Уцелевшая

28. Утренний кофе

Тесс подъехала к «Старбаксу» без десяти семь, но Маккензи уже ждал ее, сидя за небольшим металлическим столиком на открытой веранде перед кафе. Утро выдалось непривычно прохладным и сырым для Майами, так что горячий кофе был как нельзя кстати. На столике стояли два больших стакана: один — прямо перед ним, а второй явно ожидал Тесс. Интересно, что же криминальный психолог заказал для нее?

Она улыбнулась в предвкушении и вместо приветствия сразу задала вопрос, мысленно чертыхнувшись — могла бы, по крайней мере, поздороваться с ним как положено, спросить, как он долетел:

— Что тут?

Маккензи, похоже, не обратил внимания на ее невежливость.

— Большой капучино — две порции эспрессо, много пены, без сахара, — сказал он и с трудом удержал радостное хихиканье — Тесс не смогла скрыть свое изумление.

Откуда, черт побери, этот тип узнал, что это ее любимый кофе? Она порылась в памяти, пытаясь припомнить, не заказывала ли она когда-нибудь кофе в его присутствии.

Тесс выдвинула стул, села и улыбнулась Маккензи, выражая свою признательность и продолжая недоумевать:

— Спасибо большое. Что, рецепт моего любимого кофе зафиксирован в моем личном деле?

— Нет, специальный агент Уиннет, я просто настоящий профессионал, — ответил Маккензи и, отпив глоток из своего стакана, откинулся на спинку стула.

— Черта с два! — отреагировала она. — Невозможно быть настолько проницательным. Нет! Пожалуйста, объясните.

— Ладно, сейчас расскажу.

— Валяйте! — ответила Тесс, весело улыбаясь.

— Вы относитесь к тому типу женщин, которые предпочитают джинсы юбкам. Это говорит о том, что вы прямая и без выкрутасов. Значит, вы не любите все эти имитации: если не сахар, то точно не сахарозаменитель какой-нибудь. Запомните это на будущее. Вы раскованная, но без претензий. Это значит, что снобистская чушь, типа мокко-латте, не ваш выбор. Вы в хорошей форме, значит, придерживаетесь диеты, но я сам видел, как вы уплетали двойной чизбургер со всем, что там было, кроме булочки. Это говорит о том, что вы не злоупотребляете углеводами, но не возражаете против жиров. Из этого следует выбор: цельное молоко, большое количество пены и отсутствие сахара. Еще утро, соответственно, вы не откажетесь от двойной порции эспрессо, учитывая, что слишком ранний час нашей встречи вас не порадовал. Что касается размера, тут я не рисковал, взял не слишком большой и не слишком маленький.

— Ух ты! У меня прямо нет слов! — просияла Тесс. — Я рада, что обратилась к вам за помощью. — Улыбка на ее лице начала гаснуть — до нее дошло, как легко прочитать ее человеку со способностями к составлению психологических портретов, такому, как Билл Маккензи.

Он слегка нахмурился, заметив, что Тесс стала очень серьезной, и сказал без тени улыбки в голосе:

— Я рассчитывал, что вы раньше позвоните. Или придете, как мы с вами договаривались.

Тесс уставилась на тротуар, подыскивая слова в свое оправдание. Она прикусила губу, считая, сколько раз она набирала и сбрасывала номер Маккензи, но только проблемы в расследовании заставили ее сделать то, что ей следовало осуществить несколько недель назад.

— Вы же знаете, что вам нельзя оставаться на оперативной работе, Тесс. Не с вашим ПТСР. Мы это обсуждали. — Маккензи выразительно помолчал, пристально глядя на нее, и продолжил: — С этим больше нельзя тянуть.

Она посмотрела ему в глаза, не имея ни возможности, ни желания скрывать от него свою досаду.

— Я знаю, мне жаль. Я пыталась… Я просто…

— Хотите об этом поговорить? — мягко спросил Маккензи.

— Нет… не особо, — прошептала она, вновь уставившись на тротуар. Смотреть на собеседника оказалось выше ее сил.

— Что с вами произошло? — Маккензи сделал попытку начать беседу. Голос его звучал мягко, и в нем слышались сочувствие и понимание.

Но она не решалась заговорить. В конце концов, он — старший специальный агент, не прямой ее начальник, но все же в иерархии Бюро занимающий ступень выше, и у него есть свои обязанности. В частности, он будет обязан внести в базу незаявленное преступление. Тесс не могла пойти на такой риск. Ее личная драма — только ее проблема.

Она спокойно покачала головой, не отрывая взгляда от тротуара. Волосы упали ей на лицо и прикрыли глаза, полные слез. «Слава богу, он не видит», — подумала она.

— Тесс, — позвал он тем же сочувственным голосом.

Сейчас он попросит доверять ему. Но она не может сказать ему правду.

Тесс набрала побольше воздуха в легкие и посмотрела на собеседника:

— Я обратилась к психотерапевту. С тем, чтобы вновь войти в график, встречаться на регулярной основе.

Маккензи всматривался в ее лицо несколько бесконечных секунд.

— Мне нужно знать его имя, — голос криминального психолога стал более деловым.

— Это неофициально, — запротестовала Тесс. — Если об этом узнают, мне конец. Прошу вас, Билл… Работа — всё, что у меня есть.

— Вы мне ни на йоту не доверяете, не так ли, специальный агент Уиннет? — Маккензи почти улыбнулся, но в его голосе проскользнула горечь.

— Нет, Билл, дело не в этом, клянусь! Но я долго и упорно трудилась, чтобы похоронить все это, и потому при мысли, что кто-нибудь все же узнает мою тайну, начинаю паниковать. Извините.

— Мне нужно знать его имя по очень простой причине: я хочу убедиться в том, что вы получаете квалифицированную помощь. Что ваш психотерапевт — не какая-нибудь посредственность, от которой будет больше вреда, чем пользы, что он сумеет направить вас на верный путь.

— Значит, я не могу сама выбрать себе психотерапевта? — от досады голос Тесс зазвенел. Что же это? Как этот ССА может доверять ей проводить расследования, если не верит, что она в состоянии выбрать себе психотерапевта?

Маккензи, похоже, читал ее как открытую книгу, потому что поднял руки в примирительном жесте.

— Я всего лишь имею в виду, что когда действуешь неофициально, выбор становится куда меньше.

Тесс долго смотрела на него, опасаясь подвоха. Маккензи, открытый, дружелюбный, спокойно выдержал ее взгляд. Конечно, их там, в Куантико, обучают различным приемам манипулирования и обмана, но внутри у нее ничего не ёкнуло. Она припомнила совет Кота: постараться довериться хоть кому-нибудь. Похоже, этот день настал.

— Доктор Джеймс Наварро, — произнесла она наконец.

Билл присвистнул:

— Он уже много лет не берет пациентов! Вам повезло. — Маккензи сделал глоток, и Тесс подумала, насколько сильно она промахнется, взявшись угадывать рецепт его кофе.

— Ходите к нему столько, сколько он скажет, — продолжил криминальный психолог. — Вы можете этого и не осознавать, но ПТСР влияет на всю вашу жизнь. Помимо того, что это угроза для вашей карьеры, он вообще портит вам все. Вы не в состоянии доверять людям, вы не можете выстроить нормальные отношения. Это бессмысленная жертва, зря потраченная жизнь, Уиннет. Ваша жизнь.

Она уставилась в стакан с кофе, готовая вот-вот расплакаться.

— Ладно, чем я могу вам помочь? — спросил наконец Маккензи, и в его голосе зазвучали профессиональные нотки.

Тесс, благодарная за смену темы, улыбнулась ему:

— Если вы готовы, поднимемся в офис. У нас тут по-настоящему запутанное дело.