В одно касание

Глава 56. Пиппа

АЙВИ МЭТЬЮС ПРОНЗАЕТ меня взглядом, когда я оказываюсь в лобби ее студии в Восточном Ванкувере. От неловкости у меня покалывает кожу.

Зачем я надела кеды? Я похожа на какую-то няньку. От нервов у меня сводит желудок, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не закусить губу.

Айви Мэтьюс известна своей закрытой студией, куда допускается минимальное количество людей, так что мы одни. Ни девушки на ресепшене, ни ассистентки Мариссы.

А сейчас бы мне хотелось, чтобы кто-то отвлекал ее от меня. Быть в самом центре ее внимания – это слишком, и я даже не понимаю, какое произвожу впечатление.

Это мой большой шанс. И мне нельзя облажаться с первым впечатлением.

Вот бы Джейми сейчас был рядом! Но он на тренировке.

– Вы ели? – Ее голос звучит резко и жестко и составляет странный контраст с милыми веснушками, рассыпанными по темной коже. Ее темные с проседью волосы убраны в тугой пучок, она с ног до головы одета в черное, а на носу – очки в толстой флюоресцентно-оранжевой оправе. Она похожа на строгого учителя рисования.

Я быстро киваю.

– Тост с авокадо и яйцом-пашот. – Их сегодня с утра сделал Джейми и заставил меня поесть, несмотря на то, что от нервов мне буквально крутило желудок. – И кофе.

Она несколько секунд внимательно меня изучает.

– Хорошо. – Она скрещивает руки на груди, и я пытаюсь сдержать улыбку при воспоминании о том, как Джейми делает точно так же.

Она спрашивает меня о моем опыте в музыкальной индустрии, и я кратко рассказываю ей о своих занятиях музыкой и работе на туре Зака. Я упоминаю его имя, чтобы она поняла масштаб тура, но не раскрываю подробностей наших отношений.

Услышав имя Зака, она морщит нос.

– Никогда не могла ничего положительного сказать об этом парне. Он поет неискренне. – Ее взгляд скользит по моему лицу и изучает его сквозь оранжевую оправу, и вдруг ее рот кривится в ухмылке, как ястребиный клюв. – В отличие от тебя. Ты искренняя. Я это чувствую. – Она кивает и рассматривает меня, словно пытаясь определить в конкретную категорию, и я чувствую себя как под микроскопом в этом тихом лобби. – А я всегда доверяю тому, что чувствую.

Хоть мне и страшно, хоть я и чувствую весь груз ответственности на своих плечах, но мне хочется доказать, что она права.

Я хочу доказать, что совсем не похожа на него.

Но тут от внезапного осознания я будто получаю кулаком в грудь. Этот момент не для него, он для меня. Я хочу показать ей, кто я и что могу, и я собираюсь сделать это так, как умею лучше всего.

Я готова, и, если она вдруг этого не увидит, значит, время еще не пришло. Но я продолжу пробовать. То, что я сказала Джейми на днях, – это абсолютно серьезно: я действительно готова пытаться сделать музыку своей профессией. Я в ужасе, но готова.

Я выпрямляюсь, расправляю плечи и смотрю на нее с той же теплой улыбкой, как и в тот день, когда впервые появилась в квартире Джейми. Я уже чувствую себя лучше. Она, конечно, очень грозная, но это не значит, что я должна съеживаться от страха.

– Ну что, приступим? – жизнерадостно спрашиваю я. Она в ответ моргает, потом разражается лающим смехом и приглашает меня в студию.

– Заходи, милая. – Я успеваю уловить нотки удивления в ее голосе, но она быстро исчезает в дверях аппаратной, а мне пора занять свое место.

– Хорошо, – через два часа говорит Айви в микрофон, подключенный к моим наушникам. – Еще раз.

Я делаю глоток воды, прежде чем снова отдаться пению. Я понятия не имею, как справляюсь. Я просто играю свои песни и стараюсь изо всех сил, потому что на этом границы моего контроля заканчиваются. Я пытаюсь держать в узде внутреннюю девчонку-фанатку, визжащую от восторга, поскольку это профессиональная студия. Все здесь – от микрофонов до освещения и звукоизоляции – самого высшего класса, и я понимаю, почему ей нравится здесь записывать. Выражение лица сидящей в аппаратной Айви непроницаемо, а ее техник просто ведет запись. Иногда я вижу, как двигается ее рот, когда она дает ему инструкции над пультом. Но в основном она молча смотрит.

Перекинутая через плечо гитара мечты кажется моим продолжением. То, что ее подарил мне Джейми, делает этот момент еще более особенным: идеальное завершение цепочки событий. У меня такое чувство, будто я оказалась внутри одной из картинок, которые рисовала в своем воображении вчера, когда Джейми показал мне в лесу свое ментальное упражнение. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Хорошо, – снова говорит она, когда песня заканчивается. – Следующая.

Я шумно вдыхаю и упираюсь взглядом в ковер, размышляя, что играть дальше. Я останавливаюсь на песне, которую написала про Джейми: про то, как он заботится обо всех на свете, кроме себя.

Теперь эта песня звучит для меня иначе, ведь сейчас, когда его маме стало лучше, мне кажется, что и у него все будет хорошо. Он сможет жить своей жизнью, раз она взяла свою под контроль.

– Я бы делала это всегда, но не будет ли слишком больно? – пою я. Когда звучат эти слова, у меня сжимается горло, а голос срывается.

Теперь все по-другому, ведь я знаю, что Джейми – не Зак. Между нами все изменилось. Это так необыкновенно, и мне страшно задумываться о нашем с ним будущем, но это не значит, что я не могу мечтать.

Я закрываю глаза, потому что не хочу видеть выражение лица Айви. Нельзя давать волю эмоциям в студии.

Я всю песню держу глаза закрытыми, позволяя себе прочувствовать каждое ощущение. Джейми занимает все мои мысли, и я улыбаюсь про себя, ведь только благодаря его поддержке я вообще оказалась здесь, и я всегда буду ему за это благодарна.

– Красавица, – звучит в микрофоне отрывистый голос Айви, и мои глаза распахиваются.

Джейми стоит рядом с ней в аппаратной, сложив руки на груди, и смотрит на меня своим выразительным сияющим взглядом. Уголок его рта приподнят, но он серьезный, даже когда улыбается.

Он здесь, и у меня земля уходит из-под ног, так что я просто позволяю улыбке расплыться на моем лице, пока сердце выделывает в груди сальто.

Он здесь, и я чуть сильнее влюбляюсь в Джейми Штрайхера.

– Интересно, – говорит Айви в лобби вечером, когда решает, что мы закончили. Сейчас восемь часов, и я умираю от голода, но я бы тут и на несколько дней осталась, если бы она попросила. Она долго и вдумчиво на меня смотрит, едва обращая внимание на Джейми. – Очень интересно. Спасибо вам. На сегодня мы закончили.

А потом она уходит, снова исчезнув в аппаратной. По ее реакции непонятно, впечатлила я ее или опозорилась, но я не знаю, могла ли сделать лучше.

– Пташка. – Взгляд Джейми на моем лице, как прикосновение его пальцев. Его глаза мягкие, как бархат, и мое сердце сжимается, когда я улыбаюсь ему. – Ты это сделала.

Эмоции меня переполняют, и я улыбаюсь еще шире.

– Кажется, сделала.

Что-то происходит между нами. Все те чувства, что я испытываю к парню, который стал чем-то гораздо бо́льшим, чем Джейми Штрайхер, дрожат в воздухе и требуют к себе внимания. Его взгляд падает на мои губы, и в нем я вижу не просто жар, а что-то большее. Его глаза снова встречаются с моими, и он одаривает меня своей фирменной гордой улыбкой.

– Пойдем накормим тебя, – говорит он, и я киваю. – А потом домой.