкурах — для пловца не опасны, а вот для химического процесса создают все условия… Кислород, выделяющийся во время реакции, попадает внутрь полости шара. В аквариумах также есть кислород, механизм просто обязан иметь объяснение того же электролиза, какие же элементы участвуют в реакции?..

Крепко задумавшись, едва не проворонила «стук» короля Тириана. На сей раз его бывшее величество притарабанил симпатичную дамскую шкатулку с жемчугом.

— Пусти, — не позволил он себя оттолкнуть и влез на нашу кучу сокровищ. — Я устал.

Признаюсь, меня не слишком трогало, что «суровый папа Ис» еле дышит. Я легко подергивала натянувший привязь артефакт, а рассеянным взглядом бродила по «аквариумам». Как?.. Бросила очередной взгляд на центр шара: вдруг отметила, что голубая ларипетра явно сбросила в размерах. Ага! Распадается! Как и положено электролиту… Так какой же электролит используют сирены?

Они могут проникнуть в аквариум, но не могут — в наш шар. Значит, процесс должен быть слегка иным. Я встала и повернула кристалл, чтоб подсветить ближайшую «комнату» внизу; пузырь покачнулся. Король Тириан заскользил пятой точкой, съехал с кучи и оказался вытолкнут в воду. Я протянула руку, не отрывая взгляда от того, что выхватил слабый голубой луч кристалла: блеснувшие солью наросты под аквариумом, где сидел мой невытащенный бедняга.

— Посторожите-ка, — сняла я с лодыжки петлю и ткнула втянутому на место королю в руки.

А сама оттолкнулась ногами от сокровищ в бок, как делали прочие ныряльщики. Я была просто обязана рассмотреть поближе! Несносная вода пыталась вытолкнуть меня кверху со всей своей мощью, но жажда разгадать загадку оказалась сильнее. Человек вообще может ой как много, когда им движут эмоции. Любовь ли, гнев, любопытство, восторг, ненависть… Потому и опасен. Кто потенциально, кто теоретически, а кто регулярно и на практике.

Я донырнула, не обращая внимания на заключенного, отчаянно и беззвучно тарабанящего в прозрачную стену руками, опустилась к подножию «аквариума». Счистила соль ближайшей ракушкой со дна. Розовый легкий блеск… Луч ларипетры давно сместился, но ученый глаз и интуицию не обмануть. Так и есть! Мигмар! Значит, тут должен быть и металл… который позволит розовому морскому кристаллу стать электролитом при реакции…

Перед глазами поплыли пузырьки. Я вошла ладонями в «аквариум», подтянулась до плеч… Это было рискованно — вдруг меня втянет внутрь — но наука требует жертв и риска.

— За… берите меня, — сказал узник, заламывая руки. — Я передумал…

И схватился за мою ладонь.

— Вы кто? — коротко спросила я, хватая ртом воздух.

— Бруно. Я старший сын вождя, я…

Я не преминула сообщить:

— Теперь всем заправляет Оло.

Мой новый знакомый на имя не отреагировал. Татуировки друида у него не было. Зато был нож на поясн. Я протянула ладонь и получила его: большой, резной, острый. То, что надо.

— Они там все сошли с ума… На поверхности… На религии друидов и…

— Совершенно с вами согласна, — порадовала я его, — вы позволите? — и попыталась выскользнуть обратно вместе с ножом.

Получилось! А Бруно в отчаянии прыгнул на стену. И, конечно, не поймал ни меня, ни ножа.

Я ковырнула соль возле мигмара. Пошло веселее. Залежь кристалла оказалась огромной. Не сколько кристалла, сколько соли. Значит, вода тут вокруг почти пресная. Я отковырнула раз, два… Мигмарные розовые бубрики скрошились на дно. И я едва не последовала за ними — меня что-то больно схватило за плечо. А потом… подтянуло за рубаху и жестко впихнуло в «аквариум».

Допрыгались… Я мысленно попрощалась з жизнью.

Но нет, ноги остались в свободном полете снаружи, а вот на переднюю мою часть тут же набросился Бруно и едва не втащил внутрь, но его что-то отпихнуло в центр комнаты — перед моими глазами промелькнула… нога?.. Рядом со мной в комнату так же до пояса засунулся Чак. Сначала вперед ногами, а после кувырка — весьма злым лицом. Обращенным ко мне. Посиневшим уже, кстати, как у покойника.

— Ты что творишь, Тиль⁈

И ртом хватает воздух.

— Где я… сказал жда…ть⁈

Я хрюкнула — таким смешным мне казалось его волнение. Ему, значит, можно целую вечность искать компас, а мне быстренько открыть тайну мигмара — нет?

— Нашел компас?

— Да! И мы отправляемся! Дядя Тири едва не отправился сам, да серого вещества не…

— Тогда дай мне еще минуту, и я раскрою секрет «аквариумов», — ткнула я его вбок рукояткой ножа и, воспользовавшись тем, что муж отскочил от неожиданной «щекотки», быстренько оттолкнулась ногами от фундаментв назад и вернулась к прежнему занятию.

Кастеллет, к счастью, видать, передумал мне мешать. На сей раз отковыриваемые бубрики и целые кристаллы я совала в корсет. Нечего добру пропадать.

И вот, последний… Кажется, последний. Да! Прозрачная стенка резко схлопнулась. Ошемломленные Чак и сын вождя Бруно, в позах явно прерванной потасовки поднимались кверху вместе с немногочисленными предметами мебели и смешно пускали пузыри на фоне бледно мерцающих морских звезд. Я от восторга так и захлебнулась. Секрет раскрыт! Мигмар работает идентично ларипетре.

Мигмар находился снаружи «аквариума». Вот и ответ, почему нельзя было не войти, а выйти.

Пока я облекала данные в выводы, тело проворчало, что оно таки бренно: в глазах потемнело, «фундамент» мигом затопленной комнаты выскользнул из резко ослабевших рук, и я всплыла вместе с сеном Бруновской подстилки под потолок пещеры. Курс на «дядю Тири»… Из последних сил…

Ты должна написать трактат, ты не можешь умереть…

С ларипетрой же наоборот. Она внутри, и управляет ей тот, кто вну…

Меня подхватили за плечи и волосы, резко дернули куда-то, и мир захлебнулся.

Я свалилась на груду металла, отплевывая соленую, кусающуюся за язык и небо воду. О чем я в принципе думала⁈.

Об открытиях, конечно. И она все же соленая.

— Тиль! — перевернул меня на спину Кастеллет, зажал зачем-то нос…

За плечом мужа маячил еле свежевыжатый Бруно, а далее папа Фриды, болтливый мерчевилец, мрачный, как буран, коварный «дядя Тири». Мутно, но я видела их всех.

Связывала нас с ларипетрой теперь куча добра, на котором мы все стояли. Или лежали, это уж как повезло. Держаться друг за друга было необязательно, но Чаку было все равно: он рванулся к моим губам с недвусмысленным намерением. Я лягнулась и вывернулась набок.

— Не надо…

— Чего? — в его голосе проскользило облегчение.

— Искусственного дыхания. Я в порядке.

Он расхохотался, запрокидывая голову и вытирая лоб.

А я счастливо зажмурилась; меня переполнял тихий восторг. Получилось, я совершила открытие! В чрезвычайных условиях! Не испугалась! Кто бы подумал — кристалльный электролиз уже долгое время используется сиренами…

— Сумасшедшая!

— Ой, кто бы говорил…

— Вы королева, да? — спросил Бруно.

— Королева⁈ — издал почти что вопль «дядя Тири».

Отчаянный. Пораженный. Он тут не один король?

Мы с Чаком красноречиво и лукаво переглянулись. Бруно закивал:

— Это маска королевы. Ее подарил народу Гудру король…

«Дядя Тири» горячо возразил:

— Да это маска с фестиваля в Мерчевиле — много ты знаешь! Дуче отдал ее, чтобы шкуру спасти!

— Подтверждаю, — авторитетно заявил Прум.

И начал пространный рассказ о добродетелях королевы Мерче, а Бруно бормотал «мне не сказали».

— Как ты это сделала? — указал муж на разрушенный аквариум на фоне лекции мерчевильца.

Я попыталась сесть. Ого, как наш шар увеличился-то! И толщина стенки истончилась будто бы…

— Под «аквариумами» закристаллизовался мигмар. Точно так, как наша ларипетра, он и создает эти… прозрачные клетки. Только сам прячется не внутрь, но остается снаружи.

Чак раздул ноздри и сжал кулаки, глядя вдаль. Я уже знала, что он скажет, когда он обратился к своей команде свежеиспеченных пиратов:

— Ребята! Последний рывок. Разрушить эти сиреновы дома ко всем морским медведям — нужно разбить кристаллы соли под стенами и забрать розовый камень под ними — мигмар. Твоему соседу, Прум, будет некуда идти — уж придется ему отправиться с нами… А ты, Тиль, — это относилось к вовсе не намыливавшейся больше наружу мне, — сидишь и ждешь, поняла?

Да без проблем, честное слово! Я уже все, что мне было надо, открыла. Остальные опыты проведу в… менее рискованной обстановке. И так не понимаю, как отважилась. Дурное общество разлагает хорошие привычки.

— А вот ты, дядя Тири, не лодырничай. Хватай ножичек… вот, этот вполне подойдет! И вперед, на общественные работы! Это тебе не рудник чай!

В глазах у меня так и не прояснилось, и то и дело проскальзывал страх ослепнуть повторно. Хотя, учитывая целебность «колыбельной сирен», бояться было нечего. По крайней мере, так я себя успокаивала. Я улеглась наверху горы сокровищ, сжимая веревочку с артефактом, свернулась в клубочек. Первая волна восторга отпустила, и навалилась смертельная усталость. Еще и голова разболелась до тошноты. Вот так приехали. Аллергическая реакция на подвиги и переутомление. Не всем мир переворачивать.

Вспомнила про мамину шкатулку, начала рыскать по всей горе, едва не упустила артефакт и не вывалилась наружу, пару раз съехала вниз, перевернув все внутреннее равновесие, подкатившись к самому тоннелю, засветив себе по голове и прочим мягким и не очень местам многочисленными сокровищами.

Чак, конечно, не предупредил народ, что им придется вот этим всем делиться. Ведь если Ро и Фарр правда на корабле, и это они выманили сирен, и идут к нам… То Буканбург своего не упустит.

Вот и шкатулка! Я провела пальцами по узору. Мама… Жива ли ты?.. Из-под маски выкатилась слеза. Я хочу… хочу домой!

Вдруг голубой свет ярко блеснул и… почти погас. Ларипетра! Отставив печали, я сунула шкатулку в штаны сзади, как делала Аврора, и метнулась наверх к артефакту — кристалл уменьшился едва ли не до размеров ногтя… Меня прошила дрожь. Проверила стенку, что вроде бы истончилась. Она больше не чпокала. Подрагивала, как тающий утром сон. Как же я не поостереглась! Ведь когда кристалл полностью съест электролиз, мы… лопнем, никуда так и не отправившись.

Внизу, в свете из тоннеля, мелькнула большая тень… Я перепугалась до смерти. Мы обречены.

Если я ничего не придумаю. Но что тут можно придумать?.. Оглянулась на ларипетру. И, кроме неутешительного голубого ноготка, теряющегося на фоне кольчуги короля, увидела в свободном плавании кучу мебели.

Мужчины плыли во весь опор. Отец Фриды и Бруно тащили последнего узника: тот закрыл глаза и выглядел мертвым. В руках сжимал… горшок, похожий на мой розовый. С чем-то зеленым. Растение?.. Все аквариумы были разрушены. И мы вот-вот умрем.

Не удаются Чаку революции.

Мой взгляд уперся в розовый довольно большой кусок мигмара, который сжимал кулак Прума. Верно. Идея есть.

Я остановила Чака и остальных в разгоне ладонью. Они стучались, нападали на шар, но я… не могла их принять. Ларипетре почти конец, а совсем без нее нам не выбраться.

Вспомнила про мигмар в корсете; дрожащими пальцами достала, привязала все к тому же обрывку сети… Если моя теория не сработает, все пропало. От наклона вниз из затылка стрельнуло вспышкой света. Не сейчас… Поднесла кристалл к ближайшей серебряной побрякушке… Ничего. Золото? Нет. Медный поднос?.. На наши сокровища свалился небольшой шарик. Я впихнула в него шкатулку с жемчугом, которую принес король Тириан. Образовавшийся пузырек мягко чпокнул. Еще пару корон и камней…

И я вытолкнула его наружу, не отвязывая от сети. Выразительно показала Чаку на пузырь. Кажется… он понял. На его лице лишь отразился вопрос: а кто нас вытащит?

Я красноречиво подергала веревку. Вытащим.

Что им оставалось?.. Решительно Кастеллет впихнул в пузырь короля Тириана — а что, его меньше всех жалко. Я не услышала чпока, но… зашевелилось внутри нечто злорадное, когда король начал бросаться на стены внутри без возможности выйти.

Я достала очередной мигмар. Второй и последний из тех, что удалось сохранить в столь невместительном месте. Новый пузырь я организовала вокруг огромного сундука, который поднимали вместе Прум и Чак. Вытолкнула. В него и влезли Прум вместе с беднягой умирающим и старший сын вождя племени Гудру.

Я позволила Чаку и отцу Фриды сунуть головы в наш шар. Самые здравомыслящие в нашей команде. Они, конечно, успели засунуть головы в шарик Тириана Басса, чтобы вдохнуть, пока я готовила новый мигмар, но все же…

— Простите, — сказала я. — Ларипетра вот-вот истает. Надо срочно опорожнить пузырь.

— Истает?..

Чак увидел состояние камня и присвистнул.

— Электролиз, — развела я руками.

— Давай в следующий мигмар. Хью?

Значит, отца Фриды зовут Хью. Мы перетянули туда все, ларипетровый шар сдулся до прежних размеров. Хью влез в «сокровищницу», а Чак присоединился ко мне. Я не отдала свое «барахло» в покрывале, навязала за спиной как вещевой мешок, с помощью все той же сети.

— И что теперь, трусишка?

Я пожала плечами и тряхнула головой. Мир вокруг просто разлетался на острые куски и впивался в лобную долю. А тень на свете тоннеля не двигалась. Ларипетра мигала. Чак закусил губу, взъерошил волосы.

— Думаю… — он взялся за водорослевую веревку, — нам придется повторить недавний подвиг. И протащить наших… — он оглянулся на цепь из трех мигмарных «аквариумов». «Дядя Тири» сходил с ума от ярости, остальные покорно и с надеждой ждали своей участи. — Наши сокровища вручную.

Я хотела кивнуть, но головная боль пронзила еще острее, на миг стало темно. Я испугалась. Потом увидела встревоженное лицо Чака перед собой.

— Все в порядке? — уточнил он.

Я улыбнулась. Конечно, лучше просто не бывает. Но разницы-то никакой. Надо — значит надо.

— Давай, — согласилась я и развязала половинки артефакта.

Мы потянули водорослевую веревку на себя, ныряя все глубже. Он обнимал меня за талию и тянул вниз, как и тогда, в озере. Совсем недавно, по сути говоря. И так бесконечно давно, что мы успели несколько раз умереть и родиться с того момента.

Мигмарные аквариумы послушно потащились вниз, когда мы пронырнули в светлый тоннель. Там, впереди… был свет. Настоящий свет, какой бывает у неба…

Дерг! Мы остановились.

Чпок! Упали в пузырь; я уже и не надеялась отдышаться. Просто лежала и глотала воздух. Как рыба, прости Видящий за столь неуместное сравнение.

— Какой-то из шаров застрял, — сказал Чак, — наверное, дядя Тири.

Я хлопнула глазами. Обреченно посмотрела на ларипетру и дрожащие стенки шара.

— У нас нет времени…

Чак сжал губы в тонкую линию. Кажется, он тоже был совершенно измотан.

— Я знаю. Но я обещал, — сказал он. — Что всех вытащу.

Я закрыла глаза.

— Тиль?..

Я сказала: «да». Потому что что еще можно сказать, если Чак хочет сдержать обещание?.. Данное, причем, врагу. Ничего тут не скажешь кроме «да».

Небо было так близко… А неутомимый Кастеллет выплыл наружу, даже не чпокнув.

Мы и вправду умерли и родились заново в этом подводном приключении. Я встала на ноги, еле видя свет. Натянула слегка прочную водоросль, связывающую нас с мигмарами. И, едва она ослабла, начала идти вперед. Вращая шар, продвигаясь в тоннеле. Постепенно вытаскивая нас со дна к свету.