В одно касание

Глава 58. Джейми

МЫ ЖАДНО ЦЕЛУЕМСЯ, пока я несу ее наверх. Ее бедра сжимают мою талию, и я крепко держу ее за задницу, а потом звонко шлепаю. Ее стон вибрирует у меня на губах, а когда она посасывает мой язык… черт меня подери. Я рычу и пригвождаю ее к стене на втором этаже.

– О господи, – скулит она, когда мои бедра жмут на правильную точку. – О господи.

– Так, да?

Она кивает, ее глаза закрываются, а губы размыкаются, а меня охватывает первобытное желание удовлетворить ее.

– Джейми. – Ее глаза открываются, и я вижу ее идеально затуманенный взгляд, пока трусь о ее клитор. – Хочу тебя.

Я быстро несу ее к ней в комнату.

– Нет! – говорит она, и я останавливаюсь. Она застенчиво, стыдливо мне улыбается. – На твоей кровати.

Господи боже, мне это нравится.

Через секунду я уже опускаю ее на свою постель, срываю с себя рубашку и штаны, упираюсь локтями в кровать, поймав ее в ловушку, и целую. Еще один бастион моего самоконтроля рушится, когда мой язык начинает ласкать ее, жадно и требовательно.

Кровь гремит у меня в ушах: Пиппа моя.

– Нравится в моей постели? – мурлычу я, пока мои пальцы проскальзывают ей под юбку и начинают гулять по животу. У нее такая нежная кожа.

– Да. – У нее перехватывает дыхание, когда я провожу по коже под ее лифчиком, зная, чего она хочет, но дразня ее, не доходя буквально на сантиметр.

– Мне тоже нравится.

Ее спина выгибается от моих прикосновений. Я отстраняюсь, чтобы еще больше ее раззадорить, и она рычит, хватая мою руку.

– Что такое? – спрашиваю я приглушенным тоном и улыбаюсь. Я ложусь на бок и весело смотрю на нее.

– Джейми. – От того, как она раздраженно и возбужденно произносит мое имя, я улыбаюсь еще коварнее.

Она садится и стягивает с себя рубашку, так что я оказываюсь один на один с ее идеальными сиськами, превращенными во что-то невообразимое белым кружевным пуш-апом с вышитыми цветочками.

Мое тело охватывает жар.

– Так не честно, – шепчу я, проводя пальцами по кружеву.

Я двигаюсь по кругу рядом с ее соском, чувствуя упругий кончик под тканью. Ее глаза стекленеют, а губы размыкаются, прежде чем я перехожу ко второму. У меня уже полноценный стояк, ведь я лежу рядом с Пиппой, играю с ней, дразню ее, раззадориваю ее.

Это рай.

– Давай обсудим план на игру, пташка. – Я понижаю голос, ритмично поглаживая чувствительные бугорки под тонкой тканью. – Как мы собираемся это сделать?

Ее щеки краснеют.

– Мне кажется, ты должен спуститься вниз.

Я выгибаю бровь.

– О, правда?

Она кивает, и мы оба вспоминаем ту ночь несколько недель назад, в доме ее родителей, когда она надела мой свитер.

– Тебе понравилось, да? – Она снова кивает, и между нами искрит какое-то невероятное электричество. – Мне тоже.

В ее глазах вспыхивает удивление, и мой пульс ускоряется.

– Ты в этом сомневалась, Пиппа? – Мои пальцы скользят по ее приподнятой груди, прямо над лифчиком. – Ты сомневалась, что твоя киска – это самое сладкое, что я пробовал в жизни? – Я запускаю руку ей в лифчик и нахожу затвердевший сосок, а она тихо стонет. – А так и есть, детка. Я думаю об этом каждый раз, когда беру в руки член – о том, какой ты была мокрой. Как звучали твои стоны, когда я лизал тебя все быстрее и быстрее.

Она снова выгибается в моих руках и расстегивает лифчик. Я припадаю ртом к ее груди, обводя языком ее напряженные соски. У нее из горла вырывается хриплый звук – одновременно отчаянный и довольный, и мои яйца еще сильнее сжимаются от желания.

– Будем сегодня пользоваться игрушкой, Пиппа?

Она качает головой.

– Нет? – Я приподнимаю брови, присасываясь к ней, и она судорожно вздыхает.

– Я хочу попробовать без нее, – шепчет она, закусывая губу.

Она смотрит на меня так, будто верит, что я снова смогу сделать это без игрушки. Мой член ноет и туго натягивает ткань трусов.

– Ты меня с ума сводишь, – говорит она, пока я покусываю и массирую один из ее бугорков. – Бери меня.

– Я беру тебя, – лукаво улыбаюсь я.

– Сильнее, – требует она.

– Не хочешь рассказать про пять своих ощущений?

При виде ее недовольного взгляда я трясусь от смеха. Я никогда не смеялся во время секса. Моей пташке не терпится, и она злится, а я просто в раю. В этот момент я чувствую, что она – мой лучший друг, но при этом у меня каменный стояк от одной мысли, как удовлетворить ее. Секс никогда не был настолько веселым, и я не могу вспомнить, чтобы чувствовал себя так же комфортно с кем-то еще.

И я понимаю, что так и должно быть.

– Хватит. Меня. Дразнить. – Ее зубы сжаты, а я поглаживаю ее сосок максимально нежно, наблюдая за реакцией.

– Умоляй.

Когда ее взгляд закипает от огня, а с губ срывается вздох, мое тело поет.

– Пожалуйста, Джейми, – шепчет она. – Дай мне кончить.

Жар растекается по моей спине и собирается внизу спины, и я судорожно вздыхаю, удерживая последние крупицы контроля.

– Когда ты так умоляешь, у меня, на хрен, башку срывает.

Ее глаза темнеют от похоти, но они настойчивы.

– Так пусть ее сорвет.

За секунду я полностью ее раздеваю.

Мои руки опускаются на ее бедра и раздвигают их, и я устраиваюсь у нее между ног.

Она мокрая, она течет и вся блестит от влаги, так что по моим венам разливается гордость. Я сделал это. Я сделал ей хорошо. И никто другой.

Пиппа моя.

После первого прикосновения моего языка к ее влажному эпицентру она снова выгибается на кровати.

Вот оно. Вкус Пиппы вновь разжигает мой голод, и моя жажда распаляется, а собственническое чувство в груди усиливается. Я зарываюсь лицом у нее между ног, посасываю, лижу, поглаживаю ее тугой комочек нервов. У Пиппы изо рта вырываются хриплые, животные, тяжелые звуки, и мой член пульсирует от желания как следует ее оттрахать.

Когда я запускаю в нее палец и нахожу ребристый участок, ее бедра сжимаются на моей голове.

– Джейми, – кашляет она, и меня распирает от гордости.

– Ты была такая сексуальная в моем свитере, – говорю я, прежде чем присосаться к ее клитору. Ее бедра по обе стороны от моей головы дрожат. У нее такая мокрая киска, и она издает жадные звуки, когда я вставляю и вынимаю из нее палец. – Такая чертовски сексуальная. Знаешь, что я чувствовал, когда видел свое имя у тебя на спине?

Я сосу ее клитор, и ее руки снова оказываются у меня в волосах, тянут и сжимают их. По моей спине пробегает возбуждение. Мой член ноет, с него уже капает.

– Будто ты моя, – говорю я ей.

Ее глаза заволакивает туманом.

– Я тоже это чувствовала.

У меня кровь ревет в ушах, и я никогда не чувствовал такого зверского, первобытного, бесконтрольного, инстинктивного желания. То, как Пиппа лежит подо мной, блаженно раскинувшись перед моими глазами и раскидав волосы по подушке, как сжимает бедра у меня на голове и тянет за волосы, заставляет меня отбросить все остатки сомнений.

– О господи, Джейми, – стонет она, когда я добавляю второй палец и массирую ее точку Джи.

Я знаю этот тон. Я запомнил его и тысячу раз перематывал в голове, когда ублажал себя рукой и думал о ней.

– Ты близко, – говорю я, прежде чем подцепить языком ее клитор.

Она резко кивает, крепко зажмурив глаза.

– Ага…

Что-то горячее и самодовольное разливается по моей груди, и я смыкаю губы на ее клиторе, присасываюсь к нему и стимулирую нервы языком, пока мои пальцы двигаются взад и вперед. Она сжимается на мне – я чувствую головой ее бедра, ее живот, ее ноги, ее киску вокруг моих пальцев.

– Скажи мое имя, когда будешь кончать. Будь хорошей девочкой.

– Черт, – задыхается она, и я чувствую, как она подается вперед. Она так сильно вцепляется мне в волосы, что почти больно. Кожа горит, но мне это нравится. – Джейми.

Она дрожит и извивается подо мной, крича мое имя, и продолжает кончать, и я ее не отпускаю, пока не выжимаю последнюю каплю из моей милой ассистентки. Когда ее оргазм утихает, я прижимаюсь губами к ее клитору и целую. Я не могу от нее оторваться.

Она раскидывает ноги и пытается отдышаться, не отпуская мои волосы. Ее пальцы убирают пряди у меня со лба, а ее взгляд устремлен в потолок.

– Джейми, – шепчет она, – какого черта это было?

Я посмеиваюсь и целую внутреннюю сторону ее бедра, покрытую ее соками. Я провожу языком по гладкой, чувствительной коже, и она издает высокий, напряженный звук, когда я добираюсь до клитора.

– Осторожнее! – выдыхает она.

– Извини, детка. – Я ползу наверх и нависаю над ней, уперевшись локтями в кровать. Она – в моей клетке. Я приподнимаю ее подбородок и целую, а ее дыхание щекочет мое лицо, пока она растекается в теплую лужицу. – Не могу удержаться. – Я оставляю на ее лице поцелуй за поцелуем, прижимаюсь губами к ее скулам, лбу, носу, глазам, ее мягкому, податливому, теплому рту.

Она идеальная – моя Пиппа.

Ее руки блуждают по моим плечам, по груди. Она щекочет ногтями щетину на моей шее, волосы на груди, кубики на животе, горы мышц на спине. У меня такой стояк, что мне почти больно, но я ни за что на свете не оборву это мгновение. Мне она нравится такой – пресыщенной, удовлетворенной и спокойной.

В такие моменты мы – одни во вселенной. И ничего не имеет значения. Нет никаких семейных драм, бывших, переживаний о карьере, о будущем или о том, что мы разобьем друг другу сердце.

Только мы.

– Пташка, – шепчу я, потому что люблю ее.

Ее глаза смотрят в мои, и они полны нежности: на секунду мне кажется, что она тоже может любить меня. Я страстно ее целую, глубоко проникая в ее податливый, теплый рот, и в это мгновение, когда я полностью увлечен своей пташкой, когда думаю только о ней, она вытягивает руку, высвобождает мой член из трусов и уверенно его поглаживает.

– Ох, черт, – рычу я, не отрываясь от ее губ, а потом стягиваю с себя трусы. – Погоди секунду, детка.

Я уже почти на пределе, но хочу продлить ощущения. С Пиппой никогда не получается слишком долго, и я хочу получить от этого максимум.

Мой член опускается в ложбинку между ее бедер. Ее киска все еще такая влажная и теплая, и по моему позвоночнику пробегает электричество и отключает мозг, так что остаются лишь базовые инстинкты.

Я собираю членом всю ее влагу, и мощное желание кончить вытесняет все остальные мысли у меня из головы.

Нирвана. Я достиг ее. Она у Пиппы между ног.

– Еще раз, – молит она и приподнимает бедра, дополнительно стимулируя и поднимая мой член.

О боже. Это слишком хорошо. Мой член ноет от нетерпения, и я еще раз провожу им у нее между ног. Ее киска такая влажная, мокрая, она сдабривает меня смазкой.

– Господи, – стонет она и смотрит на меня, как на бога. – Это так приятно. Так приятно.

Моя кровь бурлит от энергии, и я делаю это снова, скольжу по ней членом, поглаживая клитор. У нее закатываются глаза, а у меня в ушах колотится пульс.

– Так? – отрывисто спрашиваю я. Я не знаю, долго ли еще смогу продолжать. Это слишком мощно.

– Да, – задыхается она и извивается, пока я продолжаю ласкать ее членом. – Джейми! Так. Черт. – Последнее ругательство звучит почти удивленно, как будто она не может во все это поверить.

– Когда я, наконец, трахну тебя, Пиппа, я дико мощно кончу в твою тугую киску. – Я нахожу подходящий ритм для своих ласк.

Но я не говорю одного: когда я, наконец, трахну ее, это меня уничтожит. Она сломает меня. Кажется, уже сломала.

– Я этого хочу, – ахает она, снова выставляя бедра навстречу мне.

– Я тоже. Ты понятия не имеешь, как охренительно долго я этого хотел.

Ее ногти впиваются мне в спину, и внизу искрит удовольствие. Ее стоны становятся выше, прерывистее, а глаза расширяются.

– Ох, черт, Джейми. Пожалуйста.

– Что пожалуйста? – Я держусь практически на волоске и поглаживаю ее еще раз.

– Пожалуйста, трахни меня, – выдыхает она. – Я больше не могу. Джейми.

В ее лице читается мольба, и оно полно нежности и любви.

Я люблю эту девчонку. Я не готов сказать об этом, потому что это кажется слишком опасным и рискованным, и прежде всего потому, что я хочу как можно дольше продлить то, что есть между нами с Пиппой.

Я не могу сказать, что люблю ее, но могу показать.

Я стискиваю челюсти и коротко киваю.

– Хорошо. – Слова царапают горло, как наждачная бумага. – Да.

Наконец-то, мать твою, наконец-то я покажу Пиппе, кому она принадлежит.