МЫ ВОЗВРАЩАЕМСЯ ДОМОЙ после ужина, а потом ведем Дейзи на позднюю прогулку. Я еще никогда не чувствовал себя настолько влюбленным в мою милую ассистентку.
Она такая смелая. Она пела в этой студии всей душой, просто вскрыла грудную клетку и позволила миру взглянуть, как за ребрами бьется ее сердце, хоть и было страшно.
Она вернулась на лед, как я и сказал ей несколько месяцев назад.
– Спасибо, что пришел сегодня, – говорит она, скидывая кеды.
– Как я мог такое пропустить. – Я чуть не прогулял тренировку, чтобы пойти, но в итоге просто убежал со всех ног сразу после свистка. – Я так горжусь тобой, пташка.
Ее веки дрожат, и она не отрывает от меня взгляда. У нее такие красивые, такие роскошные губы, что у меня буквально руки чешутся провести по ним пальцами.
– Мне нравится, когда ты так меня называешь.
Мой пульс подскакивает, и в груди вырастает что-то огромное. Внезапно я понимаю, что это прозвище – на самом деле способ сказать ей, что я ее люблю. Я делал это месяцами, опережая события в реальности. Слова вертятся на кончике моего языка, но я их придерживаю.
Это все слишком непривычно, и я не хочу ее торопить.
Мой рот кривится в неловкой улыбке.
– Мне нравится так тебя называть.
Я смотрю сверху вниз на Пиппу и ее гипнотизирующие серо-голубые глаза. Я никогда не найду никого похожего на Пиппу Хартли. Она – одна на миллион, и после того, что я сегодня увидел, она, наконец, это поняла.
– Я хочу кое о чем тебя спросить, – говорю я и убираю ей за ухо прядь волос.
Я обдумывал это еще с Нового года, когда мои чувства к Пиппе Хартли сбили меня с ног, как грузовой поезд.
– Я хочу связаться с Эрин. – Перед моими глазами встает раздавленное выражение лица Эрин, и меня захлестывает чувство вины. – Я хочу расставить с ней все по местам. Я… – У меня не хватает слов, когда я смотрю на Пиппу и ее открытое, заинтересованное лицо. Господи, я люблю ее. Я сделаю все, чтобы не позволить себе сломать ее, как Эрин. – Я хочу все исправить.
Пиппа грустно мне улыбается.
– Ты всегда хочешь все исправить.
Я киваю.
– Это важно. Ты не против?
– Конечно, нет.
Я знал, что она не будет возражать, но теперь, когда мы стали… кем-то: парой, партнерами, девушкой и парнем, или какие еще существуют определения, которые все равно слишком слабы и бледны для того, чтобы описать мои чувства к Пиппе, – я хочу быть с ней максимально открытым.
Я прижимаюсь губами к ее виску, и она закрывает глаза. Ее кожа такая теплая и мягкая, и я двигаюсь по ее щеке, приближаюсь к мочке уха. Ее аромат опьяняет, обволакивает и чертовски возбуждает.
– Мы должны кое-что попробовать, – говорю я, потому что не был с ней по-настоящему еще с Нового года. Сначала я ездил на игры, а вчера она репетировала свои песни в комнате с гитарой до самой ночи.
У нее перехватывает дыхание, когда я нежно прикусываю ее ушко.
– Что?
Я запускаю руки ей в волосы и запрокидываю голову, чтобы она взглянула на меня.
– Я хочу, чтобы ты кончила дважды.
Глаза Пиппы округляются, а губы размыкаются, когда она ищет глазами мой взгляд.
– Я никогда…
– Знаю.
– Не уверена, что смогу.
Я вздергиваю бровь, и меня накрывает волна мрачного самодовольства. Она может. И я это сделаю. Я знаю, что смогу.
Я все сделаю, чтобы это случилось.
– Ты постоянно это говоришь, но не помню, когда последний раз была права.
В ее взгляде плещется тревога.
– Я не хочу, чтобы ты разочаровался.
Я качаю головой, потому что она даже не представляет, как ошибается.
– Пиппа, это не так работает. Быть с тобой – это чертова мечта. И если тебе не понравится, я буду разочарован только в себе. Не в тебе, детка. В тебе – никогда.
Беспокойство исчезает из ее глаз, оставляя место только для похоти и желания, и мое собственное возбуждение подскакивает до небес.
– Ладно, – шепчет она, и мои губы прикасаются к ее.