Золото твоих глаз, небо её кудрей

291

Это последнее упоминание несчастного зайца в нашем романе. Было бы как-то грубо вот просто взять и отбросить его тушку в сторону, как драную куклу. Почтим же его память как подобает.

= = = = =

Общественность Города Дураков понесла тяжёлую, невосполнимую утрату. В результате нелепой, трагической случайности скоропостижно ушёл из жизни Борис Алексеевич Мандалет (261–313), заяц по основе, 52 биогода, яркий представитель своего поколения.

Всю свою сознательную жизнь Борис Алексеевич проработал в регистратуре Центральной Библиотеки. Он был существом широких взглядов и многогранных интересов. Он любил литературу, живопись, поэзию, общался и был дружен со многими замечательными существами — учёными, писателями, композиторами и даже администраторами.

Однако подлинной его страстью было служение обществу. Он и всем сердцем ненавидел ложь, фальшь, неправду. Не будучи профессиональным политиком, он всегда живо откликался на биение пульса запросов жизни.

Именно Борис Алексеевич был инициатором и активнейшим участником общественной компании за сохранение Химкинской пустоши, где произрастали редкие виды хвощей, лишаёв, мхов и экзантем. Он протестовал против присвоения улице Посконно-Домотканной имени Бумагопрядильной. Мандалет был многолетним членом общества «Долой рутину с оперных подмостков» и в этом качестве требовал внесения решительных изменений в третий акт «Варкрафа и Аллоды». Вообще, никакое событие общественной или культурной жизни нашего города не оставляло его равнодушным: зимой и летом на площади Пляс Пигаль можно было увидеть его сгорбленную, но не склонённую фигуру с плакатом, взывающим к пробуждению гражданской совести.

Друзья и близкие знали Бориса Мандалета как существо с абсолютным душевным слухом, с безупречным чутьём на подлинность. Он был солнечным зайцем, с огромной щедростью дарившим себя окружающим. C его уходом мир стал беднее.

Память о Борисе Алексеевиче навеки останется в наших сердцах.