Уцелевшая

37. История преступления

Тесс приехала в Управление в Палм-Бич без нескольких минут семь, прихватив с собой, чтобы начать день как положено, термос кофе и большой пакет багетов и круассанов. Она быстро поднялась по лестнице, не обращая внимания на покалывания в боку, и остановилась как вкопанная на пороге конференц-зала. Фраделла сидел перед ноутбуком. Увидев ее, он улыбнулся. По воспаленным глазам было ясно — молодой детектив работал всю ночь. Галстук он снял и закатал рукава рубашки, рядом скопилась небольшая горка пустых банок и оберток от батончиков, красноречиво свидетельствовавших о непрерывном бдении. Мичовски спал за столом, положив голову на руки. Доктор Рицца посапывал, откинувшись на спинку стула и приоткрыв рот.

Фраделла вяло махнул рукой, приглашая Тесс войти наконец в зал, и продолжил тихо стучать по клавишам. Экран на стене отображал один за другим структурированные, отфильтрованные, но все еще содержащие сотни имен результаты поиска по ИВСБД.

Тесс поставила на стол импровизированный завтрак, и Рицца мгновенно пробудился.

— Чую запах кофе, — сказал он, протирая глаза. — Ничто так не освежает, как сон, но и это сойдет, — добавил коронер, подставляя пустую кружку.

Она налила ему кофе.

Мичовски заерзал на стуле и поднял голову, мигая спросонья.

— О, доброе утро, — приветствовал он Тесс. — Э, мне это тоже нужно, пожалуйста.

— Вы, ребята, потрудились на славу, — заметила специальный агент.

Она подошла к доске, где теперь появилась большая таблица, заполненная структурированной информацией.

В таблице были расписаны портреты жертв, модус операнди и особенности почерка несуба, совершившего восемь преступлений — скорей всего, тех самых, что они выделили из общего числа глухарей, совершенных за установленный ими период времени. В конце таблицы значились еще два дела, обозначенные не номером, а по именам жертв: Бэнкс и Гонсалес. Каждый ряд таблицы отражал отдельную характеристику — от физиогномики, возраста и рода занятий жертвы до описания места преступления, орудий и способа убийства, продолжительности нападения, трасологических улик и отпечатков пальцев. Имелся и ряд, в котором отмечалось растяжение тканей, на которое обратил внимание доктор Рицца еще в деле Мейеров. Основываясь на многочисленных «Д», обозначавших «да», и двух «В» («возможно»), им, похоже, удалось установить почерк убийцы, даже при том, что они до сих пор не поняли, что стоит за растяжением тканей в ране. Таблица занимала половину доски, над каждым отдельным делом были приколоты характерные снимки с места преступления.

— Расскажи мне про таблицу, — обращаясь к Фраделле, попросила Тесс.

К ее удивлению, ответил Мичовски — а ведь именно он дольше всех сопротивлялся этому методу упорядочивания информации!

— Мы разложили восемь из тех четырнадцати нераскрытых убийств, что мы отобрали изначально. Все жертвы были изнасилованы, их пытали и зарезали, хотя есть отличия в деталях. Давайте посмотрим, — сказал старший детектив, пролистывая папку с материалами и жуя багет.

Тесс поставила стул перед таблицей.

— В хронологическом порядке, первой была Джанис Беннетт, двадцати трех лет, помощница сиделки. Мы чуть не исключили ее. Она была наркоманкой, на момент смерти лишенной прав за вождение в нетрезвом виде. В крови у нее обнаружили несколько наркотических веществ, а доктор Рицца считает, что по крайней мере часть сексуальных контактов была добровольной.

— Какие вещества? — спросила Тесс.

— Экстази, «ангельская пыль», гамма-гидроксибутират и еще кокаин. Судя по состоянию ноздрей, она употребляла его постоянно, — пояснил коронер.

— Но в таком случае как человек, находящийся под таким допингом, может вообще на что-то согласиться, не говоря уже о сексе с убийцей? — Тесс возвысила голос, и Фраделла, оторвавшись от компьютера, озабоченно посмотрел на нее.

— Я всего лишь говорю, что она не очень-то сопротивлялась, — ответил Рицца. — Только по виду вагинальных разрывов и синяков, вот и все.

Тесс помолчала, все еще испытывая раздражение, но объяснения ее, похоже, удовлетворили:

— Ладно, поехали дальше.

— Я также отметил, что «по большей части, секс был добровольным», — добавил коронер. — Однако согласие на секс закончилось, когда дело стало принимать грубые формы. Она попыталась бороться с убийцей, но из-за наркотиков, в изобилии находившихся в ее организме, у нее не было шансов. — Он сверился с записями и продолжил: — Ей было нанесено несколько ножевых ранений, сильных, но не смертельных, за ними последовал один фатальный удар в нижнюю часть живота, с признаками растяжения тканей. Смерть наступила в считанные минуты после этого удара: жертва истекла кровью.

Тесс взглянула на снимок с места преступления и посочувствовала убитой девушке, чье тело лежало в засохшей луже крови. Она была непутевой, балансировала на грани, но все равно не заслужила такого конца.

— Какого черта означает это растяжение, доктор? Можете порассуждать?

— Мне бы не хотелось. В мои обязанности не входит…

— Ну пожалуйста, — попросила Тесс.

— Я поделюсь фактами, которые собрал. Нечто, какой-то предмет, был введен в рану. Предмет был толще лезвия ножа, отсюда возникло растяжение. Убийца раскрыл края раны, оттянув коллагеновые волокна кожи на обоих краях раны. От этого предмета в абдоминальной области не осталось абсолютно никаких следов. Это все, что я обнаружил. Сами делайте выводы, хотя я не уверен, что вы это сможете сделать. Я представляю целый ряд жутких вариантов, но не могу выделить какой-то конкретный.

— Мог он сунуть туда руку? — предположила Тесс. — Или… — Она умолкла.

— О, черт возьми… — сорвалось у Фраделлы.

— Опять-таки, нельзя сказать, что именно он вставлял. Никаких следов внутри ран не осталось. У меня все, — ответил Рицца и отвел глаза.

Тесс, неплохо знавшая образ мысли коронера, опираясь в размышлениях на его мрачный взгляд и отказ озвучивать свои предположения, быстро отыскала несколько возможных вариантов, но решила, что лучше об этом не говорить.

— Да, совсем забыл, — вновь вступил в беседу доктор. — В ее случае все произошло таким образом, что я не могу установить с точностью, сколько времени длилось нападение. По моим прикидкам, от первого удара до момента смерти жертвы прошло от девяноста до ста двадцати минут.

Тесс слегка покачала головой, чувствуя, как злость подгоняет к горлу волну желчи.

— Дальше, — она подала знак Мичовски.

— Роуз Карриган, двадцати двух лет, официантка, приехавшая в отпуск из Колорадо. С ней несуб возился недолго, не более двух часов. Заметим также необычное место преступления: номер в мотеле, зона повышенного риска.

— Это странно, — согласилась Тесс. — Неоправданно высокий риск. Насколько мы можем быть уверены в том, что это один и тот же человек?

Перед тем как ответить, Мичовски глубоко вздохнул:

— Как мы вообще можем быть в чем-то уверены в этой неразберихе? Мы отобрали это дело на основе виктимологического портрета жертв, модуса операнди и района совершения преступления. Оно подходит, но в то же время представляет собой исключение.

— Так, понимаю.

— Тут их полно. — Мичовски постучал по стопке папок.

— Чего именно?

— Исключений.

Она повернулась и посмотрела на таблицу. Факторы сильно различались, особенно продолжительность нападений и МО.

— Что произошло с Роуз? — спросила Тесс, не отрывая глаз от фотографии места преступления: на пропитанных кровью простынях распростерто тело женщины с заклеенным скотчем ртом и привязанной скотчем же к ножкам кровати. Всё свидетельствовало о ее мучительном уходе из жизни.

— Он принес игрушки и прихватил их с собой, когда уходил. На месте мы ничего не нашли, но док уверен, что он использовал приспособления.

Тесс вопросительно посмотрела на Риццу.

— Тут сказано: «насильственное вагинальное и анальное проникновение с помощью чужеродных предметов», — прочитал тот. — Это не мое обследование. Шесть лет назад, когда это произошло, я писал докторскую. Но вчера вечером я созвонился с доктором Гомесом, и он подтвердил каждую деталь.

Тесс нахмурилась, думая о том, как это повлияет на имеющийся у них профиль убийцы.

— А разве проникновение чужеродными предметами не свидетельствует об импотенции нападающего? — спросила она.

— В этом случае — нет, — объяснил Рицца. — Эти предметы использовались только в начале.

Тесс пришлось усилием воли подавить нервную дрожь.

Мичовски продолжил:

— Кристен Дженкинс, двадцати четырех лет, исполнительный ассистент из риелторской фирмы. Ее обнаружили в собственном доме-дуплексе в распростертой позе с многочисленными ножевыми ранами. Соседи по дому находились в отъезде. Она — третья жертва.

Тесс кивнула, просматривая данные, занесенные в таблицу.

— Затем, номер четыре, Вероника Норрис, двадцати лет, студентка, работала над дипломом по бизнесу. Ее нашли подвешенной в собственном доме, — продолжал Мичовски. — Убийца принес с собой инструменты и вбил гвозди в опорную балку, которая проходила между кухней и гостиной. С ней он… гм… не торопился — пробыл у жертвы по крайней мере шесть часов. Она была самой молодой, — добавил Мичовски и умолк. Потер лоб, потом стиснул кулак, поджал губы. — Я просто с ума схожу, — с чувством произнес он, и Тесс, оторвавшись от фотографии Вероники, посмотрела на него. — Когда попадается дело, которое ты не можешь раскрыть, приходится потом как-то с этим жить. Тупо не хватает улик — и что ты с этим можешь поделать? Что вообще можно сделать, если нет никаких зацепок, никаких подозреваемых? Ты живешь дальше, потому что завтра другой упырь убивает кого-то еще и ты снова по уши в работе. А потом случается вот это, — он ткнул в заполненную таблицу. — Все эти женщины… я знаю, что прошло много лет, но вы только посмотрите на это!

Фраделла перестал стучать по клавишам и уставился на напарника, подняв брови.

— Мы его поймаем, — произнесла Тесс спокойным, уверенным голосом. — Я тебе обещаю.

— Я иногда просто ненавижу свою работу, — выдохнул старший детектив. Явно смущенный своей откровенностью, Мичовски отвел взгляд и закашлялся. Потом с усилием втянул в легкие воздуха и продолжил:

— Пятый номер: Карен Роджерс, двадцати пяти лет. Изучала искусство, — он остановился и еще раз прочистил горло. — Муж находился в командировке. Их дом стоит на большом участке, так что у подонка была возможность порезвиться всласть. Он пробыл там почти весь день. — Подбородок у Мичовски подобрался, когда он сжал челюсти.

— Он несколько раз клеймил ее каминной кочергой, — вступил Рицца. — Она отчаянно сопротивлялась. Она даже разрезала кожу путами, которыми он ее связал. На костях ладоней и стоп есть трещины, которые возникли из-за попыток вырваться. К несчастью, ни единого следа ДНК у нее под ногтями найдено не было. Это было абсолютно чистое место преступления.

— Ножевые раны? — спросила Тесс, внутренне сжавшись.

— Многочисленные, заканчивающиеся характерным фатальным ударом в низ живота, который мы уже наблюдали, — добавил Рицца. — С растянутыми краями.

— Следующая жертва, номер шесть…

— Погодите, — перебила Тесс Мичовски, все еще разглядывая яркие рыже-золотистые волосы Карен. — Я вижу новый сценарий.

Фраделла перестал печатать и пристально посмотрел на нее.

— Вы заметили, что в случае с Кристен соседи уехали в отпуск? Что несуб прихватил с собой инструменты и толстые гвозди для Вероники и знал, что муж Карен находится в командировке? Он выслеживал этих женщин!

Издав протяжный стон, Мичовски откинулся назад на спинку стула.

— Он ждет их у них дома, он все тщательно планирует, — добавила Тесс.

— Мы это знали, — заметил Фраделла. — Это есть в профиле.

— Но не на таком уровне, этого мы не знали. Он, должно быть, наблюдал за ними месяцами. — Она наклонилась к таблице, изучая следующее место преступления. — Ладно, шестой номер.

— Карла Кокс, двадцати трех лет, специалист по работе с клиентами из химической компании. В ее случае — повторяющаяся сексуальная асфиксия. Ее нашли задушенной в собственной квартире, но смертельный удар был нанесен острым предметом в нижнюю часть живота, — доложил Мичовски.

— Начиная с этого случая, — вмешался Рицца, — он наносил только один удар ножом, не более. Один удар, в нижнюю часть живота. Все удары смертельные, разрезающие общую подвздошную артерию, с обеих сторон. Он добился хирургической точности удара.

— Затем, Сью Бейли, также двадцати двух лет, стажер крупной бухгалтерской фирмы, он вырезал на ее теле слова, символы, неразборчивые знаки. Снимки вы видите.

— Да, уже посмотрела.

— Номер восемь: Дайана Уэбб, двадцати семи лет. Компьютерный программист на фрилансе. Он подвесил ее и порол в течение нескольких часов, — сказав это, Мичовски глотнул из кружки кофе, словно пытаясь смыть ужас описанных им смертей. — Практически содрал с нее кожу, пока она еще была жива.

— В этих двух последних случаях изнасилований не было? — уточнила Тесс, хотя подозревала, что ответ она уже знает.

— Продолжительные и неоднократные изнасилования во всех случаях, — угрюмо доложил Рицца.

Она на секунду закрыла глаза — жуткие сцены замелькали перед ее мысленным взором. Тесс тряхнула головой и показала на таблицу:

— Я вижу, вы добавили к таблице два новых имени.

— Ну да, — ответил Фраделла. — Мы не уверены на все сто процентов, что эти случаи подходят, но это не исключено.

— Хорошо, давайте посмотрим.

— Тринадцать лет назад, когда Гарза еще орудовал на свободе, было заведено дело. Семейство Бэнкс заявило, что их собака спугнула кого-то и они видели издалека, как убегал мужчина. Он пытался проникнуть в их дом через заднюю дверь. В деле есть описание. Белый, около тридцати, хороший бегун, в отличной физической форме.

— Ну это мог быть кто угодно! — отреагировала Тесс. — Грабитель или наркоман.

— Все подходит, только Бэнксы остались живы. Тот же возраст, район, изолированный дом в пригороде, сумерки, нападение совершено в пятницу вечером.

— Ладно, допустим, вы правы. Но почему вы считаете, что это наш несуб, а не Гарза? Оба всё тщательно планировали, собаки вряд ли бы испугались, если знали о ее существовании.

— Пес появился в доме за два дня до нападения, а до этого жил с отцом Кэти Бэнкс. Если вам нужна еще одна причина, посмотрите на Кэти! — добавил Фраделла и, нажав на клавишу, вывел на большой экран портрет молодой стройной блондинки.

— Ага, — отреагировала Тесс. — Хорошо, семья Бэнкс, возможно, вписывается в нашу таблицу. Принято. А что насчет… э-э… Ширли Фриман?

— Да, двадцатитрехлетняя продавщица магазина подходит буквально по всем критериям, за исключением одного. — Мичовски полистал материалы дела. — Ее убили ударом в сердце. Ни пыток, ни изнасилования. Ее бабушку также убили ударом ножа, в шею. Орудие убийства аналогично любимому лезвию несуба. Старушка успела перед смертью нажать на тревожную кнопку на медицинском браслете.

— Не вписывается, — задумчиво произнесла Тесс. — Он бы знал про бабушку. Не говорите мне, что она появилась в доме накануне.

Мичовски и Фраделла энергично закивали.

— Это Ширли, — сказал Фраделла и вывел на экран портрет. Она в точности подходила под описание жертв несуба.

— То есть бабушка его спугнула в самом начале, да? Это когда было?

— Четыре года назад. На сигнал тревоги через семь минут прибыли медики, но он, должно быть, успел убежать. Они никого не видели. Он просто исчез.

С нарастающим раздражением Тесс еще раз изучила материалы, вывешенные на доске.

— Пожалуйста, скажите мне, что у нас есть хоть что-нибудь с мест преступлений. Ну хоть что-то: ДНК, волосы, волокна, что-нибудь?

Мичовски и доктор Рицца покачали головами, расстроенные не меньше, чем Тесс.

— Ну как он это делает? — пробормотала она себе под нос.

— Вы не смотрели фильм «Гаттака»? — спросил Фраделла. — Я думаю, вот что он сделал: отскреб, отмыл и побрил каждый сантиметр своего тела.

— Возможно, ты прав, — вздохнула Тесс. — Не исключено, что у него есть доступ к криминалистическому оборудованию и информации. Комбинезон с капюшоном, шапочки, бахилы и все такое.

— Все это любой может купить через Интернет, — заметил Фраделла. — Одноразовые стоят дешево.

Тесс закатила глаза и застонала:

— С нас уже хватит, ребята, ну правда!

Мичовски нахмурился.

— Отличная работа, — быстро проговорила Тесс, наблюдая, как тает недовольство во взгляде Мичовски. — Тодд, что там у тебя со статистикой?

— Ну, я ввел в ИВСБД данные профиля: одна судимость за изнасилование или подозреваемый в изнасиловании, который не был осужден, возраст от сорока до пятидесяти, белый, благополучно интегрированный в обществе и так далее. ИВСБД выдает семьсот восемьдесят восемь мужчин, подходящих под этот профиль.

— Ты сопоставил их с известными поджигателями? С теми, кто страдал недержанием? Обвиненными в жестоком обращении с животными? Как насчет закрытых данных по несовершеннолетним?

— Ух ты! — засмеялся Фраделла. — Да, давайте я вам расскажу. Мы сопоставили с несовершеннолетними, мелкими поджигателями, которые или не были осуждены, или чьи данные были закрыты. Ваш аналитик, Донован, не обрадовался, когда мы сказали, что это вы просите о помощи, но все сделал.

— Я просила его о помощи?

Фраделла посмотрел на нее смущенно.

— Ах да, вспомнила, — засмеялась Тесс. Фраделла проявил инициативу и получил результат, правда, ценой лжи во спасение, от которой никому не было вреда. Фраделла нравился ей все больше.

— Из семисот восьмидесяти восьми осталось всего пять, и то, если прибавить мелких поджигателей.

— Нам они известны?

— Нет, даже близко. Из того, что я успел увидеть, эти пятеро никогда не пересекались с Уотсонами. — Фраделла провел рукой по волосам. — Мы с Мичовски выйдем на них и пообщаемся.

— Всплыл еще один малый. Некто сначала судился с Уотсоном, потом с его наследниками, несколько раз. Все иски надуманные.

— Кто такой?

— Разорившийся владелец отеля. Он утверждал, что Уотсон порекомендовал ему неправильную модель настенных бра и это погубило его бизнес. Потом он обвинил Уотсона в связи с его бывшей женой и попытках его разорить. Этот иск он подал через год после смерти Уотсона. И еще одно притянутое за уши заявление на имя наследников о том, что Уотсон якобы обещал написать про его отель в журнале, но не сделал этого. Судья послал его куда подальше.

— Найдите его, послушаем, что он скажет, — решила Тесс, воодушевляясь. Разоренный бизнес мог послужить триггером для серийного убийцы.

— Сейчас ему примерно шестьдесят пять, латинос и усиленного питания. Нет ни обвинений в изнасиловании, ничего так только, по мелочи, да неумелое ведение бизнеса. Он не подходит под профиль, ни по одному пункту, доложил Мичовски, не скрывая своего разочарования.

— Все равно вызывайте его. Хочу понять, чем питалась его ненависть к Аллену Уотсону, — ответила Тесс. — Похоже, других ненавистников у него не было.

Она взглянула на троих сидевших перед ней полицейских, еще раз отметив их усталый и измотанный вид. За последние трое суток ей самой удалось поспать не более трех часов. Они пахали два дня напролет, и каков результат? У них по-прежнему ничего нет. Кроме…

— Гарза прав, — сказала Тесс. — Этот несуб, Хамелеон, сам не знает, кто он и что ему надо. Как выразился Гарза, он еще не определился до конца. Он в поиске.

— Думаете, он остановился? Убив Ширли Фриман и ее бабушку? — спросил Фраделла. — После них мы ничего не нашли. Думаете, его поймали? Может, за что-то другое?

— Нет, — задумчиво произнесла Тесс. — Он не остановился, особенно после того, как настолько преуспел. После того, как привык убивать, привык к запаху крови.

— ВТК остановился, — произнес Фраделла, не отрываясь от компьютера.

— Впечатлена твоими познаниями, Тодд, отозвалась Тесс. — Но что-то мне говорит, что этот ублюдок не остановился. Он не может остановиться. Я это нутром чую. — Она замолчала на секунду. — Я знаю, он на свободе. Не умер и не сидит. Я уверена.

Тесс ожидала, что слушатели встретят ее высказывание ухмылками или ехидными замечаниями, но они молча смотрели на нее.

— Тогда что произошло? Почему мы не смогли найти ничего, похожего на его почерк, за последние три года? — не вытерпел наконец Фраделла.

Тесс задумалась, прикусив губу. Как некто вроде Хамелеона может продолжать убивать, оставаясь незамеченным? Как бы она повела себя на его месте? В голову тут же полезли отвратительные картинки…

— На самом деле, все просто, — сказала она. — Ему это удалось. Он придумал, как убивать, не испытывая проблем с нежданными бабушками и собаками. Готова поспорить, что некоторые из пропавших без вести людей со схожими внешними данными на самом деле его жертвы. Он построил себе логово. Свою личную частную камеру пыток.

— Мы его никогда не поймаем! — с горечью констатировал Фраделла, озвучив внутренние опасения Тесс.

— Может, и поймаем, — возразила она. — У нас есть одна попытка — сеансы регрессивного анализа Лоры Уотсон.

— Да ладно! — ответил Фраделла. — И это все, что мы имеем? Тогда мы в заднице.

— Ты что, и правда ждешь, что Лора Уотсон вспомнит его имя и номер социальной страховки? — буркнул расстроенный Мичовски.

— У меня есть вопрос получше, — парировала Тесс. — Допустим, я права и он продолжает убивать. Тогда почему Лора Уотсон до сих пор жива?