Уцелевшая

9. Интервью

Много лет прошло с тех пор, как Лора Уотсон последний раз сидела перед камерой, и повторения ей совершенно не хотелось. Она все еще испытывала головокружение и тошноту от вида ослепляющих софитов и была рада, что Брандт Раш в основном обращался к доктору Джейкобс. Было бы неплохо, если б ей удалось до конца этого цирка просидеть молча в черном кожаном кресле на фоне зеленого экрана.

В ожидании окончания передачи Лора старалась держаться спокойно, скромно сложив руки на коленях и выпрямив спину, и пыталась сохранять заинтересованный вид, удерживая на лице улыбку, от которой сводило скулы. Она выглядела такой миниатюрной и хрупкой, такой уязвимой в своем темно-синем брючном костюме. Впрочем, она и чувствовала себя уязвимой.

Доктор Джейкобс держалась перед камерами непринужденно, она с воодушевлением рассказывала о своей новой методике и в подробностях описывала все многочисленные преимущества извлечения под контролем психотерапевта глубоко скрытых травмирующих воспоминаний. Затем она доступным языком принялась объяснять, как работает этот метод и почему. Под конец, направляемая вопросами Раша, она переключила внимание на Лору и немного рассказала о ней.

Лора почувствовала, что ей становится всё труднее сохранять спокойствие.

— Вы, вероятно, помните Лору Уотсон, — сказала доктор Джейкобс, после чего камеры дружно повернулись к Лоре. — Ее называли Уцелевшей, она — та самая сообразительная и смелая девочка, которая пережила нападение Кеннета Гарзы, убившего пятнадцать лет назад ее родных.

Раш улыбнулся и кивнул Лоре. Она сделала усилие, чтобы максимально дружелюбно ответить на приветствие.

— Чудесное спасение Лоры дает нам уникальную возможность использовать новый метод для того, чтобы извлечь ее воспоминания о трагедии и сравнить их с материалами следствия. Нашей группе удалось получить согласие мисс Уотсон на участие. Благодарю вас за это, — сказала доктор Джейкобс, широко улыбаясь в камеры. — Я могу только предполагать, как непросто было принять такое решение.

Лора кивнула, она тоже улыбалась, но непрошеная морщина прорезала ее лоб. Она хотела только одного: чтобы все это побыстрей закончилось.

Но когда Брандт Раш повернулся к ней и задал свой первый вопрос, она почувствовала прилив жара и дурноту.

— Мисс Уотсон, — начал телеведущий, — что вы запомнили о той ночи, когда Кеннет Гарза, серийный убийца, известный под именем Семьянин, убил всю вашу семью?

Лора собрала волю в кулак и вдохнула побольше воздуха, горячего и пыльного под светом софитов.

— Боюсь, немногое. Подозреваю, именно это и делает меня таким хорошим кандидатом для эксперимента. Мне рассказывали, что я пряталась наверху, в ванной, в корзине для белья. Больше никто ничего не знает, а я не могу вспомнить. — Под конец предложения у нее сбилось дыхание. Лора припомнила инструкции, который давал ей Раш перед интервью: «Простые, короткие предложения, — наставлял он. — Отвечайте строго на вопрос и не забывайте дышать».

Хороший совет. Только ему довольно трудно следовать.

— Я помню, вас часто показывали, особенно после ареста Гарзы, — заметил Раш. — Ваша история вселяла оптимизм. Но потом вы внезапно исчезли. Что произошло?

— Я выросла, — Лора чуть не фыркнула. — В конце концов, я получила право голоса и отказалась в этом участвовать.

— Вам не нравится быть на виду? — не отставал Раш.

— Нисколько, — ответила она, виновато улыбаясь. — Все хотели меня снимать, и тогда, и сегодня, только из-за того, что я лишилась всех родных. С моей точки зрения, это вовсе не повод, чтобы праздновать.

Брови Раша взлетели вверх, и он заулыбался.

— Она еще и скромна, — произнес он. — Мисс Уотсон, наши зрители будут рады узнать вас получше.

Она бросила быстрый взгляд в сторону Джейкобс, та едва заметно кивнула в знак поддержки. Лора подавила вздох.

— Я помню, что была счастлива, когда росла вместе с братом и сестрой. Мы играли, радовались жизни… Эти воспоминания смутные, но они все-таки сохранились. Затем — провал… Несколько лет прошли как в тумане. Потом у меня появилась новая семья: новая сестра Аманда и новые родители — Брэдли и Кэрол Уэлш. Брэдли был партнером моего отца и сооснователем «УотУэл Лайтинг». Я была удостоена чести воспитываться в их доме, познакомиться с тем, что создавали и оставили мне мои родители, и даже стать частью этого.

— Что вы надеетесь извлечь для себя из участия в эксперименте, мисс Уотсон? — задал вопрос Раш, бросив быстрый взгляд на Джейкобс, которая в ожидании ответа подалась немного вперед.

Лора задумалась.

— Я… Я хочу вспомнить, — наконец произнесла она, чувствуя, как ее душат слезы. — Вспомнить всё. Как выглядел убийца, что он делал, что говорил. Наверное, это… — Она запнулась и прочистила горло. — Это поможет все объяснить. И я пойму, почему они умерли. Почему именно они, а не кто-то другой, — добавила она, охваченная эмоциями. — Я знаю, ужасно так говорить, но я хочу это знать. И еще хочу вспомнить своих родителей, воскресить их образы в своей памяти.

— У вас довольно успешная жизнь. — Раш резко переменил тему разговора, заставив Лору слегка нахмуриться. — Вас не беспокоят последствия вашего участия в исследовании?

Она быстро посмотрела на доктора Джейкобс и ответила:

— Если честно, то беспокоят. Я боюсь заглядывать туда, открывать этот… ящик Пандоры, который пока заперт в моей голове. Но я считаю, что это мой долг перед родными и перед собой. — Она замолчала на секунду, но Раш не задал свой следующий вопрос. — Уверена, я что-то видела в ту ночь. Скорее всего, это и заставило меня все забыть. Но я знаю, что видела его. Невозможно, чтобы они все погибли, а я ничего не увидела и не услышала. Такого быть не может. Мне нужно только вспомнить.

В тот момент, когда Лора закончила говорить, ее скрутил приступ страха. Она попыталась от него избавиться, но не смогла.

Раш пару раз кивнул и перешел к следующему вопросу:

— Кеннета Гарзу арестовали через четыре года после смерти ваших родных. Как его арест повлиял на вашу жизнь? Он принес вам облегчение?

Лора нахмурилась, забыв о камерах. Этого вопроса в предварительном списке не было.

— Изменения были, конечно. Мои приемные родители перестали опасаться за мою жизнь, а до того их терзал страх, что он может прийти за мной и исправить свою ошибку. Но он не пришел, и теперь я понимаю из-за чего. Просто я ничего не помнила, и это было широко известно. На самом деле мне ничего не грозило. Облегчение? Нет. Я не думаю, что оно может наступить, во всяком случае, не для меня… — У нее перехватило дыхание, и она прикрыла рот рукой. Оператор предусмотрительно перевел камеру на Раша.

— Между началом вашего исследования и предстоящей казнью Гарзы есть некое странное совпадение. Вы не согласны со мной, доктор Джейкобс?

— Да, это так, Брандт. Должна признаться, что предпочла бы, чтобы его казнь отложили до окончания исследования, но закон есть закон. Однако мы располагаем материалами следствия и многочисленными интервью, отчетами экспертов и показаниями самого Гарзы. Я надеюсь, все это поможет мне доказать надежность моего метода. Думаю, мы готовы начать.

— Мисс Уотсон, что бы вы хотели сказать Кеннету Гарзе?

Камеры перевели на искаженное эмоциями лицо Лоры.

Она ужасно разозлилась на Раша, который, несмотря на бесконечные заверения в том, что он будет придерживаться только заранее одобренных тем, все-таки заставил ее вновь пройти через ад. Играющий на публику подонок, ублюдок! Акула, питающаяся страданиями людей. Но ведь она сама приняла решение, сама согласилась прийти сюда. А делать этого не следовало.

— Ничего. Мне нечего сказать Кеннету Гарзе, — выпалила Лора, не желая больше исповедоваться. Она окинула Раша испепеляющим взглядом и увидела на контрольном экране, как крупный план ее лица уменьшился, и камера перестала ее показывать.

Несколько минут она просидела неподвижно, ожидая, пока Раш и доктор Джейкобс подведут итоги интервью. А потом отправилась домой.

Прошло несколько часов после этой чертовой передачи, но всё ее существо по-прежнему сжималось от страха, и она не могла понять, почему.