В одно касание

Глава 15. Пиппа

ИГРОК САН ХОСЕ впечатывает Хейдена в борт перед нами, и толпа вокруг ревет и стучит по стеклу, дрожащему от ударов. С другой стороны арены доносится нестройное «бу-у-у».

– Это хреновое пенальти! – орет судье мужик за нами.

Донна, мама Джейми, смотрит на меня своими ясными глазами того же глубокого зеленого цвета, как у него.

– Это очень увлекательно, – с улыбкой говорит она. – Хотя легко говорить, когда не твоего сына впечатывают в борта.

Она теребит браслет на левом запястье, прокручивая бусинки. Она делает это с самого нашего прихода на стадион.

Я улыбаюсь ей и сразу поворачиваюсь к Джейми в воротах рядом с нами. Наблюдать за ним во время матча – это совсем не то, что сидеть на тренировках. Когда он блокирует удар, толпа вокруг аплодирует и подбадривает его, хотя он, кажется, этого даже не замечает. Он так же стремителен, как и на тренировках, и я по-прежнему не могу уследить за ним, но сейчас ему пытаются забросить шайбу пять человек, пока другие пятеро им противостоят. Тело Джейми резко сгибается и скручивается в воротах, но он придает этим движениям легкость. Они молниеносны, опасны и полны силы.

Мне нравится.

Я думала, что хоккей скучный, но, видимо, до сегодняшнего дня просто никогда не смотрела его внимательно. Папа, конечно, будет в восторге.

Я снова посматриваю на пальцы Донны, теребящие бусинки.

– Я могу вам что-нибудь принести? Еды или напитков? Что хотите.

Она с улыбкой качает головой.

– Нет, спасибо, милая. Все хорошо. – Она наклоняет голову, внимательнее в меня вглядываясь. – Ты из Ванкувера?

– Северного Ванкувера, – без задней мысли отвечаю я.

– О, я там живу! – Она оживляется, а я замираю. – Из какого района?

Я не могу ей врать – она слишком милая. Тем более чем дольше я пытаюсь что-то придумать, тем сильнее у меня в голове путаются мысли, так что я просто выкладываю ей всю правду.

– Беркли Крик.

– Не может быть. Там же вырос Джейми.

– Ничего себе, – выдавливаю я улыбку, пытаясь справиться с сердцебиением.

Она задумчиво сводит брови.

– А в какую школу ты ходила? – В нашем районе была еще пара школ, тем более в старших классах было обычным делом переводиться в учебные заведения со специальной программой, которые могли располагаться где угодно.

– Эм… – Ну вот и приехали, видимо.

Кто-то хлопает меня по плечу и показывает на большой экран над нами. Игра на секунду останавливается, и вместо нее показывают маму Джейми.

– Давайте поприветствуем женщину, подарившую нам непробиваемого Штрайхера, – объявляет комментатор. – Донна Штрайхер!

Арена взрывается, а Донна смеется и машет в камеру, которая наезжает на нас сверху. Она показывает на Джейми и посылает ему воздушный поцелуй. Хор растроганных голосов прокатывается по стадиону.

Я улыбаюсь во весь рот. Мама Джейми такая милая и так им гордится!

И, черт возьми, спасибо, что она отвлеклась.

– Джейми говорит, у тебя красивый голос, – произносит Донна через несколько минут, когда игроки готовятся выйти в лобовую.

Он так сказал?

– Ты музыкант?

У меня внутри все падает.

– Я больше особо этим не занимаюсь.

Ее губы кривятся в ироничной невеселой улыбке.

– Черт… Я бы хотела как-нибудь услышать пару песен. Но если Джейми говорит, что ты хороша, значит, так и есть. – Она похлопывает меня по руке, лежащей на колене. – Не переживай, милая.

Мы обе замолкаем, когда Сан Хосе устремляется к воротам Джейми. Вокруг нас растет напряжение, когда они делают бросок в сторону ворот Джейми. Шайба оказывается в сетке, и толпа испускает коллективный вздох.

– Это его рассердит, – говорит Донна, все еще играя с бусинками. – Он слишком суров к себе, но так он туда и попал, – показывает она на лед. – С самого детства он брал на себя всю ответственность. Я волнуюсь за него. – На ее губах снова появляется улыбка, и она смотрит на меня. – Я очень рада, что у него на подхвате есть ты. А то он слишком много на себя взваливает.

Я киваю.

– Да. Я заметила. Но на днях он присоединился ко мне во время прогулки.

Она выгибает бровь, и у нее в глазах загораются огоньки.

– Вот как?

– Да, он сказал, что от боли в мышцах помогает немного подвигаться после тренировки.

Она чуть дольше задерживает на мне взгляд с заинтересованным и немного озорным выражением, как будто знает какой-то секрет.

– Ну да. Логично. А как ты стала личным ассистентом?

Я рассказываю ей о своем образовании, о туре Зака – опустив детали своего отъезда – и о желании получить работу в отделе маркетинга «Vancouver Storm».

Она ласково улыбается.

– Это замечательно, Пиппа. Я уверена, у тебя получится все, чего ты хочешь.

Я слабо ей улыбаюсь. Маркетинг не моя мечта, но это мой лучший вариант. Я так и слышу голоса родителей в голове. В стабильной работе нет ничего плохого, Пиппа! На меня накатывает чувство вины. Они оплатили мое обучение, пока другим приходится наскребать на студенческий кредит или вообще обходиться без университета. Кого волнует, что это не моя мечта?

Я уже знаю, что бывает, когда гонишься за мечтой. Я перевожу взгляд на Джейми, который следит за шайбой на другой стороне площадки.

Некоторые люди созданы идти за своей мечтой, но я не одна из них.

Пока игроки переодеваются и общаются с прессой после игры, мы заходим в зону, предназначенную для друзей и членов семьи. Тут полно народу – игроки, тренеры, жены, дети, друзья. Я узнаю несколько тренеров и игроков, в том числе Хейдена, который весело машет мне рукой.

Пока мы ждем Джейми, я показываю Донне фотографии Дейзи.

– О господи. – Донна ахает и прикрывает рот рукой, улыбаясь фотографии бегущей Дейзи. – Это так мило!

За спиной у Донны проходит официантка с напитками.

– Мне нравятся те, что с высунутым языком, – улыбаюсь я, прокручивая фотографии. – Я делаю, наверное, дюжину в день.

Краем глаза я замечаю, как один из игроков случайно толкает официантку. У нее округляются глаза, и она пытается удержать поднос, но слишком поздно. Стаканы опрокидываются на пол, и на Донну летят брызги. Стекло с грохотом разбивается об пол, и все оборачиваются.

– Мне страшно жаль, – ахает официантка.

Люди вокруг подбирают осколки стекла, передают друг другу салфетки и вытирают пол.

– Я принесу еще салфеток, – говорит официантка. – Оставайтесь здесь.

– Упс. – Я передаю Донне махровое полотенце с логотипом «Vancouver Storm».

Донна вытирает рукав, не говоря ни слова.

– Все нормально? – спрашиваю я.

Она прочищает горло, а потом испуганно оглядывается. Она бледнеет, как простыня, и, кажется, не слышит меня. Она моргает и смотрит на дверь, ведущую в коридор.

– Донна?

– М? – Она резко оборачивается и смотрит на меня. Ее грудь быстро вздымается и опускается.

Что-то не так. Я нутром чую. Она ведет себя по-другому.

– Все в порядке? – снова тихо спрашиваю я и беру ее под локоть. – Вам что-нибудь принести?

Почувствовав мое прикосновение, она оборачивается и озадаченно на меня смотрит, как будто вообще забыла о моем существовании.

– Мне нужен воздух. Мне нужно выйти. – Тон ее голоса полностью изменился.

Простая, открытая женщина, которую я видела несколько секунд назад, исчезла. А сейчас она будто окаменела. Она выдавливает из себя улыбку, но я вижу, что она вымученная, потому что сама постоянно так делаю.

– В уборную, – почти одними губами произносит она и делает шаг в сторону. – Сейчас вернусь.

У меня появляется тревожное чувство, и я решаю проводить ее до двери. Я слышала, что поперхнувшиеся люди часто убегают в туалет, чтобы никого не пугать, хотя на самом деле это для них самое опасное место, ведь там никто не может помочь.

Донна вроде как не поперхнулась, но она точно не в порядке.

Я спешу вслед за ней. Открыв дверь дамской комнаты, я вижу, что она стоит у раковины и держит рукав под водой. Она хрипит, дыхание частое и прерывистое. Глаза круглые, как блюдца.

Я теряюсь – я не знаю, что делать, не знаю, что происходит. Она судорожно озирается в маленьком пространстве, пытаясь вдохнуть побольше кислорода.

– Что происходит? – спрашиваю я, подбегая к ней.

– Все в порядке, – говорит она дрожащим голосом, выключает воду, а потом начинает хрипеть еще страшнее и хватается за край раковины, чтобы удержаться. Она приваливается к стене, и у меня в голове включается сигнал тревоги.

Она не может дышать. У нее паническая атака.