Уцелевшая

3. Письмо

Приготовление пасты «Примавера» требует определенных навыков, которыми Лора Уотсон не обладала. Но она и не стремилась к совершенству, а всего лишь собиралась на скорую руку сообразить для них с Адрианом что-нибудь, что отличалось бы бесконечных поджаренных в тостере сэндвичей и безвкусных ужинов из микроволновки, проглоченных перед экраном телевизора.

Они, типичная молодая пара, вместе жили в Лориной квартирке, позволявшей судить о роде деятельности и финансовом благополучии хозяйки — количество ламп и многообразных бра и торшеров превышало обычное по крайней мере в два раза. На каждом источнике света стоял логотип «УотУэл Лайтинг».

Один настенный светильник — в форме морской ракушки — имел особое значение. Лора придумала его, когда ей исполнилось пятнадцать, а ее приемный отец и партнер по бизнесу создал прототип. Через год отели и пансионаты, расположенные на всех курортах страны, расхватывали эту модель, как горячие пирожки. А поселившийся в квартире прототип, хоть и казался неуместным, почти все время оставался включенным. Глядя на его мягкий свет, Лора думала о наследии своей семьи, о компании, которую основали ее родной отец и приемный родитель Брэдли Уэлш.

Брэд занимал особое место в сердце Лоры: он был замечательным приемным отцом, который, вопреки общепринятой практике, не поместил ее наследство в траст, а, наоборот, с юных лет вовлекал девочку в процесс принятия решений, взращивал ее интерес к производству светильников и обучал искусству руководства компанией, допуская ее на совещания и переговоры с крупными клиентами. Они вдвоем стали любимцами прессы.

Стены квартиры украшали их совместные фотографии, самая старая из которых была сделана семь или восемь лет назад на открытии нового завода по производству светильников. Ленточку разрезала Лора, с трудом справившаяся с огромными ножницами. А Брэд стоял рядом.

Над камином висело единственное фото ее давно утраченной семьи: пять счастливых лиц, запечатленных на одном из многочисленных совместных мероприятий — прогулке по Йосемитскому парку. На противоположной стене красовался другой дорогой ее сердцу снимок: ее отец и Брэд Уэлш, снявшиеся в день, когда они зарегистрировали компанию «УотУэл Лайтинг».

Решив поддержать семейный бизнес, Лора выбрала электротехнику, отдав предпочтение непростой специальности, которая в дальнейшем поможет ей сыграть важную роль в «УотУэл Лайтинг». Она прошла программу ускоренным курсом и намеревалась получить степень на несколько месяцев раньше сокурсников.

Тем не менее нехитрый рецепт пасты приводил ее в замешательство.

Лора еще раз перечитала его и застонала. На двух самых популярных кулинарных сайтах рецепт был помечен как «легкий» и «для начинающих», но необходимость выполнить бесконечное число операций, требующихся для создания разноцветной чудо-пасты, приводила ее в отчаяние. Она стукнула кулачком по столу, вымещая досаду, и приняла решение упростить рецепт, срезав углы, которые вызвали у нее трудности. Цукини? Их в холодильнике нет, равно как и желания выходить из дома, чтобы купить. Адриан все равно разницы не почувствует. Чудом сохранившийся в холодильнике красный сладкий перец провалялся там столько, что местами подгнил, и ему самое место в мусорном ведре, а не в ее праздничном субботнем обеде.

Лора глянула на дисплей часов в гостиной и, нервно заправив непослушные длинные пряди за уши, решила больше не тратить время попусту. Семинар у Адриана вот-вот закончится, и ей пора бы разделаться с готовкой. Ладно… придется исключить еще пару ингредиентов.

Она откинула пасту на дуршлаг, пробормотав нечто бессвязное, когда парочка непокорных фарфалле пролетела мимо дуршлага прямиком в измельчитель отходов, и вытряхнула ее в кастрюлю. Звякнул телефон. Мельком взглянув на экран и прочитав сообщение от Адриана: «Еду домой, десять минут», Лора вскрыла пакетик с замороженными овощами и высыпала их на пасту. Не отмеряя, налила оливковое масло и включила плиту.

Лора обожала всякие гаджеты — возможно, унаследовала эту страсть от отца-инженера, — и потому в ее доме собралась целая коллекция всевозможных электрических приспособлений и приборов. Аманда, самая близкая подруга и сводная сестра, шутила, что в жилище Лоры все должно иметь шнур и штепсель. В рецепте значилось: «Готовьте на плите, постоянно помешивая», что большая часть человечества проделывает с помощью шумовки, даже не задумываясь, но Лоры для этой цели было припасено новенькое устройство, крепившееся сверху на кастрюлю и автоматически перемешивающее ее содержимое. Торчать у плиты не обязательно.

Она быстро убрала со стола, разложила сервировочные салфетки под тарелки, включила электрическую терку, чтобы натереть кусок свежего пармезана. Лора почти закончила, когда в замочной скважине клацнул ключ.

— Привет, детка! — Адриан улыбнулся и чмокнул ее в щеку. — О… как вкусно пахнет!

Бо, их полосатый кот, задрав хвост, словно штандарт, терся о ноги Адриана.

Лора тихонько хихикнула. Все срезанные углы останутся ее тайной, Адриан ничего не узнает. Он был сиротой, его родители сгинули — наркотики, тюрьма. Юность Адриана прошла в уличных бандах и была довольно криминальной до того момента, пока его не взяли на воспитание. Чужой человек, сосед, решил привести трудного подростка в чувство, прежде чем тот окончательно разрушит свою жизнь.

В этом они с Адрианом были похожи: оба потеряли родителей в раннем детстве. Но Лоре повезло больше. Она и дня не провела впроголодь на улице или в приемных семьях за казенный счет. Партнер отца и его семья заботились о ней с того момента, как она в пятилетием возрасте лишилась родителей. В этом смысле Лоре повезло — она выросла в семье, окруженная любовью и заботой. О большем и мечтать не приходилось.

Адриан же сохранил жесткость и выносливость уличного бойца, которому, чтобы выжить, пришлось очень рано повзрослеть — его ровесники тогда еще писали письма Санте. У парня было доброе сердце, но порой он переходил грань, пытаясь защитить или уберечь Лору. Кто знает, какие страхи и демоны жили в его душе! Порой это сводило ее с ума. Собственно, по этой причине Лора старалась не встречаться с ним взглядом — она не могла набраться мужества и сказать Адриану, что беременна.

Нынче утром она получила исчерпывающие доказательства. Дождавшись, когда парень уйдет на занятия, Лора рванула в ближайшую аптеку и бегом вернулась домой. Задержка была всего в несколько дней, и у нее еще оставалась надежда. Она принимала контрацептивы каждый божий день и ожидала увидеть одну полоску на тесте. Одна полоска положит конец ее переживаниям. Но их оказалось две. Лора не поверила, просто не могла в это поверить. Подождав около часа, она сделала другой тест. Те же две полоски! Она беременна. В расстроенных чувствах Лора быстро открыла ноутбук и набрала в поисковике фразу, которая крутилась у нее в голове: «Принимаю контрацептивы и забеременела. Почему?» И добавила в конце еще несколько вопросительных знаков — так ей удалось подавить страстное желание разнести все вокруг.

Интернет выдал несколько причин — первые три интереса у Лоры не вызвали, но, дойдя до четвертого пункта, она почувствовала, как по спине побежали мурашки: «Очевидно, одновременный прием антибиотиков и контрацептивов мог снизить эффективность последних». И тогда она вспомнила, как недели три назад у нее болело горло и ей прописали курс антибиотиков. Ну почему врач ее не предупредил?!

Проглотив слезы, Лора задумалась. Она не была готова к семейной жизни: возиться с подгузниками и все такое. Она хотела окончить университет, получить степень бакалавра и начать работу в «УотУэл Лайтинг» со своим приемным отцом, а потом запустить собственную линию светодиодных светильников. Ребенок в ее планы не вписывался. А Адриан? Тоже не лучший папаша в мире. Хотя и не худший. Но своей гиперопекой способный довести любого ребенка и его мать до сумасшествия. С другой стороны, аборт тоже не выход. Об этом Лора даже думать не могла.

Ближе к полудню сил сдерживать истерику больше не осталось, и Лора дала волю слезам. Нарыдавшись, она решила приготовить особый обед, чтобы отвлечь Адриана и не дать ему заметить, что с ней что-то происходит. Другими словами, использовать кулинарную дымовую завесу. Что же касается беременности, ей надо было подумать. Сейчас Лоре очень не хватало матери, родной матери, которую она едва помнила. Как бы ей хотелось броситься к ней, попросить совета и поплакать, свернувшись калачиком у нее на коленях!

Проходя мимо кухонной стойки, она дотронулась до автоответчика — древнего, работавшего на кассетах аппарата, — одной из немногих вещей, оставшихся от ее родителей. Они прикасались к этой машинке пятнадцать лет назад. Лора не могла с ним расстаться. Она сглотнула ком, вставший в горле, и повернулась к Адриану.

— Как учеба?

Он фыркнул.

— Знаешь… кое-кто из этих интеллектуалов настолько самонадеян, что трудно сосредоточиться на материале. У меня прямо руки чешутся наподдать им как следует и вернуть их к реальности.

Она невесело, но не без нежности усмехнулась. В этом был весь Адриан: на две части — инженер, на две — плюшевый медведь, на одну часть — работяга, и еще на одну — уличная шпана.

— Опять Симпсон? — спросила она, имея в виду преподавателя по электромагнитным полям.

— Ага, — кивнул Адриан и запустил руку в кастрюлю с пастой, выудив оттуда парочку фарфалле, покрытых тертым пармезаном.

Лора шлепнула его по заднице. Он все еще держал в руке пачку корреспонденции из почтового ящика, значит, руки не помыл, а хватается за еду.

— Ой!

— Руки прочь! — сказала она. — Еще не готово. И марш в ванную!

— А по мне, так уже можно есть, — ответил парень и бросил почту на стол.

— Унеси это, я только что все убрала со стола. Что-нибудь интересное?

— Только одно, — он принялся перебирать конверты. Большинство отправились в мусорное ведро в запечатанном виде, а один, надписанный от руки и адресованный Лоре, оказался перед ней. Вытерев ладони о джинсы, она взяла письмо и внимательно осмотрела. Оно пришло из Майами. Лора вскрыла конверт, прочитала первые несколько строчек и, присев от нахлынувшей на нее волны эмоций, прижала руку ко лбу.

— Что стряслось, детка?

Она ответила не сразу — после паузы, глубоко вздохнув и прокашлявшись:

— Э-э… Это письмо от некой Остин Джейкобс, нейробиолога. Она проводит исследования механизмов памяти, э-э… вот: «…восстановление когнитивной памяти и нарушений памяти в результате травм, перенесенных в детстве», и она желает со мной встретиться.

— С какого перепуга?

— Она пишет, что я — идеальный кандидат для ее исследования. Обещает помочь мне вспомнить. Я позвоню ей в понедельник.

— Черта с два! — отрезал Адриан и резко поднялся. — Это все в прошлом, детка, эта часть твоей жизни — в прошлом. Забудь!

Лора стиснула зубы. Ей не нравилось, когда Адриан пытался ею управлять. Потом с нажимом повторила:

— Я позвоню ей в понедельник. Это мой единственный шанс вспомнить, что тогда произошло. Я этого хочу… мне это нужно.

Воцарилась тишина. Им обоим было не до обсуждений — каждый погрузился в свои переживания. Молчание было тяжелым, тревожным, предвещавшим беду.

Лора сложила письмо, сунула его в задний карман джинсов, поставила на стол миску с пастой и продолжила накрывать к обеду: тарелки, приборы, стаканы.

— Я не хочу есть! — заявил Адриан, надутый и угрюмый. Порой он вел себя как испорченный ребенок.

— Не глупи, — ответила Лора, спокойно, но твердо. — Будешь ты есть или нет, утром в понедельник я все равно позвоню доктору Джейкобс.